Мир кранов

Случилось это со мной в подростковом возрасте, в один из выходных. И день тот не задался с самого начала: лучший друг умчал с девушкой в другой город, знакомые тоже были заняты, и даже обещанное прогнозом солнце тоже решило взять выходной. Так я остался в полном одиночестве в большом и пасмурном городе.

Сидеть дома мне быстро наскучило, и я вышел бродить по улицам. Небо давило на меня своей серостью, но казалось, будто солнце пыталось пробить непросветную завесу туч сквозь редкие проблески неба, но всё было безуспешно.

Незаметно для себя я вышел на одну из улиц старого спального района, где ничего интересного, кроме пустыря с недостроенным заброшенным зданием и ржавым подъёмным краном, не было.

– Конечно, с другом тут было бы веселее. – подумал я и хотел уже продолжить свои бесцельные блуждания, но вдруг мою голову посетила одна мыль, заставившая меня притормозить. – Я ведь могу сейчас побыть разведчиком, а потом гордо объявить друзьям: «Смотрите, какое интересное место знаю!» Прохудившийся много лет назад забор не оказал мне никакого сопротивления, и я проник внутрь.

Стройплощадка представляла собой удручающее зрелище: ржавеющий башенный кран с облезшей жёлтой краской, сгнившая от коррозии арматура и недостроенная панельная девятиэтажка с пустыми глазницами окон. Сквозь дыру с неустановленной подъездной дверью я вошёл в здание.

Внутри это была обычная панелька, коих есть несчётное количество по всем странам СНГ. Девять ступенек, площадка с мусоропроводом в углу и узким окошком под потолком. Ещё девять ступеней, этаж с четырьмя квартирами. И так до люка на крышу, которого не было, как и квартирных дверей с окнами. Похоже дом забросили в момент завершения постройки. Нога отделочника тут не ступала.

Я выбрался на крышу и решил насладиться пейзажем, однако знакомого мне Энска и след простыл. Передо мной предстало странное зрелище. Похоже это был город с множеством недостроенных домов, кучей построенных, но незавершённых в плане отделки и ремонта зданий и десятками... нет, сотнями строительных подъёмных кранов. Помимо обычных кранов привычных нам размеров, встречались и неестественно огромные исполины вроде возвышающегося на тысячи метров над соседним кварталом башенного крана со стрелой, заканчивающейся далеко за пределами этого странного города, в котором всё было заброшенным. Даже от всех строительных машин, которые по всем законам логики и здравого смысла должны управляться людьми, веяло какой-то железной бездушностью.

Казалось, я был здесь единственным живым существом. Причём всё говорило, даже почти кричало, что люди тут раньше были: дома были привычных нам размеров и планировок, а на кранах, даже на самых огромных и невероятных, была инфраструктура для использования и обслуживания их человеком.

Окончательно я в этом убедился, проникнув в кабину крана на моей заброшке. Но ни малейшего намёка на крановщика или на органы управления в ней не было. Почти всё место там занимала какая-то гудящая вычислительная машина. Все эти краны – просто роботы, созданные человеком трудяги. Да только что-то в этом оторванном от реальности месте случилось, и теперь именно краны, обзаведясь приличным количеством сбоев и вирусов в своих компьютерных мозгах, стали здесь олицетворением жизни.

– Это место пробуждает в голове так много вопросов... Но в то же время не даёт на них ни одного разумного ответа, – подумал я и решил спуститься на землю.

На улице дорогу мне пересекали большие козловые краны. Множество тоненьких ступенек, поручней и ручек смотрелись на них как волоски на теле гиганта, а четырёхногая конструкция этих машин делала их похожими на каких-то огромных и пугающих своими размерами, но абсолютно безобидных существ, телом которых были железные каркасы и фермы. С характерным скрипом металла и гудением моторов, никем не управляемые, они медленно двигались в известном только им направлении.

Иногда где-то между заброшенных высоток можно было заметить плавные передвижения башенных кранов. Тех самых небольших советских кранов, которые в силу своих довольно скромных габаритов обычно могли двигаться вдоль фасада возводимого ими дома по своим коротким рельсам. Они давно уже построили свои многоэтажки и теперь просто выполняли запрограммированные в них задачи.

В поисках ответов на свои вопросы я продолжил блуждать по этому месту пока, наконец, не вышел к основанию махины, казавшейся здесь самым большим сооружением. Стоя на крыше заброшки, я уже видел этот монструозный башенный кран, верхушка которого вот-вот была готова проткнуть серые облака, за которыми будто совсем не было солнца. Небеса в этом городе кранов давили своей мрачностью в разы сильнее Энска и наводили необъяснимо чувство тоски.

Внутри крана был маленький лифт, который любезно меня поднял на самый верх, где всё было довольно обычно, просто неестественно большое. В начале стрелы покоилась тележка, с которой далеко вниз на тросах свисал крюк. Отсюда он казался маленьким, словно рыболовный крючок. Я перебрался на эту тележку, благо поручни, образовывавшие в одном месте этой конструкции небольшую люльку, служившую когда-то для обслуживания данного узла, позволяли мне это сделать. Стоило мне удобно расположиться, как тележка довольно быстро поехала вперёд, с каждым мгновением всё отдаляя и отдаляя меня от основания стрелы, пока та совсем не скрылась из поля зрения.

Не знаю, сколько я ехал. За всё время моего пребывания в этом странном месте я ни разу не взглянул на часы. Я даже не знал, идут ли они тут. Но это и не важно. Спустя какое-то время я доехал до конца стрелы и увидел, как крюк, висевший всё это время на одном уровне, начал подниматься. Когда он остановился прямо подо мной, меня не очень удивили его размеры. Примерно таким я и представлял крюк столь огромного крана. Удивила меня лишь одна маленькая деталь. На крюке было что-то вроде маленькой площадки с поручнями, похожей на ту, что была сооружена на тележке. Видимо она была предназначена для более удобного обслуживания блоков и роликов, через которое проходил толстый трос.

Я перебрался туда и начал увлекательное путешествие вниз, пока не сошёл на какой-то пустой бетонный островок посреди леса. Я был в полной растерянности. Чем я вообще думал, катаясь на стреле крана?

Вдруг раздался скрежет. Источник звука был очень далеко и как будто бы высоко, но он явно приближался. Позже я увидел, как над небом начинает нависать предлинная железная конструкция. Зашуршали тросы, и что-то начало спускаться ко мне. Ничем иным, чем крюком, это быть не могло. И я не ошибся. На островок приземлился чёрный железный крюк, на который я безопасно взобрался уже проверенным ранее способом. Крюк повёз меня дальше. Прошлые краны для меня были не больше, чем просто машинами, но этот кран я прозвал для себя рукой Бога. Было в нём что-то завораживающее или даже мистическое: скрывающаяся в облаках стрела, размеры которой даже прикинуть сложно; неизвестно где находящееся основание всей этой конструкции и маленький и беззащитный я, ведомый этой монструозной машиной в известной только ей место.

В какой-то момент я начал замечать в небе странные огни. Они формировали длинную полосу и уходили далеко вперёд. Видимо это была подсветка скрывающейся за серой завесой неба стрелы, которая стала единственным ярким светом здесь. Поначалу огни выглядели как простая полоса затуманенных облаками белых и жёлтых фонарей, но потом они начали принимать отчётливые формы, пока всё не стало похоже на огромную бегущую строку.

Правда надписи на ней были неподвижные, а я двигался под ними на большом железном крюке.

За всё время своего нахождения я не нашёл ни одного признака наличия здесь ветра. Однако сейчас я почувствовал довольно сильный боковой ветер. Его порыв принёс мне потрёпанный бумажный лист со штампом и подписями. Я взял этот напечатанный на давно канувшей в лету печатной машинке документ и принялся внимательно его изучать.

Я старался впитать и переварить каждую строчку, каждое напечатанное в документе слово и с каждым мигом поражался всё сильнее. Всего одной бумажке удалось вмиг заставить меня усомниться во всех моих знаниях об окружающем мире.

Отвлечься от раздумий меня заставила внезапная остановка крюка, который вскоре спустил меня на стрелу самого обычного и привычного мне советского башенного крана, а затем взмыл ввысь, пока не утонул в небесной серости.

Впервые за всё время нахождения в этом городе местность показалась мне знакомой: пустырь, недостроенная панельная девятиэтажка и ржавеющий подъёмный кран с облезшей жёлтой краской. Это однозначно было то место, с которого всё началось. Я аккуратно прошёл по стреле к кабине, затем спустился вниз и оказался в родном и привычном мне Энске с шумом машин, голосами людей и пением птиц. Я пошел прочь от этого странного места, а голову мою всё никак не хотела покидать одна мысль:

– Сколько ещё тайн под грифом «секретно» похоронил своим развалом Советский Союз?