Многоразовый мессия

В этот вечер бар «Супернова» на дипломатической космической станции «Пантикапей» был почти заполнен. Не то чтобы был какой-то особый повод, он и не требовался. Просто конец рабочей недели, и разношерстный народ из дипкорпусов множества рас, населяющих этот рукав галактики, решил расслабиться. Кого тут только не было – и люди, и котоподобные каджийцы, и синекожие лассардийцы, и даже похожие на короткомордых крокодилов ка-суры, которых за глаза называли попросту – рептилоидами.

Гарпы, конечно, тоже были. Вернее, гарпины, поскольку мужчин этой крылатой расы, населяющей Дракиндар, галактическое сообщество не видело уже давно. Наметанный взгляд Ракуна мигом выделил из толпы троицу гарпин, расположившихся за столиком в углу. Что же, целевая аудитория определена. Его выход.

Поправив свой белоснежный с блестками костюм и нежно, словно любовницу, обнимая восьмиструнную хатейру, Ракун выплыл на сцену. Скажи ему всего год назад, что он будет работать музыкантом в баре для дипломатов, Ракун бы только рассмеялся в ответ, покрутив пальцем у виска. Кем только не приходилось ему становиться за полную немыслимых жизненных поворотов карьеру охотника за редкостями, но вот музыкальных инструментов он с детства в руках не держал. Не держал бы и дальше, но дело есть дело. Пришлось освоить, причем учителя по довольно-таки экзотической хатейре найти оказалось очень непросто. Оставалось надеяться, что все это не зря.

Начал он с обычных мелодий, популярных у большинства присутствующих рас, перемежая веселые танцевальные с балладами. Стандартный набор из того не шибко богатого репертуара, что ему удалось освоить. Если б не редкий инструмент с весьма оригинальным звучанием и довольно-таки колоритный облик длинноволосого альбиноса, на который Ракун потратил немало кредитов, оставшихся с прошлого дела, ему вряд ли бы светила работа здесь. Охотник за редкостями подозревал, что еще несколько дней – и владелец бара попросит его на выход, но рассчитывал, что нескольких дней ему хватит, чтобы клюнула та рыба, на которую готовилась вся эта дорогостоящая снасть.

Ракун играл, а сам время от времени бросал короткие взгляды в сторону гарпин. Те в углу, похоже, не на шутку увлеклись своим разговором и на сцену даже не смотрели. Это они зря. Значит, пришло время ходить с козырей. Первым из них была «Облачная серенада».

О, Ракун хорошо выучил домашнее задание! Попасть на планету Дракиндар было весьма непросто: кого попало гарпы к себе не пускали. Или, вернее, практически никого не пускали. Но долгое и тщательное изучение гарпийской мифологии, а затем и музыкальных пристрастий подсказали охотнику за редкостями единственную возможную лазейку. Именно поэтому в репертуаре Ракуна-музыканта появилось несколько композиций, которые могли привлечь внимание гарпов, и которые он исполнял особенно хорошо. Начать с «Облачной серенады» ему показалось хорошей идеей.

И в справедливости своего заключения охотник за редкостями убедился практически сразу же: головы всех трех гарпин как по команде повернулись к сцене. Внутри Ракуна что-то екнуло, и он едва не слажал на начале следующего куплета. К счастью, эта композиция была отработана им до автоматизма, и там, где спасовал мозг, выручили пальцы. «Серенаду» он закончил прямо-таки вдохновенно, и над головами всех трех гарпин с хлопками вспыхнули маленькие фейерверки разноцветных искр, что у этой расы было аналогом аплодисментов.

Что ж, начало было положено, но теперь следовало удерживать на себе фокус внимания крылатых представительниц дракиндарского дипкорпуса, чтобы в их головах возникли определенные ассоциации. Поэтому следующим номером пошла «Баллада о вольном ветре». Эта вещь у Ракуна была отработана чуть похуже, зато ему пару раз удались удачные импровизации, которые при желании можно было счесть творческой обработкой канона. И, судя по яркости фейерверков после ударного финала, гарпины именно так и посчитали.

На лбу Ракуна выступила испарина. Ну, теперь финальный аккорд. Если он их не добьет, тогда… Хотелось бы охотнику за редкостями сказать, что у него есть на такой случай план «Б», но такового, увы, не имелось. Так что «Полет над Бездной», последний из дракиндарского репертуара, он начинал играть в статусе «пан или пропал». Ракун никогда бы не подумал, что будет столь вдохновенно отдаваться игре на чужепланетном музыкальном инструменте и вкладывать в исполнение опять-таки совершенно чуждой его слуху мелодии все старание и всю душу. Но когда он закончил, гарпины восторженно вскочили с мест, и то, что сверкало над их головами, напоминало небольшой салют. Аплодировали и остальные дипломаты, хотя и куда сдержаннее – все же дракиндарская музыка весьма специфична.

Ракун облегченно вздохнул, сыграл в качестве традиционного финала гимн Галактического Сообщества, поклонился и ушел со сцены… Недалеко ушел, конечно – только оставил хатейру в кладовой, вернулся в зал, взял бутылочку лассардийской настойки и сел на одно из немногих свободных мест в дальнем конце зала. Конечно же, далеко от гарпин. И конечно же, даже не глядя в их сторону.

Собственно, он уже сделал все, что мог. Дальше дело за ними: насколько они отчаялись, насколько сохранили веру в древние легенды, или, быть может, дипломатическая элита очень отличается от основной суеверной массы, а потому лишь с презрительной усмешкой слушает мифы о Белом Спасителе и вовсе не считает, что гарпов нужно от чего-то спасать. В общем, это был самый тонкий момент плана Ракуна, из-за которого могло пойти прахом все…

- Нам понравилось, как ты играл.

Погрузившись в собственные размышления и прикидывая расклады, Ракун на время выпал из реальности и даже не заметил, как одна из гарпин приблизилась к его столику. В полумраке бара да еще с аккуратно сложенными за спиной крыльями ее вполне можно было даже за человека принять, если б не когтистые птичьи лапы вместо рук и хищное остроносое лицо с желтыми глазами, прорезанными по вертикали узким черным зрачком. Симпатичное, впрочем.

- Спасибо, - устало произнес Ракун, поспешно погасив радостный блеск в глазах.

Рыба клевала пока осторожно, словно пробуя наживку на вкус, и сейчас важно было не облажаться в словесных играх, не спугнуть, не подсечь слишком рано и не опоздать с подсечкой. Впрочем, уж на таких-то делах за свою почти двадцатилетнюю карьеру охотника за редкостями Ракун поднаторел изрядно – мастер-классы мог давать.

- Не хочешь подсесть к нашему столику?

Вот теперь правдоподобно изобразить короткую растерянность и легкий испуг.

- Эмммм… я не по этой части.

Гарпина рассмеялась.

- Ты меня не так понял, белый человек. Мы хотим с тобой просто поговорить. Об очень важном деле. Закажем все, чего ты захочешь.

Ракун пожал плечами и хлебнул настойки.

- До завтрашнего вечера я совершенно свободен.

** * *

Скромничать с ужином Ракун не стал – заказал как следует. Первый закон космического авантюриста гласит: неважно, есть ли у тебя в данный момент деньги или нет, халява есть халява. А гордость и щепетильность – вещи сугубо ограниченного применения. В большинстве жизненных ситуаций они, скорее, вредны. Ну а на отсутствие аппетита Ракун никогда не жаловался.

- Что ты знаешь о Дракиндаре и о гарпах? – осведомилась светловолосая гарпина, старшая из всей троицы.

Опять тонкий момент. Излишнюю осведомленность показывать нельзя. Но, изображая неведение, важно не перегнуть палку.

- Ну… вы летаете, почти никого не пускаете на свою планету. В космосе появляются только женщины вашей расы. А еще у вас музыка интересная. – Короткая пауза, якобы на раздумья. – Вроде все.

Старшая удовлетворенно кивнула.

- Вот! «Только женщины» - это ключевой момент. А знаешь почему?

Ракун только отрицательно помотал головой – рот у него в этот момент был занят хорошо прожаренным стейком из малесской мурены.

- Мужчин в космос не пускают, потому что берегут их. А берегут их потому, что их осталось мало. А мало их осталось потому, что они практически перестали рождаться…

У этой словесной матрешки, несомненно, был и четвертый слой, но на него у гарпины, похоже, не хватило дыхания. Впрочем, как выяснилось, последнее «потому что» было самым длинным, и перед ним требовалась драматическая пауза. Жевать в этот момент было категорически неприемлемо, так что Ракун замер, с искренним интересом глядя в глаза старшей гарпине.

Та, удовлетворенная вниманием, продолжила рассказ.

- Видишь ли, белый человек, у нас все держится на балансе питания. Точнее, в растительной части нашей пищи. Пол будущего ребенка определяется тем, каких веществ больше употребляет будущая мать во время беременности. «Мужские» и «женские» вещества содержатся в разных растениях. А теперь главное. Наш мир – двухслойный. Мы живем на верхнем ярусе. А нижний, Бездна, необитаем. Вернее, там водится всякое зверье, а для нас, гарпов, там слишком мало воздуха. В Бездне растут преимущественно «мужские» растения, а на верхнем ярусе – «женские». Так что в Бездну мы спускаемся только за растениями. Вернее, спускались… Бездна с верхним ярусом соединялась двумя огромными естественными колодцами, по которым гарпы свободно летали туда и обратно… Но примерно двести лет назад случилась Катастрофа: в один из колодцев упал здоровенный метеорит. Он вызвал страшное землетрясение, в результате которого один из колодцев стал непроходим полностью, а второй… Со вторым случилось нечто странное. В самом низу колодца, на выходе – полная невесомость. Мы не можем спуститься, зависаем в воздухе и беспомощно смотрим на растения внизу, до которых не в состоянии добраться. Очень быстро немногочисленные запасы «мужских» растений на верхнем ярусе подошли к концу, и мальчиков у нас стало рождаться все меньше и меньше. Сейчас, много поколений спустя после Катастрофы, это уже не просто проблема. Мы практически на пороге вымирания.

Она замолчала, переводя дыхание, и Ракун воспользовался паузой, чтобы задать естественный вопрос:

- А генераторы искусственной гравитации не пробовали?

Ответила средняя по возрасту гарпина, рыжеволосая, которая до сих пор не проронила ни слова.

- При всем уважении, белый человек, неужели ты думаешь, что никому до тебя эта мысль не приходила в голову?

Ее перебила самая молодая, темноволосая, та, что приглашала Ракуна за столик:

- Нас приняли в Галактическое Сообщество всего лишь тридцать лет назад по среднегалактическому времени. До этого мы ни о чем таком и понятия не имели. А как узнали, сразу решили применить. Увы, эти генераторы есть лишь двух видов. Мелкие, индивидуальные, нас не устраивают – что-то внизу выпивает из них энергию практически мгновенно. Мы не то что собрать растения – оглядеться толком не успеваем, когда нас вновь подбрасывает вверх. А большие, корабельные, нам туда просто не спустить: после Катастрофы колодец очень сузился.

Ракун помолчал, делая вид, что самым тщательным образом обдумывает услышанное, а потом осторожно спросил:

- Все это, конечно, очень печально, и я вам безмерно сочувствую, но зачем вы мне все это рассказываете?

Три гарпины переглянулись, как-то синхронно вздохнули, и самая старшая кивнула самой молодой – говори, мол.

Та, казалось, немного смутилась, кашлянула, и над головой ее на короткое время возникло зеленое сияние. А Ракун попенял себе, что не удосужился разобраться в цветовых разновидностях гарпийских эмоций.

- Видишь ли, белый человек, - медленно начала темноволосая, - у нас есть старинная легенда о том, что белый мужчина с неба принесет нам спасение от гибельной напасти. И еще там говорилось, что мужчина этот – музыкант. А белее тебя мы в космосе никого не видели. И волосы, и кожа, и одежда…

Внутри охотника за редкостями началась буря ликования, но, будучи асом лицедейства, показал он совсем другое – обалдение и испуг:

- И вы хотите сказать, что верите в это?!

- Верим, - серьезно сказала старшая. – Наши легенды не лгут. Звезду с неба и Катастрофу они предсказали точно.

На пару секунд Ракуну стало не по себе. Впрочем, он тут же загнал внезапно вспыхнувшую тревогу на задворки сознания. Он – фальшивый мессия и никого спасать не собирается. Получит разрешение сесть на планету, добудет идола и поминай как звали. Царапнуло, конечно, неприятно – жалко гарпин, но он-то что может сделать? Нет, эмоции в его профессии – непозволительная роскошь.

Охотник за редкостями снова хлебнул настойки, будто у него враз пересохло в горле, и тихо спросил:

- И что вы хотите, чтобы я сделал?

В ответ молчание и три пары пронзительных гарпийских глаз.

- Рептилоидного-бога-душу-мать, да я понятия не имею, как справиться с вашей напастью! Какой из меня спаситель?! Все, что я умею – это бренчать на хатейре.

Так, Ракун, легче, легче! А то они сейчас еще подумают, что и впрямь не на того поставить решили, и весь твой план полетит в черную дыру.

Но старшая неожиданно улыбнулась.

- В легенде Белый Спаситель тоже сначала не знал… И ругался похоже.

** * *

Джет Ракуна припланетился аккурат рядом с единственным оставшимся колодцем. Гарпины намалевали на нем белой краской какой-то заковыристый знак и такой же прицепили к его космо-комбинезону.

«Это чтобы наши тебя не трогали», - было краткое пояснение.

Ишь ты, поди ж ты, прямо режим наибольшего благоприятствования, только еще ковровую дорожку не разложили. Ворохнувшуюся было совесть Ракун привычно заткнул. В Бездну он, конечно, спустится, потому как, по имеющейся у него информации, дракиндарский идол находится там. И, по идее, не должен быть очень уж далеко от выхода из колодца. А вот дальше – все. Мир спасать – это не к нему.

Охотник за редкостями еще раз проверил свою экипировку. Генератор искусственной гравитации у него был специсполнения, с дополнительным источником энергии, так что времени у него будет побольше, чем у тех гарпин, что пытались применять старые образцы. Не шибко много, но Ракун рассчитывал, что ему хватит. К несчастью для гарпин, серийно такие генераторы, как у него, не выпускаются – их мастерит только кустарь-одиночка Пауль. Так, что еще? Силовой парашют для спуска. Реактивный ранец для возвращения на верхний ярус. Кислородный прибор на случай, если с воздухом внизу и впрямь будет не ах. Легкий ручной лазган, потому как «зверье всякое». И, пожалуй, все.

Ну, поехали!

Шаг в бездну, свист воздуха в ушах, проносящиеся мимо стены колодца… Так, активировать силовой парашют, а то что-то он уж больно разогнался… Хорошо, замедлились. Вон, кажется, и выход уже… По оценкам Ракуна, толщина слоя тверди между верхним ярусом и Бездной составляла чуть больше трех километров.

Невесомость встретила его, как невидимая подушка, мягко приняла и оставила висеть в воздухе. Пришло время включать генератор искусственной гравитации. Пока длился последний участок спуска, Ракун оглядел ландшафт под собой. Трава, холмы, лес… Впрочем, какой там лес – так, заросли кустарников. Вода… воды почти не видно… Воздух? Паршивый, спертый, но дышать можно. Пока.

Стоп, а это что?! По правую руку от него, примерно в километре, из земли торчало нечто странное. Камень – не камень, уж больно какие-то грани ровные. Оно, конечно, все было покрыто местной ползучей растительностью, но у Ракуна складывалось совершенно четкое ощущение, что объект этот – искусственный. А мгновением позже у Ракуна возникла абсолютная уверенность, что ему – туда.

Спустившись на поверхность нижнего яруса, Ракун деактивировал силовой парашют и вытащил на всякий случай лазган, хотя и сомневался, что в зоне невесомости есть «всякое зверье». А вообще, было бы забавно понаблюдать какого-нибудь клыкастого и когтистого хищника, беспомощно барахтающегося в воздухе, не в силах достать идущую по земле добычу. Отогнав неуместные мысли, Ракун резво зашагал в сторону странного объекта – времени у него было в обрез.

Вблизи объект несколько менее смахивал на искусственный, хотя… Ракун аккуратно подошел к нему, достал вибронож и прошелся по ползучим растениям, что оплели зарывшуюся в грунт неведомую махину размером… разве что раза в полтора уступающую имперскому крейсеру-дестроеру. Охотник за редкостями посмотрел на расчищенное место и усмехнулся. Металл. Вот он, «здоровенный метеорит», «звезда с неба, вызвавшая катастрофу». Обычный космический корабль. Стоп, обычный? Очертания его были совершенно незнакомы Ракуну, хотя он-то в кораблях разбирался. Подобных посудин не было ни у имперцев, ни у каджийцев, ни у ктулхиан, ни у рептилоидов. Остальные в основном покупали корабли у «большой четверки», потому как строить собственный космический флот было куда дороже. Занятно, однако! Чужие? Неизвестные чужие? Двести лет назад их корабль брякнулся на Дракиндар, и с тех пор о них больше никто не слышал?

Хм… Значит, идол – артефакт чужих? Ну это-то как раз неудивительно, учитывая, что заказ поступил от Джу-Песа. Этот селестинский тюлень был крупнейшим коллекционером редкостей в известном секторе галактики, и предпочтение он отдавал вещицам, что называется, с двойным дном. Вспомнить хотя бы ту каджийскую статуэтку, из-за которой едва война не началась. Но идол… Интересно, откуда вообще просочилась информация об этом артефакте? Значит, кто-то знал, что подобные корабли посещали наш сектор галактики? Знал, что один из них упал на Дракиндар двести лет назад? Но откуда? Или… Тут у Ракуна мороз пробежал по спине от кобчика до шеи… Джу-Пес получил на идола заказ из первых рук? От хозяев упавшего корабля, которые по каким-либо причинам не желают сами соваться сюда?

От этих мыслей у Ракуна голова пошла кругом, и он поспешил их отогнать. Разберется потом, когда со временем у него будет посвободнее. А сейчас надо придумать, как проникнуть внутрь корабля. Впрочем, эта проблема решилась неожиданно быстро и просто: наполовину обойдя его кругом, охотник за редкостями наткнулся на черный провал люка примерно в метре над землей.

Из этой дыры веяло холодной угрозой, и лезть туда не хотелось. Вот совсем. Дурные предчувствия разыгрались не на шутку, и Ракуну пришлось заткнуть их, вслух помянув чертей рептилоидных. Отступить сейчас, находясь всего в шаге от цели? Ну уж нет! Ракун решительно забрался в люк.

Внутри было темно, хоть глаз выколи, и охотник за редкостями включил фонарь. Сделал несколько шагов по коридору и замер. На сей раз его продрал озноб посерьезнее. Корабль был жив и функционировал – ноги Ракуна ощущали вибрацию от работы какого-то мощного устройства.

** * *

Это казалось бредом, но являлось фактом. Всю жизнь Ракун провел в полной уверенности, что школьный курс физики не врет, и вечный двигатель невозможен. То, что древняя космическая посудина чужих, два века назад упавшая на злосчастный Дракиндар, все еще работает… Да скажи подобное кому угодно из современных ученых любой расы – на смех поднимут… за исключением, быть может, Пауля. Но работает же, черти рептилоидные, работает! Вибрация не чудилась Ракуну, он ощущал ее достаточно четко. Звука не слышал, но легкое ритмичное дрожание пола от работы мощного двигателя или источника энергии он не спутал бы ни с чем другим. Это не было землетрясение или любой иной естественный процесс – стабильная частота и интенсивность.

Внезапная догадка озарила Ракуна, и он, схватившись за какую-то выступающую часть оборудования корабля, отключил генератор искусственной гравитации… и не взлетел к потолку. Значит, корабль чужих поле тяготения генерировал внутри себя сам… Стоп, а невесомость снаружи? Да еще таким радиусом? Мог ли он?..

Еще вчера Ракун сказал бы, что не мог. Но то же самое он сказал бы и про устройство, непрерывно пашущее двести лет без какой бы то ни было подпитки. Корабль чужих весь был артефактом. Только его не утащишь с собой и не продашь – он зарылся в грунт бедной планеты и убивал ее. Вернее, не ее, а обитающую на ней разумную расу. Вот если бы можно было его как-то отключить, все проблемы Дракиндара решились бы. Но как? В чужой технике он не разберется и вряд ли сможет выключить, раз уж она за двести лет не отрубилась. И на чем она только работает? На воздухе, что ли? Что он тут может сделать? Найти что-то, похожее на источник энергии, и расфигачить его из лазгана? В принципе, возможно, только не исключено, что корабль при этом взорвется, распылив на атомы охотника за редкостями, решившего поиграть в Белого Спасителя.

Нет уж, надо придерживаться первоначального плана – найти идола, забрать его и убираться отсюда подобру-поздорову. А Дракиндар… Ну что Дракиндар… Найдет себе другого мессию.

Ладно, вперед, Ракун, вперед! Он двинулся по коридору вглубь корабля, понятия не имея, где может быть то, что он ищет, и даже как оно примерно выглядит. Единственным возможным ориентиром могло быть нарастание вибрации, свидетельствующее о приближении устройства, ее испускающего. Там ли находится идол? Ой, не факт! Но что ему еще оставалось? Тыкаться во все стороны наугад?

Через пару поворотов коридора охотник за редкостями убедился, что его выбор был правильным: тьма впереди перестала быть такой непроглядной, и откуда-то пробивалось призрачное зеленоватое свечение. Приободрившись, Ракун ускорил шаг, однако на всякий случай взял лазган на изготовку.

Свечение привело его к чему-то, напоминающему центральный пульт управления. Непонятные машины занимали больше половины площади круглого зала, ничего, похожего на органы управления Ракун не увидел, а многочисленные сферы, как установленные на консолях, так и закрепленные на стенах, видимо, представляли аналоги мониторов. Некоторые из них светились, но не они привлекли внимание Ракуна. На какой-то высокой консоли было установлено продолговатое нечто неопределенной обтекаемой формы, смутно напоминающей оплывшую матрешку. Это нечто, похоже, было изготовлено из материала, родственного стеклу, и сияло. Главным источником света здесь, по всей видимости, был этот непонятный предмет. Но самое странное, что источником вибрации тоже. Ракун прямо физически ощущал, как дрожит сам воздух вокруг этого… этого… идола?

Уверенность в том, что догадка его верна, практически сразу стала непоколебимой – а в самом деле, чем еще могла быть эта странная светящаяся штуковина? Охотник за редкостями, словно зачарованный, не сводя взгляда с артефакта, шагнул к нему. И тут, мигнув, включилась еще одна сфера. То, что Ракун увидел в ней, ненадолго отвлекло его. Там имелось и что-то вроде текста, состоявшего из предсказуемо непонятных символов, но главной все же была графика. То, что увидел Ракун, очень напоминало планету Дракиндар: двухслойная сфера, два уровня которой соединялись тонким каналом. Но был и еще канал, совсем тонкий, похожий на светящуюся нить. И он вел с поверхности второго слоя еще ниже – к пульсирующему светящемуся шару в самом центре планеты. «Ядро! – с изумлением понял Ракун. – Черти рептилоидные! Это что же получается, чужой корабль как-то ухитряется качать энергию из самого ядра планеты?»

Звук он услышал. И даже уловил тень движения, но вовремя отреагировать ему помешало ошеломление. Уродливое угловатое нечто выступило из тьмы одного из ведущих к залу коридоров. У Ракуна возникла мысль, что это боевой кибер. Эта мысль стала для него последней. Яркая вспышка, сильная боль – и темнота.

** * *

- Черти рептилоидные!

Ракун не верил своим глазам: перед ним ярко светилась вывеска бара «Супернова» на станции «Пантикапей». Он стоял и ошеломленно пялился на то, как в бар постепенно втягиваются вечерние посетители, а на спине его висел, неудобно упираясь выпуклостями в лопатки, чехол с хатейрой. Какого?..

Ракун глянул на свой хронометр, настроенный на среднегалактическое время, и не поверил своим глазам: прибор показывал день и час, когда он пришел в бар, чтобы устраиваться туда на работу музыкантом. Охотнику за редкостями показалось, что он сходит с ума. А как же все, что было потом? Концерт, беседа с гарпинами, спуск на планету, потом в Бездну, чужой корабль… Реалистичный сон? Глюк? Пророческое видение? Да с чего бы вдруг? Это акватов с «розовой росы» так прет, бывает, но он-то ничего не употреблял. Никогда, между прочим. Лассардийская настойка не в счет – она слабенькая, как компотик.

Однако видение видением, а на работу ему устраиваться надо. Нет другого пути к дракиндарскому идолу, стало быть, он пойдет этим, и никакие реалистичные глюки его не остановят…

** * *

Мигнув, включилась еще одна сфера. Ракун вздрогнул. Он знал, что на ней увидит, и беглый взгляд его догадку подтвердил – схематичное изображение Дракиндара. Но знал он и то, что будет потом, поэтому прянул в сторону, разворачиваясь и вскидывая лазган. Он ошибся – боевой кибер появился из другого коридора. Или их было двое?

Яркая вспышка, сильная боль, темнота…

** * *

Вывеска «Супернова» мерцала, словно издевательски подмигивая Ракуну.

- Рептилоидного бога-душу-мать!

Дальнейший пассаж охотника за редкостями, цветастый и витиеватый, демонстрирующий его богатую фантазию, знание языка, биологических и анатомических особенностей различных рас, входящих в Галактическое Содружество, пожалуй, заставил бы восхищенно присвистнуть даже грузчиков с товарного терминала «Пантикопея». Проходившая мимо стройная, словно бамбук, эйтерианка шарахнулась от неистово ругающегося альбиноса с музыкальным инструментом на спине, ускорила шаг и скрылась за углом.

На хронометр Ракун глянул просто за подтверждением – он и так знал, какие на нем цифры. День, час, все в точности как в прошлый раз. Сон? Глюк? Видение? Нет, вряд ли. Только не два раза подряд. Тогда что? В голове царил полный сумбур и легкая паника. С дельными мыслями было напряженно, зато бредовых завались.

Вот, например, к чему-то всплыло воспоминание о точности пророчеств гарпийских легенд. В том числе о ругающемся Белом Спасителе. Это что же – теперь он обречен выполнить чертово пророчество из мифа и будет воскресать, пока этого не произойдет? Последняя мысль оборвала фонтан красноречия, и Ракун обессиленно прислонился боком к стене дома. Да ну, бред! Сейчас только в мистику удариться не хватало. Легенды, пророчества, мессии… Тут должно быть какое-то другое объяснение… Например, петля времени. Ракун слышал подобные истории в барах… Только истории эти начинались в стиле: я знал мужика, сестра которого слышала от своего мужа, что его друг… Надежный источник, нечего сказать!

Но теперь он сам столкнулся с подобным. Его убили, уже дважды. А вот он, стоит перед баром на космической станции, живой и здоровый. И тут ведь не просто воскрешение, но и откат по времени… Петля, как есть петля. Но что же ее запускает? Слово «идол» всплыло в голове сразу, как только Ракун сформулировал этот вопрос. Как? А фиг его знает! Двухсотлетняя посудина неведомых чужих творит настоящие чудеса – качает энергию из ядра планеты, создает поле антигравитации неэпических размеров. Что ей какая-то там петля времени? Тьфу – мелочь, недостойная упоминания. Тогда вопрос номер три: как эту петлю разорвать? К сожалению, ответ на него в точности повторял ответ на вопрос второй.

Фактов охотнику за редкостями ощутимо не хватало, да и специфических знаний тоже. Если он сейчас зайдет в бар и устроится на работу, а потом так же привлечет внимание гарпин из Дракиндарского дипкорпуса, все повторится… Может, с иным финалом, но, может, и нет. Мысль о том, чтобы еще пару раз помереть, чтобы набрать фактического материала, не вызывала ничего, кроме содрогания. Нет, дальнейшие попытки наобум могут идти к чертям рептилоидным. Тогда кто среди знакомых Ракуна обладает достаточными специфическими знаниями? Всплывшее в голове имя заставило Ракуна улыбнуться.

Он бросил еще один взгляд на вывеску бара, решительно тряхнул головой и двинулся прочь, в направлении стоянки джетов. Его план подождет, сначала надо заглянуть на Мосос, ибо ктулхианин Пауль до сих пор ходит у Ракуна в должниках.

** * *

- Малое количество мозгов в черепная коробка заставлять напрягаться нижние конечности.

Кое-что никогда не меняется. Например, сколько бы времени ни прошло, лихие языковые выверты, несущиеся из кулона-переводчика ктулхианина Пауля, почему-то обожавшего «цитировать» земные поговорки, продолжали каждый раз приводить Ракуна, его старого знакомого охотника за редкостями, в состояние легкого офигения. Впрочем, гениальному изобретателю простительно. Его-то черепная коробка, украшенная десятком живописных щупалец, на малое количество мозгов пожаловаться уж никак не могла.

- «Дурная голова ногам покоя не дает» - это не про меня, Пауль, - парировал Ракун. – Я всегда тщательно готовлю свои операции.

- Моя это очень хорошо заметить, потому как твоя появляться здесь уже второй раз за неделя. Это быть признак того, что план у твоя отличный, - проворчал изобретатель, проводя какие-то тонкие манипуляции с небольшим устройством, лежащим перед ним на столе. – Надеяться, что, когда моя отдать твоя эта штука, наша стать наконец в расчете и моя быть избавлена от необходимость делать сложный работа за маленький деньги – это есть вредить моя репутация.

- Разумеется, Пауль, - лучезарно улыбнулся Ракун.

Широкая обаятельная улыбка, вызывающая у собеседника однозначное доверие и расположение, в нелегком ремесле космического авантюриста и охотника за редкостями была компонентом немаловажным, и Ракун этот свой навык использовал с непринужденным изяществом, не дающим повода кому бы то ни было заподозрить, что улыбается он неискренне.

Работа этого кустаря-ученого обычно стоила очень дорого, и сделать его своим должником было для охотника за редкостями удивительной удачей. Впрочем, он и сам для этого немало постарался. Избавить ученого от назойливого внимания имперской службы безопасности – это вам не каджийца валерьянкой напоить. Правда, Ракун скромно умолчал о том малозначительном факте, что изначально сам способствовал этому вниманию, выкручиваясь из последствий своего предыдущего дела. Поэтому изобретатель, похожий на оранжевого спрута-мутанта, всерьез считал себя очень обязанным охотнику за редкостями, а быть чьим-то должником он очень не любил, так что с готовностью ухватился за представившуюся возможность этот долг погасить. Конечно, сам Ракун предпочел бы использовать его долг иначе, но обстоятельства не оставили ему выбора.

Разумеется, даже Пауль был не настолько крут, чтобы на коленке, прямо с листа, по запросу, создавать супер-гаджеты. Но у оранжевого ктулхианского спрута имелось одно замечательное хобби, которое кое-кто назвал бы дурацким: создавать различные устройства с совершенно непонятной областью применения. Вот, например, мутагенная сыворотка, позволяющая отращивать крылья существам, изначально для полета не предназначенным. Или агрегатный преобразователь, превращающий наркотическую розовую росу с Малессы в сильнейший газ-афродизиак, действующий, разумеется, только на ктулхиан. Но когда ты приходишь к нему с капитальным головняком и квадратными глазами от полного непонимания, что же делать, он, за очень хорошие деньги, разумеется, зарывается в свой паноптикум странных поделок и – о чудо! – почти всегда вытаскивает оттуда какую-нибудь штуковину, которая именно тебя и как раз в таких обстоятельствах может выручить.

«Эта штука», которую Пауль извлек из своей необъятной сокровищницы и на ходу адаптировал под цели Ракуна, предназначалась для высасывания энергии из любых устройств и рассеивания ее в пространстве. Некоторый оптимизм она, конечно, внушала, но… Ракун не очень представлял, как и где может ее применить. К боевому киберу этот гаджет поди еще прилепи да не умри при этом! А где находится устройство, питающее энергией корабль – тайна, покрытая мраком. Да и что такое кустарный энергетический «вампир» Пауля против монстра, сосущего энергию из ядра планеты?!

В общем, с Мососа Ракун улетал с ощущением, что дико продешевил, простив ктулхианину «долг чести» за это изобретение, зато с напутствием, сносящим крышу: «Да не быть у твоя ни набивки для подушек, ни того, что покрывает крылья птиц». Совершенно ошалевший от этого идиоматического шедевра охотник за редкостями все же нашел в себе силы сдержать смех и выдать в ответ ритуальное: «К черту!»

А вот сейчас, сидя за столиком в баре «Супернова», смеяться ему уже не хотелось, и затеянная авантюра представлялась чистым самоубийством. И что с того, что потом будет воскрешение, а за ним и еще одно, и еще… Сколько таких повторений выдержит его рассудок, проверять не хотелось. И вообще…

- Нам понравилось, как ты играл, - произнес знакомый женский голос, и Ракун обреченно поднял взгляд.

** * *

Их было все же двое, боевых киберов, и появлялись они всегда с разных сторон. Ракун потерял счет своим попыткам прорваться к консоли, обманув их, избежав лучей тяжелых лазганов, и схватить идола. Пару раз он был очень близок к успеху, но, как известно, «почти» не считается. И попытки найти устройство, питающее энергией корабль, где-то в другом месте тоже обернулись пшиком. Все равно приходилось возвращаться в зал управления с тем же до боли предсказуемым результатом.

Прямо как компьютерная игра какая-то, в которой не можешь пройти сложный уровень и загружаешься с сейва снова и снова. Но тут-то, черти рептилоидные, не игра! Тут все смерти – взаправду.

Вот снова шаг в зал и сразу рывок назад, в коридор, как только в сиянии идола возникает уродливая тень его охранника. Бег, тяжелая поступь смерти за спиной, выстрел из тяжелого лазгана, оплавивший стену над головой Ракуна, нырок за угол, ожидание в засаде, гаджет Пауля на руку киберубийце, вот он замирает, и тут же волна смертной тоски, ибо сзади… Даже вспышки нет, просто боль. И тьма. И вывеска «Супернова».

** * *

Ругаться уже сил не было. Не физических: при «перезагрузке» Ракун каждый раз стартовал как огурчик. А моральных. Охотник за редкостями мог только выть и рычать от безысходности. Всегдашняя «бамбуковая» эйтерианка даже поинтересовалась, не нужен ли ему врач, но Ракун так зыркнул на нее, что бедняга рванула прочь во все лопатки. Он и сам не знал, почему до сих пор не бросил свои попытки. Внезапная мысль, что будь речь только о контракте и барыше, бросил бы давно, почти шокировала Ракуна. Неужели для него столько значат полные надежд взоры трех гарпин из дипкорпуса и стоящая за их спиной целая вымирающая раса? Чужие и чужие. Что ему до них? Расой больше, расой меньше…

Ему до них… А идолу до него? Почему он раз за разом «перезагружает» жизнь Ракуна, словно пытаясь от него чего-то добиться? Может, идолу скучно, а Ракун первый черт знает за сколько лет, кто сумел добраться до него через все препоны, да еще проявляет настойчивость?

Так, стоп. Идолу? Скучно? Что за бред? Ага, а все остальное в этой истории – не бред? Что такое идол? Может, искусственный интеллект? Да, в обитаемой галактике они запрещены уже более пятидесяти лет, но то в известной галактике. А чужим, которые совсем чужие, ее законы не писаны. Тем более эта штука создана более двухсот лет назад… Штука? А может, он живой? Долгоживущий, для которого двести лет – не срок. Что, если идол – и есть чужой? Да, он похож на изделие не слишком умелого стеклодува, так чужие на то и чужие, чтобы быть непохожими. Вселенная богата на формы жизни. А время перезапускает… Может, он спит и видит, как бы выбраться из этого корабля, а Ракун – его первый за столько лет шанс? Ладно, а киберы тогда кто? Может, его тюремщики? Может, корабль и киберы вообще принадлежат одной расе, а идол – совсем другой?

Ну и фантазия у тебя, Ракун! Хорошо, допустим, ты прав. И что с того? Что это дает тебе в сугубо прикладном смысле? Если… Внезапно возникшая идея заставила охотника за редкостями вздрогнуть. А ведь может получиться! Правда, сил умирать и возрождаться уже никаких не осталось. Ну ладно, последняя попытка, и он завязывает. А гарпы, идол и Джу-Пес со своими дурацкими заказами могут катиться к чертям рептилоидным: он, Ракун, на такое не подписывался.

** * *

Все же Ракун не зря столько раз умирал. Накопленный статистический материал сыграл свою роль. Манера и технология действий киберов стали ясны. А еще помогла мысль, что идол – пленник. И консоль… Консоль, видимо, - его тюремная камера. А киберы будут стараться не задеть ее лучами. И помни, Ракун, у тебя всего одна попытка. Последняя. Ты обещал. Себе, да, но именно такие обещания ты всегда старался держать. Сдержишь и это.

Рывок… падение… перекат… тени киберов… вскочить, вот именно здесь, не в какой-то иной точке: если они боятся попасть в консоль, встанут вот так… и окажутся друг у друга на линии огня… Время реакции – секунда. Поэтому вскочить – и сразу упасть… Вспышка! Противно пахнет опаленными волосами, но Ракун жив… а вот оба кибера застыли неподвижными грудами металла.

Уфф! Не расслабляться! Кто знает, может, эти киберы не единственные? Приложить гаджет Пауля к консоли под идолом… Да, способности этой поделки ктулхианина и устройства чужих несопоставимы, и надолго его не хватит, но Ракуну-то нужно всего ничего…

Свечение идола померкло, замерцало и погасло. Кинуться к нему, схватить… Черт, какой же он холодный! Ходу, Ракун, ходу!

Он не успел. Совсем чуть чуть-чуть. Все двери зала управления закрылись, отрезая ему путь к спасению. Противный, режущий уши звук стал ввинчиваться в мозг, а одна из сфер замерцала багровым, и на ней стали сменяться какие-то непонятные значки.

«Обратный отсчет! – похолодев, понял Ракун. – Включилась система самоуничтожения!»

Вот и все, охотник за редкостями, отпрыгался ты. Идол больше не сможет отмотать время, потому что будет распылен на атомы вместе с тобой. Правду ты сказал – попытка последняя. А легенды гарпов ошибались – хреновый из тебя спаситель.

Ракун не знал, сколько времени осталось, но наделся, что немного: ожидание смерти хуже самой смерти. Он хотел закрыть глаза, но передумал. Посмотрел на идола в своих руках. Хотелось бы ему знать, ради чего (или кого) он отдаст сейчас свою жизнь…

И тут идол засветился. Не так ярко, как когда стоял на консоли, но тоже очень заметно. Пока Ракун пытался сообразить, что это значит, время вышло. Оглушительный грохот и ослепительная вспышка. А следом – темнота…

** * *

Придя в себя, Ракун удивился. Во-первых, самому этому факту. Во-вторых, тому, что не увидел перед собой опостылевшей хуже зубной боли вывески бара «Супернова». Только огромный круг выжженной земли и испепеленных растений, обломки металла, когда-то бывшие кораблем чужих, и никакой невесомости, конечно. А посреди всего этого он, живой, с идолом в руках. Тот был темным, без малейшей искры свечения: похоже, всю накопленную энергию он потратил на поле, которое спасло их от взрыва…

Мгновенная вспышка безудержного ликования тут же погасла. Идол энергию потратил, а как у Ракуна? Быстрая ревизия всего, что у охотника за редкостями было с собой, заставила его заскрипеть зубами. Полный ноль во всех устройствах. Гарпины же говорили, что тут энергия утекает только так. Корабль чужих высосал ее под ноль. Из устройства связи и реактивного ранца в том числе. Даже если колодец не обвалился от взрыва, подняться по нему не удастся. А гарпы… Гарпы давно бросили попытки спускаться сюда.

Ракун тоскливо выругался и плюнул себе под ноги. Обидно-то как! После стольких смертей добиться своей цели и закончить жизнь робинзоном в Бездне… Однако надо идти. К колодцу. Мало ли что.

Выжженный круг закончился. Кажется, Ракун в том месте, где спустился. Он поднял голову. Надо же, колодец цел. Слегка покорежен, но цел. По крайней мере, видимая его часть – кто знает, как там, выше, куда не достигает человеческий взгляд…

Так, а это что? На мгновение Ракуну показалось, что ему в глаз попала какая-то соринка. Моргнул, протер глаза – соринка не исчезла, а к ней добавилась еще одна. И еще… Черти рептилоидные!

Нет, это были гарпины. Много гарпин. Ну конечно, какой он идиот! Ведь там, наверху, остался его джет, а внизу неслабо так жахнуло. Естественно, они решили проверить, что за фигня происходит. И вот теперь уже ликование вырвалось на волю, Ракун вскинул свободную от идола руку и заорал что-то восторженное и бессвязное. А гарпины, вылетевшие из ствола колодца, отозвались, оглашая воздух Бездны ликующими криками. Они повторяли на незнакомом языке одно и то же слово. Кулон-переводчик Ракуна был в коме, как и все остальное его оборудование, но он и так знал, что значит это слово:

СПАСИТЕЛЬ!