Мои художества ©

Рисовать я в детстве очень любила. Нет, нигде не училась. Просто любила.

Одна из теток отца была художником-самородком. Папа тоже очень красиво рисовал. Его армейский альбом можно считать шедевром росписи тушью по кальке. Получается — гены во мне играли тогда: как только начала ползать, так сразу стала разрисовывать обои разноцветными загогулинами.

А когда я повзрослела до прямохождения и научилась писать картины на альбомных листах, то во мне проснулся еще и дизайнер.

Как-то, сразу после ремонта, который сделали, чтобы спрятать для потомков мои ранние работы под новым слоем цветастых бумажных обоев, я нашла круглую металлическую баночку с вазелином. И расклеила на стенах все имеющиеся в наличии шедевры моего исполнения, щедро намазывая рисунки этим самым вазелином. Просто я недавно видела, что обои намазывали чем-то таким же прозрачным и жирным, а после этого длиннющие разноцветные полоски волшебным образом приклеивались. Я родилась очень способной девочкой и все схватывала на лету. Результат мне очень понравился! Я была в восторге! Вы даже не представляете, какие последовали аплодисменты от взрослых! Хлопали, правда, мне по заднице.

Со времен начальной школы сохранились табеля. Красивые такие голубые таблички с одними круглыми пятерками. Только вот в графе, где говорилось о поведении, стояли рядочком неуды. Я искренне не понимала, почему мое поведение считается плохим. Ведь я точно знала, что ничего такого плохого я не делала! Сейчас-то уже понимаю — умничала много и спорила. Что успешно продолжаю до сих пор.

Как-то мне влепили четверку по рисованию. Жирную такую, красными чернилами выведенную в углу альбомного листа. А четверка тогда для меня была равноценна двойке. Тем более я видела, что нарисовала красивее всех в классе!

Поставили тогда перед нами доску, обтянутую серой мешковиной. На этом сером фоне в центре водрузили коричневый облезлый кувшин. Рядом примостили увядающую большую луковицу. Рисуйте ребята натюрморт, как говорится! Ну, я и нарисовала.

Смотрю, вроде лучше, чем у соседей по партам. Тени там всякие, кувшинчик ровненький, прожилочки у луковой шелухи. Хорошо, но чего-то не хватает! И вдруг поняла — чего именно: серость скучна во всех своих проявлениях!

Я старательно вывела у лука свеженькие зелененькие перышки. Посмотрела на свое творение — красотища!

Поэтому, когда на следующий день увидела на рисунке жирную красную четверку, то возмущенно спросила учительницу:

— А почему вы мне поставили четыре? Вон, у Толика кувшин весь кривой, а у него пятерка стоит! Мой рисунок лучше всех! Разве вы этого не видите?!

Учительница, которая привыкла ставить мне неуды по поведению, строго сказала:

— Мы рисовали рисунок с натуры. Ты изобразила проросшую луковицу. Этого на композиции не было.

Я закипела:

— Так если луковицу поставить в баночку с водой, то у лука вырастут зеленые перышки! Вы же сами нам это на природоведении показывали!

— Но сейчас-то у лука нет никаких перышек! Рисунок ведь с натуры.

— А мой рисунок с натуры, которая будто завтрашняя! Вы же видите, что с зелеными перышками красивее!

Но учительница ничего не видела. Не понимала она натуру в перспективе. И в красоте тоже ничего не понимала. Вот тогда-то я и поняла, что сильнее тот, кому дано право пользоваться красной ручкой!

Красный цвет, кстати, мне очень нравится и сейчас. А еще салатовый, желтый и другие яркие цвета и оттенки. Но больше всего мне тогда нравился розовый. Я мечтала о розовом карандаше, розовом фломастере и розовых красках. До сих пор люблю все красивое! А красивое для меня всегда имеет цвет.

После окончания третьего класса мне пришлось учиться в другой школе. Отцу дали служебную квартиру и мы переехали из деревни в город. Я не хотела переезжать. Ведь здесь я была королевой деревни. Ну, так я себя тогда ощущала. Да и королевой класса тоже. В школе даже построили линейку и при всех вручили мне подарок, когда я уезжала. Это была книга «Юный химик» с памятной надписью. Я гордилась таким отношением. Правда, сейчас у меня появились подозрения, что для них мой переезд был действительно праздником.

В городской школе класс меня принял в штыки. Деревня же! А они все там городские. Большинство из уважаемых интеллигентных семеек. У многих родители по заграницам рассекали.

Дома я ревела, переваривая полученные в учебное время обиды, а вот в школе спуску никому не давала.

Как-то на уроке географии мальчик с соседней парты дернул меня за косичку и развязал пышный бант. Я моментально ответила злодею, дернув его за ухо. В ответ он схватил меня уже за обе косички и больно потянул. Это он зря сделал! Я вцепилась в его уши и стала их тянуть в разные стороны. В схватке никто не хотел уступать. Класс начал горячо скандировать. Урок превратился в сборище болельщиков. Учительница бросилась к нам и с трудом разняла…

Уже через год одноклассники были как шелковые. А учителя ко мне за парту сажали хулиганов на исправление.

К слову, новая школа была экспериментальной. Один из экспериментов состоял в том, что мы поочередно направлялись «дежурить» то в раздевалки, то в столовую, в библиотеку. Дежурство было непродолжительным, но интересным. А самое главное — отпускали с урока на этот час!

Однажды, в четвертом классе, меня направили подежурить в библиотеке. Когда я туда пришла, то увидела, как одна красивая тетенька хвастается своей модной юбкой, кружась перед другой красивой тетенькой, которая стояла рядом. Юбка была импортная. Ее тетеньке привез муж. Шоколадные складочки игриво раскрывались в вальсе. А между этими складочками вдруг появлялись разноцветные яркие лоскутки в цветочек. Обалдеть можно было от такого красочного дефиле!

Заметив меня, тетеньки прервали показ мод и, прикинув, что мне можно поручить, практически хором сказали:

— Сними книги с полок. Протри полки и книги от пыли, а потом расставь все по своим местам.

— Простите, но у меня на пыль аллергия.

— Ничего страшного. Ты будешь протирать влажной тряпкой, поэтому вся пыль останется на тряпке.

Тетеньки принялись дальше обсуждать наряды, всем видом давая мне понять, что они все уже объяснили и их указания не подлежат оспариванию. Поболтав, тетеньки единогласно решили пойти попить чайку. И пошли, предварительно оставив наказ:

— Так, сделай столько, сколько сможешь. Только все аккуратненько расставь! Чтоб красиво было!

Тетеньки ушли, а я стала изучать фронт работ. Обойдя все стеллажи, я вдруг обнаружила, что в дальних закутках на полках полно книжек, с обложками сказочной красоты! Там встречались очень яркие обложки: розовые, салатовые, бирюзовые, красные, желтые, золотистые, травянисто-зеленые, фиолетовые — настоящий фейерверк красок! И такое богатство спрятали на задворки!

Ребенком я была болезненным, слабеньким. Сил физических, может, было и маловато, зато дури хватало аж на сто пятьдесят человек! Так мне часто взрослые говорили. И регулярно обещали из меня эту дурь выбить. Но, видать, их попытки были безуспешными. Если уж я загоралась какой-то идеей, то, как говорится, стены сыпались под напором.

Вот и в библиотеке для придумывания плана много времени не потребовалось. Поскидывав книжки на пол, я старательно рассортировала их по своему вкусу. Теперь можно приступать!

Чихая от пыли и вытирая рукавом слезящиеся глаза, я упорно скакала с пола на стремянку и со стремянки на пол. Трудилась как пчелка, сопя и задыхаясь. Но, разве может стать помехой какая-то пыль, когда человек уже прочувствовал в фантазиях победу?! А вырисовывающийся результат вообще буквально окрылял! Я представляла, как восторженно и сильно будут меня хвалить тетеньки библиотекарши!

К их приходу я заставила самые видные при входе стеллажи книгами, расположив их по оттенкам в порядке цветов радуги. Самые страшненькие книжки, серого и черного цвета, я засунула на дальние полки в закутках. Вполне естественно, что замызганные картонки с какими-то буквами, портящие всю созданную красоту, я аккуратно сложила стопочкой у мусорного ведра, забитого рваными бумагами, фантиками от конфет и огрызками от яблок.

Когда тетеньки вернулись с чаепития, то выражение их лиц определенно орало о том, что они поражены. У них даже глаза заслезились! Сначала мне показалось, что у них тоже аллергия на пыль началась. Но, так как тетеньки библиотекарши стояли, открыв рты, стало понятно — это были слезы радости.

Я чихнула очередной раз. Вытерла рукавом мокрый нос. И, поправив огромные бантики на тоненьких косичках, с довольным видом гордо прохрипела, задыхаясь и чихая:

— Я все сделала! Теперь все стоит красиво! Ну, я пошла?

Тут я вопросительно взглянула на тетенек, ожидая заслуженной похвалы. А тетеньки не могли оторвать взглядов от разноцветных рядов книжек на полках. Слезящиеся глаза библиотекарш загипнотизировано впились в созданный мною образец совершеннейшего и эксклюзивного дизайна. Я, почувствовав еще большую гордость, счастливая пошла на урок. Ведь мое дежурство в библиотеке уже закончилось.

© Деточка, 2024