Мои десять кошмаров

– Никки, хватит дрыхнуть! На занятия опоздаешь!

Каждое буднее утро моя беспокойная соседка по комнате неутомимо исполняла роль будильника, поскольку те два, что с очерёдностью в десять минут были установлены на мобильнике, не справлялись.

– Да встаю уже!

Однако первой с кровати отправилась подушка – в бесцельный полёт, завершившийся падением у двери.

– Каждый день одно и тоже! Надоело! – взвыла Тина. – Вот не разбужу тебя как-нибудь. Будешь знать!

Пустые угрозы: всё равно разбудит.

Лень матушка родилась вперед меня, и на правах старшей сестры командовала мной вот уже семнадцать лет.

Хлопнула дверь – Тина ушла на завтрак, на который я точно опоздаю. Впрочем, как всегда. Десять минут на то, чтобы умыться, почистить зубы и привести свои лохматки в относительный порядок. Ещё две – скинуть учебники и тетради со стола в сумку. И почему никогда не делаю этого с вечера?

В двенадцать лет я осталась сиротой. Моя многодетная тётушка не пожелала обременять себя ещё одним ребёнком и на те деньги, что оставили в наследство родители, отдала меня в частную школу-пансион. Домой забирала по праздникам и на каникулы.

Самым нелепым в планировке школы я считала то, что между жилым и учебным корпусами было всего несколько метров, но эти метры находились снаружи. То есть, чтобы попасть на занятия, в холодное время года приходилось напяливать верхнюю одежду, а потом сдавать её в гардероб вместе со школьниками, которые не проживали в пансионе, а только приходили сюда учиться. Мы, общежитские, называли их домашними.

Бац! По голове ударил снежный ком, ледяные крошки посыпались за воротник. Кому жить надоело? Я обернулась. Кобейн, придурок! Скалится так, словно осчастливил меня своим драгоценным вниманием.

– Я тебе причёску поправил.

Ответный снежок не заставил себя ждать. Вот только обычно я более меткая и удачливая. Кобейн успел увернуться, а под удар попал парень, идущий следом. Мне – крышка. Это же Филипп – богатенький красавчик, самый популярный среди девчонок ученик нашей школы. Ну или один из двух. Поскольку его друг Джад, пусть и без толстого кошелька, женского внимания привлекал к себе не меньше.

Снег сегодня из-за оттепели хорошо скатывался в тугие снежки. Для Кобейна я постаралась: комок был не только большим, но и крепким. Останется синяк.

– Ты что творишь?! – раздался сбоку дикий визг.

Кричала Кэролайн, последний месяц постоянная подруга Филиппа. Живёт в общежитии по собственной прихоти, поскольку её родители настолько богаты, что могли бы купить нашу школу вместе с учениками и преподавателями. Единолично занимая целых две комнаты (одна превратилась в гардеробную), красотка чувствовала себя королевой. У неё даже была своя свита – добрый десяток подхалимок, которые с удовольствием грелись в лучах чужой славы в ожидании подачек – поднадоевших хозяйке брендовых вещей.

С места преступления я сбежала. У гардероба меня догнал Кобейн, отпустил пару шуточек по поводу того, что мне не жить.

– Никки, ты с ума сошла! Ты что натворила? У Филиппа синяк на всё лицо! Кэри в ярости, – напустилась на меня Тина, садясь за соседнюю парту. Все находящиеся в кабинете ученики повернули головы в нашу сторону.

Филипп и Джад учились в параллельном классе. Наверное, всё-таки стоит сходить извиниться.

Послышался звонкий перестук каблуков по паркету. В дверях появилась Кэролайн, жгучая брюнетка с бесконечно длинными ногами. Школьную форму она укоротила настолько, чтобы можно было сесть за парту, не показав при этом нижнее бельё. Тряхнув гладкими как шёлк волосами, девушка подошла ко мне и заявила:

– Это была последняя капля в твой огород! – Кэри постоянно смешивала между собой разные по смыслу пословицы и поговорки, путала в них слова или придумывала свои с непонятным значением. – Сегодня после школы возле Дома ведьмы! Не придёшь – приведут!

Во время монолога она смешно грозила указательным пальцем правой руки, в такт которому за спиной девицы кивали её приспешницы. Звонок на урок разогнал всех по местам.

Тина сделала большие глаза и прошептала:

– Как такое получилось?

Я лишь вздохнула в ответ и устало потёрла ладонями лоб.

На перемене нашла Филиппа. Пресловутый синяк оказался большим красным пятном на левой щеке. Возможно, к вечеру посинеет. Через несколько дней станет зелёным, потом жёлтым и исчезнет. Делов-то…

– Чего?!

Неужели я сказал это вслух?

В синих глазах парня удивление смешалось с гневом:

– Ты, лахудра, могла бы просто извиниться?!

Ого! Никогда не слышала, чтобы надменный красавчик повышал голос. Всегда такой спокойный, уверенный в себе… И почему сразу лахудра? Я пригладила волосы рукой. Вокруг начал собираться любопытствующий народ.

– Спокойно, Фил. Она нечаянно, – примирительно похлопал друга по плечу Джад.

– Просто уйди, – отмахнулся от меня, как от назойливой мухи пострадавший.

– Извини. Я, правда, не хотела.

Но Филипп уже повернулся спиной. Нет мне прощения…

После уроков я возвращалась в свою комнату, совершенно забыв о назначенной Кэролайн встрече. Внезапно кто-то схватил меня за воротник. Над ухом грозно рыкнули:

– Куда пошла?

Сабина – «личный телохранитель» нашей королевы, девушка рослая, сильная и при этом недалёкого ума.

– Отстань! – я ловко извернулась и сумела вырваться из захвата. Со всех сторон меня окружили подруги Кэролайн. – Никуда я не пойду. Отвалите!

– Держи её!

Меня подхватили под руки и насильно потащили к выходу с территории школы. Почему в такие моменты все взрослые пропадают из поля зрения жертвы? Совершенно некого позвать на помощь. Водитель Филиппа старательно делает вид, что ничего особенного не происходит. Да и сам парень, садящийся в машину, не замечает, как упирающуюся меня тащат мимо него в ближайший лесок к крохотной заброшенной хижине, которую учащиеся школы прозвали Дом ведьмы. Поговаривают, что тому, кто переступит её порог, приснятся десять кошмаров, и последний из них повторится наяву.

Суд вершила Кэролайн, стоя на широком низком пне. В изящной белой шубке, украшенной стразами, она походила на Снежную королеву, красивую и жестокую. Кэри припомнила все мои проступки в отношении Своего величества, о многих из которых я не подозревала. Наконец, был вынесен вердикт: меня решили на час запереть в Доме ведьмы. Хижина хоть и была очень старой, но до сих пор оставалась крепкой. И кто её такую построил? Даже засов на двери имелся. Внутри оказалось тесно, не развернуться, и пусто – присесть некуда. Голова почти касалась скошенного на одну сторону потолка. Сквозь маленькое пыльное окно с трудом проникал солнечный свет. Желудок не вовремя напомнил о своём существовании. Теперь под ложечкой сосало не только от страха, но и от голода. Да, я немного испугалась: сумрака, тишины и того, что обо мне забудут. Никто не остался сторожить пленницу у низкой двери. Я слышала, как девчонки убегали, пререкаясь между собой, кому через час возвращаться обратно. Телефон у меня отобрали. Сумку оставили. Чтобы отвлечься, я достала из неё исписанный блокнот – мой личный дневник и черновик одновременно. Чего тут только не было. Стихи, наброски рассказов и романов, которые не давали мне покоя по ночам, планы на будущее, карикатуры на тему школьной жизни. Я села на корточки возле окна, прислонилась спиной к стене и стала перечитывать старые записи.

Время тянулось невыносимо медленно. Несколько раз я подходила к двери и пыталась её выбить. Бесполезно. Снаружи скрипели от ветра деревья и раздавались другие звуки, неопознанность которых настораживала и пугала. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ничего.

Хотя я вытряхнула набившийся в ботинки снег, они успели промокнуть. Неудивительно, что ноги быстро закоченели, да и руки тоже превратились в ледышки. Я пыталась их растереть. Бесполезно. А теснота хижины не давала возможности активно подвигаться и согреться.

– Эй, ты здесь? – внезапно раздался снаружи голос Джада.

Я даже не слышала его шагов.

– Да! – голос охрип от волнения. Наконец-то свобода! Я подхватила с земляного пола сумку, на которой сидела.

Стукнул засов, распахнулась дверь.

– Как ты узнал? – выскочила я из темницы, чувствуя, что ноги слушаются с большим трудом.

– Филипп рассказал.

У меня не было слов. Прошло не меньше часа, прежде чем до красавчика дошло, что в лес меня волокли не по доброй воле.

– Так это и есть Хижина ведьмы? – с интересом глядел на домик Джад. Он хотел войти внутрь, но я схватила его за куртку:

– Нет! Стой! Говорят, что, если переступишь порог, будешь проклят. Тебе приснятся десять кошмаров. Последний повторится наяву и закончится твоей смертью…

– Ты веришь в подобную чепуху? – недоверчиво усмехнулся парень. У него была красивая улыбка и невероятно соблазнительные губы. Нижняя полнее верхней с заметной вертикальной «трещинкой» посередине.

– Не верю, – отрицательно замотала я головой, продолжая отталкивать своего спасителя от двери. – Но лучше не надо.

– Ладно. Идём. Ты, наверное, замёрзла?

Мне показалось или в золотисто-карих глазах действительно проскользнуло беспокойство обо мне?

– Очень.

Джад взял у меня из рук сумку и первым пошёл по узкой тропинке, протоптанной в глубоком снегу. Навстречу так никто и не попался. Неужели обо мне действительно забыли?

Поблагодарив парня, который довёл меня до входа в жилой корпус, я поспешила к себе в комнату. Включила электрочайник, нашла в шкафу у запасливой Тины пачку печенья. К возвращению подруги успела отогреться и уничтожить улики – выбросить пустую упаковку и смести со стола крошки. Надо будет купить взамен две. Я не стала рассказывать, что со мной произошло, решив забыть и не вспоминать, как дурной сон. Сделала уроки и легла спать пораньше.

***

– Никки, проснись! Это всего лишь сон!

– Не могу дышать, – я открыла глаза и судорожно вздохнула. На столе горела лампа.

– Тебе приснился кошмар? – Тина села рядом и обхватила меня за плечи.

– Да, – вздрагивая всем телом, прошептала я. Жутко саднило горло – вчерашнее приключение не прошло даром.

– Ты горячая. Давай померяем температуру.

– Лучше сразу таблетку и побольше воды.

Остаток ночи прошёл спокойно. Утром я долго лежала, вспоминая ночной кошмар. Мне приснилось, что я осталась заперта в Доме ведьмы до глубокой ночи. Пошёл снег. Сквозь окно я видала, как он беззвучно падает огромными белыми хлопьями, скрывает под собой кусты, деревья и хижину, окутывает настолько плотным коконом, что кончается кислород…

– Никки, как ты себя чувствуешь? – сегодня Тина не ругалась.

– Нормально.

Я села. Голова кружилась, болело горло, но в целом состояние казалось вполне сносным.

– Тебе лучше сходить в медпункт, – посоветовала подруга.

– Посмотрим, – неопределённо пожала я плечами, про себя повторяя: «Это сон, всего лишь сон. Плохо себя чувствую, вот и грезится всякая чепуха».

На перемене ко мне подошёл Джад, весело поинтересовался:

– Ну как дела? Первый кошмар приснился?

– Не шути так, – я глядела в окно, за которым кружились большие снежинки, одевая школьный двор в белый саван. Бррр…

– Неужели поверила? Подожди… Тебе что-то приснилось?

– Ерунда, – поёжилась я и попыталась перевести разговор на другую тему: – Как Филипп?

– Как ты и говорила: вечером синяк стал синим.

– Он до сих пор сердится?

– Нет.

– Понятно.

Я не видела смысла продолжать разговор. Что рядом со мной забыл Джад Барретт? Я слышала, он профессионально танцует брейк-данс, ведёт популярный блог, учится на отлично. Вспомнила своё отражение в зеркале: худая бледная девчонка, светло-русые вьющиеся волосы до плеч и зелёные глаза. Именно зелёные без примеси жёлтого или серого оттенка. В средневековье женщин с такими глазами подозревали в колдовстве, а мужчин, напротив, превозносили, считая более сильными и удачливыми.

Вечером, ложась спать, я чувствовала лёгкую тревогу. Тело знобило, зато, благодаря повышенной температуре, перестало болеть горло. Проснулась на полу. По комнате испуганно металась из стороны в сторону Тина, не зная за что хвататься в первую очередь. Позже она объяснила, что во сне я билась в странных конвульсиях, пока не свалилась с кровати.

Утром поднимаясь на второй этаж учебного корпуса и болезненно морщась от боли в левом бедре, я вновь и вновь прокручивала в голове свой второй кошмар. Снова хижина. Только на этот раз никакого снега за окном, да и окна тоже нет. Я сижу на полу, когда внезапно начинает опускаться потолок – не деревянные гнилые доски, а тяжёлая бетонная плита. Вот она уже касается моей головы, и я спешу лечь. Плита продолжает неумолимо приближаться, давит на грудь, лицо, колени…

– Никки! – Джад успевает подхватить меня на последней ступеньке лестницы, где я опасно балансирую, неожиданно столкнувшись с парнем.

– Прости, – сердце бьётся испуганной птицей. Я хватаюсь дрожащей рукой за холодные перила. Раздаётся звонок на урок.

– Хоть иногда смотри по сторонам, – бросает Джад и спешит мимо.

Я слышу, как затихают его шаги, сажусь на ступеньку, пытаюсь успокоиться. Хватит, Никки. Это всего лишь сон.

– Ты разве не слышала звонка? – Джад вернулся и остановился на несколько ступеней ниже.

Я подняла голову. Что-то в моём взгляде сильно его взволновало.

– Никки, что с тобой?

Джад потянулся вперёд. Я не выдержала, вскочила, подбежала и прижалась к груди парня. Пусть думает, что хочет. Мне так нужны сейчас надёжные теплые объятия. Мама и папа часто меня обнимали. Барретт молчал, его руки осторожно опустились на плечи. Говорить или нет? Зачем ему чужие проблемы? Я отстранилась. Постаралась непринужденно улыбнуться:

– Всё в порядке. Спасибо.

И бросилась прочь.

Вечером мы с Тиной, несмотря на моё недомогание, отправились в город по магазинам. Я пыталась вымотать себя физически, чтобы уснуть без сновидений. Не тут-то было! Место осталось то же – Дом ведьмы, сюжет снова поменялся: на этот раз кто-то рычал снаружи, клацал зубами, скрёб дверь когтями, отрывая кусок за куском, кромсая доски на мелкие щепки. Внезапно я осознала, что дверь не заперта. Страшный монстр рвался внутрь, не понимая, что вместо того, чтобы наваливаться на преграду, ему достаточно подцепить её когтём и дёрнуть на себя. Словно прочитав мои мысли, зверюга на мгновение притихла, и я увидела, как в щели под дверью показались несколько длинных острых когтей. Рывок и…

…Я проснулась. По лицу струйками стекала вода, несколько капель попали в уши. Надо мной стояла Тина с пустой кружкой в руках. Горел верхний свет.

– Не могла тебя добудиться, – пояснила она свои действия. – Ты снова металась по кровати и стонала. Что тебе снится? Третью ночь нет покоя.

– Ложись. Больше не буду.

– Да причём здесь буду – не буду. Тебе лечиться надо. Болеешь, вот и бредишь, – переживала подруга.

– Ложись.

Я включила ноутбук. Вот уже три дня ничего не писала. То, что со мной сейчас происходит, похоже на триллер или фильм ужасов. Хороший сюжет для рассказа.

Утром Тина привычно отчитала меня за то, что я мало спала.

– Зато было время накраситься, – улыбнулась ей в ответ. Делала я это крайне редко.

– Ты действительно выглядишь сегодня необычно. Платье надела… – подруга оценивающе обвела меня взглядом. – Красивая.

Я повернулась к зеркалу. В школе были приняты два варианта формы: белая блузка, тёмно-синие брюки, того же цвета удлинённый жилет или тёмно-синее платье с белым воротничком, манжетами и поясом. Обычно я предпочитала брюки. Казалось, что в платье выгляжу слишком худой и плоской. Однако этим летом у меня наконец-то выросла грудь, до этого в бюстгальтерах не было необходимости, и я предпочитала майки

– Почему ты раньше так не одевалась? – возмутилась подруга. – И не красилась? И волосы вверх не поднимала? Посмотри на себя. Ты же совсем другой человек.

– А что такого я сделала? Надела платье, собрала волосы в пучок, слегка подвела глаза, брови, губы, – перечислила я свои утренние мероприятия.

– Всё дело в мелочах. Сама ты этого никогда не заметишь, но другие… – Тина подошла ближе и тоже посмотрела в зеркало. – Ты оставила несколько прядей распущенными. Это выглядит романтично. А платье… В нём ты хрупкая, маленькая и женственная одновременно. Косметика… Да я понятия не имела, что ты умеешь ею пользоваться.

– Я умею пользоваться интернетом. Этого достаточно, – хмыкнула в ответ, смущённая дифирамбами в свою честь.

– Признавайся, ты влюбилась! – пришла к неожиданному выводу Тина. – Кто он?

– Парень.

– Издеваешься? Имя!

– Мы опаздываем.

– Никки…

Я первая выскочила за дверь.

Тина была не единственной, от кого я сегодня услышала комплименты. Вторым стал Кобейн. Увидев меня в столовой, он громко присвистнул и чуть не облился чаем, свернув голову вслед. Кэролайн попыталась привычно меня игнорировать, но я то и дело ловила на себе её заинтересованный взгляд. Но разве ради них я старалась? Между уроками на переменах я искала в коридорах Джада. Если мне осталось семь дней, хочу провести это время рядом с ним. По неистребимому закону подлости парня нигде не было. Столкнувшись с Филиппом, я без лишних предисловий спросила:

– Где Джад?

– Зачем тебе? – красавчик сузил ярко-синие глаза.

– Просто скажи, где он? – повторила вопрос и неохотно добавила: – Пожалуйста.

– Он отпросился. Лечит зубы с младшей сестрёнкой. Если у тебя к нему дело, приходи вечером в «Трикс». Там сегодня будет танцевальный батл. Барретт участвует.

– Спасибо, – я тут же потеряла к Филиппу интерес, а он, как ни странно, нет.

– Никки…

Откуда он знает моё имя? Я вопросительно вздёрнула брови.

– Ты сегодня… странно выглядишь.

– Не выспалась.

– Я не это имел в виду.

– Почему ты мне не помог? – решилась вдруг спросить.

– Когда? – опешил красавчик.

– Когда они тащили меня в лес?

– Ну…

– Их было много, а я одна. Разве ты не понимал, что происходит?

– До сих пор ты сама справлялась.

– До сих пор? Что ты имеешь в виду?

– Да так… Прости. Мне некогда.

***

С трудом, но я всё-таки уговорила Тину поехать в «Трикс». Ночной клуб находился в центре города. Пока ехали, я задремала на плече у подруги.

– Что, если нас не пустят? – переживала она.

– Позвоним Филиппу.

– У тебя есть его номер?

– Нет. Думала, у тебя есть.

– Откуда? Вот ведь! Так и знала, что зря потратим время, – расстроилась Тина.

– Успокойся. Что-нибудь придумаем, – зевнула я, снова прикрывая глаза.

У дверей клуба столпилась приличная очередь.

– Нам не пройти, – запаниковала подруга. – Поехали обратно.

– Давай с чёрного входа.

– С ума сошла? Кто нас пустит?

Мы всё-таки попробовали и смогли пробраться в зал через кухню. Повезло, что повара на время оставили заказы, чтобы посмотреть, что происходит на танцполе. Это было круто! Джад был лучше всех. Когда он танцевал, у зрителей дыхание перехватывало. Соперники не стоили мизинца его ноги. Я, кстати, тоже. Глупышка… С чего взяла, что моего желания быть рядом будет достаточно? Какая разница, сколько мне осталось: семь дней или семь десятков лет?

– Никки, что с лицом? Откуда эта вселенская грусть? – заметила Тина изменение моего настроения.

– Скажи, за что ты любишь Тома?

– Почему ты спрашиваешь?

– Скажи.

– Ну… Он красивый, умный, добрый и любит меня.

– А если бы не любил?

– Что?

– Что бы ты чувствовала, если бы не любил? А просто относился, как к другу? Если бы на твоих глазах обнимал другую? – я задавала вопросы, а сама смотрела на сцену, где хорошенькая рыжая девушка с короткой стильной стрижкой всем телом льнула к Джаду.

– Странная ты какая-то, – фыркнула подруга.

Снова громко зазвучала музыка. Зал взорвался одобрительными возгласами и аплодисментами. Джад продолжил танцевать.

– Давай уйдём, – пришлось кричать, чтобы Тина услышала.

– Ты же так рвалась сюда? – удивилась подруга.

– Хочу домой.

Ночью мне приснился новый кошмар. На этот раз в хижине проваливался пол, под которым дышало пламенем жерло вулкана. Я проснулась в поту. Температура подскочила до тридцати девяти с лишним градусов. Тина привела медсестру, утром та вызвала врача, который поставил диагноз – острое респираторное заболевание. Приказал оставаться в постели.

Я позвонила тёте.

– Да, дорогая, слушаю тебя.

– Хочу приехать к вам на выходные.

– Зачем? – Линда всегда делала несколько дел одновременно, вот и сейчас вместе с её голосом в трубке журчала вода и звенела посуда.

– Соскучилась.

– О, милая! Как жаль, что не получится. Представляешь, Эмму наконец-то заметили и пригласили в шоу талантов. Она так об этом мечтала – моя девочка. В субботу едем на телестудию репетировать.

– Поздравляю.

– Как у тебя дела?

– Хорошо.

– Как оценки?

– В норме.

– Ты - умница.

– Мне пора.

– Конечно. Удачи в учёбе…

После разговора с тётей я решила рассказать Тине о своих кошмарах. Начала издалека, спросила, знает ли она о проклятии Дома ведьмы. Подруга любила страшилки, поэтому с удовольствием вспомнила всё, что когда-либо слышала об этом странном месте:

– Говорят хижина построена очень давно. Одна из первых учениц школы Элен решила доказать, что никакого проклятия не существует и… – Тина сделала многозначительную паузу, – произошло то, во что она не верила. Ей приснились десять кошмаров.

– Как она умерла?

– Её сбила машина.

– Это могло быть простое совпадение, – пожала я плечами.

– Даже в наше время на дороге к школе не бывает оживлённого трафика, а уж тогда тем более не было, – возразила Тина и продолжила: – Вторым был Клайд. Его ночные кошмары были настолько ужасны, что он не выдержал и покончил жизнь самоубийством.

– Как?

– Прыгнул с крыши.

– Я что-то слышала об этом. Кажется, он был психически неуравновешенным.

– Он стал таким, когда ему начали сниться эти жуткие сны.

– Ещё жертвы были?

– Были. Никки… – внезапно на Тину снизошло озарение, – ты ходила в Дом ведьмы?!

– Не ходила. Меня туда насильно затолкали подружки Кэролайн после того, как я попала снежком по Филиппу.

– О… ну… тебе же снятся кошмары… – пролепетала девушка.

– Как видишь, - усмехнулась я, поправляя за спиной сбившуюся подушку.

– Сколько?

– Четыре.

Мы замолчали. Тина смотрела так, словно видела перед собой приведение. Наконец, она взяла себя в руки:

– Это ерунда, совпадение, школьные страшилки. Если бы всё происходило на самом деле, хижину давно бы снесли. Ведь так? А кошмары тебе снятся потому, что ты болеешь. Помнишь, ты говорила, что не можешь дышать? Да у тебя же просто нос заложило. К тому же это случается не с каждым. Думаешь, кроме Элен и Клайда за столько лет туда никто не ходил? Конечно ходили и ничего. Дом ведьмы? Да эта развалюха – старая хижина лесника.

Я рассмеялась. С той же горячностью, с какой доказывала существование проклятия, подруга опровергала собственные слова.

– Всё в порядке. Ты правильно говоришь: я плохо себя чувствую, из-за этого в голову лезет разная чепуха. Давай спать.

– И никаких кошмаров, – погрозила пальчиком Тина. А ночью сама же будила меня от очередного жуткого сновидения.

Наступили выходные. Подруга не хотела оставлять меня одну, но её родители всей семьёй собрались ехать в другой город к родственникам. Веской причины отказаться от поездки у Тины не было. Девушка уговаривала меня обратиться за помощью к директору школы, к преподавателям, рассказать о происходящем тёте. Чтобы успокоить её, пообещала это сделать, если кошмары продолжат сниться. Однако на выходные разъезжались не только дети, но и взрослые.

С ногами забравшись на подоконник, я смотрела, как один за другим разноцветные автомобили покидают просторную стоянку возле ворот школы. Наступало моё любимое время, когда вокруг становилось тихо и безлюдно. Редко, кто ещё, кроме меня, оставался на уикенд. Можно было заниматься чем угодно. Дурачиться, бегать по пустым коридорам, крутить колесо, скакать на скакалке, громко слушать музыку и петь. А потом садиться за ноутбук и с головой окунаться в творчество. Никто не отвлекал пустыми разговорами, мелкими просьбами – одолжить мыло, зубную пасту, носки, не скрипел половицами, не шаркал ногами, не ругался за тонкой межкомнатной перегородкой (наши с Тиной соседки любили поскандалить).

Однако сегодня я вдруг очень остро почувствовала своё одиночество. Мне впервые тоже захотелось уехать, неважно куда. Я прижала колени к груди и уткнулась в них лицом. Всё это – обыкновенное самовнушение. Но почему на фоне того, что произошло, моя жизнь стала казаться пустой? Чего мне не хватало?

Раздался стук в дверь. Кто это может быть? Точно не Тина. Во-первых, я видела, как подруга уехала. Во-вторых, зачем ей стучаться?

– Кто там?

На пороге стоял Джад и молча смотрел на меня. Я одёрнула задравшееся до середины бедра домашнее платье. Подоконник обжигал холодом, словно был сделан изо льда. Я вдруг начала скользить по нему в сторону окна. Попыталась упереться рукой в стекло и чуть не провалилась в пустоту, в последний момент успев ухватиться за занавеску. Оконный проём неожиданно полностью лишился стеклопакета. Как такое возможно?

– Джад! – голос звучал хрипло, неохотно, через силу. – Помоги!

Ткань беззвучно рвалась. Я уже почти наполовину вывалилась из окна, когда парень схватил меня за руку и потянул к себе. Наши пальцы переплелись, но как-то неправильно. Я чувствовала, что они разжимаются, а Джад почему-то не спешит перехватывать моё запястье.

– Держи меня, – прошептала я.

Но вместо этого он отпустил. Сильно вздрогнув, я проснулась.

Оказывается, заснула, сидя на подоконнике, прислонившись плечом к холодному стеклу. За окном успело окончательно стемнеть, лишь белели сугробы во дворе и тускло горели огни на подъездной аллее. Надо поесть. Тут я заметила, как между деревьями мелькнул свет фар. Кто-то ехал в сторону школы. Я проследила за тем, как машина приблизилась к витым чугунным воротам и остановилась. Наверное, в гости к сторожу или какой-нибудь рассеянный ученик забыл что-то важное в пансионе.

Я спустилась с подоконника, зажгла свет, включила чайник. Всё эти сны такая ерунда. Если вовремя осознать, что ты спишь, не будет страшно. Надо попробовать. Раньше в детстве иногда получалось. Я даже проводила эксперименты. Например, прыгала с крыш высоких зданий. Главное, не перепутать сон и реальность.

Стук в дверь, точь-точь, как в недавнем кошмаре. Я выронила из рук чайную кружку, она покатилась по столу, наткнулась на собственную ручку и замерла.

– Кто там?

– Джад.

Не может быть. Это происходит наяву или снова во сне?

– Привет, – парень вошёл, не дождавшись приглашения.

– Как ты здесь оказался? – я сделала один шаг навстречу и остановилась.

– Тина мне всё рассказала. Мы сегодня случайно столкнулись в городе, – Джад снял куртку и по-свойски бросил её на спинку стула. – Тебе приснилось пять кошмаров.

– Шесть.

– Почему ты ничего мне не сказала?

– Это такая ерунда.

– Для тебя нет. Я же вижу. Тина тоже сильно переживает.

– Не хочу верить, но постоянно об этом думаю, – призналась я, опуская голову. – Это всё из-за болезни. Настроение плохое, и сны тоже.

– Чаем напоишь? – Джад поднял с пола кружку.

– Конечно.

Мы поболтали о разных пустяках. Парень спросил, почему я так быстро ушла из «Трикса». Оказывается, он заметил нас с Тиной в толпе. Я с чистой совестью отговорилась нездоровьем.

– Давай проведём эксперимент. Завтра вместе сходим к Дому ведьмы. Я зайду внутрь, – неожиданно предложил Джад.

– Нет! – я даже вскочила на ноги. Настолько испугалась его нелепого желания.

– Подожди. Ты не дослушала. Если мне начнут сниться кошмары…

– Перестань, – я наклонилась и накрыла ладошкой его рот. – Даже не думай об этом.

Его горячие пальцы обхватили моё запястье, он отвёл руку в сторону, но продолжал держать в своей.

– Значит, ты всё-таки в это веришь?

– Я не хочу, чтобы ещё кто-нибудь пострадал.

– А как же ты?

Я пожала плечами.

– Никки… – Джад легонько дёрнул меня к себе, и я оказалась у него на коленях. – Тебе страшно?

– Да, – я кивнула, чувствуя, как от его близости вместо одного сердца тысяча маленьких сердечек забились во всех частях тела одновременно.

– Тогда поехали ко мне.

– Зачем?

– Не хочу оставлять тебя здесь одну, – подмигнул Джад. – Не переживай. Дома родители и сестра.

Я почувствовала, как глаза наполняются слезами благодарности. Чтобы скрыть их, обняла парня и шепнула:

– Поехали.

Родители Джада вели себя очень приветливо, а его младшая сестра – семилетняя Кэти не отходила от меня весь вечер. Мы вместе играли, рисовали, построили из конструктора целый город. Забыли про время, засидевшись до полуночи, пока миссис Барретт не разогнала нас по кроватям.

Мне постелили в комнате для гостей. Я долго ворочалась не в силах уснуть, переполненная эмоциями. Теплая забота Джада, вечер в кругу его семьи казались сказочным сном. Я боялась проснуться совсем в другом месте. Даже несколько раз ущипнула себя за руку. А ночью снова привиделся кошмар.

– Никки, Никки, – звали голосом Джада, вытаскивая меня из-под толщи воды, в которой я оказалась, провалившись во сне под лёд. Даже лицо было мокрым, правда, от слёз. – Тебе это снится.

Успокаивая, парень прижал меня к себе и покачивал в объятиях, как маленького ребёнка.

– Не уходи…

Утром мы проснулись в одной постели лицом друг к другу. Глаза открыли одновременно.

– Ты как? – первым спросил меня Джад.

– Хорошо. А ты?

– Не очень, – парень сел. На нём была белая футболка и лёгкие хлопковые штаны. – Это какой по счёту? Седьмой?

– Какая разница?

– Я тоже пойду туда.

– Не надо! – я схватила его за руку.

– Уверен, ничего не будет. Это обыкновенное самовнушение.

– Всё равно не надо.

– Никки, ты мне нравишься. Давно. Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, – Джад вскочил с кровати. – Жди меня здесь.

– Нет! – я бросилась следом.

В коридоре мы едва не сбили с ног миссис Барретт.

– Дети, что происходит?

– Мама, не выпускай её из дома!

– Миссис Барретт, остановите его!

– Да что такое?! – всплеснула руками Джина. – Вы поссорились? Идёмте лучше завтракать.

Джад бегал быстрее и лучше меня знал свой дом. Через пять минут он уже стоял на пороге входной двери в куртке и ботинках, держа в руках ключи от машины. Нас разделяло несколько метров.

– Я туда и обратно, – подмигнул он.

– Я люблю тебя!

Эти три слова прозвучали как три выстрела. Тут же притих весь дом. На верхней площадке лестницы, обнимая плюшевого мишку замерла Кэти. Мистер и миссис Барретт смущённо переглядывались, стоя неподалёку. Джад молчал. Звякнули об пол ключи. Я подбежала, схватила их и отскочила прочь:

– Ты никуда не поедешь.

– Вот как? – парень глянул вверх: – Кэти, иди в постель. Мама и папа, оставьте нас наедине.

– Не отдам.

Джад подошёл, но вместо того, чтобы отобрать ключи, обнял меня за талию и нежно поцеловал:

– Доверься мне…

***

Джад не поехал в школу. Вместо этого после завтрака мы отправились к Филиппу, а чуть позже втроём к Кэролайн. Он рассказал им о моих кошмарах и пригрозил, что, если мне приснится ещё один, запрёт их на ночь в Доме ведьмы. Брюнетка не на шутку перепугалась, Филипп продолжал хорохорился, убеждённый, что он здесь совершенно ни причём. Даже предложил услуги личного психолога своей семьи. Он искренне полагал, что любую проблему можно решить деньгами или связями. Впрочем, в большинстве случаев так и бывает.

Не считая разборок с Филом и Кэри, мы с Джадом весело провели день. Погуляли по городу, а потом, чтобы согреться, зашли в боулинг. Перед сном парень заглянул ко мне в комнату пожелать спокойной ночи, и я задала вопрос, который опоздал, как минимум на двенадцать часов, считая со времени нашего первого поцелуя:

– Та рыжая девушка в клубе, которая тебя обнимала, кто она?

Далеко не сразу Джад догадался, о ком идёт речь.

– Одна из моих поклонниц, – пожал он плечами. – Кстати, о танцах. Завтра покажу тебе место, где мы с ребятами тренируемся.

– Хорошо.

– Только давай договоримся. Никаких кошмаров.

– Есть, сэр!

Уговор есть уговор. Главное, помнить об этом даже во сне. И молчать, когда хочется кричать.

Следующий день я проживала как последний. Последний из трёх. Давно не чувствовала такого душевного подъёма и лёгкости. Была счастлива просто от того, что дышу, живу, двигаюсь.

Вечером Джад по моей просьбе отвёз меня в школу.

– До завтра, – мы прощались на пороге комнаты.

– Обещай, что позвонишь, если снова приснится, – потребовал парень.

Я кивнула, заранее зная, что всё равно этого не сделаю…

Шесть утра. Давно не вставала по первому звонку будильника, не делала зарядку, не приходила на завтрак вовремя. Чудеса. Как и всё, что происходит со мной последнее время. Теперь их девять. Этой ночью приснился ещё один.

Тина приехала ко второму уроку. Я крепко обняла её, словно не видела целый год.

– Как твои кошмары? Снятся?

– Ты не поверишь, что произошло…

Уклонившись от ответа на вопрос, я рассказала подруге про выходные.

– Я же говорила: влюбилась, – захлопала в ладоши Тина. – Здорово, что это взаимно.

Одноклассницы с интересом оглянулись в нашу сторону.

– Тсс! –приложила я указательный палец к губам.

– Почему? Пускай об этом все знают, – возразила подруга. Она посмотрела на Кэролайн, которая тоже с любопытством глядела на нас. – Никки встречается с Джадом!

– Я в курсе, – фыркнула брюнетка и отвернулась.

Глаза Тины округлились от удивления:

– Упс! Она меня сделала.

Мы дружно рассмеялись.

На перемене я случайно услышала обрывки чужих фраз о Доме ведьмы. Кобейн рассказывал друзьям о том, что проклятие десяти кошмаров можно снять, если до того, как жертве приснится последний, другой человек войдёт в хижину. Я похолодела от собственных противоречивых чувств. С одной стороны, нестерпимо хотелось, чтобы кто-нибудь занял моё место, с другой я понимала, что ни от кого не смогла бы принять подобную жертву.

– Ты мне соврала? Они продолжают сниться? – в нескольких шагах от меня стоял Джад. Пальцы рук сжаты в кулаки. Золотисто-карие глаза потемнели от гнева.

– Я тебе не врала. Просто ничего не сказала.

– Глупая! – рыкнул Барретт. – Кобейн, держи её!

– Кого? – мой заклятый недруг с первого дня пребывания в пансионе удивлённо посмотрел в нашу сторону.

– Никки. Не выпускай из школы. С меня сотня баксов и телефон той рыженькой из «Трикса», о которой ты спрашивал.

Что он задумал? Неужели?

Я дёрнулась, однако Юджин Кобейн держал крепко.

– Чем ты его так разозлила? – поинтересовался он, прижимая меня спиной к подоконнику. Широкая колонна у окна надёжно скрывала нас от посторонних глаз.

– Я буду кричать.

– Попробуй, – ухмыльнулся Юджин. – Тогда я тебя поцелую.

– С ума сошёл?

– Почему бы и нет? Мы выросли. Теперь гораздо интереснее вот так зажиматься, чем ругаться, – нагло пояснил одноклассник.

– Тогда не видать тебе от Джада ни сотни, ни номера телефона, – прошипела я, извиваясь всем телом.

– Так это правда? Вы встречаетесь? – Кобейн слегка ослабил хватку.

– Да. Если отпустишь, дам двести.

– А у тебя есть?

– Найду.

Раздался звонок на урок. Коридор стремительно опустел.

– А номер телефона?

– Во сколько ты его оценишь?

– В правдивую историю о том, что происходит. Мне интересно. И, конечно, поцелуй. Кстати, куда это Джад потащил Филиппа и Кэри?

Я обернулась к окну и увидела, как названная Юджином троица пересекает двор, направляясь к воротам школы.

– Только не это…

– Придурок, отпусти Никки! – ко мне бежали Тина и её парень Том.

– За придурка ответишь, – беззлобно проворчал в ответ Кобейн.

– Сам ответишь, – вступился за подругу Том, ниже Юджина на целую голову.

– Мы должны их остановить, – в отчаянии воскликнула я, сама хватая Кобейна обеими руками.

– Хорошо. Расскажешь всё по дороге, – на удивление быстро согласился парень.

– Мы с вами, – решительно заявила Тина.

– Нет, – возразила я. Со стороны Тома раздался тихий вздох облегчения. – Лучше прикрой нас с Юджином. Скажи учителю, что скоро придём…

Пока бежали до леса, я коротко ввела Кобейна в курс дела. Когда сказала, что кошмары действительно начали сниться, парень резко остановился и дёрнул меня за пояс пуховика.

– Сколько уже?

– Девять.

– Ты серьёзно? Так много времени прошло? – недоверчиво переспросил Юджин.

– Один сон приснился днём. За сутки получилось два. А что? Только не говори, что ты в это веришь.

– Ладно, пошли.

Мы свернули на тропку, ведущую к Дому ведьмы. Впереди сквозь спутанные ветки показалась маленькая заброшенная хижина. Рядом с ней стояли и разговаривали те, кого мы искали.

– Быстрее! – поторопила я одноклассника.

– Дура. Разве не понимаешь? Тебе же лучше, если они войдут в хижину, – фыркнул он.

– Юджин, не шути так! – я попыталась обогнать парня, по колено утонув в рыхлом снегу.

Внезапно он сбил меня с ног, навалившись сверху.

– Нет! – будто в замедленной съёмке я увидела, как Джад заходит в хижину, а Филипп пытается остановить друга, схватив за плечо.

– Пусти меня! Пусти! – барахталась я под Кобейном, теряя последние силы.

Раздался вскрик Кэролайн. Я повернула голову: Филипп следом за Джадом шагнул в тёмный проём двери.

– Теперь можно идти, – удовлетворённо произнёс Юджин, вставая и протягивая руку. Я приняла помощь, но, когда поднялась, ловко подставила парню подножку.

– Это всё из-за тебя! – громко всхлипывая, выкрикнула Кэри, заметив моё приближение.

Я не стала спорить, попыталась пройти мимо, однако девушка оттолкнула меня в сторону, и первая вбежала в хижину.

– Даёшь ещё десять кошмаров, – пошутила я, входя внутрь. В домике было темно и тесно из-за большого для его вместимости количества человек.

– Это же всё неправда? Неправда? – плаксиво шептала Кэролайн, прижавшись к Филиппу.

– Никки, зачем ты пришла? – недовольно спросил Джад.

– А вы зачем набились сюда как селёдка в бочку? – улыбнулась я в ответ.

– Между прочим, мы сделали это ради тебя, – обиделся Филипп.

– Никому не приходило в голову разнести эту халупу в хлам? – показался в проёме двери Кобейн.

– Тебе-то зачем это надо? – удивился Джад.

– Да так. Интересно. Приснится или нет…

– Пойдёмте обратно, – вздохнула я.

– Ага. Сейчас, – Юджин с силой пнул ближайшую к нему стену.

С потолка полетели мелкие щепки и пыль. Раздался треск.

– Кобейн! Придурок! – взвыл Филипп, первым бросаясь к выходу и таща за собой визжащую Кэролайн.

Всё строение заходило ходуном, словно карточный домик, готовый вот-вот сложиться.

– Никки! – Джад подтолкнул меня к двери. Поздно. Прямо передо мной наискось упала балка.

Стоявший слева Юджин схватил за руку и прижал к себе, наклоняясь и закрывая от обломков собственным телом. С другой стороны защищал Джад. Так и замерли втроём, обнявшись, пока над головой не появилось голубое небо.

– Идиоты! – ругался Филипп. Кэролайн громко рыдала.

Мы сидели на корточках возле уцелевшего угла хижины. Трухлявые потолочные доски образовали вокруг нас конусообразный шатёр. Сами по себе, истлевшие от времени, они были лёгкие, но покрывавший крышу, слежавшийся после оттепели снег превратился в ледяные глыбы. Нам повезло, что потолок был очень низким. Падение подобной тяжести с высоты могло нанести непоправимый вред.

– Жесть, – высказался Кобейн, отталкивая в сторону доски. – Я же говорил, халупа.

– Ты в порядке? – Джад помог мне подняться и встревожился, заметив, что я вздрагиваю: – Никки, тебя задело?

Однако дрожала я не от боли, а от смеха. Глядя на меня, другие тоже не выдержали.

– Я, правда, почти поверил, – признался Филипп.

– Надо было сделать это раньше, – хмыкнул Юджин. – Но страшилка была прикольная.

– Напишу о ней рассказ, – похлопала его по плечу. – Назову «Мои десять кошмаров».

– Девять. Ты сказала, их было девять, – поправил Кобейн.

– Последний случился наяву. Лично я испугалась.

– Я тоже, – пискнула Кэролайн. – А они точно не приснятся?

– Идёмте обратно, – беря меня за руку, предложил Джад.

На полпути нашу пару догнал Кобейн:

– Никки, не забудь про долг!

– Какой ещё долг? – возмутился Барретт.

– Она знает.

– Обещала ему двести баксов, если отпустит, – пояснила я, умолчав про поцелуй. – Зачем ты сказал ему меня держать?

– Чтобы не мешалась под ногами, – хмыкнул Джад и недовольно добавил: – Мне не нравится, что Юджин трётся рядом с тобой.

– Когда это было? – удивилась я.

– Всегда.

– Да мы друг друга на дух непереносим!

– Ну-ну…

Я не только написала рассказ, но и отправила его на конкурс мистической прозы. Загадала, что, если получу первое место, признаюсь друзьям, что давно пишу и выкладываю свои опусы в сеть под псевдонимом «НикитА». Наверное, не слишком верила в успех, раз решилась на подобное пари сама с собой. Пришлось сознаваться. Тина, моя верная поклонница, была в шоке, как я так долго и умело скрывала, что являюсь её любимым автором. Получается, всё это время человек, творчеством которого она восторгалась, жил у неё под боком. Подруга даже немного обиделась. Я лишь пожимала плечами. Тина знала, что я много пишу, но никогда не интересовалась, что именно.

Кстати, в рассказе я воплотила то, чего не случилось в реальности, и развязку сделала как у триллера – непредсказуемую и шокирующую. Решила: пусть лучше десятый кошмар произойдёт на бумаге, она стерпит.

Я долго думала, почему мне приснились все эти сны. Виновно ли в том моё богатое воображение, болезнь или эмоциональный всплеск, вызванный первой любовью – я не знала, но ни о чём не жалела. Это стоило того, чтобы увидеть, как ради тебя идут на жертву, что настоящая дружба существует и даже эгоистка Кэролайн способна на подвиг во имя любви.

Кстати, Юджин отказался от денег, но вторую часть долга вытребовал сполна. Я планировала ограничится воздушным поцелуем, максимум – чмокнуть в щёку. Не получилось. Парень улучил момент, когда никого не было рядом, сграбастал в охапку и жадно поцеловал. А потом смеялся над тем, как я злилась и демонстративно вытирала губы, но глаза его при этом оставались абсолютно серьёзными. Подобная странность нервировала сильнее, чем сам поцелуй.

«Мои десять кошмаров» напечатали в журнале. Вместе с Джадом и друзьями мы отметили это событие в «Триксе». Пришли Филипп и Кэролайн. Я впервые попробовала шампанское и услышала признание Джада в любви. До сих пор он доказывал свои чувства исключительно молча. Кэри, захмелев после нескольких глотков игристого, уронила голову на плечо Филиппа и задумчиво произнесла:

– Интересно. Что было бы, приснись Никки десятый кошмар?

– Типун тебе на язык! – взмутилась Тина.

А я рассмеялась и пошутила:

– Кто сказал, что он не приснился?

За столиком воцарилась гробовая тишина. Все глядели на меня округлившимися от удивления, а у кое-кого и ужаса глазами.

– Но это совсем другая история…

©Copyright: Таша Алферьева, сентябрь 2018.