Мираж

Солнце. В этом мире не существовало ничего, кроме солнца. Оно было повсюду. Властвовало над ослепительно белым небом. Наполняло собой воздух, сухой и палящий, словно дыхание Иблиса. Скрывалось в жидком золоте горячего песка. Его иссушающие лучи проникали под одежду и кожу, жгли кости и обращали кровь в алую пыль.

Саид не знал, сколько прошло времени. Дни? Или годы? А может, он всегда был здесь? Всегда был частью этого бескрайнего царства, лишённого теней. Всего лишь сухой веткой, плывущей по океану вечной агонии. Приговорённый Аллахом к чудовищным мукам, не способным искупить его многочисленные грехи.

Тяжёлая, словно налитая свинцом голова Саида клонилась к раскалённой земле. Измученные песком красные глаза с вожделением смотрели на текучее пламя под ногами. Каменные, давно высохшие губы уже не шевелились в пустых молитвах. Вновь и вновь они беззвучно вышептывали лишь одно слово. Остановись.

И верно – куда он идёт? Зачем истязает свою бренную плоть? Саид не мог вспомнить ни начала своего пути, ни представить, где лежит его конец. Липкие мысли едва ворочались в объятом зноем разуме. Мужчина знал только то, что он должен продолжать идти. Переставлять окровавленные, стёртые до костей ступни, подталкивая себя навстречу неизбежности.

Неизбежности… Она и была ответом. Под сбитыми ногами Саида вилась тропа, упирающаяся в порог дома смерти. Что бы ни лежало за его спиной, назад он уже не вернётся. А цель его, напротив, так близко, что стоит лишь протянуть руку. Так не пора ли сделать это? Остановиться, и принять дар вечного покоя.

Саид опустил взгляд и увидел, как перед его дырявым башмаком ползёт огромный чёрный скорпион. Пустынная тварь подняла свои клешни и приготовилась к броску. Её хвост подрагивал, готовый к стремительному удару. Саид вздрогнул от нахлынувшего на него желания.

Он рухнул коленями в песок, поймав ладонями скорпиона, и накрыл его иссушенным ртом. Мужчина мечтал о влаге, которой могли одарить его внутренности создания, и об избавительном прикосновении его смертоносного жала. Саид сомкнул челюсти и сделал жадный глоток. Горло его наполнилось жгучим песком.

Морок. Обман. Пустыня начала завладевать его разумом. Саид больше не мог доверять своему телу. Его глаза сдались первыми. Что ж, раз так, нет нужды продолжать борьбу. Солнце – жестокий палач. Но ни одной, из обещанных ему душ, ещё не удалось уйти от его безжалостного клинка.

Саид повернулся на спину, раскинув руки в стороны. Даже сквозь сомкнутые веки он видел испепеляющую белизну небесного савана. Чувствовал прикосновение обжигающей длани желтого гиганта, медленно катящегося в своей огненной колеснице по этому погребальному покрывалу.

Чудовищный жар пронзил его спину, когда он прижался к золотому дюнному морю. Саид с трудом мог сделать вдох – лёгкие его горели, словно наполненные углями. Он закричал бы от боли, но голос давно покинул его. Он мог лишь отчаянно надеяться на то, что эта пытка скоро закончится.

Вдруг он почувствовал, как нечто жжёт его правую кисть, сильнее, чем все прочие части тела. Поначалу он не придал этому большого значения, ибо страдания и без того были безмерны. Но с каждым мигом боль в руке становилась всё нестерпимее, и Саид невольно поднял её. Тыльная сторона ладони была обуглена, кожа потрескалась, обнажив светлые кости.

Испытав слабый приступ страха, приглушённого болью, мужчина повернул голову в сторону неизвестной опасности. Он увидел, как осыпающийся песок обнажает раскалённый докрасна кувшин. Когда Саид убрал руку, сосуд начал стремительно остывать, и сквозь завесу жара проступил сизый обгорелый металл.

Саид попытался вновь прикоснуться к странному предмету. В этот миг рука его дёрнулась, сбив крышку с кувшина. Из широкого горлышка вдруг вырвался сгусток багрового тумана. Сокрушительный поток устремился к небу, взметнув целую бурю.

Мир погрузился в багровый сумрак, но это не принесло Саиду ни прохлады, ни утешения. Песчаные бичи хлестали его, разрывая плоть. Невыносимый жар стал ещё горячее, погружая его ещё глубже в агонию. Корчась и извиваясь, он вскинул голову к небу, чтобы взмолить Бога о пощаде.

Но вместо лика Всевышнего Саид увидел огромного обнажённого мужчину, стоящего над ним. Алая плоть гиганта была окутана песчаными вихрями, скрывающими нижнюю часть его туловища. Голова краснокожего чудовища была увенчана острыми изогнутыми рогами, а в широко распахнутых глазах горело пламя Преисподней.

Взор иблисового отродья проник прямо в душу Саида, и он неожиданно начал вспоминать. Как брёл по душным улицам, укрытым разноцветными тентами. Как хищно блуждал по толпе его взор, выискивая добычу. Вспомнил смуглого высокого торговца, облачённого в роскошные желтые шелка.

Саид без раздумий срезал с его пояса пузатый кошелёк. Это было так просто. Лёгкие ноги уже уносили его вглубь рыночной толпы, когда богач лишь только обнаружил пропажу. Ещё миг, и вор растворился бы бесследно в пёстром людском океане. Но никто не может бежать быстрее судьбы. Внезапно на его пути оказался стражник, и мужчине пришлось резко свернуть в сторону.

В этот момент ушей Саида коснулись разгневанные вопли обворованного мужчины. Торговец простёр к нему усеянную перстнями руку, и толпа расступилась под этим жестом. Саид неожиданно оказался один, со всех сторон окружённый враждебными взглядами. По левое плечо от него была стена, по правое – стража, а за спиной – погоня. Единственный путь лежал к распахнутым городским воротам.

Саид, не раздумывая, бросился вперёд. Он слышал грохот тяжелой обуви позади, и, вжимая голову в плечи, бежал всё быстрее. Стремительно, словно ястреб, он пронёсся мимо дозорных и вырвался на раскинувшееся перед воротами поле. Скорее, всё дальше, не разбирая пути.

Город лежал на самом краю пустыни. Две дороги расходились по обе стороны от врат, обрамляя бескрайнее золотое море. Проторенный путь обещал Саиду лишь цепи, и потому он решительно бросился к сияющим под солнцем пескам. Свист и злобные крики преследователей звучали всё тише, и сердце вора наполнялось радостью и предвкушением.

Но, хоть и изрядно отдалившаяся, погоня всё же продолжалась. Через некоторое время вор увидел на гребнях дюн силуэты всадников. В попытке уйти от них, вор часто менял направление, и солнце оказывалось у него то по одну, то по другую сторону. Лишь к закату он окончательно потерял из виду преследователей.

Переводя дух, он дождался наступления темноты. Добыча приятной тяжестью давила на его ладонь, наполняя смыслом изнурительное бегство. Саид выпил остатки воды из фляги и отправился в обратный путь. Вряд ли тот займёт много времени – город должен был быть совсем рядом…

Как же он ошибался. Теперь, стоя на коленях перед демоном пустыни, Саид проклинал то золото, что давно оставил в бескрайних песках. Оно привело его к гибели. И хуже того – к адским вратам, что распахнёт перед ним разъярённый сын Иблиса.

Теперь Саид не хотел смерти. Мысли о вечных муках повергли его в ужас. Вор в отчаянии попытался воззвать к всемилостивому и всемогущему Аллаху, дабы тот даровал ему прощение и избавление. Но из обожжённого горла вырвался лишь слабый сухой хрип. Саид рухнул на локти, сотрясаемый болезненным кашлем.

Но, пусть Бог и не услышал его, это сумел сделать ифрит. Огромное лицо гиганта склонилось над измождённым телом вора, и тот услышал голос, подобный хору тысяч грешников. Демон спросил у него – хочет ли мужчина жить. Сжимаясь в комок, скованный болью и ужасом, Саид, едва шевельнув губами, прошептал одно слово.

Да.

Ифрит рассмеялся, и земля раскололась от его смеха. Из трещин вырвались ужасные песчаные вихри, волной захлестнув Саида. Сквозь вой бури вор вновь услышал голос демона. Тот повторял одну фразу – «Кровь за жизнь». После этого песок сомкнулся над головой мужчины. Невыносимая тяжесть начала давить на его хребет, раздался хруст костей. Саид почувствовал ужасную боль, распахнул рот, чтобы закричать…

…и снова оказался на рыночной площади. Его одежда вновь липла к покрытому потом телу. Влажный язык блуждал по дрожащим, налитым кровью губам. Глаза блестели в предвкушении добычи.

Вор посмотрел на свою руку, тянущуюся к тяжелому кошельку смуглого торговца. Длинные пальцы почти касались граней динаров, проступающих сквозь тонкую кожу. Другая ладонь сжимала шершавую рукоять острого ножа.

Саид судорожно вздохнул. Что только что привиделось ему? Морок? Видение прошлого? Или будущего? Всё было настолько реальным, что он до сих пор мог ощутить на своём лице дьявольское дыхание пустыни. Меж его пальцами словно всё ещё саднили кровавые мозоли, натёртые золотым песком.

И всё же Саид стоит здесь, на том же самом месте. Он жив, его вены полны крови. Будь встреча с демоном пустыни лишь сном, или пугающей реальностью – не всё ли равно? Он вновь на распутье. Это ли не свидетельство милости Аллаха – дарованный вору второй шанс. Прямо сейчас он может одёрнуть руку и уйти, обретя свободу.

Словно в ответ на его мысли раздался звонкий голос лавочника. Коротконогий усач, торгующий несостоявшейся жертве Саида отрезы ткани, гневно велел оборванцу отойти от прилавка. Вор поднял взгляд на купца, чей кошель мгновение назад собирался срезать. Высокий смуглый мужчина повернул к Саиду голову. Острые тёмные глаза изучающе окинули вора из под нахмуренных бровей.

Да, он должен уйти. Сделать шаг назад, раствориться в толпе, и никогда больше не возвращаться. Саид закивал, медленно отступая. И в этот миг его тело вдруг подалось вперёд, отказываясь повиноваться. Круглыми от ужаса глазами вор смотрел, как ловкие пальцы подхватывают срезанный кошелёк купца, а ноги толкают его в сторону и уносят прочь.

За спиной Саида раздался отчаянный крик, призывающий остановить подлого грабителя. Тот же размашистыми прыжками удалялся от злополучного прилавка, на ходу проклиная бессердечную судьбу. Уворачиваясь от прохожих, Саид бежал вперёд. Безликая толпа расступилась перед ним, и вор вдруг увидел впереди знакомый портал городских ворот, пылающий золотым огнём.

Не в силах оторвать взгляд от обжигающего сияния, Саид не заметил, как на его пути оказалась невысокая девушка. Вор влетел в неё на полном ходу, сбив с ног. Её голова ударилась о желтые камни мостовой, показалась кровь. Опустился в пыль голубой платок, обнажив совсем юное лицо.

Саид увидел, как краснеют испуганные глаза девушки. Как багровеет её лицо, как грубеют его черты. Вздувается изящный, тонкий лоб, покрываясь уродливыми наростами. Как вытягиваются рога из её висков, и синеющие губы шепчут лишь одну фразу: «Кровь за жизнь».

Вор в ужасе отпрянул от сбитой им незнакомки. Вскочив на ноги, он затравленно заозирался по сторонам. Бесцветные лица прохожих вдруг налились кровью, расплываясь искажёнными, демоническими чертами. Хор потусторонних голосов вторил лежащей на земле девушке, требуя от Саида лишь одного – его крови.

Вор в отчаянии обхватил голову руками. Земля под его ногами вдруг пришла в движение, и он рухнул на колени. Голоса захлёстывали его волнами, и Саид закричал. Он пронзительно взывал к небу, моля о милости. Но белые небеса оставались безмолвными. Мгновением позже кто-то заломил руки Саида за спину.

Его вели по грязным улицам, в сторону крепости. Прохожие, чьи лица вновь обрели человеческие черты, смотрели на него с ненавистью и презрением. В него летели объедки, мусор и камни. Кто-то плевал ему под ноги и в лицо. Едва ли он чувствовал всё это. Кости мужчины вновь налились свинцом, и стражники волокли его вперёд, оставляя борозды в дорожной пыли.

Лишь за ржавой решёткой камеры зиндана к Саиду вновь вернулся разум. Словно рыба, выброшенная на берег, он начал жадно хватать ртом воздух, не вполне понимая, почему и где он оказался.

Впрочем, осознание его участи пришло к нему довольно быстро. События злополучного дня вихрем пронеслись в памяти, оставив после себя чувство болезненной пустоты. Саид сел на грязный пол и, положив голову на колени, погрузился в тревожное забытье.

За ним пришли на рассвете. Стражники провели его и нескольких других узников по сырым, пахнущим землёй и немытыми телами коридорам, и вывели на площадь. Вор с наслаждением наполнил грудь холодным туманным воздухом. Утренняя сырость приятно ласкала кожу, тело сотрясала мелкая дрожь.

У помоста для казней собралась совсем небольшая горстка людей. Некоторые из них встречали вереницу осужденных сонными равнодушными взглядами. Другие и вовсе не обращали на них внимания, поглощенные беседой или другими делами. Саид разглядел жёлтый блеск шёлковых одеяний купца, своей несостоявшейся жертвы. Мужчина провожал вора острым и гневным взглядом, томясь в ожидании возмездия.

Саид прикрыл веки. Что за чудесное утро послал ему Всевышний. Вор жадно вдыхал влажный воздух, мечтая о том, чтобы этот миг никогда не кончался. Каким же глупцом он был. Раб знойных дней и пленник душных ночей, он, словно слепец, не видел ценности по-настоящему благословенного времени. Отныне Саид будет с трепетом встречать каждое утро, ниспосланное ему Аллахом.

Когда подошла его очередь, вор поднялся на помост. Палач ремнями притянул его правую руку к плахе. Взметнулся к небу тяжёлый, бритвенно острый ятаган. Все взгляды на площади обратились к высокому помосту. Саид встретился глазами с купцом и улыбнулся. «Кровь за жизнь». Кажется, он начинал понимать.

В миг, когда лезвие меча коснулось обнаженной кожи Саида, из-за стены начало подниматься солнце. Первый его луч упал на отполированную поверхность клинка, и вор взглянул в отражение стального зеркала. Он снова увидел пылающий песчаный океан. Его плоть вновь застонала от жара, лёгкие наполнились сухим зноем.

Саид увидел солнце. Алый небесный гигант, увенчанный чёрной короной, коснулся бесконечно далёкого горизонта. Ослепительно белый мир вдруг покрылся трещинами теней. Песок пришёл в движение, стремительно наполняясь жизнью. Вор завороженно смотрел за тем, как гигантский огненный шар погружается в густое песчаное море.

Когда погас последний луч, Саид почувствовал, как пламя внутри него начинает утихать. Остыла кипящая кровь, наполнились слезами сухие глаза. Умолкли воющие сотней голосов жилы и кости. Схлынула, подобно морской волне, безумная боль, оставляя за собой лишь приятную, погружающую в сон слабость. Саид сделал глубокий вдох и почувствовал, как его вены наполняются вожделенным холодом. Вор закрыл глаза, погружаясь вместе с миром в непроглядную тьму.