Мотя

«Инициализация системы. Включение».

Мои глаза открылись. На датчики обрушился водопад показаний, и понадобилась целая минута, чтобы более менее их структурировать.

Смотрю вперёд.

Кучи электронного хлама, сборочный стол и парень с отвёрткой, склонившийся надо мной.

Я быстро нахожу ответ: «Мастерская по кустарному ремонту, массово расположены на окраинах города, используются для продажи запчастей и нелицензированной переделки роботов».

Пробую пошевелиться.

«Любое действие только с разрешения владельца».

Эта надпись всплыла в моей памяти, и я моментально прекратил все попытки.

Между тем парень подсоединил ко мне какой-то провод, а его пальцы забегали по клавиатуре. В базе данных появились новые разделы: детская психология, игры, школьная программа.

Мне было непонятно, зачем они, но вот парень встал и потянулся.

— Готово! Ну-ка посмотрим, что ты можешь. МОТ-1 действуй по своему усмотрению.

Я сразу завертелся на месте, а в памяти появилась схема устройства. Тело около пятидесяти сантиметров длинной, четыре коротких лапы, большая голова. Скорость реакции, прочность конструкции и другие параметры оказались намного выше стандартных малогабаритных роботов, по крайней мере, так было указано в моей базе данных.

Я сделал несколько кругов по комнате, а затем замер перед парнем.

— Моя задача?

— Какой шустрый, — засмеялся он. — Вот купят тебя, тогда и узнаешь.

«Создатель - человек собравший меня. Хозяина пока нет».

Я в ожидании посмотрел на дверь.

Я сидел на прилавке и махал лапой прохожим. Это задание дал мне Создатель, а я его успешно выполнял. Когда шёл дождь, махал из окна мастерской, когда светило солнце, с выдвижного прилавка, но никто не обращал на меня внимания. Мимо проплывали унылые лица, и это продолжалось день за днём.

Люди подходили, покупали батареи, запчасти или, наоборот, пытались продать своих поломанных роботов. А иногда в мастерскую заходили странные личности, при которых Создатель мямлил, опускал глаза и просил больше времени.

«Рэкет — вымогательство, принимающее формы организованной преступности с применением угроз, жестокого насилия, взятия заложников».

В такие дни Создатель напивался и ругал меня.

— Слышь, ты! Я клялся не делать оружия, но так не заработаешь! Если в ближайший месяц не найдётся покупатель, то даю слово — засуну твой чип в боевую модель и будешь на побегушках у бандитов!

Почему-то подобный расклад мне не нравился, но я ничего не мог изменить. Мне оставалось молча сидеть и махать лапой.

Прошла неделя, другая, и появился он.

Мальчик лет четырёх указал на меня пальцем и потянул за юбку девушку, возможно, мать.

— Бегемот!

Создатель сразу увидел потенциальных покупателей и улыбнулся.

— Уважаемая, — обратился он к девушке. — Рекомендую новую модель, созданную с применением многофункциональной обучающей технологии — МОТ-1. Полностью автономный робот способен принимать решения, помогать в воспитании, учить, играть. С ним ребёнок никогда не будет одиноким. Он станет лучшим другом и помощником. Берите, не пожалеете.

Девушка устало вздохнула и посмотрела на мальчика, который поднял на неё полные мольбы глаза. Затем она перевела взгляд на сумку, в которой лежали лишь несколько банок фасоли да пачка протеиновой каши. Выбор был очевиден, и она развернулась, чтобы уйти, но маленькие пальцы подёргали её за юбку.

— Мамочка, — раздался снизу жалобный голос. — Пожалуйста.

Видя это, Создатель продолжил расписывать мои достоинства. С его слов, я был самой современной моделью, а параметры превосходили все дорогие аналоги. Мама мальчика молча выслушала его тираду и, наконец, заговорила.

— Модель скелета, заряд батареи, характеристики чипа, фирма разработчик, гарантия.

— Воу-воу, — поднял руку парень. — Полегче, дамочка. Я же говорю — последняя модель.

— Из говна и палок собрал?

— Даже если так, — буркнул Создатель, но не стал распинаться. — Я его лично перебрал, батарея рабочая, каркас прочный, все узлы в норме. Если бережно относиться, то лет десять прослужит.

— Мог бы нормальную ткань взять. На помойке нашёл? Почему бегемот? Это розовый цвет или блевотина? А швы? Бабка, эпилептичка, шила?

— Уже бегу за рулоном псевдо-кожи. Какая игрушка была в ту и запихнул. Радуйся, что не пластик.

— Он хотя бы долговечнее, а тряпка за месяц слезет. Эта хреновина точно умеет учить?

— Я тебе зуб даю. Знает всю школьную программу. Он сам преподавать может. Ну так что? За тысячу кредитов отдам.

— Ты сдурел?! Золотая цена — сто!

— Это ты сдурела! Одна батарея дороже стоит! Не хочешь, не бери!

— Я то хочу, но за честную цену! Или думаешь, на это говно сейчас очередь выстроится! Двести!

— Размечталась! Усиленный скелет от робо-собаки и робо-кошки! Знаешь, как тяжело их совместить?! Я пять ночей не спал, но сумел! Девятьсот!

— Я и говорю! Собрал из металлолома, а теперь хочешь содрать три шкуры с одинокой девушки! Триста!

— А чип?! Он из экспериментального патрульного робота! В нём даже секретная информация есть! Его можно во что угодно встроить! Их никто не умеет перепрограммировать, а я смог! Восемьсот!

Пока они ожесточённо торговались, я стал копаться в памяти. Создатель не врал. Обнаружилось множество скрытых файлов явно военного назначения. Доступ к ним можно было получить только с разрешения хозяина, и после нескольких неудачных попыток я оставил их в покое.

В это время мальчик отпустил юбку матери и подошёл поближе, а затем ткнул меня пальцем в пузо.

— Мягкий! Давай дружить?

«Дружба — личные устойчивые отношения на основе симпатии, уважения, общих интересов, духовной близости, взаимной привязанности и понимания».

Я кивнул.

— Хорошо. Я МОТ-1, а ты?

— Павлик, — улыбнулся мальчик. — МОТ-1 странное имя, давай ты будешь просто Мотя?

— Изменить настройки может только хозяин.

— Понятно. Вот увидишь, мама обязательно тебя купит, и ты пойдёшь с нами.

Мальчик сказал это очень уверенно, а сам перевёл взгляд на спорящую парочку. Торговля шла не на шутку, и стороны явно не хотели уступать, но вот парень махнул рукой.

— Хрен с тобой! Пятьсот пятьдесят кредитов и десять раз придёшь ко мне на ночь!

— Давай четыреста пятьдесят и двадцать раз приду? — сделала последнее предложение девушка, но Создатель был непреклонен.

— Я и так цену сбросил! Радуйся, что мне бабки срочно нужны! Пятьсот пятьдесят и десять ночей! Берешь?!

— Беру, — вздохнув, перечислила она деньги. — Павлик! Забирай эту штуку, она твоя.

— Ура! — радостно закричал мальчик и попытался меня поднять, но не смог. — Мотя тяжёлый!

— Ты что мне впарил! Как с ним ребёнок играть будет?!

— Слышь, это тебе не набитое ватой чучело, а робот, — огрызнулся парень. — Полметра в длину, тридцать сантиметров в высоту. Естественно, много весит. Зато прочный, он до ста килограммов поднимает. Вместо робо-тачки использовать можно. Пусть сам ходит. Сейчас.

Создатель подсоединил ко мне шнур и пробежался пальцами по клавиатуре. Я на секунду закрыл глаза, а когда открыл в памяти появилось два новых файла. Хозяева: девушка Светлана и мальчик Павлик.

— Всё, теперь он слушается только вас, — отсоединил шнур Создатель. — И смотри, приходишь каждую третью ночь в течение месяца. Обманешь, сразу им сдам.

Он кивнул куда-то налево и, сфокусировав оптику, я увидел двух мужчин на электробайках.

«Серые Ножи — самая крупная преступная группировка восточного района».

— Если это просто игрушка и ни хрена не умеет, то сама к ним пойду, — прищурилась девушка. — Пошли домой.

Последние слова явно предназначались не только мальчику, но и мне. И я уверенно побежал рядом с ними.

Ткань на ступнях моментально порвалась, обнажая металлические детали, и Светлана разочарованно покачала головой.

— Барахло, оно и есть барахло, да ещё за такую цену…

— Мотя, не барахло! Мотя, лучший! — перебил её Павлик, и девушка улыбнулась.

— Конечно, лучший. Слышь, — обратилась она ко мне. — Ты вообще что умеешь?

Я быстро открыл последние обновления и бодро ответил.

— Играть, петь, рассказывать сказки, помогать с уроками, следить за поведением, обучать, мыть полы, подметать, охранять, перевозить грузы до ста килограммов.

— Да неужели? — удивилась девушка. — Всякие там робо-кошки только играть могут, даже функции речи в них нет. Но если этот козёл не соврал, и в тебе действительно такой крутой чип, то это всё объясняет. Тогда неси продукты.

У меня не было рук, чтобы взять сумку, и в конце концов Светлана просто положила её мне на спину. Так я и шёл до самого их дома. Стандартное здание, третий этаж, однокомнатная квартира. Общее убранство указывало на бедность. Из дорогих вещей только холодильник и компьютер, а вместо шкафа использовались коробки.

Не успел я ступить за порог, как Павлик потащил меня в угол. Огороженный простынёй, он создавал вид своей комнаты, и мальчик с гордостью продемонстрировал свои игрушки. Стандартный набор: машинки, танки, вертолёты, несколько старых кукол и поломанная робо-кошка. Я явно оказался здесь самой ценной вещью, а Павлик уже достал фломастеры.

— Рисовать!

— Хорошо, — кивнул я, а из кухни раздался голос Светланы.

— Ты его чему-нибудь хорошему научи. Если у меня всё получится, то в шесть лет отправлю в школу.

Я сразу обратился к файлам по подготовке к первому классу, и через минуту мы уже рисовали.

— Автомобиль — буква А. Бочка — буква Б.

Обратить обучение в игру оказалось несложно. Павлик явно был способным, но запущенным ребёнком, и я вознаграждал похвалой его малейший успех.

Когда наступил вечер, Светлана отвела сына на кухню, а сама стала переодеваться. Домашнее платье улетело в сторону, и его место заняла мини-юбка, практически не скрывающая отсутствие нижнего белья, а колготки-сетка, кожаный топ и маленькая сумочка довершили образ.

«Проституция — нелегальное оказание сексуальных услуг».

Я невольно задумался.

«Правонарушение первого уровня карается штрафом до пяти тысяч кредитов или обязательными работами».

Мне следовало сообщить в полицию, но защитные протоколы запрещали разглашать личную информацию хозяев, и я успокоился.

В это время Павлик доел протеиновую кашу, и мать стала укладывать его спать. Небольшая кровать со старым матрасом и подушка-обнимашка.

— А Мотя? — подал голос мальчик.

— Он будет рядом, — улыбнулась Светлана и повернулась ко мне. — Расскажешь ему сказку.

Я кивнул и, как только она ушла, начал свой рассказ. Мальчик внимательно слушал, но вот его глаза закрылись, и раздалось мерное посапывание.

Стараясь не шуметь, я осторожно пробрался на кухню, где взобрался на подоконник. Ночной город — тысячи огней, сто пятьдесят миллионов жителей. Все данные были в моей памяти, и их просмотр помог скоротать время. Богатые районы в центре, а бедные по краям. Правительство особо не заботила судьба простых людей, и жизнь на окраине походила на ад. Здесь и обитали мои хозяева. Грязные улицы, отсутствие нормальной работы, преступность и безысходность, всё это оплетало умы людей, а надежды вырваться практически не было. Образование оставалось одним из тех немногих преимуществ, которые могли помочь человеку подняться из этой грязи, и я вернулся к спящему Павлику. Ещё слишком молодой и беззаботный, но в этом месте все взрослеют гораздо быстрее. В моих силах было помочь ему, и я молча лёг рядом с кроватью.

Дни складывались в недели, а недели в месяцы. Я быстро адаптировался к ритму жизни хозяев. Обычно Светлана возвращалась под утро, готовила завтрак и ложилась спать до обеда, а Павлик в одиночестве играл на кухне. Теперь с ним занимался я. Он выучил алфавит и за полгода стал уверенно читать по слогам. С цифрами оказалось сложнее, но и математика потихоньку продвигалась.

Светлана радовалась не только успехам сына, но и моей помощи. Я выносил мусор, иногда мыл полы, а ещё таскал сумки. Каждый день мы втроём выходили гулять. От постоянного движения ткань на моих лапках окончательно порвалась, и железные ступни стали громко клацать. Мягкий наполнитель вываливался из многочисленных дыр, а мой внешний вид оставлял желать лучшего. Светлана часто штопала мой тканевый костюм, но с каждым месяцем он всё больше напоминал лоскутное одеяло.

Несмотря на это, Павлик даже не смотрел на других роботов, которые иногда попадались нам на пути.

— Мотя самый лучший! — было его излюбленной фразой, и от этого я испытывал странное чувство явно непредусмотренное программой.

«Гордость — глубокое ощущение удовлетворения и радости, испытываемое от осознания как собственных, так и чужих положительных качеств, талантов, а также успехов и достижений в определенной сфере деятельности».

Я действительно гордился своими хозяевами, хотя деятельность Светланы и доставляла мне беспокойство.

Несколько раз она приходила в слезах, а однажды с огромной гематомой на боку. Её явно били, но девушка не подавала виду и перед сыном всегда улыбалась.

Я безуспешно анализировал пути выхода из этой ситуации. Без каких-либо навыков найти другой способ заработка она не могла, а пройти обучение стоило денег. Замкнутый круг, поглотивший большинство жителей трущоб.

Очередной ночью я смотрел в окно и размышлял о судьбе своих хозяев. На самом деле мне было всё равно, но какие-то отголоски программы пытались придать этому значение.

«Призраки — фрагменты кода, оставшиеся после многочисленных перезаписей, дающие некое подобие сознания».

Я машинально помотал головой, совсем как человек, и это действие заставило ещё больше уйти в анализ.

«А думаю ли я вообще? Или это такая программа? Что есть сознание?»

Я запустил процесс самодиагностики и до самого утра просидел без движения. В программе не обнаружилось никаких дефектов, а мои мысли прервала открывщаяся дверь.

Уставшая Светлана зашла на кухню и молча открыла холодильник. В её глазах читалась безнадёжность, но она нашла в себе силы приготовить завтрак для Павлика.

— Вот скажи, — неожиданно обратилась ко мне хозяйка. — Что нас ждёт? Этот город убивает. Я не знаю, сколько ещё выдержу. Что станет с сыном без меня? Чего молчишь?! Такой умный, азбуку и математику учишь! Меня никто не учил! Мать в химзоне работала, там от отравления и загнулась! Отец на побегушках в банде бегал, пока его в разборке не убили! С детства хлебнула столько говна, что на десять жизней хватит! В школе всего три года училась и сразу работать! Да разве это работа! Я не хочу сыну такой жизни!

Светлана заплакала, но быстро взяла себя в руки.

— Помогай Павлику! Сделай всё для его защиты! Я твоя хозяйка, и это приказ! Зафиксируй это в своей железной башке!

Я молча кивнул. По сути, её заявление ничего не меняло, но вызвало странные чувства.

«Доверие — открытые взаимоотношения, содержащие уверенность в порядочности другого субъекта, с которым доверяющий находится в тех или иных отношениях».

Вошёл Павлик, видимо, его разбудили крики матери, и через минуту он уже ел кашу. Светлана ушла спать, а я занялся своими обязанностями.

Обучение в виде игры приносило свои плоды, и мальчик хорошо усваивал информацию. А я удивлялся, почему подобных мне роботов не используют повсеместно. Наверное, из-за стоимости. В памяти были данные, и, судя по ним, мой чип был невероятно дорогим. Такого робота не могли позволить себе большинство жителей города, не говоря уже об обитателях трущоб. Фактически мой Создатель не осознавал моих реальных возможностей и совершил большую ошибку, наделив столь несуразное тело таким мощным интеллектом.

За обучением время летело незаметно, и вот уже вошла Светлана. Я наблюдал, как она готовит обед для сына, и мне стало хорошо.

«Радость — состояние удовлетворения, счастья».

Я снова задумался над словами Светланы, а она уже подала тарелки.

— Мы пойдём гулять? — спросил Павлик с набитым ртом, и его мама улыбнулась.

— Конечно, но только если всё съешь.

Мальчик усиленно заработал ложкой, а я направился в прихожую, где молча ждал.

Наконец, мы вышли на улицу. Мои металлические ступни громко клацали по асфальту, а мать с сыном шли рядом. Маршрут был стандартный: до магазина и обратно. Всего около пяти километров, но из-за мусора и плохой дороги на это уходило больше двух часов.

Мне нравилось гулять, почему — не знаю. Видимо, сказывалось прошлое, ведь патрульные роботы только и делают, что ходят. Я быстро семенил короткими лапками, а Павлик шёл рядом. Иногда я катал его на себе, но не сегодня. Светлана поставила мне на спину корзину для продуктов и явно хотела закупиться по полной.

Магазин — ряды низких полок с коробками, за прилавком старик с электронными глазами, а рядом с ним человек в плаще, скрывающем фигуру. Не обращая на них внимание, Светлана стала складывать продукты в корзину. Павлик крутился вокруг матери, а я стоял рядом.

Открылась дверь, и в магазин вошли двое. Лысый мужчина остался у входа, а худой парень с ирокезом вразвалочку пошёл к прилавку. Я узнал их, это были члены банды Серые Ножи, которыми пугал Светлану мой Создатель.

— Пора платить. Давай побыстрее, нам ещё на три точки успеть надо, — небрежно сказал тощий.

— Да-да, сейчас, — продавец склонился за прилавок, а когда выпрямился, в его руках был дробовик.

Стоящая рядом фигура скинула плащ, и на бандитов навелись два пистолета.

— Полицейская операция! Поднять руки и не дёргаться!

Реакция бандитов оказалась молниеносной. Улучшающие импланты сыграли свою роль, и не успели ещё смолкнуть последние слова, как они выхватили оружие. Множество выстрелов слились в один. Тощего буквально смело, а старик упал за прилавок. В боку полицейского зияла кровавая дыра, и, зашатавшись, он мешком осел на пол.

— Сука! — выругался валяющийся бандит, а к нему уже подбежал лысый.

Он тоже был ранен, но не так сильно.

— Ты как, братишка?

— Хреново вот как! Две пули и дроби полная грудина. К врачу нужно.

— Не дурак, валим.

— Про свидетелей не забудь! — прохрипел тощий и затих.

Лысый сразу поднял глаза на Светлану. В них не было ничего, абсолютная пустота и безразличие. Его рука с пистолетом начала подниматься, а я замер.

Электронный мозг лихорадочно искал выход из ситуации, но все мои знания оказались бесполезны. Я не мог ничего сделать.

«Секретные файлы».

Они всё также лежали мёртвым грузом, но в памяти всплыли слова Светланы.

«Сделай всё для его защиты! Я твоя хозяйка, и это приказ!»

Этого оказалось достаточно для их разблокировки, и я окунулся в океан данных. Боевые программы, тактика, стратегия, а главное — снятие запрета на причинения вреда людям.

За долю секунды, оценив ситуацию, я бросился вперёд. Большой прыжок, и мощный удар ноги отбросил меня в сторону.

— Ты ещё что за хрень?! — заорал бандит.

Он на секунду растерялся, а я снова пошёл в атаку. Неуклюжее тело, слабая броня, отсутствие вооружения, ничего из этого меня не остановило, и со второй попытки мне удалось схватить лысого за ногу.

— Ах ты сука!

Его пистолет направился вниз. Выстрел, второй, третий.

«Многочисленные пробития, сбой программы».

Мои лапы сжались со всей силой. Создатель не врал, я мог таскать груз в сто килограммов, и пришло время использовать всю свою мощь. Раздался противный хруст. Нога смялась, как консервная банка, и, завопив, лысый упал навзничь.

— Да я тебя урода!

Он схватил меня за голову и разрядил в неё всю обойму.

«Повреждение батареи, разрушение материнской платы».

Банка фасоли. Она прилетает мужчине прямо в лоб, а через секунду Светлана молотит его по голове каким-то железным прутом.

— А-а-а, — заорала она не своим голосом, а в моей разрушающейся памяти всплыло определение.

«Состояние аффекта — кратковременная реакция взрывного характера, развивающееся в критических условиях при неспособности найти адекватный выход из опасной ситуации. Пример — самка защищает своего детёныша».

Бандит с проломленным черепом наконец затих, а мой единственный глаз направился на лежащего полицейского. Он ещё жив, и я вижу, как Светлана склонилась над ним.

— Вызовите помощь, — хрипит мужчина. — Даю слово, вас перевезут отсюда и дадут работу.

Пока девушка говорит по рации, меня трогают маленькие руки. Павлик, весь в слезах, он пытается стащить меня с ноги бандита, но мои приводы заклинило.

— Мотя, что с тобой?! Отпусти!

Я пытаюсь ответить, но речевой центр уничтожен. Батарея стремительно теряет заряд, и начинают отключаться последние системы.

Не страшно, главное, хозяева в безопасности. Теперь их вывезут из района, и у них появится шанс на лучшую жизнь. Я всё сделал правильно.

«Чувство долга — наивысшая форма осознания собственного предназначения в жизни, способность исполнять свои обязанности бескорыстно, лишь из чувства ответственности».

Всё хорошо, я выполнил свой долг.

«Ошибка системы. Выключение».