Мост

МОСТ

«Что вообще происходит внутри симуляции? Почему отзывы клиентов настолько странные?»

Я бросил окурок в окно филемобиля и перечитал отчёт:

«После поворота за указанный стрелками угол мы услышали негромкое пение. А следом появился и сам певец, пролетающий над землёй на высоте трёх метров. Мы решили, что вы подкорректировали симуляцию прямо перед нашим входом, поэтому не стали наводить панику…»

Какой, к чёрту, певец?! Я ничего подобного не программировал! Как можно увидеть в симуляции несуществующего нипа? Я шумно выдохнул, равнодушно наблюдая за пролетающими мимо огнями ярко освещённых улиц нового разрастающегося мегаполиса.

«Нужно отвлечься. Позвонить, что ли, Еве? Она ведь как-то раз меня приглашала. Ещё говорила, что всегда будет рада моей компании в её уютном заведении. Решено!»

— Набрать номер бара «Огни Новомоски».

— Набираю, — приятный женский голос автосекретаря расслабляюще действовал на мою вконец разболтанную психику.

Я помнил, как долго искал в сети любую запись голоса своей первой школьной любви, и как вопил от счастья, сумев воссоздать по десятисекундному обрывку её тон и манеру разговора. Однако это того стоило! Нервотрёпку от последних новостей как ветром сдуло...

— Это «Огни Новомоски», слушаю вас.

Пожалуй, лучше голоса любви из прошлого мог быть только голос Евы. От её бархатного тембра с лёгкой картавостью у меня до сих пор учащается сердцебиение, а мозг уносит в вихре сказочных видений... Её личная жизнь уже давно была для всех тайной за семью печатями. Поговаривали, что она удачно вышла замуж, но была несчастлива в браке. Хотя удивляло, что это не мешает ей беззаботно веселиться по выходным, отрываясь так, что взрослому мужику не угнаться!..

— Это я. Можно к тебе сейчас заскочить?

— Макс? — в голосе прозвучало любопытство, и мне показалось, что Ева готова пофлиртовать . — Конечно, буду очень рада. Кстати, через час должен ещё и Данилка заявиться, так что можем неплохо посидеть, вспомнить былые деньки.

— О’кей, тогда скоро буду. Данила мне не помешает, но сначала хотелось бы поговорить с тобой.

Секундная заминка с той стороны, после которой голос уточняет уже с другой интонацией:

— У тебя проблемы, Макс?

«Конечно, что ещё меня могло навести на мысль звонить бывшей подруге? Только проблемы... Женщины как были для меня непонятым видом, так и остались...»

— Не то чтобы что-то страшное, но...

— Приезжай.

Последнее слово Ева произнесла с таким призывом, что любой другой помчался бы к ней, теряя по дороге всю свою мужскую гордость. Но сейчас я был ей за это благодарен. Мне позарез требовалось высказаться Еве —единственному человеку, помимо Лерестова, который всё знал о моей работе. Щелчок возвестил об окончании разговора. Я посмотрел на пролетающую мимо ленту таких же, как и у меня, филемобилей, и вслух произнёс:

— Новый маршрут — бар «Огни Новомоски».

— Маршрут перестроен.

Нежный голос одноклассницы как бы намекал, что скоро всё будет хорошо. Я откинулся в кресле, раздумывая над своим желанием поговорить с Евой Конечно, Ева очень хороший друг и невероятно красивая девушка, с которой я прошляпил свой шанс, однако она больше со мной не работает. Узнай Лерестов о ней — и мне, наверное, бы не поздоровилось, а может, даже контракт бы расторг. Особенно если помнить, что милая и женственная Ева — очень сильный программист, прекрасно разбирается в современных технологиях. Мы с ней и сдружились-то именно там, где постигали азы компьютерного мира. И, что самое интересное, Ева была среди лучших студентов, уже тогда находилась на недосягаемой для меня высоте. Но около месяца назад, после того как она перестала помогать мне с проектом, у Евы произошёл нервный срыв. Что же у неё такого случилось в жизни, в результате чего талантливейший программер тихо сошел с дистанции и стал просто милой барменшей?

«Хорошее было время нашей студенческой молодости... а я как был лохом с девушками, так им и остался».

* * *

С Евой мы были вместе недолго, отношения быстро дошли до постели, но на этом и закончились. Но это не помешало нам оставаться партнёрами в творческих проектах. До меня у Евы ухажёры менялись как перчатки, так продолжалось и потом, я же как был до неё, так и остался один. Ева была очень красивой девушкой. Наверное, красоту женщины, которая когда‑то была с тобой, начинаешь понимать лишь после её исчезновения из твоей жизни. Никогда о том не задумывался до этого момента, а сегодня меня почему-то накрыло желание увидеть именно её и поговорить именно с ней.

И вот наконец я ее вижу за стойкой. Невысокая — я бы даже сказал, миниатюрная — девушка двадцати семи лет с копной огненно-рыжих волос. Сейчас они были убраны в элегантный хвостик, лишь пышная чёлка над зелёными глазами намекала на их истинную длину.

— Привет Макс, — Ева пододвинула мне стакан воды и указала на столик в углу. — Жди там, через пять минут подойду.

В её голосе слышалась необычная усталость — возможно, после напряжённого рабочего дня? — и плохо скрываемое волнение.

«Никогда не думал, что мне будет приятно её беспокойство. Хотя на этот раз оно оправдано, я реально в ступоре».

Пока я потягивал воду, Ева подошла с подносом, на котором стоял бокал вина и несколько рюмок водки. Кроме них на нём лежали ещё бутерброды с икрой, что меня очень обрадовало. Ева села напротив меня, взяла бокал и, сделав понятный в любом застолье жест – «Ну, за всё хорошее!» — пригубила ярко-красный напиток. Я опрокинул рюмку и набросился на бутерброды. Она несколько минут молча смотрела на меня, а потом спросила:

— Что у тебя случилось?

Я чувствовал, как водка обжигает меня изнутри, и думал, с чего бы начать. Всё рассказать я не мог, выдавать обрывки за цельную историю не было смысла: Ева далеко не глупая девушка и всё понимает.

— Ты, наверное, в курсе, что я заключил контракт с «Вирулогией»?

Ева медленно кивнула.

— Они сами вышли на меня и предложили очень хорошие условия. Я знаю, что ты думаешь сейчас, но мне были нужны финансовые вливания. Без финансирования я не смог бы запустить проект — хотя, возможно, тогда стоило не торопиться и присмотреться к их конкурентам...

— Макс, давай без предисловий, — девушка красивым движением поднесла к губам бокал и ещё раз пригубила вина . — Я бармен, но никогда не переставала быть программистом. И до сих пор помню свою работу по коррекции изнутри в твоей симуляции. Ты создал потрясающее изобретение, которое ещё изменит этот мир, поверь мне.

Я выдохнул:

— Мне кажется, в мою симуляцию внедрился вирус. И вероятнее всего, вирус запустили «Техноботы» — могущественная корпорация, конкурент «Вирулогии».

— Это серьёзное обвинение… если кто-то сможет его доказать. Расскажи мне, Макс, ты уже много успел сделать в проекте за месяц?

— Ага. Сначала это была просто модуляция процессов исторических срезов. Но когда я сделал так, чтобы тело стало можно ощущать непосредственно внутри самой модуляции и даже контактировать с ней, вот тогда-то меня и осенила идея прогулок. Симуляция работает прекрасно, я проверял её неделями, прежде чем рискнул сам войти внутрь. Это просто невероятно! Представляешь — ты идешь по улице во время Октябрьской революции, наблюдаешь сражения, прячешься от выстрелов! Или сидишь в Колизее — огромный амфитеатр, первый век нашей эры, сотни жителей в пьяном азарте от творящегося на арене... И ты это видишь не на экране телевизора, а вокруг себя: можешь потрогать сиденья, толкнуть соседей, ощутить дуновение ветра или запах пота от немытых тел.… Да что я тебе говорю, ты же сама там была!

Я опрокинул вторую рюмку и взялся за третий бутерброд, искоса поглядывая на Еву. Однако на лице красавицы, в отличие от её многогранного голоса, редко можно было прочитать какую-то случайную эмоцию. Заметив, что я замолчал в ожидании её реакции, Ева улыбнулась:

— Хорошая работа, Макс. Ты всегда умел удивлять меня незаурядным взглядом на скучную — как считает большинство — работу программиста. Проект и правда масштабный, интересный — особенно если всё работает так, как ты говоришь. Тогда что не так? Каким образом внутри такой симуляции может появиться вирус? Ведь если ты закрыл все внешние порты и настроил автосброс после каждого сеанса, блок модулирования процессов должен сам выявлять постороннее вмешательство. Или я уже что-то подзабыла и не права?

«Нет Ева, ты ничего не забыла и абсолютно права! Именно поэтому я сейчас и тут, с тобой...»

— Конечно, права. Беда в том, что этот вирус, если я не ошибаюсь, появляется только во время запуска симуляции. Как будто вредители всегда знают нужный момент и имеют точки входа. Это происходит уже в третий раз за последнюю неделю. Хотя с момента официального запуска прогулок прошёл месяц и поначалу всё было идеально!

Я потянулся рукой за очередной рюмкой и схватил пустоту. Точно, она же принесла всего две, знает, что бо́льшая доза чревата последствиями на завтрашнее утро... Совсем как жена — только, увы, не моя.

— Успокойся, я сейчас приду.

Рыжеволосая красавица грациозно встала и исчезла за барной стойкой. Я рефлекторно глянул на часы: 19.30 — прошло больше часа, но Данилы всё не было. Она меня обманула или изменила план их встречи после моего звонка? Вернулась Ева с очередным подносом — двумя рюмками и бутербродами. Мелькнула шальная мысль: а не хочет ли она меня споить?

— Макс, а теперь послушай меня.

Девушка неспешным жестом взяла свой, ещё почти полный бокал и легонько чокнулась со мной.

— Я правильно понимаю, ты допускаешь, что в твою работу вмешалась корпорация, которая видит тебя опасным конкурентом?

Я кивнул и снова набросился на бутеры, только сейчас осознавая, насколько голоден. Последние несколько дней я почти не выходил из лаборатории, питался скудными доставками из ближайших забегаловок. Мелькнула запоздалая мысль , что Ева обо всём догадалась и именно поэтому позвала меня к себе.

— Тогда тебе остаётся самому выяснить, что именно происходит внутри симуляции. Только так ты сможешь зафиксировать вмешательство и определить его источник.

— Я не могу это сделать сам — тут постарался Лерестов, иначе потеряю контракт. Или ты имеешь ввиду камеры? Но ведь это также противоречит политики корпорации и строчке в договоре. Хотя...

Моя рука зависла над столом, несколько икринок свалилось с надкушенного бутерброда и упали красными каплями на белоснежную поверхность.

— Если об этом кто-нибудь узнает, меня лишат патента на СимвиМир...

— А может, это и к лучшему? Макс, ты хороший программист — наверное, лучший из тех, кого знаю. И ты не останешься без работы, любая корпорация, где отдел планирования смотрит немного дальше своего носа, тебя с руками оторвёт. Твоя симуляция месяц назад наделала много шума на презентации. Даже отбери они твоё изобретение, никто в нём не сможет разобраться без тебя.

Я слушал дифирамбы и мне становилось спокойнее. Всё‑таки женская поддержка просто необходима для мужчины в критической ситуации. Её действие сравнимо лишь со сказочной Живой водой, которая излечивает любую болезнь и даже смерть. Однако страх, что я могу пролететь, полностью не уходил.

— С другой стороны, если ты не рискнёшь, то можешь потерять своё детище. Если ты прав и это проделки «Техноботов», тогда каждый день твоего невмешательства играет на руку таинственным врагам.

Я опрокинул четвёртую рюмку и отодвинул поднос в сторону. Ева удовлетворённо улыбнулась чему-то, еле заметно кивнув.

— Ты права Евуля. Нужно решаться, и неважно, как отреагирует корпорация...

Я хотел сказать что-то ещё, но в моём миниатюрном наушнике раздался телефонный звонок. Дернувшись, как от удара током, я беззвучно выругался, вспомнив что сам решил оставаться на связи круглосуточно, невзирая на своё состояние.

— Алло?

— Это Перепелигин ... Мне очень нужно с вами поговорить. Только что вышла последняя группа из СимвиМира. У них потрясающие отзывы!..

Я без труда узнал голос своего временного помощника — студента последнего курса. Не сказать, что я был очень рад его появлению, но Лерестов настоял, заявив, что кто-то должен работать с клиентами, пока я творю свои миры.

— Иди.

Мягкий голос несостоявшейся любимой девушки вывел меня из ступора после громкого щелчка отбоя.

— Ты справишься, Макс, я уверена. Главное — не паникуй. Это твоё творение, и только ты решаешь, что в нём позволено делать другим.

Точно. Она права.

Я встал из-за стола и потянулся за картой, чтобы расплатиться, но Ева остановила жестом:

— Это мой вклад в твою уверенность. А теперь беги, тебя ждут.

Уже в машине я подумал, что она наверняка ждала от меня чего-то ещё, кроме глупой алкогольной улыбки.

* * *

Стоило мне по пути в лабораторию прочитать переданный Перепелигиным документ, как все четыре рюмки выветрились. Судя по написанному размеры вмешательства нарастали как снежный ком. Вышедшая час назад группа утверждала, что видела силуэты неписей, которых не должно быть в симуляции. Также были отмечены несколько довольно странных изменений в проектировании прогулочной зоны.

«Спокойно... Всё можно решить… Даже на стадии открытого запуска я всё ещё держу в своих руках ключевые рычаги контроля».

Однако мантра успокоения на этот раз почему-то почти не действовала. Я чувствовал, что упускаю во всех последних происшествиях что-то важное: нечто такое, при понимании чего смогу решить все проблемы... Очередной звонок отвлёк от размышлений. Кто-то пытался дозвониться до менеджера СимвиМира.

«Неужели новый клиент? Хотя, с другой стороны, даже не знаю, нужен ли он мне сейчас?»

— Алло? Я правильно попал, это СимвиМир? Мне бы хотелось организовать прогулку по каменному веку. Что-то, где есть динозавры... Алло?

Как бы мне ни хотелось отключиться сейчас, однако долг сам себя не погасит, а каждый новый клиент означал неплохую сумму на счёте. Решив, что завтрашний вход будет последним перед глобальной проверкой, я ответил:

— Да, правильно. Сколько человек хочет прийти?

— Нас трое. Мы студенты, поэтому хотим воспользоваться скидкой для нашего института. Это же просто мечта: увидеть работу человека, который окончил тот же институт, где мы сейчас учимся!

— Хорошо. Завтра в двенадцать вас устроит?

Собеседник отвлёкся, с кем-то оживлённо обсуждая моё предложение, а я думал, как настроить видимость трансляции изнутри. Наконец динамик телефона снова ожил:

— Алло? Мы согласны! Только хотели попросить чуточку объяснить, что завтра от нас потребуется и как всё будет происходить. Можно?

— Предлагаете сейчас заново рассказать, на какой аттракцион вы купили билеты?

— Вы не так поняли, — студент замялся, как застигнутый врасплох воришка. — Просто я позвал друзей, ничего им толком не объяснил. И был бы благодарен, если...

Я уже хотел было отшить его казённой фразой и закончить разговор, но в последний момент остановился. Мне ведь завтра потребуются их доверие и хорошее отношение...

— Ладно, делайте громкую связь и слушайте. Программа симулятора срезов жизни планеты Земля позволяет воспроизводить почти два десятка эпохальных моментов истории. Еженедельно это количество будет увеличиваться. Я лично работаю над каждым проектом. В моей лаборатории есть возможность проникнуть внутрь симуляции, притом в буквальном смысле. Вы сможете ходить куда захотите, трогать что захотите, и также ощущать окружение не только взглядом, а всеми пятью органами чувств. Жизнь того периода будет окружать вас так же реалистично, как это происходит сейчас с вами. Но всё равно вы там будете лишь наблюдателями, это симуляция без какого-либо контакта. Прогулка будет идти три часа, по окончании вы вернетесь в реальность. Всё. А теперь у меня ещё есть дела, увидимся завтра.

— Спасибо!..

Большего голос договорить не успел, я действительно устал за этот день и прервал его. Подступала ноющая головная боль. Это результат волнения из-за проблем или отходняк после водки?

«Завтра я впервые нарушу правила...»

* * *

Я вытер со лба пот и откинулся на спинку кресла.

«Успел!»

Очень довольный проделанной работой, я смотрел, как мигает в ожидании подключенный к симуляции монитор. Я специально не стал сегодня вызывать Перепелигина: иначе пришлось бы вовлекать в свою авантюру ещё одного человека, а так я единолично прослежу прогулку и запишу результаты для дальнейшего изучения. Возможно, мне придётся на несколько дней приостановить запись клиентов, чтобы в спокойной обстановке заняться поиском дыр и неисправностей в программном коде СимвиМира. Однако самое главное — чтобы сегодня всё прошло гладко. Как бы я ни был готов к риску, что Лерестов обо всём догадается, этого не хотелось. От входа птичьей трелью долетел звук звонка. Уже пришли? Мимолетный взгляд на часы в углу монитора: «11:40» Отлично, студенты редко подводят. Устраивал им прогулки несколько раз, и они всегда приходили намного раньше, чем договаривались. Вот и сейчас ещё почти двадцать минут до назначенного времени, но они уже на месте. Я протянул руку к столу и надавил большую красную кнопку, очень похожую на киношную — для запуска ракет из «ядерного чемоданчика». Помню, мне так хотелось потроллить Перепелигина, что я не удержался и установил её на открывание дверного замка.

«Как ребёнок, честное слово. А ведь мне уже двадцать семь лет...»

— Здравствуйте!

Дверь лаборатории отъехала в сторону, и внутрь ввалились трое студентов. Два из них были высокие и худощавые, один же, самый улыбчивый — словно в противовес — был большим, словно внушительный плюшевый медведь. Он и начал разговор:

— Мы не опоздали?..

Я отрицательно мотнул головой.

— Отлично! Меня зовут Леонид, а это мои друзья, — он сделал широкий жест, словно открывая невидимые врата позади себя. — Василий и Тимофей.

— Переодевайтесь здесь, — я указал на стоящую около неказистой вешалки ширму. — Там на стуле одежда из специального материала для полноценного погружения в симуляцию. Как будете готовы, я вас жду здесь.

Парни гурьбой прошли за ширму, я же занялся приготовлением кресел, на которых будут находиться желающие посмотреть мою работу. Моя симуляция пропускала в себя до пяти человек, но я никогда не проверял, как пойдёт прогулка на полной загруженности. Мой девиз «Лучше меньше, но качественнее» всегда себя оправдывал. Но меня уже не раз посещали мысли о расширении проекта. Так что, возможно, как только разберусь с этой неожиданной диверсией, я попрошу корпорацию оснастить лабораторию ещё более мощным железом...

— Мы готовы.

Замечтавшись, я и не заметил, что три фигуры в одинаковых блестящих фиолетовых комбинезонах уже давно стоят в ожидании.

«Вид у них, как у каких-то космонавтов. Тоже моя детская мечта: наделить это место ощущением футуристичности. Хотя вполне можно было просто зафиксировать десяток проводков по всему телу испытуемого», — размышлял я, глядя на студентов, которые от волнения подтрунивали друг над другом, но вслух сказал совершенно другое:

— Отлично. Садитесь в кресла. Кто из вас троих оплачивает сеанс — или каждый за себя?

— Я на сегодня их банкир, — плюшевый мишка расплылся в добродушной улыбке. — Вы вчера разговаривали со мной, не помните?

— Теперь узнал, — соврал я, не совсем представляя, как бойкий подростковый голос мог принадлежать такому внушительному увальню. — Перекидывай тогда всю сумму на этот счёт и тоже устраивайся.

Через полчаса я ещё раз обошёл все три кресла, проверяя ремни безопасности. Студенты уже спали. Но прогулка ещё не началась, я намеренно не торопился их запускать, ожидал подключения своего «шпионского глаза» к мозгу клиентов. Решение принято, правила нарушены — и раз пришлось пойти на такой шаг, нужно выжать из варианта на максимум. Монитор мигнул и разделился на три равные части, сигнализируя о том, что «глаза» подключены. Теперь можно запускать симуляцию. Распоряжение ограничить наблюдение пришло от Лерестова три недели назад — чуть ли не сразу после первых удачных прогулок. Всё мотивировалось просьбами клиентов сохранять тайну: как они себя ведут в симуляции и что говорят. Моё мнение как автора этого изобретения не было принято в расчёт. По наивности я оставил корпорации слишком много прав взамен на их денежные вливания — и теперь приходилось пожинать плоды. В принципе, мне хватало цифровых данных да отчётов помощника. Это позволяло полностью погрузиться в разработку новых срезов истории и планирование своих следующих проектов. Я представить не мог, что буду вынужден вновь окунуться в симуляционнные миры, чтобы ловить хакеров. Облокотившись на стол, я внимательно смотрел, как три студента, не скупясь на возгласы удивления и восторга, осторожно пробирались по болотистой местности. Они попросили отправить их к динозаврам, и это прекрасно совпадало с моими планами проследить за точностью воспроизведения симуляции. Ведь если в срезах истории, где замешана массовка из людей, можно затеряться, то мир динозавров исключал такую возможность. И даже малейший намёк на постороннего человека внутри виртуального пространства даст возможность сковать его антивирусными программами и перекрыть проникновение в будущем. Пока же всё было тихо: вокруг парней негромко чавкало болото, жужжала жирная мошкара да с широких листьев папоротника сверкали глаза невиданных созданий, которых я сам же и придумал. Во время проектирования этого среза я прошерстил тонну макулатуры в поисках всех животных и растений, которые могли тогда существовать. Но какие-то очень редко появлялись на виду, каких-то не получилось воспроизвести в точности. А тех, что остались, было слишком мало, чтобы развлекать нарастающий поток туристов. И тогда я пошёл на знакомый любому изобретателю шаг: начал смешивать известные виды, создавая новые, меняя повадки и привычки. Так что теперь мезозойская эра была по-современному обновлена свежеизобретёнными жителями. Ай да я! ...

Стоп!

Что это прошмыгнуло на левом экране?

Тут же послышался мелодичный звон — это я настроил оповещение фиксации кадров, которых не должно быть в данной конкретной симуляции. Я включил на соседнем мониторе риплей момента и увидел, как из куста вышла обычная сельская курица!

Что за фигня??

Я этого, точно, не программировал! При том курица была странной: не кудахтала и не двигала головой. Она выглядела некачественной двухмерной проекцией внутри моей — полностью реалистичной — трёхмерной. Нужно увидеть эту курицу ещё раз с другого ракурса. По короткому кусочку невозможно понять, что это такое. Я хотел ещё раз просмотреть запись, но вдруг опять послышался звонок и всплыл новый инородный кадр. На сей раз я увидел шлагбаум, который перекрывал тропу перед беззаботно треплющимися парнями.

— Что это?

— Откуда тут шлагбаум?..

— Вот это прикол!..

— Надо будет спросить у изобретателя: он что, решил наполнить свой мир пасхалками?..

Голоса звучали раздражающим фоном, мешали моим мечущимся мыслям. Но я не мог выключить звук, я боялся пропустить возможную идею с их стороны.

Через десять минут студенты столкнулись с диплодоком, на туше которого красовалась межкомнатная дверь! Слушая, как они обсуждают «ляп программиста», я уже не удивлялся происходящему. Более того, вся эта чехарда с вкраплениями современного мира в мезозойскую эру подталкивала к догадке о том, что может случиться дальше. И это случилось.

Диплодок с дверью, срывая листья и вальяжно жуя, исчез позади студентов. Из возбуждённого диалога я понял, что странные вещи их не пугали, а, наоборот, забавляли. И они стремились успеть посмотреть «все скрытые пасхалки» за отведённое время прогулки.

Пасхалки... Странное слово, обозначающее секрет в игре или фильме, заложенный авторами в расчёте, что его найдут и оценят. У меня была идея подобных шуток в симуляции — но, опять же, всё было зарублено на корню непрошибаемым Лерестовым...

На очередной поляне, которую я программировал как место для безопасного отдыха и наблюдений, стоял прилавок с фруктами.

Поляна должна быть абсолютно пустой — без каких-либо животных или деревьев — и заросшей высоким папоротником. Я несколько раз рефлекторно протёр глаза, не веря тому, что видел.

— Васëк, это же ты мечтал перекусить с динозаврами? Вижу, твоя мечта сбылась...

— Лëнь, я не понял, а это, точно, нормально? Не выйдут боком нашим мозгам такие пасхалки?..

— Тимоха, стой! Чувак из лаборатории говорил же, это всего‑навсего симуляция, не думай даже взять их в рот!..

Прилавок был вполне реален — как папоротник или недавний динозавр, это не подлежало сомнению. В горке фруктов я узнал яблоки и мандарины. Над ними стоял бородатый мужчина и посматривал с хитрецой. Изюминка состояла в том, что и этот прилавок, и этот мужик были частью симуляции временно́го среза две тысячи десятого года. Мне хотелось смоделировать жизнь России пятидесятилетней давности, и я выбрал год рождения моего деда. Как — и для чего — эта модель оказалась сейчас здесь? Почему именно та симуляция? И почему она настолько чётка: ведь всё, что было до неё, оставалось плоской проекцией? Пока я терзался вопросами, студенты подошли к прилавку.

— Дед, ты же не против?..

С этими словами один из парней — тот, которого звали Тимофей — взял с прилавка яблоко и откусил.

— А чë, даже вкусно!

Я не отрываясь смотрел на монитор, где происходили поистине нереальные вещи. Чтобы в компьютерной симуляции можно было откусить от смоделированного яблока и почувствовать его вкус?? Мистика, да и только...

— О, да ладно, врёшь, наверно. Ну-ка....

Второй студент взял фрукт и тоже откусил, воскликнул удивленно:

— Реально настоящее яблоко!

В попытке понять, что происходит, я метался по трём частям экрана и вздрогнул, споткнувшись о взгляд продавца фруктов. Вначале, когда студенты ещё только подходили, он смотрел вперёд — в никуда, как и должно быть — а сейчас уставился на жующего Тимофея! Но эта симуляция не заточена под взаимодействие с игроками, объекты по определению не могут замечать тех, кто наблюдает запрограммированную жизнь! Я переключился на второй монитор, где были выведены цифровые столбики процесса и данные о «туристах»… и почувствовал, как волосы медленно поднимаются от страха: студенты, попробовавшие этих чертовых яблок, приобрели показатели программного кода. Я замер, наблюдая, как график сходит с ума, прогнозируя изменения происходящего процесса в сторону необратимого слияния виртуального мира и находящихся в нем людей! Не до конца осознавая происходящее, я запустил программу аварийного отключения от симуляции и выхватил из ящика шприц-пистолет. Одним прыжком я оказался возле кресел и быстро вколол каждому по ампуле спецпрепарата, который экстренно успокаивает человека, подключённого к программе.

«Что за дичь творится? Кто мог сотворить такой страшный вирус?»

Через пару минут я услышал кашель и болезненные стоны со стороны «прогулочных» кресел и испытал облегчение — студенты были живы! Подошёл к ним и отцепил разъемы подключения к симуляции. Такой резкий выход гарантировал «туристам» головную боль и состояние, схожее с последствиями длительного запоя. Однако я сделал это для их же блага, понимая, что ни спасибо, ни чего-то другого не услышу, так как правду они знать не должны.

— Что с нами произошло? По таймеру у нас же ещё было больше часа...

Леонид морщил лоб и икал, однако держался бодрее своих приятелей.

— Приношу свои извинения. Наверное, произошёл неконтролируемый сбой и вас экстренно выбросило из симуляции. Мне нужно задокументировать сеанс. Что произошло во время вашего нахождения в мезозое?

Я врал не моргнув глазом, потому что иначе мне грозил разрыв контракта и потеря работы. Нужно было ещё после ухода студентов очистить историю камер наблюдения, которые пересылали свои записи на сервер корпорации каждый день в двенадцать часов ночи. Изобразив на лице удивление и озабоченность, я выслушал сбивчивые рассказы всех троих, но записывал не то, что они говорят, а то, как они сейчас выглядят. Конечно, каждый приходящий сюда подписывает договор о согласии с рисками воздействия программы на мозг. Однако сейчас я воочию видел, что происходит со студентами, и мне бы очень не хотелось испытывать угрызения совести, если после выхода отсюда они умрут. Но на первый взгляд они были в порядке, не считая последствий укола. Когда спустя час студенты наконец покинули лабораторию, я запер двери и отключил телефон. У меня была задача ещё раз изучить записи эпизода с торговцем и показатели влияния яблок на организм человека. Когда я закончил, в голове творился какой-то хаос и разруха. Всё, чему я учился и что знал о своей работе программиста, разрушалось как карточный домик. Некто нереально умный — можно сказать, гениальный — методично взламывает мою суперзащищённую симуляцию через слияние нескольких срезов виртуальных историй. Сам по себе вирус не обнаружился, однако я нашёл несколько точек вмешательства, которые копировали ранее запускавшиеся симуляции и проверяли их работу на «туристах». Кто-то прекрасно знал время начала каждого сеанса и тестировал на людях загадочную программу.

Кто?

Я заново пробежал записи всех сеансов, где наблюдались странности симуляции, и откинулся на спинку кресла. Всё сходится: это началось месяц назад с неудачных попыток внедрения чужеродных образов. Они выглядели как двумерные полупрозрачные модели, действующие хаотично, не контролируемые программой. Но постепенно образы стали обретать объём и разумность, теперь они приманивали к себе туристов — а многие даже осознанно пугали. Вершиной стал торговец, который «видел» стоящих перед собой студентов! А воздействие яблок начало переписывать прогулочные аватары! И чем бы это всё закончилось, никто не знает, не вмешайся я в этот момент... Получается, это не вирус. Или нет — вероятнее всего, это вирус, но необычный: он не уничтожает систему, а переписывает её, подготавливая... Для чего он подготавливает мою симуляцию?

«Что вообще творится? Я бы никогда об этом не узнал, если бы не нарушил указание Лерестова... Подождите-ка! Неужели в этом вирусе замешан глава отдела новейших разработок?!»

Я растерянно встал, не веря тому, к чему подводили логические размышления. Однако всё так и получалось: Лерестов запретил любое вмешательство в процесс симуляции, и с того момента начались странные доклады, которые я воспринимал не иначе, как баги и вирус...

Я пододвинул к себе клавиатуру и быстро набрал в поиске на сайте корпорации «Вирулогия» имя «Лерестов». Тут же появилась заполненная скудными цифрами анкета полноватого сильно немолодого мужчины с больными глазами и тонким, капризным ртом.

«Господи! Я впервые вижу лицо человека, кто месяц назад предложил мне невероятный контракт. Однако обладая такими финансовыми возможностями, он никак не заботится о своём внешнем виде. Странно».

Анкета была очень короткой и ничего не говорила о его предыдущих местах работы, законченных учебных заведениях и составе семьи. При попытке выяснить эту информацию сайт отвечал, что данные скрыты паролем. Однако не родился ещё такой программист, который бы создал неломаемый пароль! Я запустил работу взломщика, а сам вернулся к монитору с видеозаписью последнего сеанса. Поскроллив запись, я ещё раз остановился на моментах чужого проникновения, но больше ничего не сумел выудить — если и происходило что-то ещё в симуляции, то студенты этого не заметили, увлечённые динозавром и фруктами. И я склонился к мысли, что должен увидеть всё сам. Только так я сумею распознать, какой именно вирус задействован и на какой стадии находится слияние. Но впервые за долгие годы работы с виртуальными симуляторами мне было немного не по себе. Перед мысленным взором стоял проникновенный холодный взгляд торговца. «Он ведь не может быть живым?»

Бред.

Не существует настолько продвинутых программ, чтобы находящиеся в них неписи по-настоящему жили. Бред. Бред. И ещё раз бред! Я должен всё увидеть сам!

Пытаясь успокоиться и взбодриться, я в лёгкой прострации начал раздеваться, чтобы надеть костюм «космонавта». Я лично написал в этой программе всё: от обычного кустика до мозга динозавра, от травинки и жучка до автомобиля и самолёта. И я нисколько не сомневаюсь, что смогу во всём разобраться. Главное — отключить камеру наблюдения внутри лаборатории и очистить историю поиска в браузере. Таймер на взломщике показывал сорок минут до окончания работы — а значит, помимо поиска странного вируса, я скоро узнаю всё о Лерестове. Прогулка мне не нужна, должно хватить часа. Почему я так уверен в этом? И тут же сам себе ответил, удивляясь неуместному сомнению: потому что тот, кто взломал симуляцию, всегда знает о новых сеансах. Вот и весь ответ. А скоро и я узнаю, кто он такой на самом деле.

Руки не глядя закрепили на теле десять проводков, глаза ещё раз убедились, что таймер пробуждения установлен и пистолет-шприц лежит наготове. На мониторе появились крупные красные цифры отсчёта до автозапуска симуляции: 10... 9… 8… 7... «Один», — мысленно произнёс я и сознание померкло. Для мозга подключение происходило почти мгновенно, хотя на самом деле должно было пройти несколько стадий, и лишь после их окончания — через двадцать минут — компьютер выпускал разум внутрь симуляционного пространства. Всё это я знал, но в очередной раз восхитился, насколько же безотказна и безопасна процедура плавного подключения.

Перед моим замутнëнным взором появились деревенские домики, а с ними одновременно хлынула волна звуков и запахов. Почувствовав, как губы расплываются в самодовольной улыбке, я вдыхал запахи навоза и фруктовых деревьев, наслаждался кудахтаньем куриц и гомоном людей на невидимой отсюда рыночной площади. Да, не зря столько желающих платят огромные деньги за то, чтобы несколько часов побродить здесь, не покидая пределов города. Я с трудом заставил себя отвлечься от самолюбования, понимая, что прошло уже минут двадцать пять-тридцать, а я всё ещё не видел ни одного проявления чужеродного вмешательства. Где же они все? Ау…

— Ш-шш-шш...

Я дёрнулся от громкого шипения, раздавшегося за спиной, и быстро развернулся. Позади меня воздух темнел и колыхался, собираясь в некое подобие человеческой фигуры. Звук исходил именно от неё, хотя ни рта, ни даже головы там ещё не было. На всякий случай я сделал несколько шагов назад, не отводя глаз от ежесекундно меняющегося тела неизвестного существа. Оно постепенно теряло размытость, обретало чёткие формы, но всё ещё оставаясь тусклым и серым. А спустя несколько минут я ахнул и пошарил около себя в поисках какого‑нибудь тяжёлого предмета: тело существа приобрело черты студента Леонида!

— Ты кто?!

Я не заметил, как вместо спокойного вопроса выкрикнул эту фразу, отойдя ещё на несколько шагов.

— Каааа-аккк-хххор-рррошшш-шш-шооо...

«Леонид» медленно, будто в замедленном кино, водил по себе руками, невидящими глазами смотря куда-то в небо. Мой мозг постепенно закипал от тучи вопросов, которые роились помимо непередаваемого ужаса при виде копии бывшего здесь «туриста».

«Кто это?.. Как он здесь появился?.. Это точно вирус или нечто живое?.. Почему он разговаривает?.. Это чья-то ещё проекция в мою симуляцию?.. Насколько опасно это создание для меня?..»

Последний вопрос перебивал все остальные, хотя ещё не получил какого-то реального подтверждения своего смысла. Псевдо-Леонид перестал себя ощупывать. Затем так же медленно опустил глаза, и по моей спине пробежал холодок — он смотрел не в пустоту и не мимо меня, его взгляд с интересом изучал мою фигуру.

«Это просто невозможно».

— Хххор-шший-й мир-рр-р...

Хороший мир? Неужели он так выражает своё отношение?.. Стоп! Я считаю его разумным?! Судя по всему, мой мозг вне симуляции не справлялся с тем что вижу я сейчас, поэтому участилось сердцебиение. Я ощущал это сбоями в зрительном восприятии: Псевдо-Леонид иногда скачкообразно дергался и покрывался сеточкой помех.

— Кто ты такой? — повторил я, пытаясь побороть страх и вернуть сознание в русло хладнокровного анализа.

«Это просто очень реалистичный вирус. Им руководит напрямую где‑то засевший хакер. Именно поэтому этот аватар выглядит разумным. Иного просто невозможно».

— Наа-м нраввв-итс-я это м-еест-о...

Мне кажется, или он начинает говорить всё лучше и лучше?

Я озирался в поиске других серых псевдотел, но больше никого не было видно. Более того, только сейчас я осознал, что звуки деревни стихли. Шумел только я, шаркая ногами от желания убежать, и это «нечто», которое вдруг сделало шаг в мою сторону!

— Ты не хочешь говорить со мной? Кто же ты такой? И как проник в мою программу?

Я сделал очередную попытку выйти на контакт с загадочным аватаром, надеясь, что таймер на час скоро сработает. И вдруг существо ответило:

— Нам ну-жжжен моооос-ст... Т-тты мешш-аешш...

Я мешаю?

Существо прыгнуло! Не готовый к такому повороту событий, я отскочил в сторону, но ударился плечом об угол избы и мысленно взвыл от боли. И, наверное, впервые задал себе вопрос — зачем я проектировал столь реалистичные ощущения?

Псевдо-Леонид невесомым облаком приземлился на место, где я только что стоял, и с грацией спортсмена сумо повернулся ко мне:

— М-ыыы давно жждали-и возможнос-ть... не б-еггии...

Я хотел ответить, что не готов к таким близким контактам, но заметил, что существо присело.

«Щас снова прыгнет!»

Прыжок!

Уже не надеясь на благоприятный исход и мечтая лишь протянуть до сигнала выхода из симуляции, я повернулся к нему спиной и побежал со всех ног! За спиной послышались шипящие крики, которые стремительно отдалялись.

«Оторвался?»

Я облокотился на стену избы и осторожно выглянул за угол, пытаясь увидеть где бродит Псевдо-Леонид, как вдруг моё тело пронзила молния холодной боли!

«Шприц?! Но в лаборатории же никого нет...»

Симуляция померкла, сменившись помещением, которое я пытался разглядеть одурманенными глазами. Меня кто-то тормошил, хлеща по щекам и выкрикивая моё имя: «Макс! Макс!.. Зря ты так рано!»

Пелена сползала медленно, однако я смог разглядеть стоящую надо мной женщину в белом халате и с водопадом рыжих волос. Ева?! Что она тут делает?

— Да уж, Макс, не надо было тебе идти туда самому. Хотя всё равно спасибо.

Взгляд вернул чёткость восприятия — напротив меня и правда стояла подруга студенческих лет, красавица Ева... Но Боже, что с её лицом?! Не веря своим глазам я смотрел на некогда обворожительное лицо, которое сейчас представляло страшную карикатурную маску! Создавалось впечатление, что помимо самой девушки тут стоит ещё кто-то, и он серой тенью наложился на её тело, преобразил до неузнаваемости. Лишь секунду спустя я понял, что её голос также имеет двойное звучание:

— У тебя теперь нет выбора, мой друг. Нам нужен мост...

Мозг отказывался обрабатывать информацию с такой бешеной скоростью, какую навязывали события. Но что-то я всё же уловил: про мост говорил и Псевдо-Леонид в симуляции. Какой мост нужен неизвестному хакеру и моей бывшей подруге? Какое вообще она имеет отношение ко всему происходящему?!

В углу на запасном мониторе резко тренькнул сигнал успешного взлома пароля. Я скосил глаза туда, где проступили скрытые до сего момента строчки и фотографии.

«Не может быть...»

В графе семейного положения красовалась фотография Лерестова в обнимку с красавицей женой. Евой.

Странно, как причудливо работает наш мозг, который проявляет себя во всей полноте лишь когда находится в экстремальных ситуациях. Фотография семейства Лерестовых дала ответ на множество ранее необъяснимых вещей. Но мне хотелось всё услышать от неё лично, и я прошептал:

— Почему?

Существо, теперь лишь отдалённо напоминающее мою подругу, бросило быстрый взгляд на монитор и расплылось в страшной, от уха до уха, ухмылке:

— Что же, наверное, такая у тебя судь-ба. Но я отвеч-чу на твой вопрос. Мы — это вы, только из параллельного измерения. Увы, печально признаваться, но наша история где-то свернула не туда. Мы потеряли свой физический облик и уже не на-деялись на возрождение. Но однажды житель другого измерения создал проект, способный стать для нас возможностью.

— Как это? — наверное, я просто боюсь произнести догадку вслух, настолько она противоречит здравому смыслу.

— Твоя проо-грамма больше, чем симуляция, Макс. Ты создал мост, который объединяет несколько измерений. И мы не можем потерять такой шанс для сс-себя...

— Значит, Ева погибла? — я почти кричал, надеясь заглушить страх в душе. — Почему она? Почему?!

Существо наклонилось надо мной, почти касаясь моего лица своей мордой:

— Ты самм-м её привёл. Х-ххотя это и для нас был-оо удачным совпадениемм...

Да, я сам её впустил в симуляцию месяц назад и позволил находиться в ней больше обычного, не понимая, что тем самым сделал её разум уязвимым для существ иного измерения...

Но я же не знал!

А в итоге в теле моей лучшей подруги вышло наружу «нечто» и ожидало, пока я сам проложу к ним широкое шоссе... мост... Именно ради моста существо вышло замуж за Лерестова, который по её просьбе запретил любое наблюдение за прогулками... И если «оно» сейчас здесь, то значит, мост работает?..

— Д-да, Макс... Мост работает-т. — словно читая мои мысли, прошипело существо. — Ты больше нам не нужж-жен, но я сделаю тебе последнее предлож-жение.

Серая маска «иного» существа слилась с лицом Евы, на миг вновь вернув ей человеческие черты. Однако, когда она открыла огромный, с мелкими зубами, безгубый рот, мои наивные мечты, что всё это сон, улетучились.

— Мы скоро зай-мёмм ваше измерение, этто уже б-лизккоо. И у тебя есть выбор: остаться моимм другом, — Ева облизнулась, — или остаться в истории вашего изз-мерениия.

Я почувствовал, как ноги холодеют, а кресло подо мной вдруг стало мокрым и тёплым. Ева наклонилась ещё ниже, почти касаясь своим носом моего:

— Что выберешь, создатель моста?

11.11.2024 г.