Молитва

Молитва

Проснуться утром и расписаться на бланке.

Да, я проснулся. Сейчас выхожу.

– Я купил 4 блока. Там была скидка 2,5 рубля с пачки. Мне охуенно. «Элэм» красный меня не подводит! – говорит мужчина с густыми бровями, на гладком лбу сияет довольство, под водянистыми глазами мешки, полные песка времени.

Он работает в такси. Дверь его «Киа-Рио» приоткрыта, одна нога спущена на асфальт. Его коллега по цеху листает соцсети, а может, цветными шарами стреляет в другие цветные шары.

Пройдя мимо, думаешь: «И это всё? Стоило ли затевать эволюцию, совершать красные и желтые революции, чтобы …»

Тут мысль прерывается. Она всегда прерывается.

Провал.

Оступившись, споткнувшись, оказавшись в полете – лакированные ботинки потеряли вдруг твердую землю, а с ней и причину быть – все стало недвижимым и ясным, и – случайно, как и само падение – пустым, неизменным и честным, какой бывает жизнь, лишенная наслоений.

Я – лопата, которую вонзают в землю.

Глаза закрылись. Голос произнес:

– Нужно построить дом. И должен он быть хорошим!

Это был архитектор.

«Что значит быть хорошим?» – успел подумать я.

Он попросил закурить и лицо его скрылось за дымом.

– Что значит быть хорошим? Разве вы не знаете, что тело – храм, и в нем живет Господь. Хорошо то, что тебе соответствует, как говорил Гете. Дело за малым – выяснить кто ты.

Когда мама отправляла меня в школу, она говорила: будь хорошим мальчиком. Но на подходе к школе я встречал мальчишек, и мы курили. Нужно курить сигареты – так делают взрослые и крутые. А «круто» – предельная степень «хорошо». На уроках я, как и все, списывал, и был «хорошим». А там, за окном, я знал и понимал – ласточек, воробьев, раскидистые ветви деревьев. Я знал, как устроен мир, дымящийся утром, остывающий к вечеру, говорил с ним на «ты». А здесь, в классе я переписывал унылые иероглифы цифр и засматривался на грудь учительницы. Пушкина наизусть я не знал, зато знал все ее кофточки.

– Ты хороший ученик. Вот вырастешь – будешь хорошо зарабатывать и будет тебе хорошо, – говорила она.

Она росла в бедности, и ей тоже так говорили.

Тысячи учителей и событий сплетаются нитью дней, чтобы надеть на нас неудобную новую кожу. Которую, однажды, нет никаких сомнений, мы посчитаем своей, то есть собой.

И вот, спустя время, я уже не сижу у окна, не смотрю на ласточек, отяжелевший от чужих истин, с выцветшим сердцем. На голом холме земли вырос цветок, но без цвета. Он остался один, он не нужен. И он такой, он может отдать только это. Ведь делиться мы можем только своим.

Он выбросил окурок.

– Дом должен быть хорошим, – повторил архитектор, посмотрел на свои неуместные лакированные туфли и замолчал.

–Но перед тем, как построить дом, нужно подготовиться – сказал один из рабочих. – Как он может получиться хорошим, если мы не того… не побудем в состоянии ожидания?

– Мы так долго ждали этой поездки к синему морю, – сказал другой рабочий с чемоданом в руке. –. Или мы начинаем или я сейчас же уезжаю в отпуск к бабушке! Какого черта мы здесь сидим?

Рабочие взяли свои инструменты – моих друзей, подняли меня – лопату, и пошли копать котлован неизбежности.

Мы строим все новые и новые убежища для пустоты. Квадратные метры пустоты. Нам остается трогать неистово вещи. Говорить, не умея сказать. Заниматься любовью, не умея любить. Мы, потерявшие смысл, наощупь трогаем бездомное счастье своё, разучившись узнавать дом. Знаем слово и говорим, не зная значения.

Все уже давно сделано. Можно видеть итог.

Дом из десятка тысяч пустых черепов. Большие надежды и маленькие законы, материальные мечты воплотились, они стали раствором, связующим веществом, застыли между зияющими пустотами души, как неизбежность, что скрепляет собой незнакомцев в метро.

Остается проснуться и увидеть. Мир как он есть.

Земля – ком пепла, слипшийся... Есть незыблемые законы, по которым планеты вращаются... Есть причина у каждого маленького «живу». И мир … вокруг солнца. Древний бог без имени… старше Гильгамеша… шар в центре галактики. Все это…

Человеческое вещество, душа, сокровенная, чистая, живая и честная, вездесущая, желающая творить. Ведь делать все, что захочется – не значит быть. В нашем теле прячутся мысли, желания, чувства – из чужих слов-снов. Нужно очистить душу от того, что ей «нужно» желать. Она должна разрешиться, освободиться от картонных оков первобытного страха и каменной лени, она должна родиться. И это – самое сложное.

Но только так душа обретает свободу. Являясь одновременно и участником, и смыслом, она наполняет события, дела и дни. Важен и путь, и конечная цель, и все, что происходит вокруг. Но игра… Жить, наслаждаться, смотреть!

Этот сон, эту тьму – будем помнить. И что выбор за нами.

И вот, я долетел до земли…

– Что здесь неясного? Пошел в жопу, милый. Я веду инстаграм и делаю годный контент – мне необходим новый телефон каждый раз, когда выходит новая модель! Что тут непонятного? Это моя жизнь! Куда ехать? Прямо.

Такси плавно взяло с места и… заглохло.

Я поправил куртку. Отряхнул брюки. И, лавируя между дождевых червей, пошел своей дорогой.