Молодой человек

Василиск спешился с мотоцикла. Голова трещала, словно её зажали в тиски. Парень достал из кофра бутылку с водой и залпом осушил поллитровку, другую бутыль он предусмотрительно оставил на потом.

На небе ни облачка. Апельсиновый рассвет приглашал в новый день.

«Свежайший сок солнечных апельсинов. Выпей меня! Грёбаное солнце… Почему оно такое, яркое?» – сетовал Василиск.

В холле он осмотрелся.

– Надо причесаться перед собеседованием.

Гигант с зелёными волосами под два метра ростом позировал перед зеркалом с расчёской. Он ненавидел собеседования, но биржа труда с него живого не слезет.

Подсветка погасла, и зеркало превратилось в окно.

– Вот срань! Двойное зеркало? – вздрогнул Василиск.

– Открывает нашу экспозицию, посвящённую XXI веку, экспонат под названием «Молодой человек», образца конца двадцатого – начала двадцать первого века. Одевались тогда в кожаную куртку «Косуху», синие потрёпанные джинсы, кожаные ботинки «Берцы». Пройдёмте к следующему объекту, не стоит долго задерживаться, – сказал экскурсовод.

Мурашки пробежали по коже.

«Стоп! Мне в сорок второй кабинет надо, кажется? Нужно завалить собес.», — думал Василиск.

– Йо, я на собеседование.

– Добрый день. Мне необходим скан паспорта для отдела кадров.

Василиск вытащил из кармана куртки паспорт и кинул на стол.

– Хорошо смотритесь в зеркале, – улыбнулся директор музея. Будете работать живым экспонатом.

Василиск смотрел в пол, чтобы спрятать улыбку.

«Реальная жизнь намного ироничнее, чем думаешь. Захотел завалить собес, но в итоге взяли на работу. Ха-ха», — размышлял Василиск.

Его приняли на работу!

Василиск вышел из офиса. Он отдирал кожу с пальца в ожидании зелёного сигнала на переходе, но тот не загорался.

– Василиск Иванович! – позвал нежный женский голос.

Василиск обернулся. Девушка неземной красоты жестом подозвала парня к себе.

– Паспорт забыли и воду.

Блондинка передала вещи. Волосы собраны в хвост, сама в короткой юбке и с глазами цвета океана.

– А… Спасибо.

Мусоровоз пытался затормозить. Скрыжь… Бах.

Осколки витрины разлетелись в стороны. Хорошо, что он забыл эту проклятую бутылку, иначе его от асфальта отскребали бы…

– Господи помилуй, – перекрестился Василиск.