Морфелис двенадцати глаз

Пространство окутывало бесформенное и неосязаемое полотно, что некоторые, по неведомой мне причине, называли беспросветным мраком, или же более проще – кромешной темнотой.

В действительности же, была самая обычная ночь, если конечно не учитывать некоторые события, после которых назвать эту ночь совершенно обычной было бы непростительно со стороны рассказчика, то есть меня. А потому, я расскажу вам об этих событиях, ну а вы решайте уж сами, можно ли считать эту ночь обычной, или же ни в коем случае нельзя.

Так всё-таки, какие же это были события? Спросите вы. А я с превеликим удовольствием вам отвечу. Да вот, к примеру и происходящее на улице Сытых Мышеловов, что находится за проспектом Заблудших Огней, если повернуть чуть в сторону от тупика имени Белёсой Луны и держаться по правой стороне от аллеи Стеклянных Масок.

И если бы вы в тот момент сумели добраться до этой улицы, то наверняка увидели следующую картину:

По улице, окутанной отсутствием света, нарочито медленно и с блеском во всех двенадцати глазах, кралась бесформенная туча, чьи зрачки то расходились в разные стороны, то вновь сходились вместе.

Продолжая свой путь в том же духе, туча добралась до одного из ничем не примечательных домов, стоящих испокон веков на этой улице. Затем, несколько странным образом, от скопления глаз, отделились два зрачка, чуть превосходящих остальных по размеру. Они осмотрели дом, тщательно обнюхали его и, вероятно, удовлетворившись результатом, запрыгнули в открытое окно, откуда помогли забраться остальной туче.

Двенадцатиглазая туча внимательно осмотрелась с высоты широкого подоконника. Она оказалась в детской комнате. На учебном столе, расположенном возле окна, аккуратной стопкой покоились учебники, которых время заботливо укрыло паутинно-пылевым одеялом.

Рядом примостились поникшая настольная лампа и одинокие карандаши. На опрокинутом стуле, лежащем недалеко от стола, когда-то висела одежда, теперь же находившаяся непосредственно на полу.

Также на полу, но уже в значительном отдалении от всего остального, в похоронном марше выстроились представители игрушечного народа, в гордой позе застыв в безмолвной ночи.

И наконец в углу, туча заметила детскую кровать, где укутанный в фантазию ребёнок, давно уже видел десятый, а быть может и пятнадцатый сон. К нему-то туча и направилась через всю комнату.

Спустившись на стол, обладательница столь невероятного количества глаз, аккуратно прошла к краю, по пути умудрившись опрокинуть учебники, ещё сильнее пригнуть лампу и раскидать в разные стороны карандаши.

Затем туча спрыгнула на перевернутый стул, немного, только ради интереса потрепала одежду, обратила в позорное бегство армию игрушек и победно сверкнув всеми двенадцатью глазами, легко просочилась под кровать, где эти самые глаза тут же потухли.

Ночь всё также правила над этим краем. Ребёнок мирно сопел, ничего не замечая вокруг, словно и не было того шума, что совсем недавно устроила столь аккуратная туча. Но всякому покою непременно приходит конец. Так произошло и сейчас.

Под неимоверной тяжестью гравитации и притяжением тела к поверхности пола, из-под тёплого одеяла вынырнула нога. Медленно, но верно, нога опускалась всё ниже и ниже, пока не достигла нижнего края кровати.

В пространстве под кроватью, что окутывало бесформенное и неосязаемое полотно, поочерёдно загорелись десять глаз. С любопытством первооткрывателя эти глаза некоторое время изучали неведомую им конечность, спустившуюся сверху. Затем у тучи сформировалось несколько лап, блеснули острые когти и сверкнули длинные клыки. Когтистые лапы осторожно потянулись к безрассудной ноге…

Ребёнок же продолжал спокойно пребывать в мире сна, созданном его воображением: он был храбрым воином и сражался с какими-то существами на заснеженном поле, его совершенно ничего не тревожило, если не считать лёгкий холод, охвативший ноги, но на то и зима, чтобы было холодно. Но тут, кто-то из врагов всё же подобрался к нему со спины и тяжело ранил прямо в пятку! Боль пронзила ногу и вытащила его из сна.

Испугавшись и ничего не понимая, ребёнок подтянул ногу поближе. Дверь в комнату открылась и внутрь стремительно ворвались его родители, обеспокоенные внезапным криком.

— Что стряслось? — спросили отец, вскинув брови. — Почему ты кричал?

— Это они! Дядя рассказывал мне о них. — вскричал ребёнок. — Там, под кроватью.

— Ах, опять твои сказки… — мягко сказала мама, присев к нему на кровать.

— Ты про те истории, что тебе рассказывал дядя? — пробормотал папа, потирая подбородок. — Дядя просто придумывает эти истории, их не существует.

— Но… но ведь меня кто-то схватил за ногу из-под кровати. — уже неуверенно обвёл взглядом комнату малыш. — И учебники разбросаны, и карандаши…

— Ну хорошо, давай проверим что же там у тебя под кроватью. — согласился папа.

Они втроём опустились на пол и заглянули под кровать. Оттуда на них внимательно смотрели десять глаз.

— Ишь ты. — удивился отец, щёлкнув переключатель света.

Заморгали пять пар глаз, к которым присоединились ещё два, и под кроватью семья увидела уже не просто глаза, но и их обладателей.

— Да это же Муська! А с ней по всей видимости её котята. — рассмеялась мама. — Видно она запрыгнула через открытое окно, вместе со своими детьми, оттого и беспорядок, а когда они забрались под кровать, кто-то из них тебя и цапнул.

— И правда, Муся. — выдохнул сын. — Значит дядя и правда выдумал их?

— Спи спокойно, сын, никаких людей не существует, это всё сказки. — проговорил папа, выпрямляясь.

— А нам ещё долго спать? — успокоившись, спросил малыш, обнимая родителей своими щупальцами.

— Нет, недолго, всего через пару месяцев придёт весна.

— А пока спи, родной. И пусть наши саблекошки тебя не беспокоят.

— Спокойной зимы, мама и папа! — укладываясь в кровать, прозевало маленькое существо, блеснув клыками.

— Спокойной зимы, наш дорогой и ужасный сын. — ответили родители, выключая свет. — Мрачных снов.

И ребёнок вновь заснул, погрузившись всё в тот же мир сна, в котором он так интересно сражался с людьми, что хотели его победить и которым это никогда не удастся. Ведь он существует, а они – нет.