Морея - общий очерк

Нанёс эту страну на карту мира славный Всеволод Мартыненко, назвавший государство Трансдалмацией. Это название было принято как одно из важнейших исторических, но главным стало исконное славянское - Морея. В Средневековье так звался и полуостров Пелопоннес, но ныне его старое имя не актуально.
Мы сочли возможным наполнить Морею историей и этнографией, что с удовольствием и сделали. Даже больше - на этой географически и исторически альтернативной платформе было создано (по наущению Владислава Гончарова) дизельпанковое фэнтези "Призрак над волнами". Кроме того, в Морее происходит действие другой авантюрной НФ-повести "Мы, гливары" и фэнтези "Пастырь теней".

Автор карты Мореи разрешил нам её выложить, что мы и делаем (территория Мореи выделена синим цветом) -

Далее следует очерк о Морее -

Флаг Мореи

Архипелаг, расположенный вдоль восточного побережья Адриатического моря, в северной и средней его частях.

Общая площадь – 12898 км2.

Население (2009 г.) – 1124,7 тыс.чел.

Выделяются крупные острова Бара (5416 км2) и Кадор (6298 км2), а также Гатея (377 км2) и Стрич (235 км2) – последний находится в 40 км от итальянского п-ова Гаргано. От Балканского п-ова М. отделяют проливы шириной от 5 до 16 км.

Название государственного строя М. – VeliyaDukeriya(Велия Дукерия, Великое Герцогство).

До римского завоевания М. населяли иллирийские племена. Римское население М. оставалось малочисленным вплоть до падения Западной Римской империи.

Около VI в. М. захватили славяне, вскоре обособившиеся от материковых соплеменников; они дали архипелагу его нынешнее имя и стали называть себя морейцами.

Под властью Византии М. входила в фему Далмация. В начале VIII в. со снижением византийского влияния М. обрела государственную самостоятельность.

Считается, что греков изгнал в 717 г. князь Само Дубович с острова Бара.

Образовавшаяся структура власти состояла из парламента (Народное Вече), совета доверенных лиц (Седаль) и выборного князя-правителя (дукес). Столицей М. стал город Даница на северо-западном берегу Бары.

CX в. на М. усилился натиск венецианцев, завершившийся в начале XIII в. захватом северной части архипелага Венецией; с этого времени в исторических документах появляется название Transdalmazia (Трансдалмация), которым венецианцы стремились заменить славянское «Морея»; Даница получила итальянское название Фортеза ди Лючия.

Однако в то же время островом Кадор завладела т.н. Нормандская Рота – рыцарская группировка из Калабрии и Апулии, отделившаяся от войска крестоносцев. Они плыли воевать в Святую Землю, по пути намереваясь пограбить схизматиков в Константинополе, но, узнав о нападении венецианцев на Бару, предложили слепому дожу Энрико Дандоло помочь с завоеванием Мореи. Якобы была достигнута договорённость, что нормандцы захватят Кадор, возьмут себе известную долю трофеев и поплывут дальше, но крестоносцы, исполнив первую часть договора, никуда больше не поплыли. Они признали себя вассалами Латинской империи, объявив о создании на Кадоре и прилежащих островах т.н. Кадорского деспотата. Венецианцы считали кадорских рыцарей клятвопреступниками, узурпаторами и разбойниками (это было недалеко от истины).

Бара и Кадор, удобно расположенные почти посередине Адриатики, всегда были пиратскими гнёздами. Со здешними морскими грабителями боролись все республики и государи, кто мог снарядить приличную карательную эскадру или учредить морскую полицию, но стойкого успеха не было.

После поражения Венеции в войне с венграми М. по договору 1358 г. перешла под сюзеренитет Венгрии. Власть венгерского короля, практически не имевшего флота, была номинальной. В северной части архипелага восстановилось правление по образцу VIII-XIIвв., однако Лайош I даровал вновь избранному дукесу наследный титул герцога Морейского, рассчитывая иметь в его лице надёжного союзника. В случае если род дукеса пресекался, Вече должно было предложить Седалю новую кандидатуру, которую утверждал венгерский король. Истрия и Далмация остались под властью Венеции.

Правители Бары время от времени вели вялотекущие войнушки с Кадорским деспотатом, причём обе стороны широко использовали наёмников; северяне приглашали всяких гайдуков, а южане – мусульманских пиратов. Впрочем, с тем же успехом герцоги пользовались услугами алжирцев, а кадорцы – услугами черногорцев.

В отличие от Дубровницкой республики М. никогда не признавала сюзеренитет Османской империи и охотно принимала всех бежавших с материка от турецкого гнёта, особенно с конца XV– начала XVI вв. Напротив, кадорцы заключили с османами ряд торговых договоров; турецкие купцы пользовались в Кадорском деспотате большими привилегиями.

Запрет 1416 г. на работорговлю (хотя он касался только христиан) нанёс экономике М. ощутимый, но терпимый удар. Кадорский деспотат сделал вид, что не заметил запрета, поскольку торговля живым товаром с османами приносила большие доходы. Герцог Васа Драгутин использовал это как предлог для нападения на южан; призвав на подмогу итальянских кондотьеров, он в 1428 г. высадился на Кадоре, в ходе короткой кампании полностью подчинил себе островной деспотат и объявил о присоединении его к М.

Власть Венгрии между тем ослабевала, натиск османов на Европу усиливался. В 1526 г. венгры проиграли туркам при Мохаче; в 1541 г. турки захватили Буду, и Венгрия была разделена между Османской империей и Габсбургами. М. стала формально независимой, однако маленькое герцогство окружали опасные и сильные соседи. Герцог Лукаш IIобратился к Австрии и заключил с Габсбургами соглашение наподобие договора 1358 г., с той разницей, что представленная Седалем кандидатура основателя новой династии должна утверждаться королём автоматически, без всяких вето. Австрия нуждалась в союзниках и приняла условие.

Озабоченный надвигавшейся мусульманской угрозой, папа Пий V в 1569 г. одновременно даровал титулы великих герцогов морейцу Драго Отовичу и флорентинцу Козимо I де Медичи.

Участие морейцев в освобождении Вены от осады турок (1683 г.) принесло великому герцогу Йозефу IV титул «Королевское Высочество».

Со времён открытия Америки и пути в Ост-Индию главные торговые дороги изменились. Корабли плыли через океаны; Средиземное море становилось озером местной торговли; в Адриатике установилась тишина – рыболовство, добыча морских губок, каботажные перевозки и мелкий береговой грабёж. Венеция, М. и Дубровник сохраняли свою роль посредников в торговле Европы с Балканами, но больших барышей это не приносило.

Безмятежную и несколько затхлую жизнь М. потревожил только Наполеон, упразднив власть великих герцогов и включив архипелаг в состав Иллирийских провинций, но это безобразие длилось лишь несколько лет; Венский конгресс вернул всё на свои места.

Некоторое оживление пришло с открытием Суэцкого канала, но прежней Венеции дожей больше не существовало – сперва её поглотила Австрия, а позже – объединённая Италия.

В Балканских войнах М. участия не принимала, продолжая мирно дремать под крылышком Австро-Венгрии. Но в 1914 г. Габсбурги потребовали у великого герцогства военной помощи, как встарь при нашествии турок. Подобно маленькому португальскому корпусу, незаметно воевавшему на стороне Антанты, морейский «ограниченный контингент» был втянут в свару гигантов и вернулся на острова разочарованным, нервным и сильно потрёпанным – дойти до Венеции и отомстить за обиды пятисотлетней давности им так и не удалось.

Победители довольно милостиво обошлись с М. – ничего не отторгли (аппетиты Италии обошлись захватом Истрии, трёх островов и Тироля), нестерпимых репараций не наложили. Да и бесполезно было накладывать на М. ограничения по вооружениям – ВМФ великого герцогства состоял из сторожевых катеров, ВВС – из нескольких бипланов; о цеппелинах тут говорить не приходится.

Зато с обоих берегов Адриатики на М. теперь косились с обновлённой неприязнью.

Итальянцы, унаследовав венецианские амбиции, но при том исторически обломанные, видели в М. своё владение, которое нагло отделилось и воображает из себя всамделишную страну.

Материковые славяне, теперь объединённые династией Карагеоргиевичей в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (позже Королевство Югославия), видели в морейцах изменников общеславянскому делу, вступивших на стороне австрияков. К тому же сторожевики великого герцога патрулировали узкие проливы, через которые Югославия имела выход к морю. Возникали споры по поводу территориальных вод и прав рыболовства, иногда переходящие в драки со стрельбой.

Всё шло к тому, что М. навяжут новый договор, и спасибо, если обойдётся только этим. Югославия всерьёз считала М. своей неотъемлемой частью и намеревалась перейти от слов к делам. На островах день ото дня ждали, когда на берегу воскликнут: «Проливов больше нет!»

Но когда началась Вторая Мировая, М. оккупировали итальянцы, злорадно вернув ей венецианское прозвище Трансдалмация, а столице присвоив высокопарное имя Фортеза ди Дуче. Великое герцогство не успело принять ничью сторону в новой войне, и потому стало просто жертвой.

Европейская история в XXвеке текла быстро. Воины дуче едва успели окопаться в М., как Италия начала трескаться по швам. Деморализованных макаронников на островах сменили стойкие солдаты вермахта – и, к слову, отсидка в М. считалась у них курортом, т.к. на соседней суше лютовали партизаны Тито, а союзники уверенно продвигались вверх по «сапогу».

Наконец, германский контингент в М. выкинул белый флаг и организованно сдался англичанам. Ходят слухи, что англичан в М. выкликали сами немцы – они опасались, что красные высадятся на островах первыми и устроят кровавую раздачу. Вскоре, по соглашению между союзниками, англичан в М. сменили американцы.

На этом костюмно-драматическая часть истории М. завершилась. Вернулся во дворец великий герцог, благополучно просидевший всю войну на Мальте. Референдум о монархии (в ту пору все жарко референдили – быть монархии или не быть?) закончился в пользу герцога. От вновь привнесённых итальянских топонимов осталось лишь устоявшееся название старой венецианской крепости в Данице – Фортеза.

Сейчас это по-прежнему парламентская монархия, курортная и спокойная. Там торгуют солнцем, уютом, а ещё славным прошлым, которое – в отличие от настоящего, – представляет собой неисчерпаемый ресурс.

* * *

Природоведение

Морея находится в зоне разлома литосферы, идущего вдоль всего западного побережья Балканского п-ова. С другой стороны лежит итальянская вулканическая зона. То есть землетрясения здесь не просто могут быть, а обязательно будут. Раз в 70-100 лет можно ожидать серьёзного землетрясения.

Что касается огнедышащего вулканизма – никаких Этн и Везувиев нет. Могут быть выходы термальных и минеральных вод. Менее вероятны (хотя не вовсе исключаются) фумаролы (места выхода вулканических газов на поверхность). Возможно наличие грязевулканической активности. Нефть-газ тоже могут быть, но вряд ли в экспортных масштабах. Свои бы нужды покрыть, и то за счастье.

Реки – короткие, решительно несудоходные.

Карстовые явления – возможны, хотя гигантских пещер ждать не приходится, поскольку объём стока небольшой.

Скорее всего, в Морее всегда был, есть и будет небольшой, но ощутимый недостаток пресной воды. Мощность артезианского горизонта невелика. Как следствие, владение источником (речкой) здесь будет заметным атрибутом власти, особенно в минувшие века, до появления буровой техники. Сельский (или дворянский) клан, живущий вдоль речушки – обычное явление. Название реки или источника как поместного имени (фамилии) – вполне вероятно, хотя чаще использовалось отчество или клановое имя.

В порядке вещей ирригация (сейчас, видимо, системы капельного полива).

Плодородных почв не густо. Исконная растительность сожрана козами ещё в античные времена, сохранилась лишь высоко в горах. Вместо неё выросли непроходимые колючие кустарники и кривые деревца. Вероятно, леса возрождались века с XII-XIII из-под палки, чередуемой со льготами и бонусами. Если бросить дело на самотёк, скоро весь пригодный для посадок грунт будет смыт эрозией, а о деловой (особенно судостроительной!) древесине придётся забыть. Какой-нибудь из хозяйственных герцогов обязательно носил прозвище Лесной, а его лесонасаждениями гордятся до сих пор.

Как следствия –

а) морейцы – горные земледельцы, готовые драться за любой квадратный метр, годный для посадок. Захват и конфискацию земли помнят долго и злобно

б) кражу козы или овцы можно уладить денежным возмещением, но за срубленную оливу потребуют такую же вместе с землёй, на которой она стоит, а не возместишь – будет мстя

в) вероятно, в средние века (а может, и до XIX в.) герцоги рассматривали зверский самосуд над поджигателями леса как нормальное явление и естественное народное право

г) агрессор, который платит наличными за каждую взятую в котёл животину и разбивает свой лагерь на неплодородной земле – терпимый, приличный агрессор. Тот, кто нарушает эти правила, сильно рискует здоровьем, даже головой

* * *

Этнография

Иллирийские племена, жившие здесь 2500 лет назад, так хорошо растворились в прибывших славянах, что теперь не отыщешь ни их языка, ни обычаев. Видимо, от них остались гидронимы (это самые стойкие из топонимов). Однако сохранились загадочные каменные строения, иногда встречающиеся в горах и предгорьях – иногда это приземистые башни циклопической кладки, иногда полуподземные сооружения, тоннелями уходящие в холмы, к мрачным могильным (или не могильным?) камерам.

Римские колонисты и их рабы, ввезённые из других краёв, тоже давно ассимилировались. Мало старых латинских названий уцелело в Морее, и те сильно искажены языком пришельцев. Сохранились фундаменты римских вилл, остатки колоннад и портиков, а также амфитеатр на Кадоре, частично разобранный на камень для строительных нужд, но в конце 1950-ых реставрированный.

Из народов шире всего представлены славяне, собственно морейцы. Их тут большинство, что-то 75%. Есть другие славяне, отличающие себя от морейцев – сербы, боснийцы, хорваты, далматинцы, словенцы и болгары. Государственный язык – морейский, имеющий свой алфавит на основе латиницы.

Как нечто неизбежное, присутствуют албанцы и цыгане – их мало, и живут они компактно. Цыгане появились в Морее где-то к концу XIV века.

Евреи – в основном сефарды, поселившиеся тут в средневековье и говорящие на ладино; есть также потомки иберийских марранов и ашкеназы, сбежавшие от усташей. Прежде евреи Мореи активно участвовали в работорговле и занимались банковским делом. Их маленькое гетто в Данице – интересный объект для туристов. Во Вторую Мировую здешним иудеям, можно сказать, повезло – итальянцы мало интересовались еврейским вопросом и позволяли сынам Израилевым заниматься кое-какими традиционными промыслами (например, работать старьёвщиками и часовщиками), а деловитые немцы отложили депортацию евреев до лучших времён и ограничились тем, что свезли их в горный концлагерь. Часть евреев вымерла там от сыпного тифа, остальных освободили англичане.

История о том, как при немцах уцелели морейские цыгане, возможно, заслуживает отдельного рассказа. Говорят, они скрывались «под камнем» или «под горами» – наверняка речь идёт о древних иллирийских сооружениях, которые веками использовали и разбойники, и цыгане.

Греки обитают преимущественно на Кадоре. Это смешанный контингент; некоторые семьи ведут своё происхождение от византийцев, а другие переселились в Морею сравнительно недавно, спасаясь от турок.

Кроме того, в Морее живут армяне, их немного.

Отдельно следует рассмотреть итальянцев, которые отирались на Баре с начала XIII в. Полтораста лет здесь хозяйничали венецианцы, возводя дома, укрепления и церкви; они привили морейцам свою архитектурную технику и влили в местный язык немало своих словечек, но славяне вернули себе власть – и, судя по всему, венецианцам в середине XIVв. крепко досталось от бывших подданных. Часть венецианцев просто вырезали, часть обобрали и изгнали, а наиболее привлекательные венецианки достались славянским вожакам в качестве трофеев.

Но часть венецианцев сохранила имущество и положение. Славяне готовы были стерпеть некоторых чужаков, которые приносили пользу. Уцелело большинство церковников и монахов, к которым давно привыкли. Те венецианцы, которые сами перешли на сторону славян (а были и такие), были обласканы и вознаграждены новыми властями – ес-но, за счёт имущества и земель тех, кто их лишился.

Итальянская пропаганда (особенно после объединения Италии, а при Муссолини втройне) трубила, что эти-то люди и есть культуртрегеры, поднявшие Трансдалмацию на мировой уровень. Когда армия дуче вторглась на архипелаг, был дан приказ отыскать местных итальянцев и интегрировать их в оккупационный режим. Не тут-то было – культуртрегеры уже шесть веков как изменили свои фамилии на венгерский и немецкий лад, чтобы не раздражать славянское большинство, а смешанные браки сильно сказались на их римской наружности.

Впрочем, подлинные венгры и немцы здесь тоже есть, как и этнические австрийцы. К последним тут отношение довольно тёплое.

Особая статья – потомки нормандских рыцарей, в начале XIII в. захвативших Кадор.

Нормандская Рота вместе с сержантами, оруженосцами, слугами и экипажами судов насчитывала не больше тысячи человек, из них едва ли сотня благородных, причём большинство из них – нетитулованные дворяне. Примерно половина рыцарей вошла в орден святого архистратига Михаила (см. ниже) и приняла обет безбрачия; в дальнейшем орден пополнялся потомством женатых рыцарей и лицами, получившими дворянство за воинские заслуги. Однако рыцари, избравшие мирской удел со всеми его радостями, передали своё благородство сыновьям и дочерям, которых поколение за поколением становилось всё больше. Породниться с нормандцем у солидных жителей Кадора считалось весьма респектабельно – пришельцы были крепкими молодчиками, умелыми воинами и для того века довольно культурными людьми, вдобавок они захватили на острове немало земель с крестьянами.

Шик нормандцам придавали экзотически звучащие поместные фамилии (у кого они были, конечно) – де Бракемон, де Беневаль, де ла Саль. Навыки куртуазии, которых в той или иной мере невольно нахватались все, живущие в сфере провансальского влияния, делали этих холостяков особо неотразимыми, а некоторые их навыки (первые арабские трактаты о любовном искусстве появились как раз в Сицилийском королевстве, при Рожере II) совершенно очаровали кадорских дев, до сих пор знакомых лишь с простецким славянским или тяжеловесным византийским обхождением.

Нормандских семейств на Кадоре завелось не слишком много и они всегда были как-то на особицу, вроде перца в супе. Поскольку все потомки рыцарей Роты якшались и тусовались между собой, даже мирских дворян считали причастными к орденским таинствам.

Религия Мореи в основном католическая, хотя с некоторыми местными особенностями. Есть православные – сербы, греки, болгары, цыгане. Мусульман мало (албанцы, боснийцы).

* * *

Орден альмилетов, a.k.a. микеров

История завоевания Кадора Нормандской Ротой полна неясностей. Возможно, венецианцы сами натравили Роту на южную Морею, т.к. собственное войско Венеции имело задание взять Бару (это венецианская версия), но не исключено, что корабли Роты прибило к Кадору штормом (это версия нормандская). Так или иначе, Рота объявила Кадор своим, а на крики из Венеции: «Верните деньги или отдайте остров!» рыцари отвечали как-то вроде: «Вернём со временем – или приходите и возьмите сами». Союз с новообразованной Латинской империей позволял им быть наглыми. Так что венецианцы не зря считали Роту клятвопреступной.

Хотя не исключено, что деньги они таки вернули. На будущую осень, годов через восемь…

Кроме того, кадорские нормандцы сделали умный шаг, чтобы заручиться поддержкой папского престола – отправили в Рим проект устава нового военно-монашеского ордена, призванного беречь Адриатику и прилежащие воды-берега от окаянных басурманов, а заодно от пиратов. К проекту прилагались:

1) нижайшая просьба присвоить Кадору звание Antemurale christianitatis, «оплот христианства» (позже имя Антемураль получил орденский замок-монастырь),

2) расширенные соцобязательства – представлять Папе столько-то мусульманских рабов-гребцов в год (пущай гребут на галерах), из них столько-то обратить в христианство,

3) хорошенькая взятка Святому Престолу в звонкой монете,

4) вежливое предупреждение: «…а иначе все перейдём к Магомету, присягнём Египту, и будем грабить Италию сверху донизу»

Насчёт антипиратского ордена – ничуть не выдумка. В XVI в. КозимоI де Медичи основал орден святого Стефана именно для защиты тосканского побережья.

Орден кадорцев был назван в честь святого архистратига Михаила (морейск. – святого Мики, ангела Мики) или орденом альмилетов (от лат. almus – благой, miles– воин, рыцарь). Орденский цвет – синий (цвет моря), крест – белый.

Легко представить крики радости при виде кораблей, несущих синий флаг с белым крестом: «Микеры! Ангелы Мики идут!», а также вопли ужаса басурман: «Аль-милет! Вай, аль-милет, яман!»

Но вот на Кадор высадился Васа Драгутин.

Официальный повод – прекратить запрещённую Папой работорговлю христианами (похоже, славные микеры не смущались покупать или захватывать живой товар в ортодоксальных областях Балканского п-ова). Настоящая цель – распространить власть герцогства на орденский остров.

В тот момент среди орденских и просто дворян согласия не было. Часть попыталась организовать отпор, за что поплатилась людскими потерями и утратой имущества.

Но руководство микеров пошло Драгутину навстречу и, похоже, заключило с герцогом соглашение: орден сохраняет свои земельные владения и крепостных крестьян, право иметь своё войско и свой флаг, но признаёт сюзеренитет герцога, участвует в войне по его призыву и платит Данице определённую дань деньгами и натурой. Это обидно, но куда дешевле разорительной войны. Рабы-христиане (местные крепостные не в счёт!) получают свободу, и либо должны быть возвращены на родину, либо (если пожелают) получают в аренду земельный надел на острове или свободно нанимаются в работники по тому ремеслу, каким владеют.

В дальнейшем, разумеется, герцогские власти упорно старались урезать орденские владения, а орден иезуитски тянул щупальца на Бару, прельщал, интриговал, основывал там мирские «синие» союзы и благотворительные братства-скуолы, пропихивал свои кандидатуры на пост епископа-канцлера при Седале. В конце концов, могло сложиться такое положение, что епископ обязательно был из альмилетов, а заместитель главнокомандующего – из орденских бальи.

Следствием этого могли быть ситуации, когда «синий» канцлер становился регентом и увозил малолетнего наследника на Кадор для воспитания и наставления, и все послы переезжали на юг, а неофициальная орденская столица становилась почти официальной. Далее подросший наследник объявлял, что ему на юге нравится, а посему короноваться он будет в соборе Мики и жить останется на Кадоре. Потом истинно-герцогская партия перетягивала одеяло на себя, и так далее.

Отсюда конкуренция между островами за «столичность» и напряжение, бытующее по сию пору.

Северяне: «Вы, южные – Нормандской Роты выродки, людокрады!»

Южане: «Вы, северяне – не морейцы, а веницы (венецианцы) и веницкие собаки, вероломцы, всем по очереди продавались, и Венгрии, и Австрии, а мы посейчас синему флагу и белому кресту честно верны!»

Северяне: «А вы заугольные убийцы, отравители, с евреями и турками якшались!»

Южане: «А вы всё жульё привечали, всех голодранцев и разбойников в гости звали – ускоков и гайдуков!»

Главное в другом – католицизм в Морее сложился какой-то свой, с глюковатыми монахами-проповедниками и союзами воинствующих девственниц-микеток (в т.ч. отказниц от секса при живом муже или от повторного замужества), хотя мужчины – «альмилеты в миру», – им в священном чудачестве не уступали. Мелькало даже поверье о переселении душ.

Папа римский узаконил некоторые местные церковные обычаи, ставшие индивидуальными чертами морейской епархии:

– синее одеяние мужчин и женщин, принявших монашество

– право монахинь подавать благословение

– право монахов и монахинь скреплять брачные союзы благословением (официально это продолжалось до введения обязательного церковного брака веке в XIVв., но на уровне земиц – гораздо дольше)

* * *

Господа и правители

Говоря о благородных семействах Мореи, мы должны обозначить их разновидности:

I. Дукесы, позже Герцоги, затем Великие Герцоги

Дукесы дали Морее обозначение её государственного строя – по-морейски «дукерия», сейчас – VeliyaDukeriya (Велия Дукерия, Великое Герцогство).

Верховные правители отнюдь не представляли собой одну непрерывную династию, идущую прямиком от Само Дубовича, в 717 г. изгнавшего византийцев. По сути, Само оставил преемникам лишь свою эмблему – раскидистый горный дуб, ныне центральную фигуру государственного герба. Можно смело считать, что в VIII-XIIIвеках в Морее дукесов поставляли последовательно несколько влиятельных кланов, м.б. даже десяток семейств. До пришествия венецианцев распри, раздоры и борьба за власть на Баре процветали, перемежаясь относительно спокойными периодами. Дукесы, как мы помним, были выборными правителями (формально и нынешние Великие Герцоги – выборные! если династия прервётся, нового владыку придётся выбирать), но это не мешало какому-нибудь клану выдвигать на пост дукеса сына после отца, затем внука, правнука…

В принципе, Вече и Седаль могли, объединив усилия, не допустить правнука на трон и провести свою кандидатуру. Для этого обеим палатам парламента требовалось две вещи: обязательно – воля, желательно – военная сила.

Поскольку кланы редко вырезались на ноль, в Морее неизбежно должно было накопиться известное количество семейств, когда-то давших стране дукеса, но затем ушедших в тень.

Когда в 1358 г. венгерский король Лайош I создал титул герцога Морейского, положение мало изменилось. Но с этого рубежа уже можно худо-бедно проследить и наметить династии.

Как минимум лет семьдесят (м.б. и больше, в рамках 1358-1458 гг.) правила династия Драгутинов, присоединивших к Морее Кадорский деспотат.

Затем к власти пришла другая династия, условно называемая Вторая Герцогская, которая закончилась в 1551 г. на ЛукашеII (р. 1487 г., правил с 1517 г.), заключившем договор с Габсбургами (1541 г.).

Габсбургам недолго пришлось ждать, когда к ним обратятся за утверждением следующей династии. Сложно сказать, что произошло тогда в Морее – скорее всего, сразу после смерти Лукаша II там случился переворот. Видимо, все прямые наследники герцога умерли насильственной смертью или оказались в пожизненном заточении. Власть перешла к влиятельной семье с юга Бары (некогда выдвигавшей из себя дукесов!), представитель которой по имени Ото (р. 1505 г.) вскоре отправил в Вену посольство: «Подпишите-ка меня в герцоги!»

Австрийцы оказались в неловком положении. С одной стороны, узурпатор обладал наследственным правом на трон (как-никак потомок дукесов), с другой – грубо пренебрёг правами наследников ЛукашаII. Откажи ему – завтра же вступит в союз с османами, рука об руку с ними сметёт венецианские владения в Далмации и обеспечит туркам широкий выход в Адриатику.

Между тем Вече и Седаль поддержали Ото. Вене осталось утвердить новую династию, получившую название Отовичей.

Решительному Ото наследовал в 1562 г. его сын Драго (1537-1594), ставший с подачи ПияV Великим Герцогом, а вот внуку Ото, Йозефу I(1562-1598), не повезло – он умер 36-и лет от роду; его правление длилось лишь 4 года. Полагают, он был отравлен агентами ордена Мики…

В 1608-1649 г.г. Мореей правил Вук Драгович, он же Волк-Дракон или Чёрный Герцог, воспитанный рыцарями-альмилетами, фигура мрачная и загадочная, которой посвящён отдельный материал - https://author.today/work/469673

Здесь же достаточно будет сказать, что существует легенда или, если угодно, поверье, согласно которому из-за злодеяний Вука Драговича дни династии Отовичей сократились...

Йозеф III (1637-1681), герцог с 1668 года, не дожил до своего полувекового юбилея.

Йозеф IV (1658-1700), прославившийся при обороне Вены и получивший титул «Королевское Высочество», прожил ещё меньше.

Наконец, тот, кто должен был стать Йозефом V, привёл Морею в смятение – в год смерти отца ему было всего 15 лет, что неизбежно влекло за собой назначение регента. Епископ-канцлер настаивал на своей кандидатуре, ссылаясь на прецедент, а члены Седаля и регентского совета напоминали ему, кем стал воспитанник альмилетов. Были самые разные предложения – например, пригласить на регентство члена императорской фамилии Габсбургов, но это означало бы почти утрату независимости.

В результате долгих склок, скандалов, компромиссов и интриг регентом стал представитель богатого семейства Бары – Илиан Такис де Лафор. Он всех устраивал – не из микеров, в его жилах текла и славянская, и греческая, и нормандская кровь, он принадлежал к благородной фамилии, его предки (и Такисы, и де Лафоры) не раз входили в Седаль. Этот статный 34-летний флотский капитан кроме морского дела, владел юриспруденцией и подвизался на дипломатическом поприще; он был хорош собой, обладал изысканными манерами и был вдов (что особенно волновало морейских невест) по вине какой-то эпидемии. Единственное, что слегка смущало регентский совет – Илиан родился в 1666 году; три шестёрки кое-кому казались недобрым предзнаменованием.

Такис де Лафор стал регентом; Вена его утвердила; юный Йозеф нашёл в лице Илиана доброго старшего друга, а в его сыне Романе – хорошего младшего приятеля.

Всё было великолепно, время шло к коронации Йозефа, но незадолго до торжественного дня наследник, катавшийся верхом вместе с Романом и другими благородными юношами, упал с лошади и…

…династия Отовичей прекратилась, просуществовав 155 лет.

Вместо торжества получился траур, и уже не регентский совет, а обе палаты яростно спорили, кого выдвигать на престол.

По несчастью, у Йозефа IVдругих сыновей не было, только две дочери, а престол Великих Герцогов должен наследоваться по мужской линии – таковы древние установления.

Вновь столкнулись интересы нескольких сторон – славянского и нормандского дворянства, ордена Мики. Отовичей открыто называли «прОклятый род» (ясен пень – герцогами стали через кровь, Волком-Драконом прославились, жили всё короче) и никаких побочных ветвей этого семейства к власти допускать не желали. Отпихивали морально устаревшие кланы бывших дукесов, которые пытались лезть вперёд, и измельчавших Драгутинов.

Спор грозил перерасти в мятеж, если не в гражданскую войну, уже начались уличные стычки, но раньше, чем вожаки разошлись возглавить свои вооружённые формирования, прозвучало нечто вроде:

– Господа, регент Илиан шесть лет разумно вёл внешнюю политику, защитил все наши интересы. Он достойного рода, уважаем в соседних странах. Почему бы не обсудить его кандидатуру?

Спорщики несколько отрезвились и вспомнили, что Илиан действительно был донельзя толковым регентом, а главное – каждая из противоборствующих партий могла сказать о нём: «Наш парень». За время правления он никого не обидел, вёл себя скромно и рассудительно. В том, что он непричастен к смерти молодого Йозефа, вроде бы не было ни малейших сомнений – пять благородных юношей подтвердили, что Роман далеко находился от наследника, когда тот сверзился с коня. Хотя есть основания полагать, что сомнения всё-таки имелись…

Современником этих событий был старец Франо де Ланьон, бывший член следственной комиссии 1650 г., занимавшейся преступлениями Вука Драговича. Страницы его дневника, посвящённые спору о новой династии, были кем-то вырваны. Видимо, некий внимательный читатель конца XIX в. счёл, что лучше сохранить сведения о жестокостях Волка-Дракона, чем мнение мудрого отставного вице-канцлера о гибели Отовича 8-го.

Итогом стало послание в Вену с предложением утвердить регента в качестве Великого Герцога.

Династия Делафор (так теперь принято писать эту фамилию) правит в Морее с 1706 г. по настоящее время.

II. Славянские дворяне Мореи

Когда в конце VIII в. словенцы и хорваты попали под франкское господство, островная дукерия отделалась лёгким испугом. Благословенные проливы сыграли роль крепостных рвов, помешавших франкам оккупировать архипелаг. Им пришлось выбирать – либо строить флот и атаковать острова, населённые злобным (как хорваты сообщили) народом, либо принять предложение дукеса и вступить с ним в союз. Выбрали второе. Поэтому морейцы время от времени высаживались на материк, чтобы помочь франкам усмирить хорватов. Любовь усмиряемых была гарантирована на века.

К середине IX в. хорватские племена объединились в государство, изгнали франков и охватили своей властью побережье от Истрии до Брача. Хаживали они войной на дукерию, порой захватывали острова помельче или какое-то время удерживались на больших островах, но морейцы, поднатужившись, неизменно выкидывали их восвояси. Так бы оно и длилось, способствуя слиянию этносов, но в Х-XI вв. племенные князья хорватов схватились биться за престол. Под это дело ушлая Венеция захапала почти все хорватское побережье, отняв богатейшие районы, однако попытки «веницев» завладеть Мореей были тогда обломаны.

Войны VIII-XIвв. привели к упрочению власти на морейских островах – чтобы отбиваться от пришельцев и ходить на грабежи, нужна крепкая организация и структурное подчинение.

Выборный князь-дукес, из какого бы рода он не происходил, мог усидеть, лишь опираясь на одобрямс уважаемых людей (Вече и Седаль) и военную поддержку кланов.

Система общества была такая:

– вЕльи – влиятельные, сильные роды, владевшие водой, землёй и управлявшие подчинёнными людьми (велья – «величина»; по нашему современному – «круть», «крутота»). Члены вельи назывались вЕличами (ед. число м.р. – вЕлич, ж.р. – вЕлинка). Именно вельи создавали воинские отряды, в т.ч. конные.

– горАджи– «горожане», жители городов, вообще ремесленники, в эту эпоху малочисленные (м.р. – гораджИн, ж.р. – гораджИнка). Во время войны гораджи исполняли разные повинности и оказывали войску техническую помощь.

– земИцы– общины крестьян-однодворцев, находившиеся под защитой и влиянием какой-либо вельи или дукеса; член такой общины – зЕмеч (ж.р. – зЕмка).

– харамЕнь– церковный клир и монашество, «люди храма». Хараменцы (а также хараменки – до некоторых пор Морее в диаконат входили женщины!) имели право на коллективное (церковно-общинное) владение землёй и рабами.

– берИнь– «взятое», «добыча»; рабы в целом как общественная группа или как чья-либо собственность (личная, семейная, вельи, храма или монастыря). Ед. число м.р. – берИн, ж.р. – берИнька.

Величи, находящиеся на службе дукеса или дукерии в целом, нуждались в наградах и поощрениях. Князь жаловал служилой знати земли и воды, принадлежащие земицам (разумеется, Вече из «лучших» людей и тем более Седаль это одобряли); свободные земечи становились феодально-зависимымималитами(«младшими», как бы «детьми» новоявленных феодалов). Ко времени венецианского вторжения крепостных малитов насчитывалось уже до 40% от общего числа земечей. Конечно, земечи не раз восставали против таких порядков, но отряд вельи быстро давал им понять, кто есть ху. Впрочем, кое-какие горные земицы могли успешно и долго держать оборону, и складывалось дурацкое положение – формально земица отдана в ленное владение, а реально завладеть ею невозможно. Такие самостийные селения легко превращались в разбойничьи, и туда сбегались всякие злобные аутсайдеры.

На материке Хорватия подписала Pacta Conventa – персональную унию с Венгрией Арпадов, – и надолго потеряла независимость, а Морея за своими проливами-рвами покамест благоденствовала, занимаясь доходной транзитной торговлей, в т.ч. людьми.

Венецианцы, завладев Барой на волне 4-го крестового похода, отстранили от власти дукеса (скорей всего, убили вместе со всей правящей семьёй) и посадили своего наместника, но разрушать сложившуюся феодальную систему человеко-, водо– и землевладения им резону не было – оно привычно, эти порядки заведены от бога, и пусть себе продолжаются.

С начала XIII в. (явно этот процесс ускорили пинком демократичные веницы) Вече в Морее собиралось не всенародное, а из глав семейных кланов, облечённых доверием своих родов. Седаль, т.е. верхняя палата, формировался из самых-самых уважаемых, местных магнатов и приравненных к ним лиц, включая местного епископа (не исключено, что епарх числился государственным канцлером).

Конечно, агрессоры обобрали вельи, оказавшие особенно активное сопротивление, и наградили их имуществом вельи, выказавшие покорность. Так были посеяны семена будущих раздоров, поскольку с воцарением Драгутинов пострадавшие от венецианцев потребовали своё назад – да, пожалуй, ещё и отнять у коллаборационистов их собственное. Там, где правды не удавалось добиться ни через Вече, ни через обращение к герцогу, в ход шли личные разборки и локальные феодальные мини-войны. Бару слегка лихорадило от мстей и сведения старых счётов, потому что обид за полтораста лет накопилось немало.

Величи, которые объитальянились, роднились с венецианцами, наплодили немало смешанного потомства и изменяли фамилии на итальянский лад. При установлении новой дукерии и ренессансе славянства это стало клеймом. Звучали оскорбления, выхватывались клинки, долина шла на долину, а осмелевшие малиты сами лезли с цепами и косами на штурм укреплённой вельской усадьбы: «Наш-то властель – веницкая собака! Убьём его, снова земицей станем!» Затем на пепелище являлся бан с войском, развешивал бунтовщиков на гербовых дубах, а улизнувшие от раздачи пополняли горные разбойничьи селения.

При венецианцах и Драгутинах феодальная структура устаканилась полностью, и теперь упрощённо выглядела так (с учётом итальянских и прочих заимствований):

дукес (герцог) – монарх, глава государства

прЕдер, прЕдериц (князь) – наследник, другой сын или близкий родич герцога

бан, баньяц (заимствовано у венгров) – наместник герцога в какой-л. банье(регионе), военный губернатор (обязательно предер или властель); в Морее насчитывалось 6 баний, по 3 на каждый из крупных островов

влАстель (= граф, ландграф), наследный правитель вельи

обеш (= барон), ленник, обязанный вассальной службой с отрядом определённой численности и состава

хорагИн (= баннерет, рыцарь со знаменем)

велич (= кавалер, рыцарь, дворянин)

детеш, детш (детши = «дети боярские», бакалавры, самая младшая категория нетитулованного дворянства, иногда служилые рыцари)

Несколько особняком стояли «благородные по должности», хотя эти звания могли носить обеши, хорагины и величи:

видАль (= видам; неполный (а иногда и полный) ленник, формально наместник епископа, управляющий церковным имением и получающий часть его доходов)

властель шИта, шитАн (= бургграф), городской комендант, градоначальник

касатИн (= кастелян), комендант замка, крепости

Сейчас реальной властью обладают только герцог и князья; «бан» стало званием регионального губернатора, «шитан» – званием городского головы, а властели и прочие означают только дворянское достоинство и высокое воспитание (не считая, конечно, прав собственности в своём личном земельном владении). Касатин – просто комендант, как правило, не дворянин, исключая некоторые объекты, являющиеся собственностью династии.

На службе Габсбургов морейцы охотно принимали участие в подавлении крестьянских восстаний в Хорватии (их приглашали как заведомо чуждых местному населению и враждебных хорватам), а в 1593 г. плечом к плечу с теми же хорватами разбили под Сисаком десятитысячную турецкую армию п/р боснийского наместника Хасана-паши Предоевича и герцеговинского паши Мехмеда Зоглу. Эта победа положила начало освобождению хорватских земель от власти Оттоманской империи.

В 1615-1617 гг. ускоки, «морские гайдуки» Истрии, воевавшие с Венецией, находили на островах Мореи уютную базу. Волк-Дракон без малейшего смущения укрывал тех ускоков, которые совершали набеги на австрийские владения.

А в 1664-1671 гг., когда князья Зринские и Франкопаны восстали против Габсбургов, морейцы вновь высадились в Хорватии и делом напомнили, как они относятся к материковым собратьям.

Наконец, под нажимом венского двора в 1849 г. Вече и Седаль предложили очередному Делафору отменить крепостное право. В одночасье множество малитов вновь стали земечами, но, увы – без земли, которую теперь пришлось арендовать у властелей. Процесс выкупа земицами посевных площадей (это кредитовали банки) и создание на основе земиц сельскохозяйственных кооперативов растянулся без малого на столетие и в целом завершился к 1950-ым (в 1945 г. процесс немного оживила конфискация земель у коллаборационистов, т.к. правительство продавало конфискат по довольно низким ценам и со льготами для пострадавших от интервенции).

В целом описанные процессы шли более-менее одинаково как на севере, так и на юге Мореи, но здесь стоит вкратце упомянуть о присутствии нормандского дворянства.

III. Нормандские дворяне Мореи

Было бы ошибкой считать, что нормандцы сдёрнули с юга Италии от скуки или от хорошей жизни.

Они очень вовремя слиняли!

В конце XII – начале XIIIвв. Сицилийское королевство слегка трясло – местная династия воевала за трон с Гогенштауфенами. С 1189 по 1207 гг. там царил весёлый хаос, которому предшествовали баронские мятежи с их кровавым подавлением. Любой разумный рыцарь счёл бы за благо умотать куда-нибудь, где власть не колеблется как маятник.

Так сформировалась Нормандская Рота.

Должно быть, сидя на Кадоре, рыцари с интересом получали новости с Сицилии и радушно принимали бегущих оттуда родичей.

В 1266 г. Сицилия оказалась под властью Карла I, герцога Анжуйского. Сей Карл намерен был повоевать с Михаилом VIII Палеологом, для чего усиленно оттягивал из Сицилии деньги в качестве налогов – война требует звонкой монеты! Кончилось это плачевно – перед пасхой, 30 марта 1282 г., в Палермо вспыхнула т.н. Сицилийская вечерня, большая и успешная резня тысяч французов. Остров захватил Педро III Арагонский, а к 1442 г. его наследники присоединили и юг материковой Италии.

Как было сказано выше, Нормандская Рота воспользовалась нападением венецианцев на Бару, чтобы завладеть Кадором. Разбить кого-нибудь по частям – вполне разумная стратегия. Правда, Рота подряжалась грабить Константинополь и поставить Венеции сколько-то греческих рабов, чтобы рассчитаться за корабли, продукты и фураж, но командиры Роты смекнули, что увязшая на севере Венеция сейчас не сможет протянуть щупальца и на Кадор. Так оно и случилось. Рота прославилась как компания злостных надувал, зато получила в своё распоряжение отличную землю.

Изводить под корень все местные вельи рыцари не стремились – долго, напряжно, чревато большими потерями. Лучше договориться честь по чести о сосуществовании с теми, кто способен к диалогу.

Банов (в т.ч. из предеров) нормандцы сместили и заменили своими людьми. Однако земли для раздачи во владение всем нормандцам не хватало, а властели намекали, что решительного передела не потерпят. Видимо, это и стало одной из причин создания ордена святого архистратига Михаила – у ордена землевладение коллективное, а земли предоставит местная церковь. Любители молиться, драться и воспарять в духовном поиске объединились, чтобы наживать в общий котёл, но не плодиться, чем снизили дворянскую нагрузку на квадратный километр Кадора.

Два с небольшим века владения островом многое изменили в жизни рыцарей – генетически скандинавов, потомственно французов, по рождению сицилийцев. Признавая вельи равными своим родам, они без сомнений брали велинок в жёны и возводили их в своё достоинство: дочь простого велича становилась хорагиной или обешей. Годились и благородные гречанки, если принимали католичество. Так появлялись дворяне вроде регента Илиана: апулийский барон Гютен де Лафор берёт младшую дочь властеля Негована Рудовича, баронский сын не в добрый час кого-то убивает в поединке и даёт дёру к веницам на Бару, где сходится с патрицианкой Микелиной ди Браманте, облагораживает её, затем в компот добавляются греки, разбавляются густой кровью бастарда из последних дукесов, всё это приправляется разбойничьей родословной с мятежных гор (родословная приходила по ночам в окно, пока её не подстерегли втроём с мечами), но тут пишется письмо на Кадор, и призываются де Лафоры («Если среди вас ещё остались мужчины!») для мщения, и они приплывают впятером, переодевшись купцами из Дубровника, включая орденского кавалера-альмилета. Начинается следующая глава, где фигурирует новый священник с нормандским акцентом, прилично шпарящий и по-турецки, и по-албански; над писклявым младенцем спорят до хрипа – можно ли его считать де Лафором, и что скажет приор большого креста? Приор в шифрованном письме велит действовать ядом и удавкой, не оставляя следов, после чего всем внедряться в венецианском владении, дружить с величами и следить за настроениями.

Сомнительно, чтобы после вторжения войск Васы Драгутина кадорские рыцари были поголовно вырезаны с чадами и домочадцами. Если они долго и рачительно владели своими землями (а главное, если они позаботились избавиться от прежних владельцев), их права будут уважены. Распатронили тех, кто активно противился десанту Васы – их земли раздали соратникам герцога, а движимостью оплатили услуги кондотьеров. К 1428-му нормандцы с юга Италии заметно ославянились и переженились на местных девах из богатых семей.

То есть при всех различиях дворянские общности Бары и Кадора находили немало точек соприкосновения, и при становлении морейской государственности на всей территории архипелага среди величей было уже сколько-то нормандцев, полунормандцев и квартеронов, а про юг и говорить нечего. Не став большинством (их исходно было мало), рыцари Роты сумели освоиться по всей Морее и стали полностью морейцами.

* * *

Интересные подробности

Лика Фацерия и Канта Камена

В Морее существует особая артистическая и театральная традиция – театр масок и переодеваний, восходящий к древним доктринам перевоплощения, славянским мистериям ряженых и отчасти к венецианской культуре. Подобно венецианскому театру дель-арте, эта традиция долго развивалась локально, и к нашим временам достигла совершенства. Название театра (и возвышенное название традиции в целом) – Лика Фацерия (ударения здесь – лИка фацерИя; варианты перевода – Творение Лиц, Создание Образов, Мастерство Масок). Мужчина, практикующий это искусство, называется «ликар», женщина – «ликара»; человек, которого так именуют, не обязательно профессиональный актёр – просто он знает толк в перевоплощениях, внешний облик для него – дело прихоти и вдохновения.

Венецианской традиции, когда полгорода повседневно носит маски, в Морее никогда не было. Зато собственно в театре «Лика Фацерия» и на частных костюмированных представлениях процветало ношение масок и одежды, несвойственной социальному положению и полу. «Мастерство масок» широко разрешалось в узких пределах театрального зала, под крышей, в рамках некоторых (далеко не всех!) праздников. Те, кому не терпелось вновь и вновь испытывать возможности перевоплощения, могли идти на разные рискованные выходки, не всегда благопристойные.

Проспер Мериме в своём сборнике «La Guzla» (1827) опубликовал балладу «Ликара» и некоторые другие, созданные на основе морейских реалий. Не обласканные тогда вниманием материковой Европы, морейцы оценили труд Мериме по достоинству, и после смерти писателя великий герцог Георг I Освободитель (1805-1881, правил с 1836) повелел воздвигнуть памятник в его честь. В 1874 г. на Катариновой площади в Данице был открыт бронзовый монумент, изображающий прославленного автора молодым и… в костюме цыганки. Таким образом, ваятель отдал должное склонности Мериме к мистификациям. С момента открытия по сей день памятник Ликары Катарины (как его тотчас стали называть морейцы) пользуется огромной популярностью и считается одним из символов трансвестизма.

Здание театра «Лика Фацерия» построено в Данице иждивением Георга Iв 1876 г.; труппа его получила статус герцогской. По свидетельствам современников, Освободитель сам был не чужд искусству перевоплощения, хотя большинство его ликарских похождений являются легендарными.

Лика Фацерия имеет свой праздник, открывающий «сезон ликарства». Начало сезона – 25 августа, день мученика Генезия Римского, покровителя комедиантов; сезон называется «Генезис» и длится две недели. Этот театральный фестиваль стал международным с 1922 года, а с 1980 года он является фестивалем европейского мюзикла.

Георгу II (1908-1991, правил с 1951) принадлежит идея фестиваля рок-музыки Канта Камена (ударения – кАнта камЕна; варианты перевода – Песнь Камня, Поющая Скала; от лат. canticum – песня (заимств. ч/з итальянский) и морейск.kamen) на южном острове Кадор. Герцог вложил немало личных средств в реставрацию древнего римского амфитеатра, где в 1958 г. состоялась первая Канта Камена. Начинается фестиваль традиционно 15 июня, в день святого Вита (Витуса), покровителя актеров и танцоров.

Кларитан

При великом герцоге Илиане III(1880-1951, правил с 1906 г.) был сделан большой шаг Мореи к всеевропейской популярности, после открытия Канта Камены (1958 г.) вылившейся в туристический бум.

Побывав в 1913 г. в Монако на соревнованиях за Кубок Шнейдера, герцог оценил зрелищность гонок на гидропланах, учредил свой кубок, денежную премию и объявил о гонках «Кларитан» («Блеск») в проливе между Барой и материком. По-настоящему гонки развернулись после Первой Мировой войны и смело конкурировали со шнейдеровскими. В 1920-1930-ых здесь порой царил такой рев моторов, и кишела такая блестящая публика, что югославы за проливом умывались слюнями зависти.

В годы оккупации и войны, ясное дело, гонки не проводились. Но остались наработки в области малой авиации и тех же гидропланов. Это использовали итальянцы, чтобы построить на скромных морейских предприятиях сколько-то разведочных гидропланов – по схеме гоночных, но с бОльшим запасом хода.

Железные дороги

Железнодорожная сеть Мореи (385 км) в своём роде уникальна – она является полностью узкоколейной, с шириной колеи 760 мм.

Эти дороги были построены в 1870-1880-ых годах по настоянию (и на деньги) давнего старшего союзника, Австро-Венгрии, в первую очередь для переброски войск и боеприпасов. Когда Австро-Венгрия развалилась, великий герцог Илиан IIIшироким жестом национализировал железнодорожное хозяйство, объяснив это тем, что австрияки давно уже с лихвой окупили свои вложения.

В начале XXв. на местных ж/д появились узкоколейные бронепоезда. Оборонная концепция предусматривала, что они будут сдерживать вражеский десант пушечно-пулемётным огнём до подхода главных сил. В 1920-1930-ые г.г. к поездам прибавились бронедрезины, а часть поездов стала «подвижными батареями» ПВО. Но «гладко было на бумаге», а на деле итальянцы избежали огневого контакта с «подвижными батареями», высадив десанты на заранее облюбованных плацдармах, удалённых от линий ж/д. Уцелевшие поезда и дрезины они сохранили для своих нужд. Потом этот инвентарь унаследовал вермахт, но и немцам он не пригодился. В итоге несколько сохранившихся рельсовых шушпанцеров стали действующими музейными экспонатами, которые до сих пор приводят в восторг туристов.

Поскольку на практике подвижной состав железных дорог с шириной колеи 750, 760 и 762 мм зачастую совместим, в перестроечных 1980-ых Морея немного помогла СССР, заказав по дешёвке локомотивы, вагоны, платформы и прочее железо, так что ныне по островам ездят камбарские и демиховские изделия.

Где-то в конце 1950-ых – начале 1960-ых ж/д Мореи были в основном электрифицированы, хотя пару веток оставили на тепловой тяге, чтобы гости страны катались на паровозиках по ущельям, балдели с этого и платили бабки.

Таинственное

Хиджаны, a.k.a. сенки

Слова «стика», «поднис» или «хиджа» означают примерно одно и то же: подземелье. Дело лишь в глубине и масштабах подземного сооружения. Наименьшее – «поднис», т.е. подвал, склеп.

Каждый мореец в той или иной степени верит, что древние подземелья обитаемы. Там кто-то живет. Скорее всего, это старые жители, которых потеснили римляне.

Они – хиджаны, или сенки (тени) – не любят солнечного света, поэтому выходят из своих стик после захода солнца. А вот искусственный свет их не пугает, поэтому хиджаны могут заглянуть на дискотеку или в бар, чтобы разнообразить ночную жизнь приезжих.

Сенки крови не пьют, людей не едят (этим тут ведают соответственно вампиры и оборотни), но временами не прочь увести кого-нибудь в хиджу.

В шутку (а может, и не в шутку) хиджанами порой кличут цыган, которые иногда выбирали старые подземелья своим местом жительства. А во Вторую Мировую сенками называли местных партизан.

Из сценарки: «Морейские партизаны имели свое прозвание, для приезжих никакое, а для местных очень даже значимое: сенки, сиречь «тени» (слово сербское). В Морее это слово было эвфемизмом для обозначения подземных жителей, не в полной мере живых, но и не очень-то мертвых. Потому что называть их «хиджаны» слегка рискованно. Ну как сочтут, что их позвали? В церкви или в доме под иконами подлинное имя произнести можно, а вот на открытой местности уместней «сенки».

Сакры

Древние культовые объекты (чаще имеются в виду высокие наземные сооружения). Монолит это или нечто сложенное из валунов – принципиальных различий нет. В любом случае сакра является языческим капищем, где «старые жители» приносили жертвы своим идолам. По нынешним бездуховным временам жертвой может стать пуговица, окурок, пивная банка, оброненный платок, любая забытая или потерянная в сакре вещь. Если после этого произнести желание, может начаться такая свистопляска, что мало не покажется. Ну, вы же духа призвали, так чего теперь жаловаться на проблемы?

Поэтому, если часовня, церковь или монастырь построены на месте древнего святилища (а такое в Морее случалось нередко), всякое пожертвование в их стенах принято сопровождать точным указанием, КОМУ сделано приношение. А то попадет не по адресу.

С другой стороны, существуют названия вроде Сакра Приснодевы или Сакра Мики. Достоинства святых это ничуть не умаляет.

Славяне, кто посмелей, искали в хиджах и сакрах клады. Затем инициативу кладоискательства подхватили венецианцы. Рыцари-альмилеты, как гласит молва, якобы использовали склепные гробницы для своих посвящений. Часть древних сооружений до сих пор находится во владении ордена архистратига Михаила, и доступ к ним запрещён. В других, доступных объектах уже века три роются археологи

Исторические события

1356 – Джованни Боккаччо по поручению флорентийской синьории отбыл с дипломатической миссией из Сан-Бенедетто-дель-Тронто (республика Сенарика, восточное побережье Италии) в Кадорский деспотат (южная Морея); в ходе поездки он посещал также о-в Крун и наблюдал некоторые местные обряды.

Осенью 1809 года в Морее побывал молодой лорд Байрон, оставивший нелицеприятные воспоминания об архипелаге – месте живописном, скучном и населённым невразумительным народом, не имеющим ничего общего со свободолюбивыми греками. В поэму «Паломничество Чайльд Гарольда» его морейские впечатления не вошли.

1919-1920 г.г. – авантюра д’Аннунцио. Верстах в сорока к югу от Риеки-Фиуме, в глубоком заливе Капия (итал. Фаучи) лежит морейский город-порт Госта (итал. Рокафорте), куда д’Аннунцио со своими ардити, друзьями, прихлебателями и собутыльниками отправился восстанавливать великоитальянскую власть над непокорной изменнической Трансдалмацией, которая воевала на стороне Австрии. Завершилось это созданием недолговечного пиратско-анархического регентства Рокафорте.