Молот гнева

Красный подержанный микроавтобус «Фольксваген» нёсся по объездной дороге за небольшим городком. За рулем была симпатичная брюнетка. То, с каким умением она успевала маневрировать и обгонять попутные машины, выдавало в ней умелого водителя. Кроме неё в автомобиле находились трое мужчин: один постарше, в солидных годах, двое других — близнецы, молодые парни — одного возраста с девушкой-водителем. Оба парня коротко стриженные, крепкие, в практически одинаковых футболках с ярким принтом.
— Саня, ты купил пиво? — спросил один из парней у другого.
— Виталик, ты не знаешь, что наш цербер запретил до конца экспедиции выпивать? — стрельнул взглядом Саня в сторону седого профессора, уставившегося в ноутбук со вставленными в уши наушниками и не слышавшего эпитет «цербер». Профессор, глядя на экран, недовольно повёл плечами и потёр лоб, как он всегда делал, когда получал неприятные новости.
— Прекратите называть цербером Василия Ивановича, — рассердилась девушка, услышав фразы парней и строго глянув на них в зеркало заднего вида.
— Да ладно тебе, Катя. Мы же просто шутим, — миролюбиво сказал Виталий. — А насчет пива ведь переборщил начальник. Чем пиво повредит работе?
— Не Катя, а Екатерина Николаевна! — снявший наушники профессор одёрнул аспирантов. — Уважайте своего научного руководителя.

Девушка, недавно получившая должность доцента исторического факультета, порозовела. Она не могла никак привыкнуть к тому, что профессор называл её по имени-отчеству. Парни переглянулись и заулыбались. Катя нравилась им обоим. Особенно их забавляло, когда она их путала из-за схожести. Девушка замолчала, внимательно следя за дорогой. Встречный автомобиль моргнул фарами, предупреждая о посте ДПС, и «Фольксваген» сбросил скорость. Вскоре за автобусной остановкой показался капот машины дорожно-патрульной службы. Толстый полицейский, увидев микроавтобус, попытался скорее выйти из машины, однако споткнулся и уронил полосатый жезл. Пока он за ним с трудом наклонялся, «Фольксваген» скрылся за поворотом.

Красный микроавтобус свернул с хорошей асфальтной дороги и покатил по грунтовке, оставляя за собой пыльный хвост. По обеим сторонам от машины раскинулись заброшенные поля, обильно поросшие сорной травой и кустарниками. Вдали просматривалась вытянутая цепочка курганов, на которых профессор и его подчинённые провели три прошлых археологических сезона.

— Екатерина Николаевна, вы случайно не забыли взять с собой «Открытый лист»? — спросил профессор у девушки.
— Разрешение на проведение археологических работ в порядке. С местным управлением согласовала даты разведки и раскопок. Обещали, если потребуется, десяток волонтеров в помощь и охрану, — отчиталась Катя.
— Справимся сами. Тем более там по утрам и после обеда, по дороге возле курганов курсирует полицейский патруль. Они следят чтобы чёрные копатели не рыли. Осталось девяносто километров, — сказал Саня, разглядывая участок карты на экране смартфона, хотя отлично знал местность. — Хутор Грашкин проезжаем. Давайте тормознём, пару канистр воды наберём для технических целей. Пить её нельзя, но вполне сойдёт руки помыть и посуду. И ноги разомнём.

Микроавтобус затормозил возле ржавой колонки, торчавшей между глиняных покосившихся домов с лишёнными стёкол окнами. Катя откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, решив подремать несколько минут. Виталий выбрался из автомобиля с пластиковой канистрой в руках. Он быстро захлопнул дверцу за собой, однако летний зной успел ворваться в салон, охлаждаемый кондиционером.
Парень нажал на рычаг колонки, подставив канистру, но та, несколько раз утробно булькнув, вылила в ёмкость нечто коричневое и мерзко пахнущее. Виталий поморщился и мысленно ругнулся. Профессор не переносил ругательств в своем присутствии и наказывал за мат всеми доступными ему способами.

Переключившись, молодой человек задумался о скорой защите диссертации, однако ощутил на себе чей-то изучающий взгляд. Давящее внимание происходило не из машины с товарищами, а со стороны заброшенных хуторских домов. Спустив воду из колонки, пока не пошла прозрачная, Виталий заполнил канистру и вернулся в прохладный салон микроавтобуса, зацепив случайно ногой увесистый чемодан с полевым георадаром.

— Виталий, вы только что наступили ногой на мою трёхмесячную зарплату! — сердито высказал профессор недовольство молодому человеку, задевшему дорогостоящее устройство.
— Там кто-то есть, в домах, — виновато пролепетал Виталий.
— Бомжи, наверное, или бродячая собака, — предположил самое простое Саня.

Под лёгкие препирательства пассажиров микроавтобус оставил позади местность, состоящую из полей, заросших бурьяном, и разросшихся линий лесополос. Следующие два часа часа машина ехала по равнине к виднеющемуся на горизонте грандиозному кургану. Время приближалось к закату. У пассажиров «Фольксвагена» захватило дыхание при виде постепенно уходящего за кромку далёкого леса багрового диска солнца. Зрелищем были захвачены все, кроме профессора, изучающего научную статью в ноутбуке.

— Как красиво здесь! — восхищенно сказала Катя, объезжая по обочине упавшее сухое дерево и поглядывая на навигатор, давно уже показывающий, что они движутся не по дороге, а в чистом поле.
Профессор захлопнул крышку ноутбука и спрятал его в сумку. Затем он разложил на коленях потрёпанную геодезическую карту и принялся что-то сравнивать с содержимым страниц книги с обтрёпанной обложкой, лежавшей рядом на сиденье. Учёный изучал значение скифских символов на изображениях керамики, найденной на ранних раскопках. Он внимательно разглядывал рисунок местности, где были найдены научные материалы. Его внимание было привязано к земляным возвышенностям. Каждая из насыпей могла хранить в своих недрах бесценный археологический материал.

— Мы приехали! — оповестила Катя, и микроавтобус остановился возле холма, который был более двадцати метров высотой и не менее сотни метров в диаметре. Чуть дальше, примерно в полукилометре, возвышался подобный курган, практически такой же формы, но поменьше размерами. Все покинули машину, оглядывая место будущих работ. Оба поросших травой холма с кое-где выходившими на поверхность отёсанными каменными глыбами были явно искусственного происхождения.
— Мда. Да тут месяц рыть экскаватором, — первым нарушил молчание Виталий.
— Если уже не потрудились чёрные копатели, — ткнул пальцем Саня в полузасыпанные и уже заросшие травой ямки, еле заметные на кургане, но не ускользнувшие от опытного взгляда.
— Будем надеяться, что они испортили не всё. И про объёмы не стоит возмущаться, — сказал профессор. — Всё равно основные раскопки проводить пока не будем, отснимем пустоты георадаром, внесём информацию и после обработки данных вернёмся со студентами через месяц. Дел-то на несколько дней.

— Тут ещё до революции Императорская археологическая комиссия проводила работы, ну и нелегалы покопались, — добавила Катя.
— Пока не стемнело, поставьте палатки. Надо ещё ужин сообразить, — приказал профессор. — А я пока прогуляюсь, подышу немного.
— Василий Иванович, вы бы хоть мой травмат взяли — мы ведь без охраны! А поблизости заповедник, вдруг шальной волк или кабан, — волновался Виталий.
— Не переживайте, коллега, — рассмеялся профессор. — С дикими зверями мне проще найти общий язык, чем с некоторыми людьми. Вот, к слову, академик Воронцов…

Упомянув научного конкурента, Василий Иванович, бормоча себе что-то под нос, медленно поднялся на курган и скрылся за земляным гребнем.
— Опять «Чапаев» чёрную работу нам оставил, — хмыкнул Саня, вспомнив одну из университетских кличек профессора. — Сам гуляет, а нам палатки ставь, ужин готовь, дрова ищи. И главное – нет пива!
— Не надо ныть, Александр! Мешок с древесным углём в машине, а палатки несколько минут ставить! — Екатерина заставила покраснеть недовольного. — Если хотите, я сама поставлю, когда закончу с ужином!
— Ну что вы, Екатерина Николаевна, Александр же пошутил, — Виталий с участием заглянул в глаза девушке.
— Совершенно верно, Виталий! Сейчас всё сделаем! — с театральной вежливостью аспиранты поклонились смутившейся Кате и принялись за дело.

Пока ребята занимались ужином и обустройством ночлега, профессор спустился по обратному склону кургана. Переступая через травяные кочки, он чувствовал, что его захватывает знакомое чувство тревоги. Очень похожее на то, что было во время экспедиции к озеру Иссык-Куль, когда его пригласили из Академии наук на поиски знаменитой могилы Чингисхана. Во время той экспедиции пожилой руководитель научного отряда умер от сердечного приступа, несмотря на то, что сотрудники максимально быстро доставили его в больницу. Сейчас тревожное ощущение было гораздо сильнее, профессор ощущал его всей кожей, но объяснить его не мог. Отвлекаясь от беспокойных мыслей, он погрузился в обдумывание предстоящей работы.

Как следовало из его расшифровки скифско-сарматской письменности, яростно раскритикованной оппонентами, именно тут, на притоке реки Кары, следовало искать могилу хранителя «Степной силы». Конечно, со временем полноводная река обмелела вместе с притоками и пропала, оставив чуть заметные следы. Однако у Василия Ивановича был намётан глаз на подобные места, даже без проведения дорогостоящей аэрофотосъёмки. И тем не менее профессор, прежде чем организовать большую экспедицию, в которой должны были участвовать ещё и зарубежные гости, решил просканировать холмы рядом с древней рекой. Терять лицо перед своими знаменитыми коллегами Василию Ивановичу точно не хотелось, и он взял на археоразведку своих лучших сотрудников: незаменимую Екатерину и двух аспирантов.
Тем временем ребята поставили палатки и разожгли угли в мангале. Выезд представлялся им весёлой, беззаботной прогулкой, особенно Сане, специалисту по работе с георадаром. Виталик мог быстро и точно расшифровывать данные, полученные со сложного прибора.

На Екатерине лежала организация проживания экспедиционного отряда в коротком полевом выезде. Тем более девушка была очень увлеченной. Её абсолютно захватывало само нахождение предметов древности, а ещё волновало отношение к ней Василия Ивановича, которого она боготворила. Катя, несмотря на большую разницу в возрасте, даже смотрела на профессора совсем не как на наставника. Девушка приготовила десяток бутербродов и выложила маринованный шашлык на решётку. Она периодически выглядывала на холме профессора, которого не было уже более получаса.

Саня достал из рюкзака бутылку розового двухлетнего вина, справедливо рассудив, что старший коллега не откажется угоститься элитным напитком. Пока парень откупоривал бутылку, профессор снова показался на гребне кургана. В свете почти спрятавшегося закатного солнца его фигура выглядела чёрной и отбрасывала непомерно длинную тень до самого лагеря. Екатерине он представился античным воином, высматривающим степных врагов с высокой земляной насыпи.
Виталия снова пробрало неприятное чувство, как тогда, на остановке возле разрушенных домов, и покинуло оно его только, когда Василий Иванович, подошёл к костру.
— С утра прощупаем, сплошной ли по структуре курган или с сюрпризами, — заявил профессор и увидел, как Саня прячет за спиной открытую бутылку. — Давай уже сюда, раз привёз. Чувствую, что мы приехали не впустую.
— Может, пройдёмся радаром поблизости? — нетерпеливо спросил Саня, мотнув головой в сторону кургана. — В этой комплектации есть камера ночного видения. Испытаем ночной режим.

— Александр, уже стемнело, а поверхность кургана усыпана камнями. В работе прибора я не сомневаюсь, но вот ваши сломанные ноги мне не нужны, — не согласился профессор, разливая вино в металлические рюмки из походного набора.

Пока компания весело общалась возле горячих углей, над которыми аппетитно шипели кусочки сочной телятины, небо украсилось множеством звёзд. Звёздную россыпь прочертил догорающий в атмосфере метеорит и сразу же погас. Над дальним курганом обосновалась полная луна, вместе со звёздами залившая округу призрачным светом. Она освещала местность так ярко, что Саня даже выключил генератор и осветительную вышку, выменянную в прошлый раз у спасателей на ящик пива.
Профессор и Катя спорили о матриархате, принятом в ранней эпохе у сарматов, а Виталий позёвывал. Саня собрался вмешаться в спор и рассказать любимую легенду о сарматских амазонках и грозных скифах, но раздался глухой протяжный звук, разнёсшийся по окрестности. Люди сразу замолчали, переглядываясь. Только ночные птицы продолжали петь в лесополосе рядом с грунтовой дорогой.

— Здесь недалеко болото, там обитают птицы, которые могут издавать подобные звуки, — уверенно сказал профессор. — Я видел заросли камыша с вершины кургана. А сейчас давайте отдыхать. В шесть утра подъём, до жары нужно поработать по максимуму.
— Да, а дальний курган назавтра оставим. После обеда к речке проедемся, здесь недалеко! Всем спать! — скомандовала Екатерина, и аспиранты побрели в свою палатку.
— Ну что, Екатерина, по рюмочке выпьем и на боковую? — подмигнул профессор девушке.
— Я думала, что в бусе спать буду, — смутившись, проговорила Катя, сообразив, что придется спать рядом с боссом.
— Если заночуете в машине, Екатерина Николаевна, потом спина болеть будет, а вы мне нужны завтра в полном здравии! — сказал профессор и добавил. — Я запасной спальник взял и не храплю, ну слегка похрапываю, но не слишком громко.
После этих аргументов, девушка, опрокинув рюмку вина и дожевав кусок шашлыка, отправилась в палатку, оставив профессора возле костра допивать вино. Она действительно обнаружила в палатке пару спальных мешков. От интеллигентного пятидесятилетнего мужчины другого она и не ожидала.

«Жаль…», — пронеслась мысль в голове у расслабленной вином Кати. Она представила себя в крепких объятиях профессора и ей стало жарко. Сбросив с себя верхнюю одежду, Катя забралась в спальный мешок и довольно быстро уснула. Василий Иванович просидел у затухающих углей ещё полчаса, прислушиваясь к ночным звукам, допил остатки розового вина и отправился в палатку.

Екатерине снились тяжелые сны. В них она то убегала по кургану от преследующих её хищных птиц, то на неё наваливался незнакомый бородатый человек в архаичной одежде и приказывал убираться от кургана. Девушка постанывала и вздрагивала во сне. Однако проснуться никак не могла. То же происходило и с Василием Ивановичем. Ему приснился покойный начальник экспедиции. Мертвец призывал профессора немедленно уехать и не возвращаться к кургану никогда. Василий Иванович во сне понимал, что говорит с неживым человеком, и пытался проснуться, но у него ничего не выходило.

Тягостный сон обоих археологов оборвал Виталий. Он без церемоний распахнул палатку и дёрнул профессора за ногу. Очнувшийся от кошмарного сновидения, ещё не пришедший в себя Василий Иванович хотел сначала возмутиться бестактностью подчинённого, но не стал, увидев в лунном свете грязное и взволнованное лицо Виталика. Он понял, что произошло нечто, выходящее за границы субординации.
— Пойдемте быстрее… там Саня! Провалился! — голос перепуганного аспиранта прерывался.
Растолкав Катю, профессор велел ей завести генератор и установить осветительную выдвижную вышку, а также на всякий случай подготовить аптечку. Мужчины побежали к кургану и начали подниматься на него.
— Я один Саню не вытащу. Его там придавило, наверное, — Виталик сбивчиво рассказывал профессору о ночных приключениях братьев-аспирантов.

Оказалось, что подождав, пока начальство уснёт, Саня разбудил спящего Виталия и вручил ему складную лопату. Прихватив ещё одну лопату и фонарик, они торопливо поднялись на вершину насыпи. Помимо лопаты, Саня нёс перед собой включенный тяжелый георадар, а Виталий шёл рядом: следил за показаниями, убрав громкость от поступаемых сигналов на минимум и оценивая картинку на экране прибора.

— Я вам клянусь, Василий Иванович, он точно знал, куда шёл! У него глаза сумасшедшие были! Ну, а я с ним! — оправдывался Виталий. — Наверху была яма, недокопанная нелегалами, метр глубиной и в ширину такая же. Мы в неё с прибором сунулись. Уже в яме радар показал под нами полость метров на шесть.
— А дальше что? — спросил запыхавшийся профессор.
— Полчаса мы копали, потом через странный синеватый слой пробились. Земля отлично шла, мягкая. Докопались, пока почва не начала проваливаться, образуя дыру под ногами. Саня обвязался страховкой и туда полез! — Виталий добрался до ямы и указал пальцем на синтетическую красную верёвку, привязанную к массивной высохшей ветке, торчавшей из почвы рядом с краем углубления.

Вначале верёвка была неподвижна, потом из глубины кургана донёсся приглушенный стон, и ветка, вырвавшись из почвы, поползла к краю ямы. Из ямы пытался кто-то выбраться. Аспирант и профессор переглянулись и вместе схватились за верёвку. Они потащили её, положив рядом фонарь так, чтобы он освещал край ямы. Мужчины пыхтели от усилий, таща груз наверх.
Василий Иванович помнил свой кошмарный сон и ожидал увидеть что угодно, как и задыхающийся от напряжения и страха аспирант. Наконец на краю ямы показалась грязная всклокоченная голова. Луч лежащего на краю ямы фонарика падал на лицо молодого человека. Оно было бледно-серым, будто у пораженного током. Вытащив пострадавшего из ямы, археологи увидели, что Саня прижимает к себе завёрнутый в ткань некий предмет. С виду довольно крупный и тяжелый. Он вцепился в него мёртвой хваткой.

— Без респиратора, — охнул профессор. — Наверняка надышался там. Потащили его в лагерь, он еле дышит.
Отвязав парня от верёвки, товарищи оставили инструмент на месте и понесли его к палаткам. На половине пути Саня стал хрипеть и задыхаться, однако так и не выпустил загадочный предмет до самой стоянки. Там свёрток выскользнул из его ослабевших рук. И он перестал дышать…

Увидев возвратившуюся группу, Катя кинулась было делать искусственное дыхание бесчувственному Сане, но Василий Иванович её остановил. Оброненный аспирантом свёрток, лежал возле мангала. До него пока никому не было дела.
— С ума сошла! Неизвестно, чего он там вдохнул! Делай массаж сердца! — отодвинул Катю профессор. — Когда очнётся, повезём в больницу.
Виталий оттолкнул застывшую девушку и сам начал делать брату непрямой массаж сердца. Через полминуты его усилия оправдались — пострадавший судорожно вдохнул и закашлялся. Катя бросилась к машине, но та отказалась заводиться. Стрелка заряда аккумулятора показывала ноль.

— Толкнем? — спросил подбежавший Виталий.
— В нем больше трех тонн. — покачала головой девушка. — Если бы с горочки. Ну, Саша в себя пришёл. Когда рассветёт, разберёмся с машиной.
— Тебе наплевать на моего брата! — вдруг взорвался Виталий и влепил девушке звонкую пощечину.
— Ты что творишь, гад?! — подскочивший профессор врезал по лицу взбешенного аспиранта, едва не вмяв его в дверцу микроавтобуса. Он не остановился, ударил ещё несколько раз уже не сопротивляющегося парня.
— Василий Иванович, хватит! Да что со всеми вами? — кричала всхлипывающая Катя.
Профессор окатил её полным ярости взглядом и внезапно успокоился, вернув себе обычное спокойствие.

— Простите, я не знаю, как это вышло, Екатерина! — пришедший в себя Виталий едва ли не плакал.
— Иди спать в палатку! — голосом, не терпящим возражений, приказал профессор, и аспирант подчинился.
— У него обожжены руки! — воскликнула Катя, укутывая Саню в лёгкий плед. От кургана тянуло сыростью, и всех, несмотря на летнюю ночь, пробирал озноб.
— Намажь «Спасателем» там, где можно! — Василий Иванович опустился на складной стул возле почти погасших углей. — Что с машиной?
— Не знаю... Аккумулятор новый! Месяц, как купила, — виновато сказала девушка и заявила: – Я спать не пойду! Я сейчас всё равно не засну.

Профессор пожал плечами, подсыпал в костёр оставшийся древесный уголь из бумажной упаковки и бросил её сверху. Свет от разгоревшегося пламени осветил его суровое лицо. Катя достала из аптечки лечебный бальзам, смазала ожоги аспиранту и слегка забинтовала, чтобы повязки не давили на пострадавшую кожу. Профессор взял в руки термос с кофе и едва не выронил его, услышав аккомпанемент громких воющих звуков со стороны кургана.
— Что там внутри него, Василий Иванович? — спросила испуганная Катя.
— Не знаю, спросишь у своего подопечного, когда в себя придёт, — раздраженно сказал профессор. — Меня больше интересует, что этот придурок притащил оттуда! И какого хрена он туда вообще попёрся!
— Василий Иванович, держите себя в руках! Мы с вами отвечаем за этих ребят! — погасила неожиданную вспышку ярости профессора девушка.

Профессор, не слушая её, разворачивал найденный Саней таинственный предмет. Ткань рассыпалась в его дрожащих руках. То, что вообще тканевый материал сохранился, было настоящим чудом. Органические материалы очень редко доходят до рук археологов. Разве что в слоях вечной мерзлоты.
Внезапно профессор крикнул, ощутив острую боль, и отскочил от костра, при свете которого он разворачивал находку. Его руки тоже покрылись волдырями, правда, меньшими, чем у бедного аспиранта. Профессор, не обращая внимания на боль, продолжил изучать добычу. Перед ним лежал боевой молот с двуручной рукоятью и ударным навершием. Он был полностью из металла, ничуть не потерявшего своего блеска за века. Странные письмена покрывали весь молот.

— Молот не сарматский и не скифский. Похож на киммерийский… Хм, у киммерийцев не было письменности. А эти надписи… Почему надписи на латыни? — сам с собой разговаривал Василий Иванович, глядя на древнее оружие. — Таир…Тана..рис
— Таранис! — вырвалось у Кати, — Киммерийский бог грома. А эта штука…
— Молот гнева! — с восторгом закончил её мысль профессор, протягивая и отдергивая руку от молота, гудящего при приближении его пальцев к рукоятке оружия. — Академик Воронцов сдохнет от зависти! Да что там какой-то Воронцов!
Катя заметила, что вместе с новой эмоциональной вспышкой профессора молот завибрировал, по нему забегали крохотные синеватые искорки.
— Вот почему киммерийцы были побеждены скифами и вот что они назвали «Сила степи»! — авторитетно заявил Василий Иванович, сходивший в палатку за парой резиновых перчаток. — Катя, мы с тобой взойдем на научный Олимп!

— А эта надпись на непонятном языке, — рассматривая выгравированную строку на рукояти, высказалась девушка.
— Вероятно, киммерийский, — сказал профессор. — Редчайшая находка!
— Это скорее всего посвящение или даже предупреждение! — заметила Катя, глядя на загадочное сплетение узорчатого письма.
Профессор одел перчатки и взялся за рукоять молота. Он выковырнул из почвы крупный овальный камень размером с человеческую голову, подкатил ближе к костру и со всего маху ударил по нему молотом. Эффект от удара превзошёл любые ожидания. Камень с лёгким шипением рассыпался в пыль, боевая часть молота заискрила сильнее, призывая обладателя действовать. И он подчинился. Профессор перехватил молот удобнее и уверенно зашагал к палатке, в которой спал Виталий.
— Не смейте… Нет! — бормотала скованная ужасом и понявшая намерения мужчины Катя. Тот даже её не слышал.

Профессор забрался в палатку и через секунду оттуда послышался хлюпающий звук, будто с большой высоты бросили пакет с водой, и он лопнул. Затем раздалось знакомое шипение, палатка дрогнула и оттуда вышел уже совсем не профессор. Это был некто другой. Лицо и фигура, конечно, принадлежали Василию Ивановичу, однако глаза, подсвеченные синим огнём, полыхали неудержимым гневом. Человек направился к Кате, которая не могла сдвинуться с места от ужаса и просто смотрела, как к ней направляется сошедший с ума профессор.

Он не дошел до девушки несколько шагов. Мужчина захрипел и повалился прямо на угли. Молот выскользнул сам собой из его рук и упал на траву. Из горла профессора торчало остриё шампура. Это сделал Саня, пришедший в себя и видевший всё, что случилось. Парень с трудом поднялся и нашёл в себе силы пырнуть профессора сзади в шею. Владелец молота удивленно таращил потерявшие синеву глаза, пытался что-то выдавить из себя, но не смог. Донёсся запах палёной кожи и волос. Катя оттащила тело босса от костра и заплакала, дав выход накопившемуся стрессу.

— Слушай, Катя! Скоро рассветёт, скоро этот кошмар прекратится, — пробовал успокоить девушку аспирант, обняв её забинтованными руками.
— Он убил Виталика! А ты… его убил! —заходилась в истерике девушка. — Это он их убил! Молот! Он проклят!
— Бросим эту гадость в болото, когда рассветёт, — безразличным голосом сказал ей Саня. — В кургане наши коллеги его снова найдут. В прошлый раз немного не докопали. Они всё мне рассказали про молот. Они меня долго искушали, но я сильнее них.
— Кто рассказал? — Катя почувствовала, как волна непонимания и ужаса снова захлестывает её.
— Слуги Тараниса! — спокойно заявил Саня, качнув головой в сторону погребения. — А в другом кургане похоронена сарматская царица — хранительница молота. Она их вечный враг.

Оставшиеся в живых люди остаток ночи провели у костра, не отходя друг от друга ни на шаг. Это время казалось Кате бесконечно долгим, но небо, затянутое к концу ночи облаками, наконец, посветлело. Саня, сняв с профессора перчатки, взял молот и отправился к болоту коротким путем — через курган. Девушка с замиранием сердца наблюдала, как чуть ли не визжит в руках аспиранта смертоносная вещь.
Тем временем Саня забрался на вершину кургана… и остановился рядом с неведомо откуда взявшимся всадником. Незнакомец положил руку на голову нёсшему молот парню. Катя закрыла и опять открыла глаза, полагая, что мозг рисует нереальные картины из-за пережитого ночью. Однако Саня теперь быстро шёл обратно, с тем же пугающим выражением лица, которое было у профессора незадолго до смерти. Молодой человек с пылающим яростью синим взором неумолимо приближался.

Саня вскрикнул, занося молот в смертельном последнем ударе. Девушка взвизгнула и потеряла сознание, перед этим ощутив, как сердце сжимается от ужаса и почти останавливается.

Катя лишилась чувств, не увидев, как проезжавший мимо полицейский уазик остановился, и из него выпрыгнул вооруженный полицейский. Как тяжелые пули из пистолета «Макарова» отшвырнули безумца, готового убить её. Из машины показался напарник стража правопорядка. Он подскочил к стрелявшему правоохранителю. Затем оглядел застреленного аспиранта, заглянул в его остекленевшие глаза и выругался.

— Что эти ученые принимают? Зашибись, два трупа… — выругался он.
— Не два, а три. Там в палатке ещё один — без головы. Кровищи лужа. Наверное, бабу эту не поделили, — показал коллега полицейского на бессознательное тело девушки.
— Он этой палкой, что ли, голову снёс? — с подозрением посмотрел на узловатую ветку в руках мертвеца полицейский.
— Давай ему монтировку в руку вложим, вон там валяется возле машины. А то как в отчёте отразим? Что он веткой голову мужику в кашу разбил? И ты, Сёма, тогда выходит, что по человеку с деревяшкой стрелял. И крови на палке нет.
— Я видел кувалду в руках у него. Ладно. Монтировка точно здесь будет к месту, — с этими словами полицейский вырвал из мёртвых рук ветку и, с силой замахнувшись, зашвырнул её на курган.
— Оставайся на месте преступления, а я девчонку в больницу отвезу и мотнусь в отдел. Рация не работает ни черта. И телефон тут не ловит, — похлопал напрягшегося коллегу по плечу сослуживец. — Успокойся, чего нервничаешь? Этим ученым уже всё равно, чем они друг друга перемолотили.
— Езжай. Хот-дог мне купи и колу, — буркнул второй полицейский.

Полицейский «уазик» скрылся за поворотом, а оставшийся охранять место преступления сотрудник удобнее устроился на пассажирском сидении «Фольксвагена» и непроизвольно задремал. Веки его стали будто свинцовыми, и он не мог сопротивляться. Разумеется, он не увидел, как брошенная им ветка покатилась вопреки силе тяжести к вершине холма, добралась до глубокой трещины и исчезла в недрах кургана. Земля в разрытой яме просела, засыпав шурф, отрытый аспирантами. Молот гнева вновь ждал своего часа ярости.

*****************

Катя вздрогнула и открыла глаза. Всё ещё не до конца проснувшаяся девушка обнаружила себя сидящей в автобусе там, где они остановились, чтобы набрать воды. Опять она видела, как Виталий идёт к ржавой колонке, беспомощно оглядывается, когда на дно канистры падает коричневая слизь. Он возвращается, посматривая на покосившиеся дома в заброшенном хуторе, и спотыкается о георадар, вернувшись в машину. Опять его отчитывает профессор.
— Там кто-то есть в доме, — говорит Виталий.
— Бомжи там, наверно, или бродячая собака, — отвечает брату Саня. Живой и здоровый.

Девушка поняла, что увидев будущее со стороны. В кошмаре она прожила и ощутила короткие отрезки жизни всей группы. Катя получила шанс изменить судьбу. Под непонимающие взгляды коллег она завела и резко развернула микроавтобус, а затем поехала в обратном направлении.
— Василий Иванович, мы с вами отпуск проведём вместе. Да, в тот, в который вы меня отправляете одну. Но на эти курганы мы с вами не поедем. Пусть другие в нём копают. На любые другие раскопки, после отпуска — без проблем. Считайте, что это мой каприз, — тоном, не терпящим возражений, заявила Катя профессору.
Профессор пожал плечами и молча кивнул, а братья переглянулись, хитро улыбнувшись. Они давно знали об отношении Кати к профессору.

Вдалеке, на вершине древнего кургана, на укрытом бронёй вороном коне неподвижно восседал могучий синеглазый всадник в наборном шлеме и золочёном панцире. Он улыбался, но под густой чёрной бородой это было почти не заметно…