Мост

В уличной части кафе было всего два столика.

Таких кафе было много на Рубинштейна, близость Пяти Углов сказывалась, поэтому увидев Наташу на другой стороне улицы, Соня обрадованно замахала ей рукой, сопроводив свой призыв голосом.

Та вздрогнула, обернулась, постояла и, медленно переставляя ноги, пересекла улицу, благо, машин не было.

— Садись! — Соня энергично потянула ее вниз на свободный стул у своего стола, радуясь, что не придется бизнес-ланчевать в одиночку. — Какими судьбами? Я думала, ты в отпуске, твоя мама сказала, ты куда-то в Европу укатила.

— В отпуске, — подтвердила подруга. — Тоже не ожидала тебя увидеть. Хотя думала о тебе только что.

— Ну надо же, совпадение, — хихикнула Соня. — У дураков мысли сходятся. Кофе будешь?

— Да, пожалуй. Только закажи ты, у меня с собой денег нет.

— Не вопрос. Нам сегодня аванс дали!

— Прижилась на новой работе?

— Вроде того, — Соня, не прерывая разговора, быстро потыкала пальцем в меню вышедшему из арки официанту — молоденькому, с фирменным бейджем, в черном переднике на поясе. — До первого отпуска теперь еще полгода. Ну да ничего, где наша не пропадала. Я тебе капуччино на кокосовом молоке заказала, ничего?

— Ничего. Я люблю.

— И по эклеру, — хихикнула подруга, наощупь выудив телефон из сумки и уложив его рядом с собой. — В честь встречи можно.

— Забавно, — сказала Наташа, щуря глаза на соседний столик. — В Европе столы гораздо ближе ставят, на таком пятачке их бы штуки четыре уместили. Сидели бы мы сейчас бок о бок с чужими людьми.

— Что в этом плохого? — с юмором уточнила Соня, видевшая, что подруга в том настроении, которое она про себя называла «философским». — Если не хулиганят, то в тесноте — не в обиде.

— Плохого ничего, — Наташа поставила подбородок на сцепленные руки. — Просто чудно как-то, нам всегда говорили, что там строгая неприкосновенность личных границ, все на расстоянии, а вот у нас сплошные нарушения — и за руки хватаем, и обнимаемся, и даже хлопаем по спине. Но вот мы сидим — и видишь? Никто второй стол не занимает, хотя людей идет много. Мешать не хотят. В Европе народу тоже много, но там люди на улице сидят часами, пока не стемнеет, и буквально лепятся на каждый сантиметр, без всяких границ.

— Где, в Вене?

— Везде. В Лиссабоне тоже. Ощущение, что им не хочется идти домой. Как будто у них там ничего интересного нет и не будет.

— Ну и что удивительного? Ты же говорила, там у народа в квартирах отопления нет, свет дорогой, воду они тоже экономят. Только спать в таком месте, а досуг где-то вне дома проводить.

Официант появился с подносом, первым делом поставил тарелку с пирожными, а напитки потом. Испарился беззвучно, даже дверь не звякнула.

— Это тоже, — Наташа ложкой сняла белую горку с напитка и отправила в рот, пенка была с крупинками тростникового сахара. — И еще у них, мне кажется, нет безлимитного интернета в телефонах. Или он дорогой, я толком не поняла. Нарочно смотрела — достанет кто-нибудь телефон, чтобы посмотреть ленту или там сториз записать на ходу или в кафе. Нет, никто не доставал. Они их даже на стол не клали, как ты.

Соня непроизвольно подвинула свой смартфон поближе к себе — новых сообщений нет. Наташа свой не доставала и вообще сумки не касалась, так с плеча и не сняла.

— Может, они в пределах квартиры туда заходят только, а не как мы, круглосуточно, чтобы за трендами и новостями следить? — предположила Соня, поднимая с тарелки пирожное «эклер» и отгибая бумажку, которая мешала надкусить его сразу до половины. — Или там городского вайфая нет бесплатного, все на пароле?

— Не знаю, у меня же безлимитка. Но мне все казалось, что они чего-то ждут за этими своими столиками, и это, если честно, дико напрягало. Сидят на стульях чуть не на проезжей части, где машины ездят и окурки валяются в шаге от стола, пьют и смотрят.

— Чего они могут ждать? Аварии какой-то или катастрофы? — удивилась Соня. — Зрелищ бесплатных на улице? Или вообще хоть каких-нибудь событий, не таких, как ежедневная рутина?

Наташа задумчиво доела свой эклер, они тут были маленькими, вполовину от обычных.

— Понятия не имею. Я не спрашивала, просто по ощущениям как пансионат престарелых огромный. Все так сидят, молодые, старые. Старушка одна лет девяноста где-то была, вышла, села на стул и застыла. На совершенно пустую улицу смотрела, я нарочно задержалась и проверила. В это время там уже никто даже не ходил.

— А ты что там делала?

— Из магазина еду несла домой, — засмеялась Наташа. — Не могу есть на улице, где трамвай вдоль стола носится. Мне надо, чтобы скатерть и лампа над столом. Понятия о комфорте другие.

— Но сейчас ты на улице ешь! – поддразнила подругу Соня.

— На улице, но по ней трамваи не ходят, во-первых, а во-вторых, окурки не валяются, а в-третьих, ты же позвала.

— А ты меня почему вспоминала?

Наташа неловко повела шеей.

— Там мост мне попался, такой… интересный. Из нашей компании ты больше всех знаешь по истории, думала — спрошу про него при встрече.

— Там — это где? Хоть город назови, а то носишься по всей Европе как в песне Высоцкого «Она была в Париже».

— А я и была в Париже. Мы с Елисейских полей вышли и пошли к нему, и вот когда подошли совсем близко и поднялись на ступени, я поняла, что он какой-то странный. Вроде Париж кругом, а идешь — как в Питере себя чувствуешь. И фонари похожи, и лошади как на Аничковом мосту, и ограждение такое, как в Петергофе, знаешь? Я там даже двуглавого орла видела на основании фонаря, герб в руках у нимф тоже наш, думала, у меня глюк, иду по Питеру — и точка. Хоть убей… Там и подумала про тебя.

Соня хлопнула ладонью по столу и засмеялась.

— Поняла, — перебила подругу она. — Это мост Александра Третьего! Александров мост через Сену, все правильно. Он побратим нашего Троицкого моста, их одновременно строили, потому что союз государств и все такое. И там действительно гербы, и стиль похож, реально как у нас в Питере, так что никакой это не глюк, натура ты впечатлительная. Погуглила бы на месте, чем меня спрашивать. Ты, кстати, когда вернулась? Вчера?

Соня махнула официанту, чтобы рассчитаться — бизнес-ланч был коротким. Словно ожидая этого, тот подскочил, поднес терминал. Она достала карту, приложила и, морща лоб, чтобы не ошибиться, стала набирать код, который боялась забыть.

— Или сегодня приехала?

Пока терминал печатал чек, парнишка в переднике собрал посуду со стола, отошел, но никакой Наташи за столом не было. И сумки ее не было.

Соня секунду посидела неподвижно, потрясла головой, зажмурилась, открыла глаза и взглянула на поднос в руках удалявшегося официанта — один стакан. Одна подложка от эклера на блюдце. Чек в кулаке тоже неопровержимо свидетельствовал, что цена указана за одного. Увидев отбитое в углу чека время, Соня очнулась, поспешно поднялась и побежала на работу.

Мост, надо же…

Бывает.