...Моя душа

Конец июня 2008 года.

Заказной автобус подошёл к площадке возле Педагогического университета, и студенты с разных факультетов, подтрунивая друг на другом, смеясь и весело галдя, начали заполнять салон.

Максим, который терпеть не мог суеты, вошёл в двери в числе последних. Его друг, Ванька, уже подсел к какой-то быстроглазой брюнетке, и Максим, усмехнувшись, прошёл в самый конец салона, где оставалось свободное местечко у окна.

Виктор Евгеньевич, заместитель декана по внеклассной работе, а по совместительству старший воспитатель загородного детского лагеря, в который они все собирались ехать сейчас, сверился со списком.

- Ещё двоих ждём, - сообщил он и добавил, посмотрев на часы: - У нас есть пять минут.

Почти одновременно с этими словами, в салон влетел всклоченный худощавый паренёк в очках. Поправив пятернёй тёмные волосы, он покраснел и поздоровался сразу со всеми.

Две симпатичные девушки, сидящие через проход от Максима, захихикали.

- Сева в своём репертуаре, - негромко сказала одна из них. - Осталось ещё звезду нашу дождаться.

- Если звёзды опаздывают, значит, это кому-нибудь нужно, - ответила вторая девушка.

Они снова захихикали, бросая на Максима заинтересованные взгляды. Сделав вид, что ничего не замечает, и изобразив на лице всё вселенское равнодушие, Максим вставил в уши наушники, включил музыку и отвернулся к окну.

Он знал, что нравится девчонкам, но его это пока не слишком интересовало. Тем более, он впервые ехал в знакомый с детства лагерь не в качестве воспитанника, а в качестве вожатого одного из спортивных отрядов, потому осознавал всю важность и ответственность своей миссии. Не до глупостей ему, короче.

Максим не знал никого из попутчиков, кроме Вани и Виктора Евгеньевича, потому что факультет физической культуры, на котором учились Максим и Иван, располагался особняком от остальных факультетов. Их с Ванькой тоже никто не знал, потому окружающие девушки вовсю пялили глаза на спортивного синеглазого парня, устроившегося в конце салона.

У парня были выгоревшие на солнце пепельные волосы, широкие плечи, внушительный рост, раскосые синие глаза с длинными прямыми чёрными ресницами, густые чёрные брови, длинные, уходящие почти к вискам, ровная смуглая кожа, почти идеальный нос (почти, потому что на носу была небольшая горбинка от перелома, - мяч неудачно прилетел), большой рот с пухлыми губами и ямочка на подбородке.

Глядя в окно, Максим заметил маленькую худенькую девчонку, бегущую к их автобусу от машины, возле которой стоял мужчина средних лет. Видимо, отец девчонки, потому что они казались очень похожими. Судя по всему, это та самая «звезда». Последняя, кого они ждали. Непонятно только, в чём её звёздность. Мелкая, тощая, одета обычно, да и привезли её на довольно старой и относительно недорогой иномарке. Максим не был ни богатеем, ни снобом, он просто беспристрастно оценил машину. У него пока нет и такой, ему не так давно исполнилось восемнадцать лет.

Задумавшись, Максим не смотрел на салон, и скорее почувствовал, чем увидел, что рядом с ним кто-то сел. Ну нет... Только этого не хватало! Он-то уж размечтался, что спокойненько поедет один. Он скосил глаза вправо: точно. Рядом с ним суетливо устраивалась та самая рыжая, которая бежала к автобусу. Суетилась, как мелкая птица, вьющая гнездо.

Не такая уж она рыжая, если честно. Какого-то необычного оттенка волосы, орехового что ли. Но видно, что естественный цвет, не краска. Огромные серо-зелёные глаза. Брови и ресницы чуть темнее волос. Кожа белая; немного веснушек на носу и на щеках. Так и не поняв, что в новоявленной соседке «звёздного», Максим отвернулся обратно к окну. Автобус наконец-то тронулся.

Покорившись судьбе и мысленно сделав тяжёлый вздох, Максим достал наушник из одного уха и сказал то, что должен был сказать:

- Хочешь, поменяемся местами? Пересядешь к окну?

В глазах девчонки мелькнула радость, маленькие уши, украшенные круглыми золотыми серьгами, вспыхнули, но она ответила:

- Нет, спасибо, мне и тут неплохо, на своём месте.

Голос был довольно высокий, но не резкий и не писклявый. Мелодичный голос, красивый. Именно этот голос не дал Максиму сделать то, что больше всего хотелось сделать: пожать плечами, вернуть наушник на место и отвернуться к окну.

- Выпусти, пожалуйста, - распорядился он. - Мне надо выйти.

- Куда? - удивилась девчонка. - Мы же едем.

- Ты всегда задаёшь столько вопросов? - усмехнулся Максим.

- Нет... - начала было соседка, но, наткнувшись на насмешливый взгляд Максима, покраснела и послушно ушла в проход между сиденьями.

Выбравшись, Максим кивнул ей на место у окна. Она сочла за благо больше не спорить, устроилась у окна, пристегнулась. Максим сел рядом, тоже пристегнулся. Вставил наушник и, откинувшись на сиденье, прикрыл глаза.

Спустя некоторое время, он почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке. Удивлённо открыл глаза и опять достал наушник.

- Спасибо, - улыбаясь, сказала рыжая. Точнее, «ореховая». Улыбка у неё оказалась красивая. Глаза сразу засияли, да и всё бледное лицо будто озарилось.

- Не за что, - кивнул Максим и уже собрался вернуться к прослушиванию музыки, однако соседка его опередила.

- А ты тоже из Педагогического? - простодушно спросила она.

«Блин. Общительная. И зачем я её пустил к окну? Надо стало джентльмена изображать. Пусть бы лучше думала, что я гопник неотёсанный».

- Да. Здесь все оттуда.

- Никогда не видела тебя раньше. Ты с какого факультета?

- С факультета физической культуры. Мы занимаемся на Комплексе, там спортивное оборудование и площадки.

- Аааа, тогда поняла! - просияла девчонка. - А курс какой?

- Перешёл на второй.

Максим заметил, как девчонки, сидящие через проход, многозначительно переглянулись и опять захихикали. Ну, Ванька! Бабник чёртов. Не мог с ним сесть?! Иван, весело глядя на черноглазую соседку, разливался соловьём. А тот ботан, что тоже едва не опоздал, Сева, или как его, как-то странно смотрел на Максима и его соседку. Так-так, интересненько!

- Тот парень в очках, лохматый такой, он что, бегает за тобой? - очень тихо спросил Максим у соседки. Общаться так общаться, чего уж там! Она же первая начала.

- Сева? - она сразу поняла, о ком речь. - Мы учимся вместе. На филологическом. Тоже перешли на второй курс.

Конечно-конечно! Только вот филологов тут, судя по всему, полно, а смотрит ботан на соседку Максима.

- А почему ты спросил?

- Он на мне скоро дыру протрёт, так смотрит. Вот я и спросил.

- Не обращай внимания. Скажи, ты тоже будешь вожатым?

- Это интервью? - решил пошутить Максим.

Лицо собеседницы как-то погасло, глаза погрустнели, но губы продолжали улыбаться.

- Нет, конечно, прости!

Она достала из кармана толстовки телефон и наушники, повернулась к окну.

«Вот дурак! Зачем обидел малышку?! Шутник нашёлся, юморист!».

С минуту Максим исподтишка разглядывал ореховые волосы соседки, подстриженные под каре и лежащие очень красиво, а потом коснулся ладонью маленькой руки. Девчонка сразу повернулась обратно к нему. Настала её очередь доставать наушник из уха.

- Конечно, я буду вожатым, - как ни в чём не бывало продолжил Максим. - В одном из спортивных отрядов. Как тебя зовут?

Девчонка моментально перестала дуться на него, глаза вновь вспыхнули. На душе у Максима тут же потеплело. Правильная девочка, молодец! Максима всегда очень напрягали люди, способные копить обиды, долго их вынашивать.

- Софи́, - просто ответила она.

- Софи? То есть, Соня?

- Нет. Меня так и зовут: Софи. Могу паспорт показать. Многие не верят сначала.

- Я верю, - кажется, Максим начинал понимать, почему девушки называли его соседку звездой. У неё необычное имя.

- А тебя как зовут?

- Максим.

- Красивое имя.

- Обычное, - пожал плечами Максим. - Вот у тебя удивительное имя.

- Я привыкла. А что ты слушаешь? - к соседке вернулось прежнее любопытство, и она указала на телефон Максима.

- Рэп. Басту.

- Ааа...не знаю, впервые слышу от тебя.

- Держи, - Максим отдал Софи свои наушники, открыл в телефоне плейлист и включил любимую песню.

«Скажи мне, мама, сколько стоит

Моя жизнь?

Моя жизнь - это драма,

Моя душа несётся ввысь...»

Примерно через минуту Максим увидел, как Софи пытается незаметно вытирать слёзы.

- Можно ещё раз послушать? - умоляюще попросила она, когда песня закончилась.

- Можно, конечно.

Софи слушала песню, а Максим слушал, как она шмыгает носом. Надо же, какая впечатлительная!

- Включи блютуз, - сказал Максим, когда Софи возвращала его наушники. - Я тебе перекину эту песню.

- Почему ты плачешь? - всё же спросил Максим, не выдержал.

- Сложно объяснить, - Софи достала из сумки платок, вытерла лицо. - Комок в горле. Героя, от лица которого ведётся монолог, жаль.

- А с твоей мамой как, порядок? - осторожно спросил Максим.

- Да, конечно! У меня есть мама, папа, младший брат, два кота и собака. Собака и коты простые, беспородные. Но мы их очень любим.

Максим не понимал, почему Софи жалеет героя песни, однако уточнять не стал. Он не любил углубляться в тонкие материи и не понимал странных людских переживаний, душевных метаний. Герой песни обращается к маме, значит, мама у него есть. Главное, чтобы близкие были рядом, и чтобы все были здоровы. Остального всего можно добиться самому, к чему Максим и стремился.

Песня ему просто нравилась, хотя мамы, в классическом понимании этого слова, у него не было. Как и прочих родственников. Были обрывочные воспоминания-сны из очень раннего детства. К счастью, теперь эти сны приходили всё реже, ведь ничего хорошего в них не было. Был страшный женский крик и какой-то липкий ужас. Максим вздрагивал всем телом и просыпался, весь в холодном поту.

Максим почти не помнил своё детство до четырёх лет. Возможно, потому, что память сознательно блокировала воспоминания о детском доме. А потом появились Светлана Дмитриевна и Пётр Петрович, его приёмные родители. Они приехали за ним из краевого центра.

Максим, уже будучи подростком, узнал, что детский дом, в котором он воспитывался до четырёх лет, находится в одном из малых городов края. В этом городе Максим и появился на свет. По поводу своих кошмаров Максим спросил сам, и приёмные родители рассказали ему всю правду. Родная мать Максима была сиротой, как и он. Она вела разгульный образ жизни, и окружали её не самые достойные представители противоположного пола. Один из таких кавалеров однажды и лишил молодую женщину жизни, размахивая ножом после очередной попойки.

Всё это произошло при Максиме, которому тогда было всего полтора года. Сам он каким-то чудом не пострадал. Встревоженные воплями соседи вызвали милицию. Преступника удалось задержать, а Максима увезли в Дом ребёнка.

Максим достойно воспринял рассказ приёмных родителей, не психовал и не истерил. Хоть и смутно, но он помнил, что жил в детском доме, знал, что рос в приёмной семье, потому был готов к чему-то подобному. Кроме Максима, в семье воспитывались ещё двое приёмных сыновей. Светлана Дмитриевна и Пётр Петрович всегда мечтали о сыне, но у них родились три дочери. Сейчас дочери были уже совсем взрослые, всем перевалило за тридцать лет, и женщины разъехались по всей стране. А Светлана Дмитриевна с Петром Петровичем всё же воплотили мечту о сыновьях. Максим был самым младшим из всех детей: родных и приёмных.

Несмотря на сомнительные гены, парень вырос абсолютно здоровым (в том числе, психически), в меру умным, целеустремлённым, добрым и трудолюбивым. Максим всерьёз занимался волейболом и лёгкой атлетикой, неоднократно побеждал в соревнованиях. Каждое лето, начиная лет с семи, он ездил на спортивную смену в загородный лагерь «Зелёный остров». Потому, выбирая профессию, раздумывать долго не стал, поступил по квоте в Педагогический университет на факультет физической культуры.

В конце зимы Максиму исполнилось восемнадцать, и он получил комнату в малосемейке по программе поддержки детей-сирот. Теперь Максим был почти полностью самостоятельным человеком, хотя родители продолжали поддерживать его, пока он учится. Максим считал, что ему в жизни очень повезло, ведь его приёмные родители оказались порядочными людьми. Конечно, он не стал родным для них, воспитывался часто по-спартански, но они делали для него всё возможное. Да и с комнатой очень помогли, не обманули, как иногда обманывают родственники или приёмные родители некоторых сирот.

Софи вызывала у Максима симпатию, но не более. Вообще, он никогда не превращал увлечение девушками в самоцель, хотя познал женщин достаточно рано, в пятнадцать лет. Он был из тех парней, которые сразу оказывались в центре внимания девушек, не прилагая абсолютно никаких усилий. Каких-то бурных переживаний Максиму пока удавалось избегать. Также удавалось виртуозно сбегать от излишне назойливых девиц. Но иногда он всё же оказывался в эпицентре некого смерча и позволял этому смерчу себя унести, правда, не слишком далеко.

Однако с тех пор, как Максим поступил в университет, он стал намного серьёзнее относиться к жизни. Он сосредоточился на учёбе и занятиях спортом, выбрав себе эти два направления основными. За весь год Максим не совершил ни одной глупости и меньше всего планировал влипнуть в историю сейчас, когда он будет вожатым, - примером для маленьких спортсменов.

Болтая об учёбе, Максим и Софи не заметили, как пролетело время, и удивились, когда автобус остановился, и все пассажиры пошли на выход. По отрядам студенты были распределены заранее, и на площадке у выхода из автобуса Виктор Евгеньевич рассказал, кому в какой корпус идти.

- Увидимся ещё, - Софи смотрела на Максима сияющими глазами.

- Да, конечно, - кивнул он, хотя мысленно был уже одной ногой в своём корпусе.

Софи ушла в компании других девушек и ботана Севы, а Максим и Ванька, подхватив сумки, отправились в противоположную сторону. Лагерь был довольно большой, состоящий из нескольких корпусов, столовой и множества различных площадок.

Парни пересекали асфальтированную дорожку, когда от ворот лагеря, обдав парней клубами пыли, пронеслась лёгкая красная иномарка и затормозила перед главным корпусом.

Автомобиль остановился, но двигатель продолжал работать. Возмущённые Максим и Иван уже хотели продолжить путь, когда «Мазда» вдруг начала сдавать назад, в их сторону. Парни остановились на обочине от греха подальше, потому что водитель вёл себя непредсказуемо. Точнее, не водитель, а «водятел», как сказал Ванька, добавив также пару крепких словечек.

Стекло у водительского места было опущено, и вот тут парней ждал ещё один сюрприз. «Водятлом» оказалась особа лет двадцати, очень симпатичная, даже красивая. Идеальные светлые волосы, переливаясь, лежали на прямой спине и точёных плечах. Плечами позволяла любоваться тёмно-синяя кофточка блондинки: вроде, глухая и закрытая, с длинными рукавами, а вот плечи были почти полностью открыты. Насмешливые карие глаза изучающе рассмотрели парней с головы до ног, и взгляд блондинки остановился на Максиме.

- Привет, мальчики, - низким и грудным, не девчоночьим, а взрослым женским голосом произнесла блондинка. - Вы не знаете, где сейчас находится Виктор Евгеньевич? Дозвониться ему не могу.

- Должен быть в главном корпусе, - охотно и оживлённо ответил Ванька, забыв о «водятле» и крепких словечках.

- Да вот он, по тропинке спешит, - вступил в разговор Максим, и блондинка ободряюще улыбнулась ему.

Она так внимательно изучала лицо Максима, что ему стало неприятно.

- Лера! - удивлённо воскликнул Виктор Евгеньевич. - Неужели всё-таки надумала?

- А что мне делать дома одной, папа? Ты уехал, даже не попрощавшись!

Девушка грациозно вышла из машины и стала ещё красивее: она была одного роста с отцом и уж точно на полголовы выше Ваньки. Последнего этот факт ничуть не смутил. Максим даже хотел предложить другу подвязку для челюсти, но сдержался. Короткая узкая юбка Леры позволяла в полной мере оценить её длинные стройные ноги и красивые бёдра.

- Ты была слишком занята собой, Лера. И своими многочисленными кавалерами. В твоём плотном графике не нашлось бы времени для разговора с отцом.

- Папа, неужели ты никогда не простишь меня? Так и будешь дуться? - Лера поцеловала отца в щёку.

- Ну не знаю. Можешь пока пожить у мамы, если скучно дома одной. Ты же категорически не хотела работать в лагере. А лоботрясничать здесь я не позволю.

- Ха, ха, ха, смешно, папка! Там, у мамы, меня ждут так, что я обязательно погощу у них... Вот только надо немецкий подтянуть. Ведь мамин новый муж - преподаватель немецкого. Ты знал? А я передумала, папка! Буду работать на совесть. Место секретаря ещё свободно?

- Пойдём, - очень тихо сказал Максим и потянул Ваньку за рукав олимпийки. - А то стоим, как два придурка, уши развесили, рты разинули.

- Не знал, что у Виктора такая дочь! - Ванька даже присвистнул от восторга. - Ты видел, Макс? Третий размер, не меньше!

- Это ты о глазах? Или о душевных качествах? - улыбнулся Максим.

- Смейся, смейся! Приятная кошечка, красивая, женственная! Я бы такую...

- Всё, Вань! Дон Жуан доморощенный. Не забывай, что мы сюда приехали, чтобы работать с детьми, а не чтобы на девчонок слюни пускать!

- Степанов, ты рассуждаешь, как старик! А нам всего по восемнадцать! Когда, если не сейчас?!

- Нет, Ванька, я просто не хочу, чтобы нас выперли отсюда! Работа, за которую нормально платят, на дороге не валяется.

Препираясь таким вот образом, парни дошли до своего корпуса. Итак, новая жизнь началась: завтра утром состоится заезд детей в лагерь.

* * * * * * * * * * *

...Максим был вожатым в самом младшем отряде, у ребят от шести до восьми лет. Работал под началом воспитателя Андрея Александровича, тренера-стажиста из спортивной школы.

Скучать было некогда, думать о глупостях - тем более. Максима очень радовал тот факт, что младшие отряды не ходили на дискотеки, потому и он был избавлен от ежевечерних дежурств в танцевальном зале. Максим читал детям перед сном, ждал, пока все уснут. Потом играл в телефоне или читал электронную книгу и тоже ложился спать, ведь утро в лагере начиналось рано. Весь следующий день Максим вновь проводил со своими подопечными. Ему нравилась его работа; он никогда не скучал.

О девушках, с которыми свела его судьба в день приезда, Максим в первые несколько дней даже не вспоминал: просто некогда было. Пару раз он видел их на общих собраниях вожатых и воспитателей, и знал, что Софи работает вожатой тоже у младших, только в обычном отряде, а не в спортивном.

Красотка Лера, дочь старшего воспитателя, занимала должность секретаря и делопроизводителя. Директор в лагере практически не появлялся, потому основная руководящая работа была возложена на Виктора Евгеньевича.

Через четыре дня после приезда состоялось первое большое мероприятие для всех ребят лагеря: спортивная игра. Максим оказался одним из членов жюри, а рядом с ним за судейским столом неожиданно устроилась ... Лера.

- Так и будешь избегать меня? - её низкий голос, казалось, прозвучал прямо в ухе Максима. - Я ведь замечаю, как десятой дорогой обходишь при случайных встречах. Что ж ты дикий-то такой? Стань хоть немного ручным. Обещаю, что не пожалеешь.

Максим молчал, делая вид, что полностью поглощён своим судейством.

- Ээээй, - напомнила о себе Лера и коснулась под столом своей ладонью ноги Максима.

Максим, усмехнувшись, отодвинулся. Ну и ну, к нему впервые проявляли интерес так настойчиво и недвусмысленно.

- Зачем ты так? Шарахаешься от меня, как то чумной. Мы могли бы очень неплохо проводить время вместе. Лето, романтика, природа.

- С чего ты взяла, что я хочу проводить с тобой время? - тихо отозвался Максим, не глядя на Леру.

- Ну ты же живой человек. Или болеешь? - преувеличенно заботливо спросила Лера, пытаясь откровенно спровоцировать его.

- Моё здоровье - не твоего ума дело.

- А ты дерзкий. Но теперь мне ещё интереснее, Максим. Я привыкла добиваться своего.

- Вот и добивайся «своего». Я тут не при чём.

- Посмотрим, - загадочно сказала Лера, тоже отодвигаясь от него. - Надолго ли тебя хватит.

Продолжая сидеть в жюри, Максим заметил, что ботан Сева по-прежнему отирается около Софи, хотя является вожатым другого отряда. А ещё заметил, что Софи смотрит прямо на него, Максима.

Максиму сейчас о Севе и Софи почти не думалось. Краем сознания он лишь автоматически фиксировал происходящее. Все остальные мысли были заняты словами Леры. Максим понял, что их слишком частые случайные встречи то тут, то там, были отнюдь не случайными. Лера словно выслеживала его. Зачем? Почему ей понадобился именно он?

В лагере полно мужчин разных возрастов. Если не нравятся студенты, есть тренеры из спортивной школы, работающие воспитателями в спортивных отрядах. Есть плаврук, есть музыкант, есть рабочие и слесари. Директор, наконец, хоть он и приезжал всего один раз за прошедшие дни.

Не то что бы Максиму льстило усиленное внимание Леры, но нельзя сказать, что он остался полностью равнодушным к её словам. Всё же он был молод, горяч и не лишён мужского тщеславия. Тем более, до сих пор на его жизненном пути встречались девушки попроще, не такие шикарные. Однако напористость Леры, скорее, отталкивала, чем льстила.

Вечером следующего после соревнований дня, уложив воспитанников спать, Максим пошёл в душевую. В лагере был целый «помывочный» комплекс в отдельном здании, в котором располагались душевые для сотрудников и душевые для воспитанников. Ходили слухи, что есть там и сауна, но только для начальства.

В душевой для сотрудников было несколько кабинок, а всё это помещение закрывалась снаружи и изнутри, чтобы случайно не забрели воспитанники. Приняв душ, Максим вышел из кабинки в коридор и вздрогнул: прямо перед ним стояла Лера. Из одежды на ней была только длинная белая футболка.

- Что ты здесь делаешь? - удивлённо спросил Максим и тут же понял, что более глупый вопрос придумать было сложно. Лера выследила его и пришла следом за ним. Ключи от общего входа в служебную душевую были у всех работников лагеря.

Лера молчала, рассматривая Максима, который был в одних шортах. На улице было тепло, и он пришёл в минимуме одежды. Лера, взявшись за края своей футболки, потянула её вверх, и Максим понял, что его догадка подтвердилась: под футболкой не было больше ни одного фрагмента одежды. Зато красота и совершенство буквально ослепляли.

Максим приготовился отодвинуть Леру, загораживающую ему дорогу, и пойти на выход, как вдруг в общей двери заворочался ключ: кто-то ещё пришёл в душевую. Лера толкнула Максима обратно в кабинку, вошла следом, заперла двери и включила воду.

- Вижу, ты полностью здоров, Максим, - тихо сказала она. - И это меня радует. Перестань противиться. Не сдерживайся.

Максим смотрел на её раскрасневшиеся щёки и приоткрывшиеся губы, на совершенные плечи и грудь, крепкую талию... В голове тяжело застучало. Казалось, кровь пульсирует в каждой клеточке тела. Резким движением он потянул Леру к себе, а она сразу начала избавлять его от шортов.

* * * * * * * * * *

...Максим лежал на спине, заложив руки за голову и глядя в потолок. Три часа ночи, но уже почти рассвело. Комната была Леры, и кровать тоже.

- Можно я закурю? - спросила Лера.

- Кури, - равнодушно сказал Максим. - Мне всё равно.

Лера достала из узкой пачки длинную и тонкую белую сигарету, закурила, лёжа рядом с Максимом.

- Сколько тебе лет, Лера?

- Двадцать один.

- Скажи, зачем я тебе понадобился? Моего опыта явно мало для тебя, это чувствуется.

- Тебе не понравилось, Максим?

- Разве я похож на дурака? Как могло не понравиться такое? Ты имела меня, как хотела.

- Я рада. А почему именно ты? Сама себе задаю этот вопрос. Потому что ты другой, не такой, как остальные тут. Весь этот молодняк... Да и взрослые мужики... Они так смотрят на меня, будто сожрать готовы...

- А Севка-ботан? Тоже смотрит? - даже Максима удивил собственный вопрос.

- Севка не ботан, он филолог. Смотрит, конечно! Что же он, не человек? Ещё как смотрит!

Странно, но ответ Леры порадовал Максима. Сплошные парадоксы.

- А ты другой, - Лера достала новую сигарету из узкой пачки, закурила. - Отстранённый, отвлечённый. Смотрел на меня, как на пустое место. Да и сейчас... Ты же встанешь и уйдёшь, забыв обо мне. Закроешь за собой двери, закроешь страницу.

- Точно, - кивнул Максим. - Тем более, завтра работать.

- Нет. Не потому. Ты хочешь вычеркнуть меня из жизни, вернуть всё в исходное состояние. Мне так и не удалось тебя раскрыть, разгадать. Ты закрыт на все замки и запечатан сургучом. Я временно владела твоим телом, не более. А где твоя душа?

- Понятия не имею, - усмехнулся Максим и начал вставать. - Мне пора. Хоть несколько часов нужно поспать.

Максим вышел за двери, зная, что никогда не вернётся сюда, а Лера достала ещё одну сигарету.