Монстр с ангельским лицом.

«Ты мой самый верный воин. Ты истинный сын Небесного Владыки. Ты гордость святого воинства, Тайвил, – звучат слова Наместника в моей голове. Его последние слова напутствия, которые он сказал, прежде чем отправить в этот проклятый город греха. – Я верю в тебя, как в самого себя, ибо ты всегда был чист душой и непоколебим в своей вере».

Хм, всегда ли? Ты много обо мне не знаешь, Наместник. Например, того, что до встречи с тобой я был зверем в человеческом обличии. Не найди ты меня еще тринадцатилетним мальцом, я вырос бы в дикого хищника. Этот зверь и сейчас грызет меня изнутри. Прорывается порой, но… стальные прутья моей воли держат его. По крайне мере, до сегодняшнего дня держали.

Да, даже каких-то несколько минут назад я был тверд. Я знал наверняка, что безукоризненно исполню волю Владыки. Был уверен, что с легкостью возьму город, где обитают одни женщины. Сравняю с землей храм порока, в котором жрицы Любви придаются блуду с паломниками и пленю всех женщин, чтобы отдать их потом на суд Наместника.

Но теперь, стоя посреди того самого храма и держа за горло верховную жрицу, я не то что не уверен в себе, я даже в своем Владыке уже сомневаюсь.

Вот так просто, всего один взгляд этой распутной ведьмы, и я оморочен.

Не знаю, что за магию они практикуют, но теперь понимаю Наместника, который велел казнить всех строптивиц, но высшую жрицу, как бы та не сопротивлялась, доставить лично ему. Таких экземпляров, как эта баба, еще поискать. И дело не в красоте даже. Она исчадье тьмы и порока. Сам грех воплоти. Королева разврата.

Все это я читаю в ее распутных глазах. В усмешке, с которой она глядит на меня снизу вверх. Это ж надо, на коленях стоит поверженная. На волоске жизнь ее держится. А если быть точным, на кончиках моих пальцев. Но страха в ее лице нет. И покорности ни грамма. И если бы только она одна молча бунтовала. Нет же, другие жрицы, видя ее сопротивление, тоже показывают норов. Спесивые девки кидаются на моих воинов, будто рассчитывают отбить свою верховную блудницу.

Глупо. Все они тут же падают замертво. Краем глаза отмечаю, как растекается по мраморному полу их алая кровь. Неестественно яркая с примесью серебра. Ну точно колдовская.

Я – не мой друг Иман, у меня нет пунктика насчет ведьм. Но вот конкретно этих жриц я опасаюсь. Серебряная кровь – это уже не просто магия. Это что-то другое. Вот только что?

Даже в моих жилах и телах воинов, что доверяют мне свои жизни, бежит простой рубиновый нектар. А ведь мы Святое воинство Небесного Владыки. Нас сам его Наместник одарил артефактами, которые в виде доспехов в тело каждого воина впаяны. Мы пропитаны магией с ног до головы. Но наша кровь не светится. А их…

Жрица видит мое замешательство и делает едва заметное движение, пытается встать. Еще пара ее сестер считываю этот порыв как сигнал к атаке и бросаются на меня. Естественно, не успевают и на метр приблизиться. Их перехватывают и убивают.

Наместник строго наказал, всех строптивиц долой с этого света. Обращать в нашу веру будем только послушных женщин. Если таковые тут сыщутся, конечно.

– Я убью ее, если все вы не подчинитесь, – говорю холодно и с деланным безразличием в голосе.

Обвожу меланхоличным и даже ленивым взглядом всех присутствующих жриц, чтобы проверить, уяснили ли. Их тут не так много, как хотелось бы. Знаю, что должно быть больше сотни. Пока следили за шествием в храм, насчитал сто двадцать четыре. Но когда мы его штурмовали, часть девушек разбежалась. Сейчас здесь от силы половина. И эта половина понимает – действительно убью, не дрогну.

Кто-то опускается на колени, кто-то снова пытается отбить верховную жрицу. Последних, естественно, не щадят. И снова белый мрамор окрашивается алым.

Мой зверь ликует. Он любит кровь. Он алчен и вечно голоден. И он рад, что я стою на службе ордену с мечом в руках, а не с талмудом священного писания. Будь я совсем уж непогрешим, он точно сожрал бы меня изнутри.

В такие моменты меня душит отвращение к себе. Хочется не хрупкое горло девушки сжимать, а свое собственное. Вот только слова Наместника не дают сойти с выбранного курса.

«Ты захватишь для меня этот город и его храм. Ты покоришь этих падших женщин. А после мы вместе убьем старых богов, а их адептов обратим в нашу веру».

Сладкие посулы. Вот только осуществимы ли они? Гляжу с высоты своего роста (а он у меня немаленький) на строптивую блудницу и понимаю, не обратим. Как бы самим не пасть с того небесного трона, к которому только-только пристроили свои задницы.