Миссис Петрова

Жена Петрова — любовь всей его жизни. Петров в первое свое идеальное утро проснулся в шесть утра. Ему с Котом снилась армия, как они кушали в столовой. Странно, подумал Петров, ведь Кота уволили, а я сбежал. Петров вышел на улицу, увидел недоразобранные с вечера леса и взялся за дело. Отыскал на кухне шуруповерт и стал выкручивать саморезы, бросая доски через забор на дорогу, чтобы было легче тащить до гаража. Через час вышла миссис Петрова — женщина, хвост кометы, с искрометным юмором и с губами "черви валет" домиком. Она сказала: "Петров, пошли чая попьем". Петров всегда был рад попить чаю с благоверной, поэтому положил шуруповерт на столб и зашел в дом. Чай был горячий, на кухне приятно пахло пирогами, которые многочисленная орава шустрых детей Петрова съела еще вечером и от которых остались одни крошки. Петров встал со стола. Жена сказала ему: "Ты какие штаны одел? Одевай рабочие". Петров обнаружил, что он действительно работал в домашних брюках, и пошел переодеваться.

В два миссис Петрова записала его и себя к стоматологу. В двенадцать она выглянула в окно и крикнула: "Петров, иди в дом умывайся". Петров отложил в сторону шуруповерт, которым он разбирал углярку.

Петров чистил зубы, думал о будущем, которое ласково улыбалось ему через широкое нераспахнутое окно.

— Как ты зубы почистил? — сказала миссис Петрова, когда Петров стал сплевывать пасту.

— У нас есть сода? — спросил Петров.

За столом сидела дочь Петрова, тоненькая и высокая, как камыш девочка.

— Папа, нельзя содой чистить зубы, эмаль протрётся.

Когда Петров кончил с чисткой зубов, жена сказала ему

— Чисти нос.

— Чем? — спросил Петров.

— Бери салфетку, — сказала жена, показывая на стиральную машину, где Петров увидел упаковку влажных салфеток.

Петров подошел к зеркалу, стал ковырять в носу.

— Дай посмотрю, — сказала его жена и стала заглядывать в нос Петрову. — Недочистил, глубже чисти.

— Зачем? — возмутился Петров. — Я думаю, стоматолог уже привык ко всему.

— Невозможно привыкнуть к соплям, — сказала миссис Петрова.

Начищенные до блеска Петров с супругой вышли на улицу.

Петров проехал остановку. Он поднял голову, когда жена спросила его: "Где нам выходить?" Оказалось, что автобус проехал остановку.

Двери были закрыты, пора выходить. Петров неуверенно крикнул водителю:

— Откройте двери.

Двери распахнулись, Петров с женой вышли на тротуар. Впереди зигзагом вдоль дороги поднимались дома. Петров с супругой шли держась за руку. Петрову показалось, что он бабочка. На небе висели облака, как тополя. Воздух был свежий, слегка отдавало прохладой от забияки ветра, что нежно трепал щеки.

— Вот из-за тебя теперь придется идти остановку, - вздохнула миссис Петрова.

— Прогуляемся пешком, - как можно более ободряющим тоном сказал Петров.

— Не надо было телефон смотреть, где мы теперь? - спросила миссис Петрова.

Петров слегка запаниковал, посмотрел время на часах.

— Так у нас есть еще полчаса.

Впереди открывался вид на магазин. Где-то там должна быть остановка, за ней откроется река и поворот на мост.

Перейдя реку, миссис Петрова замечталась.

— Когда состарюсь, продам твой дом и куплю квартиру.

Петров предложил в ответ:

— Так надо дожить еще.

— У тебя всегда так: надо дожить. Что, похоронить меня хочешь, не дождешься? - сказала миссис Петрова.

Петров взял курс на упреждение.

— Мы не знаем, что завтра будет, поэтому я так и говорю. И вообще, зачем вести дискурсивный разговор?

— Так ты же сам первый начал.

— Купим, купим, - предложил Петров.

— Так сразу и надо было.

У стоматолога жена Петрова чуть было не подавилась слюной.

Петров забеспокоился.

Когда миссис Петрова вышла из кабинета, она сказала:

— Давай телефон.

Петров отдал ей телефон и лег на стоматологическое кресло.

— Еще один ребенок, - улыбнулась женщина-стоматолог.

Петров не понял, пошутила ли она или действительно приняла его за сына миссис Петрова.

Сверло стоматологического инструмента монотонно гудело, проделывая отверстие в зубе Петрова. В этот момент, словно из глубин памяти, всплыл эпизод из армейской жизни. Петров вспомнил тот день, когда доктор выписал ему таблетки от недомогания. В наряде он столкнулся с башкиром, который предложил ему маленькие, белые таблетки. Петров, не раздумывая, съел три, а затем ещё две. Мир вокруг закружился, и он потерял сознание. Очнулся Петров уже в казарме, где крепко спал до вечерней поверки. Когда его разбудили, он с трудом держался на ногах, постоянно заваливаясь набок.

На следующий день Петрову пришлось чистить овощи в столовой.

«Нам сказали, что ты социально опасен. Будьте с ним осторожны», – предупредила Петрова повар Ольга Иванова.

Башкир, угостивший Петрова таблетками, сидел на маленьком стульчике и чистил картошку в огромной кастрюле.

«Посмотрите на него! Разве он кого-нибудь сможет обидеть?» – с вызовом воскликнул башкир.

Петров лишь прикусил губу, не желая вступать в спор.

Вечером по столовой носился высокий, нервный повар, постоянно жалуясь на жизнь. Башкир же, напившись до беспамятства, угрожал ему тесаком.

«Сплюньте», – попросила стоматолог.

Петров приподнялся и сплюнул вату в маленькое ведро с натянутым синим пакетом. В этот момент из-за открытой двери донеслись слова: «Я с после завтрашнего дня начну ходить на работу. Я не потерплю мында сырандап бастран людей, выкину на улицу».

Угрожала кому-то по телефону миссис Петрова.