Мой Любимый Котик

Мой Любимый Котик

Вечер опустился на город мягко, словно фиолетовый бархат. Милана брела по знакомым улочкам, уставшая после долгого рабочего дня в дизайнерском агентстве. Мысли роились в голове, но все они были серыми и будничными, как асфальт под ногами. И вдруг она его увидела.

В свете старинного фонаря, на крышке мусорного бака, сидел кот. Он был не просто чёрный — он был цветом самой глубокой, безлунной ночи. Шерсть лоснилась, как дорогой шёлк, в его гигантском мире, чуть раскосые глаза горели два изумрудных огня. Он не выглядел как бездомный бродяга. В его позе была королевская осанка, взгляд — осмысленным и спокойным.

Милана остановилась. Обычно коты убегали или настороженно следили за каждым ее движением. Этот же просто смотрел на нее так, словно ждал именно ее.

— Привет, красавец, — тихо сказала она.

Кот наклонил голову набок, не издав ни звука. Сердце Миланы дрогнуло. В этом одиноком, но исполненном представлении она увидела родственную душу. Не раздумывая, она подошла ближе.

— Ты голоден? Пойдём со мной? У меня есть молоко и теплый плед.

К ее удивлению, кот плавно спрыгнул с бака и потёрся о её ногу, издав глубокое, бархатное мурлыканье. Так в жизни Миланы появился Нуар — имя само собой, отражающее его таинственный и солнечный облик.

Нуар был не просто котом. Он понимал ее без слов. Когда Милана грустила, он забирался к ней на колени и согревал ее теплом. Когда она работала над проектом до поздней ночи, он сидел рядом со столом, наблюдая за движением своими умными глазами. Он никогда не царапал мебель, не кричал по ночам. Он был прекрасным компаньоном, и Милана все чаще ловила себя на мысли, что разговаривает с ним, как с человеком, делясь своими твердыми сокровенными мечтами и страхами.

Однажды, в особенно тоскливый дождливый вечер, она сидела у окна, обдумывая Нуару.

— Ах, Нуар, — произнесла она, глядя на струи воды, стекающие по стеклу. — Если бы ты только мог понять, как мне одиноко. Если бы ты был человеком... Наверное, ты был бы лучшим мужчиной на свете.

Она поцеловала его в бархатную макушку и не заметила, как его изумрудные глаза на мгновение вспыхнули неземным светом.

Ночью Милана проснулась от странного ощущения. В комнате было непривычно тихо, но чувствовалось чье-то присутствие. Она открыла глаза и замерла. Рядом с ее кроватью, в полосе лунного света, стоял темноволосый высокий мужчина. Он был одет в простую чёрную рубашку и джинсы, но двигался с невероятной, хищной грацией. Его волосы были цвета воронова крыла, а глаза...

— Нуар? — прошептала Милана, не веря своим глазам. В этих изумрудных глазах она узнала своего кота.

Мужчина улыбнулся — медленно и загадочно.

— Ты звала, и я пришёл, — его голос был низким и бархатным, точь-в-точь как мурлыканье её кота. — Меня зовут Нуар. Точнее, это имя, которое ты мне дала. И оно мне нравится.

Шок сменился головокружением, а затем — странными, иррациональными приемами. Это было безумие, но это была и ее реальность.

Так начинаются их любовные приключения. Нуар был всем, о чём Милана мечтала, и даже больше. Он был нежным и страстным любовником, но в нем всегда оставалось что-то от дикого зверя. Он гулять по ночам, и они вместе забирались на любимую крышу, чтобы посмотреть на спящий город. Он определяет обострёнными чувствами: мог услышать её шаги за квартал или по запаху определить её настроение.

Иногда его кошачьи привычки давали о себе знать. Он мог часами задумчиво смотреть на птиц за окном, мурлыкать, когда Милана гладила его по волосам или с подозрительным шипением отскакивала от внезапно включившегося пылесоса. В эти моменты он мог рассмешить, довести Милану до слёз и сделал их ещё более уникальную связь.

Он ей рассказал, что он — Существо из другого мира, проклятое и обречённое на одиночество в теле кота, пока кто-то не любит его по-настоящему, бескорыстно. Любовь Миланы разрушила чары.

Их роман был тайной, спрятанной от всего мира. Для своих друзей он был загадочным художником, который редко появлялся на свету. Но для Миланы он был ее миром. Он научился видеть ее красоту в тенях, слышать музыку в тишине и доверять своей интуиции. А она научила его человеческому теплу, смеху и тому, что такое настоящий дом.

Однажды вечером они сидели на балконе, укрывшись одним пледом. Нуар обнимал ее, положив ей подбородок на макушку.

— Ты не боишься, что однажды я снова стану котом? — тихо спросил он.

Милана вернулась и заглянула в его изумрудные глаза, в которых теперь плескалась не только вековая мудрость, но и безграничная любовь.

— Даже если так, — ответила она с улыбкой, — я просто буду любить самого загадочного и прекрасного кота в мире.

Он прижался к ее крепче, и в ночном тишине раздалось тихое, довольное, почти кошачье мурлыканье. Их необыкновенное приключение, рождённое из случайной встречи в свете уличного фонаря, только начиналось.