Мир воспитанников военных гимназий их глазами после долгих лет: воспоминания и мемуары

Во второй половине XIX в. высшие круги власти Российской империи и педагогическая общественность приходят к пониманию о необходимости проведения реформ в военном образовании. Поражение России в Крымской войне, случившееся, несмотря на доблесть и героизм офицерского корпуса и солдат, показало военно-техническую отсталость русской армии. Развитие военной техники, учебной подготовки и вооружение в Европе требовали незамедлительных преобразований в военном деле в России. Преобразования военного образования стали частью общей военной реформы, проводимой в 1860 - 1870-х гг.

Отправной точкой к будущим преобразованиям можно считать начавшуюся с подачи военного ведомства дискуссию в периодической печати о направлениях и характере реформирования российской средней школы. В 1856 г. редакция “Морского сборника”, официальный орган военно-морского ведомства, издававшийся с марта 1848 года, объявила о желании поместить статьи о воспитании молодых людей к морской службе. Введением послужило рассуждение о “воспитании вообще”. Редакция предложила желающим высказаться по данному вопросу [1]. Вскоре в печати появились статьи ответы Н.И. Пирогова, В.И. Даля, П.Г. Редкина, И.А. Вышнеградского [2]. Н.И. Пирогов писал о том, что любая наука в средней школе излагается «не столько для самой науки, сколько для развития посредством науки той или другой умственной или душевной способности» [3]. П.Г. Редкин излагал в обширных статьях вопросы о сущности воспитания, его целей и задач. В 1857 году открываются два новых педагогических журнала: «Журнал для Воспитания» и «Русский Педагогический Вестник». В обоих журналах поднимались вопросы воспитания, и какие задачи ставило перед собой образование [4].

В 1861 г. военным министром становится Дмитрий Алексеевич Милютин, в прошлом профессор академии Генерального штаба, человек широко образованный, передовых взглядов, имевший авторитет среди членов царской фамилии, генералитета, известных ученых страны. Именно Дмитрию Алексеевичу пришлось решать сложную задачу реформирования военного ведомства.

Ранее, в 1860 г. Главным начальником военно-учебных заведений становится великий князь Михаил Николаевич. В 1862 г. Главный штаб военно-учебных заведений запрашивает мнения высших сановников с целью узнать их отношения и взгляды государственных деятелей об образовании и воспитании в кадетских корпусах. Военный министр Д.А. Милютин 10 февраля 1862 г. подает на имя императора развернутую докладную записку “Мнение о военно-учебных заведениях”. В ней он критиковал двойственную природу кадетских корпусов, которые должны были совмещать в себе и образовательную функцию – подготовку офицерских кадров, так и благотворительную – помощь детям малоимущих офицеров, что негативно сказывалось на общем уровне выпускников военных корпусов [5].

Военный министр указывал на следующие недостатки военных кадетских корпусов:

Во-первых, воспитанники поступали в кадетские корпуса в достаточно юном возрасте. Часто это шло вразрез с их собственными желаниями. Д.А. Милютин писал: «Между тем, ни для одного рода занятия не имеет такой важности сердечное к нему призвание, как для военного ремесла».

Во-вторых, отрицательное моральное воздействие муштры на юных воспитанников, которые в силу возраста не могли осознанно подчиняться дисциплине. Из «Записки»: «Ныне в наших военно-учебных заведениях употребляются все старания, чтобы согласовать требования дисциплины с необходимостью для детского возраста мягкостью и кротостью обхождения, но такая задача едва ли разрешима: стремление к согласованию двух условий друг другу противоположных естественно ведет к тому, что ни то, ни другое не соблюдается в должной мере».

В-третьих, слабое знание реальной армейской жизни воспитанниками кадетских корпусов. Командование, как пишет Д.А. Милютин, предпочитало заполучить не выпускников кадетских корпусов, а «офицеров из юнкеров, хотя и менее образованных, чем кадеты, но зато более практичных, более свыкшихся с условиями военного быта и потому более полезных для службы».

Военный министр сделал вывод, что воспитание отроков должно иметь общеобразовательный характер. В средней школе учащимся еще рано давать узкоспециализированные военные знания. А в офицеры человек должен идти в осознанном возрасте по собственному желанию [6]. Поддержал Д.А. Милютина министр народного просвещения А.В. Головин, который критиковал военные кадетские корпуса, указывая на их излишнюю специализацию, а также основатель русской военной педагогики генерал М.И. Драгомиров, который отмечал, что настоящий офицер должен обладать искренней преданностью и любовью к военному делу; добросовестно исполнять свой воинский долг может только тот, у кого есть любовь к нему, кто посвятил себя военному делу и решился служить ему не только за страх, но и за совесть; если всего этого нет, то лучше бросьте это дело и снимите военный мундир [7].

Но были и противники столь кардинальных преобразований. В первую очередь Д.А. Милютин ожидал критику на самом высоком уровне от Михаила Николаевича и Александра II. В своих мемуарах военный министр писал: «Я счел своей обязанностью не стесняясь личными отношениями, изложить свое мнение откровенно, хотя, разумеется, в самых мягких формах, наименее неприятных и Великому Князю и самому Государю». Однако высшие лица отнеслись к проекту весьма прохладно. Д.А. Милютин описывает в своих воспоминаниях: «Государь только раз, в Царском Селе коснулся моей записки о кадетских корпусах и дал мне возможность, хотя в нескольких словах пояснить ему изложенную мною основную мысль, которую он выслушал молча» [8].

Тем не менее, Император, Великий Князь и ряд военных деятелей все же сомневались в идеях Д.А. Милютина. Боялись, прежде всего, недобора в предполагаемые военные училища, полагая, что после гражданских учебных заведений молодые люди не захотят связать свою жизнь с военным ремеслом. Среди молодежи становилось более почетным быть студентом, нежели офицером [9].

12 октября 1862 г. создается особый комитет под председательством великого князя Михаила Николаевича [10]. Комитет был создан для обсуждения преобразований военно-учебных заведений страны. В состав комитета вошли генералы гр. Ф.Д. Гейден, К.П. Кауфман I, М.П. Кауфман II, А.А. Баранцев, П.С. Ванновский; от Министерства народного просвещения А.С. Воронцов, А.Ф. Постельс и др. [11]. Глава комитета, великий князь Михаил Николаевич, сделал следующие выводы касательно проделанно дискуссии среди высших сановников: “...сделать значительное упрощение в учебном курсе воспитанников; отделить общие классы от специальных и устройство этих последних преобразовать таким образом, чтобы молодые люди, приготовляющиеся к военному поприщу, были точнее поставлены в условия военного воспитания и действительной военной службы; общие классы устроить на новых началах, наконец изыскать способ к уменьшению расходов по военно-учебным заведениям вообще, и сбережения, могущия вследствия этого открыться, обратить на восполение средств Военного Министерства и Министерства Народного Просвещения” [12].

Основной недостаток как видно заключался в том, что в кадетских корпусах преподавались одновременно общеобразовательные и специальные предметы. Реформирование военного образования предполагало принципиальное решение этого вопроса: «Элементарное образование присоединить к общему среднему курсу и создать военные гимназии; специальное образование заключить в военные училища. Параллельно с этим, но с меньшим курсом устроить военные прогимназии и юнкерские училища» [13].

21 января 1863 г. издается высочайший указ, согласно которому ведомство военно-учебных заведений вводится в состав военного министерства. При этом штаб Главного начальника военно-учебных заведений и Управление училищ военного ведомства (с 1858 г. учредили 18 училищ) были соединены в одно Главное управление военно-учебными заведениями (ГУВУЗ), подчиненного великому князю Михаилу Николаевичу. В введение ГУВУЗ вошли: Пажеский корпус, 15 кадетских корпусов, Николаевское училище гвардейских юнкеров, Константиновское военное училище, 15 училищ военного ведомства и Аудиторское училище [14].

Тем временем работа в особом комитете продолжалась. Была создана особая комиссия, которая занималась непосредственной разработкой конкретных предложений по реформированию военного образования. 3 декабря 1862 г. один из руководителей комиссии полковник Коховский подал служебную записку, в которой предложил следующее видение реформ:

На первом этапе отделить общее образование от специального. В ходе чего уменьшить финансовые затраты и обеспечить будущим выпускникам практическую подготовку в соответствии с требованиями воинской службы [15].

На втором этапе предусматривалось устройство военных училищ; определение количества училищ и числа воспитанников в них, установление порядка пополнения военных училищ и гимназий; расчет числа требуемых военных гимназий; устройство юнкерских училищ и обоснование характера их развития, определение числа этих училищ и потребное количество юнкеров; расчет необходимого числа слушателей Педагогических курсов и Учительской семинарии [16].

После рассмотрения представленных документов в Главное управление военно-учебных заведений последовало распоряжение: провести расчет стоимости офицера, выпущенного из военного училища; стоимости учащегося военной гимназии и военной прогимназии; стоимости учителя Педагогических курсов и Учительской семинарии' [17]. По итогом данного расчета вышло, что на одного офицера из кадетского корпуса тратилось 9538 р., а на офицера, окончившего военную гимназию и военное училище: 2490 р. (за 6 летний курс гимназии) и 3790 р. (за трехлетний курс училища) [18].

17 мая 1864 года был издан приказ о преобразовании кадетских корпусов в военные гимназии [19]. Закон предполагал выработать в течение учебного года положение, штат и табель для военных училищ и военных гимназий [20]. Положение о военных гимназиях было утверждено 15 октября 1866 года [21]. Оно включало в себя три отделения:

В первом отделении было уделено внимание общему устройство военных гимназий.

Во втором отделении указан порядок прием воспитанников в гимназии.

В третьем отделении говорилось о комплектовании педагогическим составом военных гимназий.

Из бывших кадетских корпусов было создано 12 военных гимназий, в которых находилось 4300 воспитанников. Кроме того, в четырех пехотных и одном кавалерийском военных училищах воспитывалось 1200 юнкеров. Пажеский корпус был разделен на специальные и общие классы, но сохранил свой комплект в 150 человек. Финляндский корпус в основных чертах сохранил свое прежнее устройство и комплект в 120 кадетов. Общее количество воспитанников в перечисленных военно-учебных заведениях составляло 5770 человек [22].

В 1863 году в военные гимназии преобразуются Александровский и Павловский кадетские корпуса, в следующем году - Московский, Орловский и Тульский, в 1865 году - Полтавский, Киевский, Полоцкий и Воронежский, В 1866 году - Новгородский, Оренбургский и Сибирский. В течение нескольких лет были образованы 12 военных гимназий, в каждой из них обучалось от 350 до 400 человек [23].

Согласно «Положению», Санкт-Петербургские и Московские военные гимназии были сословным учебно-образовательным заведений и в них принимали только детей дворян. Оренбургская-Неплюевская военная гимназия принимала сыновей неподатных лиц, а Сибирская военная гимназия принимала сыновей офицеров и чиновников, служащих в Сибирском крае. «Положение» определило роль военных гимназий. Они должны были давать общеобразовательный курс, по окончанию которого учащиеся могли поступать в военное училище. Военные гимназии находились в ведомстве Военного министерства и подчинялись Начальнику военно-учебных заведений. Личный состав и суммы на их содержание определялся штатом и табелем, а при каждой гимназии состоял педагогический и хозяйственный комитет.

В военные гимназии принималось два типа учащихся: те кто платили за свое обучение и тем кому оплачивали обучение правительство или различные организации.

К первому типу относились своекоштные и приходящие ученики. Своекоштные учащиеся проживали в военных гимназиях. В Санкт-Петербурге и Москве родители учащихся платили за образование по 200 рублей в год, в Оренбургской-Неплюевской и Сибирской военных гимназиях платили меньше, по 125 рублей. Оплату можно было производить дважды в год. Первый раз к 10 августу, второй раз к 1 января. Плата за учебу не возвращалась [24].

Приходящие ученики платили меньше и выплачивали сумму, которую платили за посещение гражданских гимназий, в том городе, где они проживал. Исключение составляла Сибирская военная гимназия, где приходящие ученики платили по 25 рублей [25].

Число выпускавшихся учащихся военных гимназий было все еще недостаточным, чтобы восполнить потребности военного министерства [26] и с этой целью, согласно приказу от 21 апреля 1873 год [27], к учебному году 1873-1874 года было открыто две новых военных гимназия: Третья Санкт-Петербургская и Симбирская военные гимназии. В них принимали исключительно экстернов, т.е. приходящих учеников. В данные учебные заведения принимали лица всех сословия, с определенной платой за обучение [28].

С той же целью была открыта в 1875 году Тифлисская военная гимназия, которая принимала на обучения детей чиновников и офицеров, которые служили в Кавказском крае [29].

Число приходящих учеников определял директор гимназии. Предусматривались льготы для бедных учащихся. Всех казенных учащихся можно было подразделить на три вида:

Во-первых, учащиеся, кому сразу оплачивался весь курс обучения. Получение такого места зависло от заслуг отца и степени сиротства. Они находились исключительно на иждивение правительства.

Во-вторых, учащиеся, кому оплачивали обучение правительство или различные организации по особым постановлениям. Получали или ежегодно в определенные числа или же по особым вакансиям.

В-третьих, учащиеся, кто получали особые пожертвования. Определялись индивидуально.

Своекоштные и приходящие учащиеся могли претендовать на перевод на казенное обучение. На это могли претендовать учащиеся от 14-17 лет, после прохождение соответствующих их возрасту экзаменов [30].

К 1874 году произошли изменения в системе перевода на казенное обеспечение. Своекоштных учеников, после трех лет обучения, если они добивались особых успехов в учебе и хорошем поведении переводили на казенное обеспечение. Однако если ученик добивался исключительных успехов в обучение, он мог претендовать на перевод на казенное обеспечение, не дожидаясь, пока истечет трёхгодичный срок. Но число таких учащихся не могло превышать 1/3 от всего числа своекоштных воспитанников военной гимназии. Кроме того в новых гимназиях вводились конкурсные экзамены. Им подвергались все кроме стипендиатов различных лиц и учреждений. Конкурс составлял два человека на место. Стало возможным перевод особо отличившихся малолетних учащихся из прогимназий в гимназии, если они соответствовать установленным правилам [31].

В военные гимназии можно было поступать с 10-14 лет. Лица, желающие поступить на казенное обеспечение, должны были подать документы не позже 1 февраля. Следовало подавать следующие документы для детей дворян: свидетельство подтверждающие дворянское происхождение, для детей, чьи родители получили дворянство по чину и орденам: послужные списки отцов или указы об отставки, не дворяне должны были получить удостоверение о правах поступать в военную гимназию, от подлежащего начальства. Также требовалось свидетельство о рождение и крещение. Своекоштным и приходящим ученикам следовало, ко всем выше перечисленным документам, добавить также и обязательство об оплаченном платеже за учебу. Все документы поступали на русском языке и в копиях.

Учащиеся должны были пройти испытательные вступительные экзамены, чтобы поступить в военную гимназию. Экзамен проводился в присутствии директора или инспектора и должен был соответствовать тем классам, в которые поступает воспитанник [32].

Для увеличения количества обучающихся в военных училищах, во всех военных гимназиях, кроме Сибирской и Оренбургской, количество приходящих учащихся увеличивают на три в каждом классном отделение, а в Орловской, Полтавской, Нижегородской и Воронежской создают еще по одному классному отделению, для приходящих учеников, по 30 человек каждое. Усложняются испытательные экзамены. Им подвергаются все поступающие учащиеся, кроме стипендиатов различных лиц и организаций. Конкурс составлял два человека на место [33].

После, будущие воспитанники подвергались медицинскому осмотру. Особое внимание уделяли тому, хватает ли здоровья у воспитанника для прохождения военной службой. В военные гимназия не принимались вообще молодые люди, которые обладали, каким либо телесным недугом.

Своекоштные и приходящие воспитанники, все те, кто платили за свое обучение сами, имели ряд преимуществ перед казенными учащимися. Прежде всего, они могли самостоятельно выбирать конкретное учебное заведение, в которое хотели бы поступить.Данной возможности были лишены казенные воспитанники. Все поступившие должны были явиться не позднее 10 августа.Допускалось опоздать не более чем на месяц. Если же учащийся не появлялся в течение месяц в учебном заведении, он автоматический отчислялся.

Обучение в военных гимназиях длилось сначала шесть лет [34], а с 1873 учебный курс стали семилетним [35], что соответствовало курс гражданских учебных заведений. Учебный год начинался 15 августа и длился до 5 июня. Все занятия можно подразделить на гражданские предметы и военную подготовку. В военных гимназиях преподавали следующие предметы: Закон Божий, Русский язык с Церковно-Славянским и словесностью, Французский и Немецкий языки, математика, география, история, естественная история, физика, чистописание, рисование. В Сибирской военной гимназии также обязательным было изучение татарского языка. Учащиеся выбирали на выбор изучение одного европейского языка и изучение татарского языка. Военная подготовка включала в себя: гимнастику, выправку, маршировку. Также воспитанники занимались пением и танцами [36].

М.С. Лалаев в своей работе посвященной военно-учебным заведениям, сравнил 7-ми летний курс военной гимназии, реального училища 7-ми летнего курса и прусского реального училища 7-ми летнего курса [37], в результате чего сделал вывод о том, что учебная программа военных гимназий была обширнее и более сбалансированной. В ней сочетались как гуманитарные предметы, так и технические и им было примерно уделено равное количество.

В конце 70-х годов XIX века Главным управлением военно-учебных заведений были разработаны правила, которые предусматривали оценку знаний и поведения воспитанников по 12-балльной шкале, причем, гимназистам 1-го и 2-го классов можно было выставлять не более 7 баллов, 3-го класса - не более 8; 4-го - не более 9; 5-го - 10; 6-го - 11; только прилежным юношам выпускного класса разрешалось ставить высший балл. Педагогическим комитетом военно-учебных заведений было разрешено в исключительных случаях в младших классах поднимать эти баллы на единицу [38].

Ежедневное питание каждого гимназиста было предусмотрено в сумме 13,5 коп.: утром - кружка чаю с белым хлебом; в полдень - завтрак из котлеты с черным хлебом и пирогом; в 16.30- обед из трех блюд; вечером - чай с белым хлебом и сухарь черного хлеба [39]. На обмундирование, белье, постель и обувь в год на воспитанника отпускалось 50 руб. 45 коп. [40].

Каждая военная гимназия должна была быть оснащена библиотекой, физическим кабинетом и учебными пособиями. Историк А. И. Каменев писал, что учащиеся военных гимназий должны были знать произведения русских классиков, так как В.С. Белинского, Н.В. Гоголя, А.С. Грибоедова, Д.И. Фонвизина, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, А.С. Пушкина, А.Н. Островского, И.А. Крылова, И.А. Гончарова, М.И. Лермонтова, Ф.М. Достоевского, Н.М. Карамзина и других [41].

Поступать в военные гимназии можно было с 10 лет. Классы подразделялись по возрастам. Так в первый класс принимались дети от 10 до 12 лет, во второй класс от 11 до 13 лет, в третий класс от 12 до 14 лет, в пятый класс от 15 и до 17 лет и в последний класс от 15 до 17 лет [42]. Обучающиеся должны были носить установленную форму, которая однако отличалась от формы, которые носили в свое время учащиеся военных кадетских корпусов. Учебная неделя была шестидневной. В воскресенье и праздничные дни, по желанию родителей, учащиеся которые проживали в военных гимназиях могли уезжать к родителям, с позволения директора. Летом, те, кто оставался в гимназии отправлялись в летние лагеря на отдых.

После окончания военной гимназии, у учащихся было несколько путей, по которым они могли пойти.

Те, кто успешно оканчивал курс, мог сразу же поступать в военное училище и продолжать свое обучение. В военном училище уже давали узкоспециализированное военное образование. (Кроме Сибирской военной гимназии, которая давала право поступления только в Юнкерские училища). В вопросе распределения после военной гимназии не было различия между казенными, своекоштными и приходящими учащимися.

Те, кто оканчивал учебный курс плохо, но были годны к военной службе, определялись юнкерами в армию, с дозволения родителей.

Те, кто были не годны к военной службе, после окончания военной гимназии, получали аттестат об окончание курса гражданской реальной гимназии. Если же болезнь можно было излечить, то их отправляли лечиться [43].

Исключали из военных гимназий по тем же причинам, как и из любого другого образовательного учреждения: из-за неуспеваемости, плохого поведения и если своекоштные и приходящие учащиеся не оплачивали свое обучение, а так же по болезни. К плохому поведению воспитанника относили то, которое в первую очередь пагубно влияло на товарищей и не подлежало исправление.

Исключить можно было лишь с 14 лет или же, в особых случаев, когда к исключению подлежали дети, которым было меньше 14 лет, то исключить их можно было при условии, если они проучились в военной гимназии не менее двух лет. Хронически больным учащихся предоставлялся год на прохождение лечения. Если выздоровление не наступало, то их исключали из списка учащихся учебно-образовательного учреждени. Воспитанников, которые покидали учебные заведение предоставлялся прогон на 2 лошадях до места их жительства [44].

Администрация военной гимназии не стремилась сразу же исключить проблемного воспитанника и давала им шанс исправиться. Однако, как писал М.С. Лалаев, что при семилетнем курсе обучения в военных гимназиях успешно оканчивало курс не более 9%, столько же воспитанников досрочно оканчивали курс обучения. Половина тех, кто не мог окончить курс военных гимназий переводились на более легкий курс военных прогимназий. Треть тех, кто исключался из военных гимназий по дурному поведению переводили в специальную Вольскую военную прогимназию, созданную для исправления поведения [45].

К работе в военных гимназиях допускались лишь люди получившие образование в одном из высших учебных заведений или же получившие разрешение от Главного Управления Военно-Учебных Заведений или же Министерства Народного Просвещения [46].

Во главе гимназии стоял директор, который занимался руководством учебно-образовательного заведения и назначениями на должности, кроме назначения инспектора по классам. Инспектор по классам прямой помощник директора. Он занимался непосредственно организацией и проверкой учебного процесса. Инспектор по классам имел в своем распоряжение помощника, отвечающий за оснащенность классами всем необходимым

Военная гимназия должна была иметь штатных преподавателей, внештатные преподаватели допускались в исключительных случаях. Преподаватель должен был проводить минимум 15 уроков в неделю. Так же к преподаванию допускался помощник инспектора по классам, но ему допускалось проводить не более 9 уроков в неделю. Воспитателей выбирали чаще всего из числа преподавателей, и они следили за нравственным, умственным и физическим развитием учащихся. И имели более тесный контакт с учащимися, нежели преподаватели. Так же могли, были быть допущены к преподаванию уроков, но, как и в случае с помощником инспектора по классам, не могли преподавать более 9 уроков в неделю.

При военной гимназии должен был находиться старший и младший лекарь. Они вели дежурство и оказывали медицинские услуги, как учащимся, так и всем остальным служащим военной гимназии. За духовную жизнь отвечал церковный причт. Причт, в русской православной церкви, штат священнослужителей или один священнослужитель служащие, при каком-то одном храме. Назначался, как и все остальные должности, директором и был под его контролем.

Другая группа служащих гимназий отвечало за хозяйственную часть жизни учебного заведения. К ним относились смотрители дома, заведующие обмундированием, эконом, казначей бухгалтер, секретарь.

При военных гимназиях состояло два комитета: педагогический и хозяйственный. Педагогический комитет решал вопросы о выборе учебных пособий, исключению учащихся и перевода на казенное обеспечение, успеваемость учащихся. В обсуждение этих вопросов принимали участие руководящий состав, педагогический. Часто приглашали священника. Возглавлял комитет директор. Решение вопросов происходило путем голосование, при победе большинства [47].

22 июля 1882 года все военные гимназии были вновь преобразованы в кадетские корпуса [48]. Военные гимназии просуществовали с 1864 по 1882 гг. В этот период были воплощены в жизни многие передовые идеи педагогической мысли второй половины XIX в. Военное ведомство встало во главе угла образовательных изменений. Первые воспоминания об обучении в военных гимназиях стали появляться уже в 1870-х гг. в качестве отдельных заметок в газетах. К началу XX в., в свет стали выходить уже полноценные мемуары в различных журналах.

Последующие воспоминания и мемуары, собранные в данной книге представляют то, как по разному воспринимались военные гимназии. Так, например преобразования кадетских корпусов в гимназии во второй половине XIX в., когда шли активно реформы воспринимались в массе своей позитивно. Иную картину мы видим в воспоминаниях начала XX в., где уже авторы отмечали минусы проводимых реформ. У одних старые корпуса ассоциировались со жестокими порядками и разообщенностями, у других с дисциплиной и традицией. Эта пестрая картина одной эпохи дает возможность понять, как одни и те же события, смотря, казалось бы, с одного ракурса, люди могут воспринимать совершенно по-разному.

Примечания