Молитва.

Старый монастырь возвышался на холме, поросшим соснами. Июльская ночь окутывала каменные стены строения непроглядным мраком. Прохладный ветерок нёс запахи хвои. Звездное небо медленно затягивалось грозовыми тучами. Акиму не спалось. Окно его кельи было открыто. Монах, лёжа в постели, слушал звуки ночи. Где-то неподалёку пищала сова. Время от времени, ветер за окном усиливался, будоражил кроны величественных сосен. Врываясь в открытое окно, он наполнял келью свежим воздухом. Акиму было не спокойно. Тревога в душе не давала уснуть. Негативные воспоминания прошлых лет, нагло вползали в голову, и маячили в воображении нескончаемой вереницей. Аким встал с постели, ополоснул лицо прохладной водой из рукомойника, и присел на деревянную скамью. Монах поглядел на оконный проем, и заметил зарницу, осветившую ночное небо. Несколько секунд спустя послышался первый раскат грома. В открытое окно ворвался поток холодного ветра, и колыхнул раздвинутые занавеси из грубой ткани. Аким прикрыл створку оконной деревянной рамы, и услышал шум хлынувшего проливного дождя. «Ну теперь я точно не усну» — подумал монах, и подошёл к платяному шкафу. Аким с детства боялся грозы, и в те моменты, когда природная стихия обрушивала на землю шквал из дождевых капель, и разрывала небо разрядами молний, он старался укрыться в тех комнатах дома, где не было окон. Но, самым жутким испытанием для Акима, было оказаться во время грозы под открытым небом, и искать укрытие от оглушающих раскатов грома, и слепящих глаза вспышек молний.

Облачившись в рясу, Аким зажёг масленую лампу, вышел из кельи и зашагал по длинному коридору. Монах шёл в сторону зала для молитв. Звук шагов, гулким эхом отражался от стен коридора. Войдя в обширное помещение, Аким приблизился к алтарю. Зажёг несколько свечей, положил на пол кусок грубой ткани, сложенный вдвое. Встал на колени, и долго молчал, не зная, с каких слов начать молитву.

Аким всего пару месяцев жил в монастыре. Решение стать монахом пришло к нему не сразу. Сначала было детство и юность, проведённые в неблагополучной семье, затем, участие в боевых действиях второй Чеченской компании, после, неудачный брак, и впоследствии, разлука со своими детьми. После развода с женой, жизнь Акима не жаловала радужными событиями. Неудачи преследовали его одна за другой, не давая оправиться, вздохнуть свободно. Аким думал о том, что жизнь монаха поможет ему обрести душевный покой и мир внутри его естества. Мир, о котором он так давно мечтал...

Монах, стоящий на коленях у алтаря, собрался с мыслями, и начал молиться. Его слова лёгким эхом звучали в чреве обширного зала.

— О мой Бог. Прости меня за то, что я просил у тебя только материальных благ, забывая о незримых ценностях. Прости меня за мою гордыню и глупость. За то, что был глух к твоему голосу. За то, что закрыл свое сердце, и не желал никого в него впускать. За мысли о том, что смогу обойтись без твоей помощи, без твоего благословения. Отец наш Всевышний, прошу у тебя милости для всех людей заблудших, и не ищущих пути к тебе. Обрати на нас свой взор, и одари благодатью своей.

Аким замолчал, наклонил голову к груди, и закрыл глаза. За стенами монастыря слышались раскаты грома. Горящие свечи потрескивали, истекая горячими восковыми слезами. Неожиданно, Аким ощутил лёгкое прикосновение к своему лицу. Он поднял голову, и открыл глаза. Над алтарем возникло сияющее пятно света. Оно разгоняло тьму, и слепило глаза. Монах глядел на сгусток дивного сияния, и не верил своим глазам. Несколько секунд спустя, Акиму в голову пришла мысль о том, что в храм залетела шаровая молния. Монах медленно поднялся на ноги, и стал отступать к выходу из зала с алтарем. Пятясь назад, Аким не сводил взгляда с пугающего его сияния, и тут послышался голос:

— Не бойся меня. Я Рамиэль, твой ангел-напутственник. Я был с тобой рядом с самого твоего появления на свет. Знаю, тебе трудно сейчас, но ты должен знать о том, что наш Создатель даёт каждому испытание, которое ему по силам. Иногда доводит до предела, но только с одной целью — выяснить то, чего ты достоин.

Аким глядел на сияние, и до конца не верил в происходящее с ним действо. Немного успокоив нахлынувшее волнение, монах произнес:

— Ты мой ангел хранитель? Не плод моего воображения?

Яркое сияние, зависшее над алтарем, изменило форму. Перед взором монаха предстал образ молодого юноши. Он был облачен в длинные одежды, струящиеся потоками света. Ангел был белокур. Его глаза излучали свет. Рамиэль улыбнулся и ответил:

— Рядом с тобой два ангела. Один из нас хранитель, другой наставник, то есть я. Хранитель оберегает тебя от бед, которые не начертаны на твоём жизненном пути. Следит за тем, что-бы ты не покинул этот мир раньше отведенного срока. Я же наставляю тебя, подсказываю тебе то, как правильно поступать. К сожалению, ты не всегда слушаешь мой голос, часто игнорируя мои советы. Знай же, я и есть твоя совесть. Аким, ты на верном пути. Не сворачивай с него, каким бы трудным он не был. Тебя ждут великие дела. Если ты не убоишься Зла, то снизойдет на тебя благодать. В душе поселиться мир и покой. А теперь ступай и помни, я всегда рядом... — завершив речь, ангел растворился в полумраке зала для молитв. Сияние угасло, лишь пламя свечей, и огонь в масленой лампе разгоняли тьму в помещении с алтарем. Аким, ещё несколько минут стоял неподвижно, и прислушивался к звукам утихающей грозы.