Мои рассказы (2024)

От автора: Каждый сборник имеет начало и конец. И естественно начать его с новогодних рассказов. Вот один из них. Рассказ писался для конкурса, а теперь возглавляет сборник за 2024 год.

***

Вы никогда не задумывались, почему собака лает на пустое место? Вот и я раньше не задумывался.

Мы с Тобби стояли у городской ёлки и рассматривали рабочих, наряжающих её к новому году. Желтая машина с оранжевыми мигающими огнями поднимала людей в корзине к самому небу, и там они вешали на раскидистые зеленые лапы разноцветные лампочки на толстом черном проводе.

Мне нравилось наблюдать, как в первый раз зажигают гирлянду. Мы с мамой делали это каждый год, пока я не подрос. А сейчас мне двенадцать и отсутствие мамы я могу пережить. Тем более, что со мной Тобби.

Мой верный миттель стоял, поджав одну лапу и завороженно, как и я, наблюдал за работой людей из службы украшения города. Мама говорила, это потомки эльфов, что помогали Деду Морозу, когда еще не было скоростных самолетов. Но мне кажется, она что-то путает. Эльфы были у Санта Клауса, а он в наши края не залетает. Наверное, визу не дают. Но мы не переживаем, нам своего Деда хватает.

Тобби сменил лапу, опустив переднюю на холодный снег, поджал заднюю.

Я высматривал, где у гирлянды начало, а где конец, когда Тобби вдруг резко развернул голову и зарычал. В том направлении, куда смотрела собака было совершенно пусто.

Морозец пробежал по коже, и волосы встали дыбом. Я проследил за взглядом пса и пристально посмотрел в то место. Легкие, почти невесомые снежинки, кружили в конусе света фонаря и падали на стылую землю, укрытую тонким слоем снега. На свежем снегу ни следов, ни даже намека на проторенную дорожку.

Тобби не унимался. Снова зарычал, сделал шаг в сторону фонаря и залаял.

— Нет! — приказал я. — Нельзя!

Но собака меня не слушалась. Тобби тянул поводок, упираясь всеми четырьмя лапами. Задние уже буксовали. Удержать семнадцатикилограммового миттельшнауцера не под силу даже маме, а уж я просто уперся ногами и заскользил следом, стараясь не упасть.

Пес дотащил меня до края яркого пятна и замер. Я стоял и всматривался в пустоту.

— Кто здесь? — спросил я.

Один мой друг говорит: «Если ты чего-то не видишь, это еще не значит, что ничего нет». Это утверждение всегда вызывало у меня мурашки, но сейчас, вспомнив его, я покрылся мокрым липким потом. А все от того, что под фонарем, там, где кружились и падали огромные снежинки было пусто. Словно кто-то невидимый стоял здесь, а снежинки облетали его не способные оказаться в уже занятом пространстве.

Бежать! Мысль возникла, едва я увидел невидимое. Но Тобби вдруг замолчал, перестал тянуть и вильнул хвостом.

«Если собака виляет хвостом, то перед тобой хороший человек», — так всегда говорит моя мама. Передо мной не то, что хорошего человека, передо мной вообще никого не было.

Наверное, я бы еще немного постоял под фонарем и пошел домой, но Тобби склонил голову набок и усерднее завилял своим обрубком. Он так делает только когда ты протягиваешь ему руку и чешешь бороду.

Трусом я никогда не был. Даже в лес ночью один ходил на спор, когда к бабушке в деревню ездил. И тут не испугался, только подумал, что все это как-то странно. Мой тренер по спортивной гимнастике говорит, что я смелый парень, а мои инстинкты и координация поражают. Наверное, сейчас сработали именно они. Я резко выбросил руку вперед и схватил то место, где, как мне казалось, должна была быть рука, гладящая мою собаку. Ожидал ли я, что там что-то окажется? Нет, конечно! Если честно, я был уверен, что схвачу воздух.

Но моя рука уперлась во что-то, что я сжал пальцами и дернул на себя. На инстинктах, конечно.

Раздался девчачий возглас, и что-то невидимое ткнулось мне в ногу.

А в следующее мгновение прямо у меня под ногами из ниоткуда появилась девочка. Не успела она обрести реальность, как Тобби бросился на нее.

— Нельзя! — крикнул я, боясь, что пес может укусить незнакомку.

Но предатель подскочил к валяющейся на снегу особе и принялся лизать ей лицо.

— Как мило, — пробормотала девчонка и приподнялась на локте.

Одета она была как-то странно. На ногах коричневые кожаные сапожки, невысокие на плоской подошве. Судя по виду очень мягкие. Темные штаны заправлены в голенища. А на плечи накинуто очень коротенькое пальто. Мама всегда про такие говорит, что нельзя их носить задницу отморозишь. А эта ничего, носит и даже не застегивает.

— Ты кто такая? — пришел я в себя.

— Тебе-то какое дело? — дерзко ответила девчонка.

— А такое, что ты мне в ногу врезалась, теперь синяк будет! — разозлился я.

— Ой, какие мы нежные, — начала паясничать она.

Я сурово прищурился, оттащил Тобби и задумался. Оставить ее тут валяться или помочь подняться? Я всегда считал, что девчонки больше выделываются и притворяются. Не нужна им наша помощь, хоть взрослые и говорят, что девочкам надо помогать, да еще и место уступать в транспорте.

Но если честно, то я уже давно решил, что этой помогу. Не каждый день встречаешь девчонку-невидимку. Пусть она и задавака. А уж оставить на холоде человека – это вообще не хорошо, даже если этот человек девчонка.

Я наклонился и протянул руку.

— Давай, помогу встать, — предложил я.

— Сама могу, — отрезала она.

Руку я не убрал, но девчонка будто ее и не замечала. Она принялась подниматься, но вдруг ноги ее разъехались, и она снова чуть не завалилась. Не завалилась, ведь я успел схватить ее за шкирку. На инстинктах, конечно.

— Спасибо, — буркнула девочка и уставилась на меня.

— Пожалуйста, — как воспитанный мальчик ответил я и принялся в наглую ее разглядывать.

Если начинаешь в упор смотреть на девчонок, то они либо начинают перед тобой красоваться, либо теряются, а одна, даже пыталась дать мне по носу.

Короткие волосы, кругло личико в веснушках, курносая, а глаза зеленющие, как у одной героини в мультфильме. Кажется, я покраснел. Мне та девочка из мультика всегда была симпатична.

Девчонка вдруг рассмеялась. Я немного стушевался, но тут Тобби решил с ней поиграть. Поднялся на задние лапы и оперся передними ей в ногу.

Девчонка взмахнула руками и повалилась в снег.

— Тобби! Нельзя! Фу! — приказал я строгим голосом, но пес меня не послушал.

Он снова бросился к девочке и принялся скакать вокруг нее, виляя обрубком хвоста.

Девчонка, вопреки моим ожиданиям, не разревелась, а принялась заливисто хохотать и подначивать Тобби на игру.

Пришлось все же оттащить собаку и помочь девочке подняться.

— Его зовут Тобби? Что за глупое имя для собаки? Это ты его так назвал? — выпалила она скороговоркой.

— Во-первых, имя не глупое, — я принялся защищать своего пса. — У одного персонажа в книжке собаку-друга звали Тобик. Во-вторых, назвал его так не я, а мама. Кажется, так зовут ее любимого актера, а он очень крутой.

— Ты всегда такой серьезный? — вдруг спросила девочка и вновь улыбнулась.

— Когда дело касается серьезных вещей, я серьезен. А так, могу и другим быть.

— И каких же серьезных вещей касается твое дело?

— Во-первых, почему ты была невидима? Во-вторых, тебе не холодно?

Я никогда раньше не разбивал свои слова на всякие там «во-первых» и «во-вторых», так делают только взрослые в кино. Мой друг говорит – это для тупых, чтобы они лучше понимали, о чем речь. Не знаю, но сейчас мне так было проще.

— И вот снова ты серьезный, — не ответив на мой вопрос, произнесла девочка. — Слушай, а может ты сыщиком когда вырастешь хочешь стать? Они всегда серьезные, даже в детстве.

Сначала она не улыбалась, а затем прыснула, не удержавшись. Ага, издевается надо мной. Но ничего, посмотрим, как она запоет, когда уши отморозит. А сыщиком я действительно всегда хотел стать, как моя любимая героиня Флавия де Люс. Мне немного стыдно признаваться друзьям, что мне нравится персонаж-девчонка, поэтому я говорю им, что мне нравится Шерлок Холмс, но на самом деле, это не так.

— Может и сыщиком стану, тебе-то что?

— Тебя как зовут? — вдруг спросила девочка.

— Афанасий, — ответил я. — Можно звать Афоня. А тебя?

— Майя, — коротко ответила она.

— Как пчелу?

— Почему, как пчелу?

Она вдруг оглянулась себе за спину, словно ища там что-то.

— Ох, — с облегчением произнесла она. — Я-то уж подумала убрать забыла.

— Чего? — не понял я.

— Да все в порядке. Не важно. Слушай, Афоня, а твой Тобик…

— Тобби, — поправил я. — Его зовут Тобби. Тобик – это друг Чебурашки.

— Чебу что? — не поняла девчонка.

Я уставился на нее, как на прокаженную или на новые ворота. Не знаю, кто такая прокаженная или зачем барану смотреть на ворота, но сейчас я откровенно чувствовал себя этим животным.

— Ты что сказок не читала?

— Да я сама – персонаж сказки, вот только не помню какой! — воскликнула девчонка, а затем замолчала и потупила взор. — Прости. Просто я кое-что потеряла и немного на взводе.

Это я и так видел. А еще готов был поверить, что она ударилась головой.

— И что ты потеряла?

— Не важно, — пробормотала Майя, глядя на Тобби. — Хотя… А твой пес умеет искать предметы?

— Тобби – чемпион по поиску предметов! — гордо заявил я.

Это было правдой. Прошлым летом мы заняли первое место в этой дисциплине на соревнованиях.

— Ого! Хороший песик! — протянула девчонка и погладила Тобби.

Пес все это время ошивался рядом с ней, ища ласки.

— А что нужно найти?

Пропажа некоего предмета зацепила меня мгновенно. Как же, лавры Флавии не давали мне покоя. А тут такая возможность. Может обо мне потом книжку напишут или кино снимут. Да хоть и в местной газете упомянут. Мол мальчик с собакой помог найти какую-то штуковину девочке, отморозившей уши.

Я глянул на уши Майи, решив, что надо бы контролировать их состояние, а то мало ли, может еще и как спасателя упомянут. Мол спас девочку… На слове «девочку» мои мысли дали сбой.

Из-под упавшей прядки волос торчал кончик уха. И был он не обычный, как у всех людей, а чуть заостренный.

— Ты кто такая? — удивился я.

Наверное, поздно удивляться, но каким-то волшебный образом меня меньше удивила невидимость девчонки, чем заостренное ухо.

— Вот же блин! — выругалась Майя. — Про крылья вспомнила, а про уши забыла.

— Крылья? — недоуменно пролепетал я.

— Ну да, да… — развела руками девчонка. — Я фея. Доволен?

— Что? — не сразу сообразил я. — Кто?

— Фея. Будто ты не знал, что мы существуем?

И вправду. Чему удивляться? Я совсем недавно думал о городских рабочих, как о потомках эльфов, и размышлял о визе для Санта Клауса. Почему бы феям не существовать?

— Удивлен? — прервала молчание девчонка. — Вижу, что удивлен. Думаешь, я все сочиняю?

— Нет, — соврал я. — Просто размышляю, почему вас никто до этого не видел?

— А минотавра ты видел? Или гнома?

— Нет конечно, ведь они сказочные персонажи.

Майя рассмеялась. И смеялась очень долго.

— Вас, людей так легко ввести в заблуждение. Вы верите одной нелепице и не верите в другую, а правды вообще, порой не замечаете. Ты не видел меня, стоящую под фонарем и если бы не твой пес, то и не увидел бы. Заметил мои уши и удивился. А теперь, когда я открылась перед тобой, ты попросту отказываешься верить.

— Я верю в то, что вижу, — рассудительно ответил я. — Тебя я до этого не видел, а значит могу и не верить. Логично?

Майя перестала смеяться и задумалась.

— Логично, но не очень.

В воздухе раздался звон часов, отбивающих время на башне. Городская башня выходила торцом на площадь, где устанавливали елку. Часы традиционно подсвечивали перед Новым годом и включали звук. Теперь две недели до и неделю после каждый час они будут оглашать округу своим мелодичным звоном.

— Ой! — произнесла Майя, — Мне надо спешить. Если я не найду её, то всем будет плохо!
— Кого её? И кому всем?

— Палочку, конечно! А всем – это и значит всем! — разозлилась фея.

— Так ты хотела, чтобы Тобби палочку нашел?

— Ничего я не хотела. Сама ее искала. А тут ты! Только мешаешь! — продолжила злиться девочка.

— Может успокоишься и скажешь, где ее потеряла?

— Там, — произнесла Майя и указала на елку.

— Так чего ты ее тут ищешь? — удивился я. — Потому что под фонарем светлее? — спросил я, вспомнив анекдот.

— Издеваешься? — подозрительно спросила фея.

— Нисколько!

— Ага, так я и поверила.

— Прости, хотел пошутить. Где искать и почему ты ее там потеряла?

— Я на гирлянду засмотрелась, — призналась Майя. — Летела и не заметила стрелу вышки, с которой елку украшают. А без моей помощи они гирлянду не зажгут. Точнее зажгут, но она будет обычными лампочками, а не волшебным украшением.

Я вспомнил, как каждый год с мамой смотрел на первое включение гирлянды. Воспоминания захлестнули меня, и я улыбнулся.

Майя смотрела мне в глаза и тихонько кивала, словно умела читать мысли. А может вправду умела это делать.

— Поможете? — попросила фея.

— Сколько у нас времени?

— Полчаса. Потом они начнут включать гирлянду.

— Тобби, поможем? — спросил я своего пса, хотя прекрасно знал, что он ответит.

Миттель высунул язык и завилял хвостом, переводя взгляд с меня на Майю и обратно.

— Поможем! — ответил я за собаку. — Дай ему понюхать свою руку.

Майя осторожно протянула ладонь, и на нее упала крупная снежинка. Тобби ткнулся носом в ладонь и слизнул снег. Затем втянул носом воздух и принял стойку.

— Ищи! — отдал я приказ и направил собаку в сторону площади.

Мы с Майей едва поспевали за Тобби.

Палочка нашлась под машиной, куда закатилась при падении. Тобби шмыгнул под дно автовышки и вернулся с тонким карандашиком в зубах.

От радости Майя обхватила шею пса и зарылась носом в его теплую шерстку на затылке.

— Спасибо! Спасибо вам обоим! Мне пора, надо еще немного подготовиться.

Фея отпустила Тобби и подошла ко мне. Я протянул ей руку, но девчонка бросилась мне на шею и поцеловала в щеку. Я снова покраснел, но в темноте сгустившихся сумерек это было незаметно.

Майя отошла на несколько шагов и прикрыла глаза. Пару мгновений ничего не происходило, а затем вся ее одежда преобразилась. Вместо сапожек появились блестящие туфельки, вместо пальто короткое пышное платьице. И не холодно же ей? А за спиной расправились четыре светящихся желтым светом крыла, как у стрекозы. Крылышки затрепетали, и Майя, улыбнувшись мне на прощанье, взмыла вверх.

Еще секунда и фея исчезла, растаяла в воздухе, оставив после себя крохотные пылинки света. Тобби подбежал и принялся ловить их пастью, не давая упасть на землю. Одна крупинка приземлилась ему на нос, и пес чихнул.

Я подошел к Тобби, привлек его к себе и, присев на колено, обнял за шею, уткнулся носом в теплый мохнатый загривок. Он пах цветами и ванилью.

— Пойдем, дружище. Пора смотреть как зажигают гирлянду. Мы с мамой всегда смотрели на это с той стороны площади.

Тобби дернул головой, соглашаясь со мной.

По пути я вспоминал, как год назад смотрел на включение гирлянды. Сколько волшебства было в этом действии! Как все с замиранием сердца наблюдали за медленно разгорающимися цветными искорками огней. Как теплое свечение рождалось где-то внутри стеклянных колб, а затем его лучи озаряли лица людей, что наблюдали за этим. И как холодная стужа вокруг наполнялась теплым живым огнем, а разноцветные блики зайчиками скакали по развесистым лапам ели. И даже в самую лютую стужу на площадь всегда приходили люди в ожидании новогоднего чуда. Наверное, им всем это было нужно. Как напоминание, что где-то в теплой и уютной квартире прямо сейчас закипает чайник, и что кто-то ждет их там, чтобы разделить тепло этих праздничных огней. Принять его в себя, а утром следующего дня передать другим. По цепочке точно так же, как разгораются лампочки одна за одной. Этот крошечный огонек будет передаваться от человека к человеку, рождая зимнюю сказку. Настоящее новогоднее настроение.

Но теперь я знал, кому обязан этим. Майя не подвела. В этот год все было, как всегда. Точно так же, как раньше, я получил в дар крошечный теплый огонек и унес с собой, чтобы передать его маме, что согрела чай к моему возвращению с прогулки.