Моя жена - кукла вуду

Я коротко кивнул дежурному и потоптавшись несколько секунд возле решетчатой двери, отделявшей зал посетителей от рабочих кабинетов нашего отделения, в ожидании ставшим привычного щелчка, потянул железную створку на себя. За спиной лязгнуло, и я поморщился — звук неприятно резал уши и судорогой сводил челюсти. Я до сих пор чувствую себя не в своей тарелке, представляя, что прячусь от людей в клетке, как в зоопарке. Но приказ есть приказ, во всех отделениях установили такой контроль.

Сержант — молодой парнишка, недавно окончивший школу полиции, вскочил по стойке смирно. Я махнул ему рукой, призывая сесть, и отправился на второй этаж в кабинет полковника Нестерова.

Только вчера мы с моей женой Верой, дочкой Дашей и ее двумя сыновьями вернулись из отпуска, который прекрасно провели на курорте Анапы, и все еще пребывали в приподнятом благодушном настроении, когда раздался звонок из отделения. Я узнал номер, который высветился на экране, и в сомнении медлил с ответом - не хотелось брать трубку, в голове набатом прогремел звоночек недоброго предчувствия, но Женька, мой ясновидящий племянник, подтолкнул мне айфон.

- Тебя все-равно не оставят в покое. - вздохнул он. - Так что не тяни резину. Ты уже не сможешь отвлечься и будешь истерить, мучаясь в неизвестности. Работа пойдет тебе на пользу.

- Новое дело? - я в досаде сжал кулаки. - Сейчас на пользу мне пойдет свиной стейк и жареная картошечка, а потом трехдневный отдых на диване с пультом от телевизора. Мой отпуск еще не окончен.

Я отвернулся от пиликающего телефона и нервно затеребил рукав рубашки. Женька как всегда оказался прав — телефон не умолкал, а я все больше закипал… и нажал, наконец, на кнопку ответа. Я надеялся еще пару-тройку дней провести в тишине и покое, но голос на том конце трубке не дал моим мечтам осуществиться.

Я постучал в дверь в надписью — начальник уголовного розыска Нестеров Антон Петрович, и приоткрыл дверь. Полковник нервно расхаживал по кабинету заложив руки за спину. Это означало крайнюю степень озабоченности. А значит дело, которое так его взволновало — совсем не простое. Увидев меня, он кивнул мне на стул, а сам уселся на свое место — большой письменный стол, заваленный кучей бумаг, не просмотренных актов и папок с номерами дел, находящихся в разработке.

- Ты прости, Боря, что приходится прерывать твой отпуск, но дело срочное!

- Других у нас и не бывает. - сказал я, устраиваясь за столом. - Я вас внимательно слушаю.

Антон Петрович немного помолчал, собираясь с мыслями, и затем выдал:

- В соседнем городке две недели назад стали находить трупы без голов и с вырезанными сердцами.

- Возраст жертв, пол, сфера деятельности? - сразу включился я.

- Возраст около тридцати, плюс-минус год, все женщины, а вот сфера деятельности у всех настораживает — это либо сиделки, либо нянечки, либо домработницы…

- Сколько ж их всего?

- Тринадцать.

- Чертова дюжина? - я в задумчивости почесал подбородок. - Может это ритуалка? И на этом все закончится?

- Ритуалку не исключаю, а вот насчет — закончится — это вряд ли! - полковник откинулся на спинку кресла и потер затылок. Я молча ждал продолжения. - Вчера и у нас проявилась ритуалочка. Может это и отдельное дело, но уж больно схож почерк. У одной дамы умер муж. Ничего криминального — болел раком, и все родственники готовилась к печальному событию. Заранее заказали могилку, костюмчик, гроб, ну и все что полагается в таких случаях, чтобы не бегать потом впопыхах, закупая необходимое. Настал час. Проститься пришла немногочисленная родня, да два старых друга. И все бы ничего, но стоя у могилы в последнем прощании, брат покойного оступился и выронил мобильник, который угодил прямехонько в яму. Пришлось лезть, доставать. Вот тут-то и обнаружились «непрошеные гости» - закиданные наспех тонким слоем земли два тела. И как водится, без голов и сердец.

- Однако. Кто-то сильно постарался, чтобы спрятать тела. - усмехнулся я.

- Дааа, повезло так повезло, ничего не скажешь! Однако, если бы ни этот инцидент с телефоном, мы бы никогда и не узнали, что пропали женщины, а о том, чтобы их тела когда-нибудь нашли, и вовсе речи нет.

- Что говорит эксперт?

- Пока еще не был с докладом. Но думаю, ответ ожидаем.

Через полчаса явился эксперт — Нотан Евстигнеевич, колоритный мужчина с ярко выраженной восточной внешностью. Он степенно уселся за стол, достал свои бумаги и неспешно углубился в чтение. Наше нетерпение его ничуть не смутило. Этого грузного человека с копной черных кудрявых волос вообще никогда ничего не могло, ни смутить, ни заставить спешить. Его вальяжную походку и надменную манеру держаться нельзя было перепутать ни с кем из коллег. А его бас заставлял трепетать сердца наших сотрудниц и дребезжать стекла.

- Торопиться мне некуда, - частенько говаривал он, - мои клиенты никуда не убегут. А спешка нужна только в случае поимки блох — это всем известный факт. Я же делаю свою работу добросовестно, основательно. Это тоже факт. И уж точно ничего не пропущу. Так что вам, дорогие мои, придется набраться терпения.

Вот и сейчас он пожевал губами, вытер руки влажной салфеткой и только потом приступил к докладу.

- Это две молодые женщины, скорее всего знакомые или даже подруги. - начал он. - Предупреждая ваш вопрос, объясняю — в желудке обнаружены идентичные продукты, поглощенные в одно и то же время. Это значит, что перед гибелью, часа за полтора-два девушки сидели в кафе и мирно беседовали. Пища переваривалась медленно, в течении получаса. Так долго могли беседовать только подруги. Сделали одинаковый заказ, и никуда не торопились.

- Пока нам это мало что дает! - нахмурился полковник.

- Ну не скажите… - Нотан Евстигнеевич поднял указательный палец вверх, призывая к вниманию. Мы замерли в ожидании. - Я сверился с набором продуктов, из которых были изготовлены блюда, и могу с уверенностью сказать, что это был ресторанчик «Пигмалион», что находится на Трактовой. Только там можно заказать запеченую в соусе ставриду такого качества. И только там подают молодое вино с вяленым ананасом.

Мы с Нестеровым переглянулись, и одобрительно закивали.

- Вы меня поражаете, Нотан Евстигнеевич. - всплеснул руками полковник. - Только специалист высшего уровня может преподнести нам такие сведения.

Голудян зарделся от удовольствия, и заерзал на стуле.

- Это еще не все. - продолжил он, и в его голосе послышались торжествующие нотки. - Насилия не было... Обе дамы вели довольно праздный и достойный образ жизни — не злоупотребляли, не работали физически, много времени уделяли прогулкам, фитнесу и своему внешнему виду. Смею предположить, что одна была жгучей брюнеткой, а значит вторая, как это часто бывает — блондинка. Так поступают женщины, которые проводят вместе много времени, чтобы их не путали и не сравнивали между собой. - мужчина немного помолчал, что-то обдумывая, а потом добавил. - Я бы сказал, что действовал не профессионал. Если взять за основу, что и прошлые жертвы его рук дело, то вначале он убивал грубо, по-дилетантски. Я изучил доклады своих коллег — первым жертвам досталось жестко — удары ножом хаотичные, поверхностные, края ран рваные. Преступнику ранее не доводилось иметь дело с ножом, вернее с таким применением данного холодного оружия. Видимо, он сильно нервничал, торопился… Первые две девушки истекли кровью. И только тогда были изъяты сердца и отрезаны головы. Представляю как они, бедные мучилась перед смертью. Но с каждым разом рука убийцы твердела. И «наши» неизвестные получили ножевые ранения, уже опытным человеком.

- Вы хотели сказать — недочеловеком. - поправил его Нестеров.

- Ну, это как хотите. - не стал возражать эксперт. - Не знаю, как убийца заманил к себе первых девушек, но наши были усыплены сильнодействующим снотворным, попавшим к ним вместе с последней трапезой… А кто и как это умудрился проделать — выяснить - ваша задача. Все что я смог вытянуть — я рассказал.

- Это уже не мало. - похвалил его Антон Петрович. - Определить личности девушек, я думаю, теперь не составит труда. Отличная работа, коллега.

Нотан Евстигнеевич и бровью не повел в ответ на похвалу, но вид у него был довольный, щеки порозовели, а складки на подбородке заходили ходуном.

- Здесь все мои отчеты, экспертизы и прочие факты, о которых я не упомянул. - он пододвинул папку с актами Нестерову. - Прочтете сами. Кратко я высказался.

- Да тут страниц сорок. - полковник взвесил пухлую папку в руке. - Надеюсь, мы быстро разберемся с этими убийствами. С такими-то подсказками.

- Ну, тогда удачи вам! - козырнул Голудян. - А меня ждут мои молчаливые и терпеливые «друзья».

- Ну что, Боря, принимай дело. - сказал Нестеров, когда эксперт покинул кабинет. - Изучай факты… Съезди к соседям, может там найдешь ту ниточку, за которую удастся дернуть и распутать весь клубок.

Я взял папку и удалился к себе в кабинет. Прежде чем отправиться в «Пигмалион», следовало подробнее изучить сведения, предоставленные экспертом. Честно сказать, мне никак не удавалось втянуться в рабочий ритм. Мысли все еще были далеко, и от дома, и от работы. В ушах слышался шум моря, а перед глазами, то и дело, представал финский стол с многочисленными разносолами.

Я несколько раз пробегал глазами строчки актов, но смысл прочитанного не хотел укладываться в голове. В конце-концов я сдался и отправился в ближайшее кафе выпить чашечку кофе, чтобы прийти в себя. И только спустя время я наконец способен был сосредоточиться на деле.

Итак, все жертвы принадлежали обслуживающему персоналу, за исключением последних двух. Возможно эти преступления совсем не связаны друг с другом, либо первоначальная цель маньяка изменилась. А может, как это нередко бывает, он вошел во вкус… Стал более разборчив и придирчив… Хотя и это не факт… Ни одна из жертв не была изнасилована. Но с другой стороны — две богатенькие дамы пропали несколько суток назад, и что, никто их не хватился? Ни родители, ни мужья? Так же не бывает. Что-то здесь не то. Но вот что?

Из раздумий меня вывел телефонный звонок.

- Может ты зайдешь домой? - услышал я голос племянника. - Я тут сварганил нечто на подобии небольшого пикничка на лоджии. Мясо по узбекски, овощи гриль и море фруктов. Твои жена и дочь уже налопались от пуза и ушли гулять в парк. Но не переживай, еды хватит еще на стадо бизонов.

- Звучит соблазнительно! - ответил я зевнув. - Но труба зовет. Дело невполне обычное!

- Так любое, порученное тебе дело, необычное! - хмыкнул Женька. - Но думаю, на работе от тебя сегодня толку мало. Завтра ты поймешь, что все люди ошибаются, даже самые педантичные и высококвалифицированные.

Мой мозг попытался зацепиться за слова парня, но мысли расплывались и никак не хотели собираться в кучу. Подумав минуту, я сложил бумаги в сумку и отправился домой.

- Прав племяшка, - бормотал я себе под нос, - чего попросту штаны протирать. Почитаю дома, покумекаю. Может и от Женьки удастся чего узнать… Хотя, не стоит пока нагружать его расспросами, чего доброго опять сорвется на наркоту.

Обед действительно был хорош. Последний кусок уже никак не хотел лезть в горло, но я упорно доел остатки. Меня неумолимо клонило в сон. Я пытался разлепить глаза, и хотя бы прочитать до конца акты экспертиз.

- Мне надо съездить в кафе. - с трудом выдавил я. - Как-то нехорошо получается — есть жертвы, есть наводки… А старый корень не может оторвать свой зад от кресла. Это уже ни в какие ворота…

- Да брось, ничего тебе не даст твое кафе. Сходишь утром. Завтра всегда удачней чем сегодня, хотя бы потому что есть вероятность, что все будет хорошо. А сегодня уже не будет. - как-то задумчиво, растягивая слова, пролепетал Женька.

- Ничего не понял из того, что ты тут набуровил. - я потер лоб, стараясь прогнать сон. - А кстати, что ты там говорил насчет квалифицированных специалистов и их ошибок?

- Не помню. - парень собрал грязные тарелки пирамидкой и отчалил на кухню.

Я же почувствовал себя как старая развалина. Не хотелось, ни шевелиться, ни говорить, ни даже моргать.

Допив остатки чая, я отправился к себе в комнату и включил телевизор. Краем глаза следя за какой-то драмой, разворачивающейся на голубом экране, отзвонился Вере, чтобы узнать о ее планах на сегодняшний вечер, и услышав, что она собирается провести ночь у дочери, с облегчением отключил телефон. Не в силах больше бороться с сонливостью, я закрыл глаза,.. и открыл их только услышав как надрывается будильник. Чувствовал я себя вполне отдохнувшим и бодрым.

- Все-таки молодец Женька, шельмец. - похвалил я парня, смотрясь в зеркало ванной комнаты. - Заставил отбросить все дела и выспаться. Сегодня я готов свернуть горы и достать с неба звезду, а вчера только вымотал бы себя окончательно и бестолку.

В кухне царил идеальный порядок. На столе исходила паром картошечка, в придачу с соленым огурчиком, да малиновый пирог с чашкой ароматного чая.

- А обед с собой не полагается? - крикнул я в коридор.

- Пообедаешь в кафешке… вернее, возьмешь с собой и перекусишь на работе.

- Ладно, - махнул я рукой, - хотя и сомнительно. Зачем идти в кафе, чтобы взять еду с собой?! Ну, наверное так тоже можно! Посмотрим!

Я облачился в легкую футболку, зафиксировав на градуснике двадцать три градуса. И это в семь-то утра! Значит днем можно смело ожидать не менее тридцати. Пришлось захватить пачку влажных салфеток. Громко вздохнув, я отправился прямиком на Тверскую, в то злополучное кафе «Пигмалион».

Как и предсказывал Женька, ничего путного узнать мне не удалось. Девушек запомнил официант, который их обслуживал. Но больше ничего интересного он сообщить не мог. Вспомнил только, что обе они симпатичные, и ранее он их здесь не видел. Сделали довольно дорогой заказ, и сидели тихо, не привлекая особого внимания. Как они ушли, парень не видел, работы в тот день было много. Оставили наличку на столе, и даже сверх положенного. Камер у них нет, так как руководство проводит политику доверительного управления. Да и каких-либо эксцессов у них отродясь не было за все существование кафе.

- А как выглядели девушки? - спросил я напоследок.

- Одна блондинка, вторая брюнетка. - подтвердил слова эксперта официант. - Одеты чисто, но… - он заколебался на мгновение.

- Что но? - поторопил я.

- Мне показалось, что девушки вовсе не богаты и… как бы это сказать… они не хозяйки, что-ли… ну, вроде нас, только классом повыше.

- Это как? - не понял я.

- Ну, настоящие богачки держатся по-другому, может увереннее как-то, не знаю, надменнее… Их сразу видно по поведению. Эти зажаты были, хихикали постоянно, нет в них той жилки, какая бывает у знатных особ. Те и вилку держат по-другому и бокал с вином, и даже голову поворачивают по-особому. С достоинством, что-ли. Вся их осанка, манера держаться выдают в них высший свет, а эти проще были, гораздо проще. Ну вы понимаете, что я хочу сказать?

Я понимал… особенно после того, как вспомнил слова Женьки: «Все люди ошибаются, даже самые педантичные и высококвалифицированные». А ведь Голудян говорил, что девушки из богатеньких. Стоит подумать об этом на досуге. Как-то не вяжется одно с другим.

- Что за дельце такое, с самого начала одни непонятки?!

Тут я увидел, как к нам приближается высокий, невероятно полный человек в костюме-двойке, и это в такую-то жару. Парень тоже его заметил и заметно занервничал.

- Простите, какие-то проблемы? - выдавил дежурную улыбку человек и зло зыркнул на официанта. Тот съежился под его взглядом и пробормотав что-то неразборчивое быстро ретировался, оставив меня с незнакомцем наедине.

- А вы кто? - без обиняков спросил я, показывая свое удостоверение..

- Управляющий «Пигмалионом». - мужчина поправил галстук, словно тот его душил, и взяв меня под локоть, проблеял, - Может пройдете ко мне в кабинет? Там и потолкуем.

Я не стал сопротивляться и отправился следом за льстецом, намереваясь выведать что-нибудь интересное, недаром же так разнервничался дружок, лица нет — наверняка грешков немерена куча. Но, узнав мой истинный интерес, Петр Григорьевич с облегчением выдохнул, даже не пытаясь скрыть от меня своей радости.

- Я не всегда нахожусь здесь. - затараторил он. - Сами понимаете — дела, поставщики, продукты, опять же, надо проверить… А от камер мы и вправду отказались. К нам доверие сразу возросло, люди стали подтягиваться более «приличные». Кому охота себя светить? - он соскочил с места и ринулся к сейфу. Покопавшись немного в его недрах, вытянул несколько купюр, и положив в конверт, протянул мне.

- Это что, взятка? - я был поражен. Так вот откуда у Мишки Попова из отдела контроля новенький автомобиль, а у Захарова из отдела «борьбы с экономическими преступлениями» приличная дача на пол гектара земли с домом-коттеджем…

Меня охватила неистовая злоба и грусть одновременно — я целыми сутками гоняюсь за преступниками, рискую жизнью, профукал семью, а тут все так просто — сидишь себе в тепле и уюте, а денежки капают, только глаза успевай закрывать.

- Уберите! - рыкнул я. - И чтобы это был первый и последний раз.

Петр Григорьевич сконфуженно засуетился.

- Ну хоть пообедайте у нас. - запричитал он, пряча деньги обратно в сейф. - Гриша! - крикнул он в трубку. - Принеси наше фирменное, упакуй, да побыстрее.

Я хотел было отказаться, но управляющий настаивал.

- Это, не подумайте ничего плохого, просто дегустация наших блюд, в качестве рекламной акции. - он протянул мне увесистый пакет, который запыхавшись принес тот самый официант Григорий, с которым я беседовал полчаса назад.

- Пахнет изумительно! - сказал я. - И если это только в рамках акции, я возьму.

Управляющий быстро закивал, соскочил с места и открыл передо мной дверь. А после моего ухода тихо, почти бесшумно закрыл ее и бросился к телефону, быстро-быстро тараторя, сообщил кому-то о моем приходе. Я не стал дожидаться окончания разговора — итак все было ясно. Но Нестерову следует доложить о том, какие в его отделении творятся делишки.

Я отправился в отдел, чтобы обдумать следующие шаги. Стояла нестерпимая духота, а на небе не было ни облачка. Изнывая от знойных паров, я еле передвигал ноги. «Наверное стоит вызвать дежурную машину и прокатиться с ветерком». - подумал я, вспомнив, какими привилегиями пользуются мои коллеги из «экономического». - «Ну, может быть в масштабах страны, их деятельность и более нужная, однако и убийства — вещь не шуточная».

Я углубился в тень одного из домов, и уселся на лавочку, поджидая наш ГАЗик. Обмахиваясь папкой как веером, я размышлял о деле, когда рука невольно потянулась к пакету, врученному мне в кафе. На поверхность вышел контейнер с внушительным куском жаренной акулы в сливочном соусе, пара кальмаров, начиненных рисом с овощами, несколько контейнеров с разными закусками и прочей снедью, название которых я даже не знал. Не успел я съесть и половину, как в кармане завибрировал телефон. Облизав пальцы, я ответил на незнакомый номер.

- Борис Петрович? - раздался чей-то баритон.

- Он самый. - ответил я насторожившись.

- Мы здесь арестовали парня… Говорит — ваш племянник.

Я соскочил с лавки и начал быстро нарезать круги вокруг скамейки. От волнения еще сильнее вспотела спина и ноги сделались ватными.

- Что еще он успел натворить? - мой голос сорвался на хрип.

- Их взяли с поличным… Он покупал наркоту у одного козла, которого мы пасем вот уже полгода.

- Черт, - засуетился я, - не предпринимайте ничего. Я сейчас буду.

Записав адрес в блокноте, я быстро покидал остатки трапезы обратно в пакет, ругаясь про себя на чем свет, и одновременно решая как быть — дождаться Степана Евгеньевича или взять такси, а может быстрее будет сгонять пешком — здесь всего два квартала. Но вопрос решился сам собой.

- Петрович! - услышал я и обернулся. Машина остановилась в десяти метрах от меня у обочины, и высунувшись в окно, водитель махал мне рукой.

Я ринулся к нему, выкрикивая адрес, почти на ходу прыгнул на заднее сидение, и Евгенич тут же дал по газам. Мне пришлось кратко обрисовать обстановку, и попросить включить мигалку.

- Да и без мигалки успеем. - гыркнул шофер. - Тут езды-то на пять минут.

Я кивнул сам себе и уставился в окно.

«Ну что за кретин! - ругал я Женьку. - Попастись среди бела дня! Вот найду и… - я не знал, что с ним сделать — врезать, отмазать, выслать обратно домой? В душе-то я понимал, что не сделаю, ни того, ни другого, ни третьего... и именно сейчас, когда я зашел в тупик, без его подсказок мне не обойтись. - Наверное придется звонить Нестерову. - только мой начальник знал, на что способен мой племянник, находясь под «кайфом». Сколько раз пацан выручал нас своими советами, ясновидением и пророчествами… сколько дел было раскрыто благодаря ему. Вот только одно но… Женька мог «видеть» только приняв дозу и погрузившись в транс.

Но все оказалось еще хуже, чем я мог себе представить. Племянник лежал на заднем сиденье легковушки с закрытыми глазами. Его руки подрагивали, словно его бил тик, полузакрытые глаза слезились, а по щеке стекала тонкая струйка слюны, капая на кожаные чехлы белой пеной. Второго уже увезли в участок, а капитан остался ждать меня.

Сославшись на Нестерова, я объяснил, что парень выполнял порученную нами работу, по поиску серийного убийцы и видимо перестарался, входя в роль. Я не очень покривил душой — Женька ведь и вправду помогал нам вот таким вот странным и забавным способом.

- Возможно, мы вышли на одну банду с разных сторон. - коротко объяснил я коллегам. - Евгенич!… - крикнул я шоферу. - Подсоби. Женьку надо доставить к нам. - тот лишь коротко кивнул и без лишних вопросов подошел к нам. - Спасибо, капитан! - я протянул руку мужчине, и тот ошарашенно пожал ее в ответ.

Я как-то сконфузился, начисто забыв, что я при исполнении, старший по званию и это мне он должен отдать честь, а не я ему жать руку. Но что сделано, то сделано.

Мы погрузили Женьку в наш ГАЗик и быстро уехали с места происшествия. Вдвоем со Степаном Евгеньичем, пыхтя и отдуваясь, перетащили парня домой, практически неся его податливое, обвисшее тело под мышки. Хорошо, что в такую жару на лавочках перед подъездом не оказалось ни одной старушки, иначе разговоров было бы не избежать еще долгое время, а оправдываться и объясняться перед Верой и моей сестрой совсем не хотелось.

Свалив Женьку на кровать, стянув с него штаны и рубашку, укрыв простыней, я предложил Степану Евгеньевичу в благодарность за услугу, пообедать.

- Я сегодня богат на изысканные харчи. - проговорил я. - Если не в лом, сходи в машину. На заднем сидение - пакет с едой. А я пока чайник поставлю, да стол сервирую.

Мужчина не стал отпираться и метнулся за халявным перекусом, а я умылся ледяной водой, смывая потные потеки на лице и шеи. Евгеньич вернулся быстро, я не успел даже переодеться.

- Вот бы нам таких расторопных. - кивнул я одобрительно. - А-то ползают как сонные мухи.

- Ничего удивительного! - пожал плечами Ботвин. - Жара!

- Жара. - подтвердил я, выставляя из пакета полупустые контейнеры с остатками моей трапезы и перекладывая их содержимое на тарелки. - Угощайся. Я-то успел уже пообедать.

Степан Евгеньевич без лишних уговоров принялся за еду, а я лишь пил чай.

- Ну как? - спросил я через некоторое время.

- Гадость редкостная эта ваша «заливная рыба»…

- Акула. - поправил я. - Деликатес. Стоит баснословных денег.

- Это не делает ее вкуснее. - отмахнулся он. - А вот кальмары, картошечка и вот эти салаты — вполне можно есть.

- Эх, темнота! - сказал я, но в душе был с ним абсолютно согласен.

Загрузив тарелки в раковину, а контейнеры в мусорное ведро, проверив Женьку, мы отправились в отделение, чтобы продолжить начатое расследование.

Остаток дня выдался на редкость спокойным. Лишь к концу рабочего дня пришлось отвлечься от дела. Было только два заявления. Но оба посетителя изрядно помотали нервы. Первым был мелкий бизнесмен Борисов, которого обманул какой-то поставщик, не вовремя доставив товар. Комерсант посчитал, что тот обязан возместить ему простой и требовал вызвать его на допрос, чтобы привлечь к ответственности. Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы объяснить разгневанному посетителю, что полиция не занимается подобными делами. Но тот ничего не хотел слушать и настаивал на том, чтобы ему заплатили деньги, которые он потерял, не выставив женские платья в витринах своего салона вовремя.

- За те четыре часа потерянного времени, у меня могли бы раскупить весь товар, и я бы уже отдыхал с семьей на Мальдивах! — вопил он, бегая по кабинету и заламывая руки.

- Ну так разберитесь с поставщиком в частном порядке. - увещевал его я. - Откажитесь от такого ненадежного поставщика, наконец, подайте в суд, где можете потребовать выплатить компенсацию в полной мере.

- Вы должны… нет — обязаны, реагировать на такие сигналы! - не унимался мужчина.

- Вы, извините, какой навар имеете? - в конец измотанный, спросил я, оглядывая неряшливо одетого посетителя — явно его доход был не так велик, как он пытался мне внушить.

- Тысяч тридцать. - остановился он прямо напротив меня.

- В день?

- В месяц. - ответил он понуро опустив голову.

Я ошарашено уставился на него.

- В месяц? - спросил я, едва сдерживая сарказм. Он кивнул, покосившись на меня.

- Ну так это значит, что в день ваш доход составляет около тысячи рублей. А вы утверждаете, что за те четыре часа простоя, потеряли столько денег, что могли бы уехать с семьей отдыхать на море? У вас что, магазин совсем пустой, что нечего предложить покупательницам? И сколько к вам зашло посетительниц за это время?

Он взорвался ругательствами, его щеки запылали багровыми пятнами, а лоб покрылся испариной.

- Ну и что из того? - брызгал он слюной. - Могли же зайти! Гипотетически! А вдруг это был бы мой удачный день?! Да и не об этом речь! Дробинин был обязан соблюдать график. У нас везде бардак и никто ни за что не отвечает.

- Откажитесь от такого не пунктуального партнера. - еще раз проговорил я.

- Не могу! - с нажимом и какой-то горькой отрешенностью заявил Борисов. — Он дает мне товар в рассрочку.

- А вы сами-то вовремя отдаете ему долги? - спросил я.

Губы его мелко задрожали, и мне показалось, что он сейчас расплачется. Но мужчина оперся руками о мой стол, нависая надо мной всем своим не малым телом, потом фыркнул и вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью.

- Идиот. - прошептал я. - Сейчас явится за пропуском.

Мне было смешно и жалко этого маленького неудачника, который изо всех сил хотел показать, что он значим и успешен.

- Дурачок, радуйся уже тому, что никто из бандитов не претендует на твой бизнес… - крикнул я ему вдогонку.

Конечно, как я и предполагал, он вернулся за подписью. И надув губы, ожидая пока я сделаю отметку, как бы невзначай проговорил:

- Еще и продавщица сбежала… Конечно, кому охота сидеть за пустым прилавком?!

Спустя полчаса пришла очень эмоциональная дама. Она рыдала во весь голос, то прославляя любовь, то проклиная весь мир, называя его сволочным и предназначенным для уничтожения. Мне с трудом удалось выяснить, что от нее накануне свадьбы сбежал очередной жених, даже не удосужившись объяснить свое решение.

Я сочувствовал этой женщине, одетой в яркое цветастое платье, как минимум на два размера меньше чем требовалось, чтобы скрыть аппетитные формы. Ярко накрашенные губы, такие же яркие голубые тени на пол лица и потекшую тушь…

- Он украл у вас что-нибудь?

- Что вы имеете ввиду? - она на мгновенье затихла, уставившись на меня покрасневшими глазами. Потом, словно очнувшись заверещала. - Конечно, он украл мое сердце!

- Я имею ввиду материальные ценности — деньги, драгоценности, технику… - стал терпеливо перечислять я.

- Да нет, у меня этого отродясь не было. - она задумалась. - Да и деньги все на месте… Но не о том же речь! Я требую объяснений! Начните его поиски. - она вновь зарыдала. - Я без него не могу… мне страшно и одиноко… мне не кому жарить котлетки… я буду заботиться о нем…

- Возможно вы придавили его своей любовью. - вклинился в разговор Артем, мой заместитель, которого мне прислали на практику после гибели моего друга и напарника Григория Одинцова. Он только что вошел в кабинет и услышал наш разговор.

- Да как вы смеете так говорить? - накинулась на него посетительница. - Я о нем заботилась. Я его любила. Я с него пылинки сдувала… Ну конечно, я хотела сделать из него настоящего мужчину — инженера, профессора, врача.

- А он оказался тунеядец? - сержант деланно поднял брови.

- Дальнобойщик. - поджала губы тетка. - Никакой романтики.

- Забудьте про него. У дальнобойщиков в каждом городе семья. - Забродин протянул ей платок, и женщина громко высморкалась. - А инженер, врач, опять же… скажу честно — та еще романтика, обсуждать больные органы и кирпичи...

- Может и правда — ну его? - спросила она с надеждой, и мы в унисон одобрительно кивнули. - Мне действительно нужен кто-то поинтереснее. А то, ни рыба, ни мясо. Да и девушка ко мне приходила ежедневно, готовила, убиралась… Жаль ее, пришлось отказаться от услуг, денег едва хватало, чтобы этого борова прокормить.

Артем тихонько приподнял нашу посетительницу за локоток, и с лучезарной улыбкой проводил ее до двери, пожелав на прощание найти поскорее принца на белом коне.

- Боюсь, что такие дамы как эта, никогда не найдут себе, не то что принца — простого работягу. - облегченно бросил я. - Ну, что там у нас?

Артем достал список пропавших без вести за последние несколько месяцев.

- Обзвонил все морги, соседние участки и даже города, вдруг наши дамы приехали из-далека. И ничего подходящего. - он сокрушенно причмокнул и развел руками.

- Но не с неба же они свалились. - начал закипать я. - Есть же хоть кто-то кто их знал.

- Похоже — они из сирот. Как версия.

- Тогда поезжай в детские дома.

- И что я спрошу? - законючил стажер. - Числились ли у вас лет десять назад девушки — блондинка и брюнетка? Хоть головы бы нашли — тогда и опознать можно.

- Были бы головы — и ты бы мне был не нужен! Иди с глаз моих. Толку от тебя — ноль.

Лицо сержанта покраснело, губы капризно сложились в тонкую линию.

- Ага, заплачь мне еще тут! Детский сад прямо. - я кивнул на дверь. - Проваливай. И включи мозги, если они у тебя есть.

Он козырнул, и выскочил из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь. А я заварил чай и стал еще раз перечитывать акты эксперта, ища хоть малейшую зацепку. Мне никак не давали слова Женьки о том, что и эксперты ошибаются. И в чем именно ошибся наш Голудян?

Вспомнив про племянника, я набрал домашний номер, чтобы свериться все ли у него в порядке. Женька ответил едва ворочая языком:

- Прости, дядя, исправлюсь!

- Ага, держи карман шире! Горбатого могила исправит!.. Может доктора вызвать?

- Не надо! Что, в первый раз что ли? Кстати решение твоих проблем у тебя под носом. Судьба тебе благоволит, а ты такой шанс упускаешь.

- Ну и где он ходит, мой шанс? - я пробежал глазами по кабинету. - Нетути, никакого шанса! Никакой подсказки!

- Ты просто плохо смотришь! Любой посетитель дается не просто так, языки почесать. В них твое решение. - голос племянника стал еле слышен. - Пересмотри протоколы и заявления — там твоя разгадка. - и он бросил трубку.

- И что я упустил, что не разглядел? - задумался я. - Туповатый истеричный Борисов и не менее туповатая, вульгарная Осиновская. Вот и все посетители.

Я еще раз перечитал протоколы опросов. Ну не Борисов же убийца? Кишка тонка. Да и кого он мог убить? - я с трудом мог себе представить его с ножом в руке, оттачивающим удар. Затем прочитал опрос Осиновской, с тем же результатом. Ну и что у них может быть общего.

Я набрал номер Женьки. Тот заикаясь и тяжело дыша что-то невнятно пробубнил в трубку, но я не отставал.

- Женя, приди в себя на пару минут! - взывал к нему я. - Иначе отправлю тебя в родной дом, к мамочке под крылышко!

- Ну что еще? - грубовато, но уже более осознанно бросил он.

- Я ничего не нашел в протоколах и опросах. Да и те ли это посетители, у которых отгадка на мои вопросы?

- Те. Только не в печатных строчках ищи, а вспоминай. Был бы ты более лоялен к людям, проявил бы сочувствие и жалость, может не пришлось бы теребить меня по пустякам. Вспоминай о чем говорилось не для протокола. - и трубка снова запиликала короткими гудками.

Я пошел в туалет, окатил голову холодной водой и глядя на себя в потускневшее зеркало, в сотый раз задавал себе вопрос: «Что я должен вспомнить?»

Вернувшись в кабинет, я все еще злился на Женьку, на себя, на весь мир.

Последнее, что сказал Борисов было: — «Еще и продавщица уволилась. Кто будет сидеть в пустом магазине?». Я даже подскочил на месте. Еще не вполне осознав его слова, я попытался вспомнить что говорила о своей жизни Осиновская. «Пришлось уволить девушку, на хахаля уходили все деньги».

Я уставился в монитор, выискивая адреса визитеров. Вот оно! Осиновская живет там же, где стоит магазин Борисова, в полусотни метрах друг от друга, на улице Кутузова.

- Артем! - заорал я в трубку. - Немедленно ко мне! Есть дело, которое, думаю, будет тебе вполне по плечу.

- Вот скажи мне, Федя, - Павел Николаевич Задорожный опрокинул стакан с водкой одним махом и нервно поставил его на стол. - Вот я, человек далеко не бедный… можно даже сказать богатый.

- Да не юли, братан, - перебил его друг детства Федор Ильин, - говори прямо — олигарх. Чего скрывать, для наших мест ты просто Крез.

- Это для наших, как ты говоришь, мест… Ну да не о том речь. - мужчина разлил последние остатки огненного пойла и не чокаясь с приятелем, опрокинул в рот. Подозвал рукой официанта. - Еще бутылку и нарезку. - приказал он, пьяно покачиваясь из стороны в сторону.

- Сию минуту, Пал Николаич! - козырнул паренек и умчался на кухню за заказом.

Ресторанчик, завсегдатаем которого был местный инвестор Задорожный, славился своей кухней и расторопным персоналом. Здесь собиралась городская элита, чтобы обсудить дела, провести переговоры и заключить сделки. А еще просто перекусить и выпить великолепного кофе.

Павла Николаевича знали в лицо, и при его появлении старались угодить неприхотливому и щедрому заказчику. Вот и сейчас повар уже готовил нарезку, когда официант примчался за заказом.

- Сегодня он какой-то не такой! - сообщил гарсон коллеге. - Пьяный вдрызг, а еще бутылку заказал.

- Ну так готовь карман по-шире. - осадил его полный мужчина, мастерски работая ножом. - И не болтай лишнего.

- Да я просто так сказал, к слову.

- Ну так бери тарелку и чеши отсюда.

- И друг его сегодня необычный. - вскользь добавил парень.

- Какой такой необычный? - заинтересовался повар. - Очередной партнер, наверное.

- Нее, не похож. - замотал головой официант. - Этот из простых, что говорится — ни рожи, ни кожи.

- Ну а тебе какое дело! - вновь вскинулся на парня мужчина. - Может приятель, может решил бомжа угостить, по доброте душевной… Будешь на такие мелочи внимания обращать — долго не проработаешь!

- Так чего все-таки случилось, Паш? - щуплый мужичонка покрутил головой, разминая шею. На его рубашку с губ упало несколько крошек, и он небрежно смахнул их рукой. - Я думал у тебя никаких проблем нет — денег куры не клюют, дом, машина, что твой танк… жена Светка — красавица, любовь со школы…

- Вот о ней и речь! - пьяно икнул собеседник. - Помнишь же ее, какая в школе была — глаз не смела поднять, в одном платье годами ходила, пока жопа не начинала светиться… бабка ее надставит подол из такого же рванья — она и дальше еще год ходит… Я ее отмыл, одел, выучил… А она теперь зубатится со мной, орет, делает что хочет! Меня не в грош не ставит. Словно я ребенок какой недоразвитый. Все ей не так и не эдак. Скандалы каждый божий день.

- Где шлялся? Время не уделяешь! Дома нет! Баня десять на десять… видела по телеку, что сейчас комплексы строят с двумя-тремя бассейнами, да с какими-то бочками инфракрасными… - он устало опустил голову на руки и замер в такой неудобной позе. Потом поднял голову, хрюкнул, и продолжил жаловаться:

- Надоело мне это до чертиков! Убил бы!

- Ну так гони прочь! В чем проблема? - удивленно вскинул брови друг. - Пусть катится туда, откуда пришла!

- Да не могу я ее выгнать! - не то всхлипнул, не то усмехнулся Павел Николаевич. - Люблю стерву! Но и жить так больше не могу! Что делать — не знаю!

Мужчины молча выпили, и принялись жевать принесенную официантом тарелку с закуской. .

Федор вдруг застыл на месте уставясь в одну точку, с торчащей изо рта зеленой веточкой петрушки. Задорожный, заметив это, тоже перестал жевать, замерев в немом удивлении.

- Слушай, - перевел на него затуманенный взгляд товарищ, - я кажется знаю, что тебе нужно, и как помочь.

Павел Николаевич с сомнением причмокнув, снова взялся за бутылку.

- Мне ничего уже не поможет. - обреченно махнул он рукой, опрокидывая очередной стакан в рот.

- Не дрейфь! - Федор заговорщически пригнулся ближе к приятелю. - У меня есть один корешок, говорит, что знаком с магией вуду. Ездил недавно на острова, там и научился.

- Это на Гаити что ли?

- Ну вроде того. Я не силен в географии. Да это и не важно. - он полез в карман за допотопным телефоном и стал тыкать своим грязным пальцем по кнопкам. - Щас телефон его дам.

- Погоди ты, - отпрянул от него Задорожный, - я в эту чушь не верю. Да и что он может — убить с помощью магии? Бред какой-то.

- Да не убить — сделать послушной! Все что скажешь — будет молча исполнять!

Павел Николаевич с сомнением посмотрел на товарища, но телефон записал, так на всякий случай.

- Давай лучше еще выпьем. - предложил он и разлил остатки вина по стаканам. Но свою порцию пить не стал — слова Феди застряли в голове острой занозой. Как не уговаривал он себя выбросить эти бредни из головы — тонущий хватается за соломинку. А тут такая перспектива. «Не поможет, так хоть развлекусь». - Мне домой пора, да еще пара дел наклевывается. - сказал он вслух. - Бывай!

- Так я позвоню мужику? Предупрежу? - Федор суетливо засунул в рот остатки еды, вытер губы рукавом. - Если срастется — с тебя магарыч!

- Всенепременно! - кивнул Павел Николаевич и поспешил удалиться.

Он бесцельно катался по городу, собираясь с мыслями. Его, слегка виляющую на поворотах машину, постовые не останавливали — себе дороже. Не стоит рубить сук на котором сидишь. Инвестор щедро отсыпал «на лапу» каждый месяц, и гаишники закрывали глаза на его чудачества. Кроме того, за всю жизнь Задорожный ни разу не попал в ДТП, да и в пьяном виде редко садился за руль.

Прошло часа два, прежде чем Павел Николаевич решился на звонок. Срывающимся от волнения голосом он сбивчиво объяснил цель своего обращения к магу и схватив ручку, быстро накорябал на клочке бумаги адрес.

- Была не была. Ничего же не потеряю. Вдруг действительно поможет. - решился несчастный муж.

Он открыл интернет и набрав в поисковике — магия вуду — принялся бегло читать.

- Однако… если все это правда… может закончатся наши скандалы, и Светка, наконец, угомонится?

Артем вернулся через полчаса с ничего не понимающими предпринимателем Борисовым и несчастной брошенной аферистом-дальнобойщиком пенсионеркой Осиновской.

Все смотрели на меня с непониманием и каким-то нездоровым ожиданием.

- Присаживайтесь. - кивнул я им на стулья. - Расскажите-ка мне подробнее о ваших девушках — работницах.

- Это о Жанке? О Леське? - спросили они разом.

- А что о ней рассказывать? - начал Борисов. - Жанка, она девчонка не плохая, только бестолковая. Я ее принял продавщицей сразу, как только она появилась в дверях… А что? - он опустил глаза в пол. - Симпатичная блондинка, из простых, наивная, а главное, таким много платить не надо. - он виновато почесал затылок.

- Каким таким? — не понял я.

- Ну, таким… из детдома.

- Ой, и моя Леська тоже из детдома. - всплеснула руками Осиновская. - В соседнем городе есть детский дом, один на всю округу. Вот ихние воспитанники и прут к нам за работой. Там почти деревня — устроиться некуда, вот и едут сюда. - Валентина Степановна договорила эти слова медленно, с расстановкой, сверля меня своими заплывшими жиром глазками. - А какое отношение это имеет к моему делу? Это вертихвостка охмурила моего Венечку? А потом и укатила вместе с ним? - женщина разнервничалась, все ее тело пришло в движение. И спустя минуту она уже рыдала во все горло, сотрясаясь как проснувшийся вулкан. - А я ей еще денег дала сверх обычного, чтобы она другую работу нашла.

- И я своей за день до того, зарплату выдал. - вскричал Борисов шлепнув себя рукой по лбу. - Во дурак! Она еще и в долг попросила — в счет будущей зарплаты, сказала, что решили с подругой квартиру снять поближе к работе, а денег не хватило. Ну я и пожалел ее. Да и подумал, что если к работе ближе, то можно и рабочий день продлить… - он спохватившись, сконфуженно замолчал.

- Вот тебе и поворот событий! - вытер я взмокший лоб, когда колоритная парочка удалилась. - Вот тут Женька прав — девушки оказались не такими богачками, как представил нам Голудян. Хотя… тут вполне можно было ошибиться — обе накануне получили деньги, семьи ни у одной не было, жили подружки для себя. Решили зайти в ресторанчик — перекусить, поговорить о жизни…

- Надо бы в город к соседям съездить. - предложил Артем. - Обе жертвы из их детдома, и первые жертвы тоже оттуда.

- Думаешь, ниточка тянется… - начал было я, но тут сообразил, что негоже сержанту-новичку диктовать какие шаги следует предпринимать подполковнику, и хмуро добавил. — Сам разберусь. Завтра по утру и отправлюсь.

Домой я пришел уставший и недовольный. Ни на работе, ни дома дела не вязались. Женька все еще спал в своей комнате, съежившись в комочек и постанывая. Я накрыл его одеялом, распахнул окно, чтобы вечерняя прохлада выветрила наркотические пары, а сам попытался заснуть, но сон не шел. Я безуспешно проворочался около часа, потом встал, умылся и отправился на работу, предварительно вызвав дежурную машину.

- Отправляемся немедленно. - сказал я водителю, втискиваясь в салон новенькой иномарки. - И давно нам подогнали такую красавицу?

- Вы о машинке? - молодой паренек, на вид не более двадцати с небольшим лет, надавил на газ и весело разоткровенничался. - Да вот только дня два назад. Вашему, - он осекся, - вернее, нашему, отделению выписали за заслуги перед отечеством! - он гоготнул и прибавил скорость.

- Ты, это, не гони, давай! - предостерегающие заявил я. - Мне еще работать надо. Некогда по больницам шастать.

- Да вы не переживайте так, я профессионал своего дела.

- Когда ж ты профессионалом-то успел стать? - я недоверчиво покосился на парня. - Вон, еще молоко на губах не обсохло, а туда же — профессионал!

- Да я только недавно вернулся! От туда! - он неопределенно мотнул головой. - Сами понимаете… с горячей точки… демобилизовали по состоянию здоровья. Ранен был. Но об этом не принято говорить.

- Сколько же тебе лет? На вид молоденький совсем!

- Через месяц тридцатник стукнет! - парень наигранно скромно почесал нос. - Нет, серьезно! Не вру! Просто у меня и мать и отец хорошо выглядят. Молодо. Вот и я в них пошел.

- Как звать-то тебя, герой?

- Кирилл!

- Ладно, Кирилл, гляди на дорогу, темень — глаз коли. А дороги у нас как обычно — не очень! А в районе — и того хуже. Городок небольшой, значит и финансирование отвратительное.

Остальную часть пути мы проехали молча, что дало мне время собраться с мыслями и сосредоточиться. Мне предстоял трудный разговор с родственниками жертв, которых удалось опознать, разбор полетов с работниками местного отделения, ну и посещение морга, где все еще хранились изуродованные тела погибших девушек.

На удивление дорога была идеально гладкая — ни ямки, ни бугорка. Мы с Кириллом переглянулись, и он как обычно весело хохотнул:

- Вот вам и дыра! Вот вам и задворки мира! Нам такие дороги и не снились! И освещение по всей дороге какое — словно день!

- Вот так и не знаешь, где найдешь, где потеряешь!

Павел Николаевич постучал в дверь некогда добротного, а сейчас весьма обветшавшего дома, и замер в ожидании ответа. Он огляделся вокруг, надеясь обнаружить атрибуты колдуна, эзотерика или экстрасенса, но не увидел ничего примечательного. Обычный дом.

- Может лучше свалить отсюда пока не поздно? - спросил он себя, и хотел было уже ретироваться по тихому, но не успел. Дверь распахнулась и на пороге возник невысокий щуплый мужичок неопределенного возраста в старой тельняшке и потертых сандалиях.

- Захходи мил челловек. - слегка заикаясь проговорил тот, отодвигаясь в сторону, чтобы дать проход.

Задорожный, обливаясь потом, бочком протиснулся в узкий проем и шагнул в маленькое захламленное помещение, пропахшее кислятиной, прелыми травами и тухлым мясом. В комнате оказалось неимоверно душно и его слегка затошнило.

- Оооо, дда тебя ммилок сглазили. - потер руки колдун, заметив как гость покрылся испариной и побледнел. - Плюххайся на лавку, оттдохни. - он помог Павлу Николаевичу устроиться на сиденье и даже услужливо подсунул ему под спину замызганную подушку.

- Что значит сглазили? - еле ворочая распухшим языком промямлил посетитель.

- Ввижу, дело совсем пплохо! - мужик почмокал пухлыми, слюнявыми губами, поводил рукой над головой клиента и вновь заговорил звенящим шепотом. - Все беды у теббя через ббабу твою, небось ллюбишь ее, проклятущую, а она тебе волли не дает, ввсе жилы из ттебя вытянула.

Задорожный слушал и кивал в ответ, подтверждая слова колдуна.

- Все так. Все верно. - он изнывал от жары и запахов, мечтая поскорее выбраться на воздух. - Откуда знаешь?

- Так на то я и яссновидящий! - осклабился беззубым ртом хозяин дома. - Я все ззнаю! Это тебе повезло, что суддьба направила тебя ко мне. Еще ннемного и конец бы тебе ппришел. Да ты сидди, ссиди… - затараторил он, видя, что богатый клиент пытается встать. Хорошо, Федор предупредил, что этот денег не пожалеет, рассказал о его проблеме все, что услышал от самого приятеля.

- Ты антураж наведи, мозги задурмань… а деньги потом поделим пополам.

- Да я уж ппостараюсь.

- Ну раз ты все знаешь о моей проблеме, - начиная приходить в себя заявил Задорожный — делать мне больше здесь нечего! Не знаю как — вуду, заговорами ли, шаманством — мне все-равно, хоть пол города истреби, но сделай мою Светку послушной и ласковой. Сделаешь — озолочу! Нет — самого на тот свет отправлю, пожалеешь, что на свет родился!

Взгляд клиента злой и отрешенный напугал названного колдуна до одури. Вся бравада разом спала с его лица, и поджилки мелко затряслись. «С этим лучше не шутить! - решил он — Вот дурак, связался на свою голову! Будь неладен Федька! Как теперь расхлебывать?». А вслух сказал:

- Вы ддолжны понимать, госсподин хорроший, чтобы сладить с ббабой, тут надо не ттолько куколки пповязать, да иглой потыкать — тут надо с ппокойничками порработать — они тихие, ппокорные, да где их взять? - он и сам не понял как такое с его языка слетело. Думал напугать мужика, а тот встал со стула, вытащил из портфеля тугую пачку денег и бросил ее на стол.

- Делай что хочешь, но заказ исполни. Тут аванс! Тебе хватит и дворец построить и любого покойничка найти. А нет, так сам сделай! Смори, башку снесу, если прокол выйдет!

Задорожный схватил портфель и выскочил за дверь быстрее пули.

- И не звони мне, я сам тебя найду, если не почувствую перемен! - крикнул он со двора.

Колдун побледнел. Трясущимися руками сгреб со стола купюры и заметался по комнате не зная куда спрятать «улов». На душе кошки скребли с такой силой, что казалось еще мгновенье и пушистые черти проделают в груди дыру и выскочат наружу.

- Что деллать? Что деллать? - никак не мог определиться он. И денег было жалко и как помочь мужику он не знал. - Надо по-узнавать, что это за магия такая — вуду. А может и что другое поискать! Выход есть всегда! Надо позвонить Федьке — пусть думает что делать. Он кашу заварил, вот пусть ее и расхлебывает.

Мужичок засуетился, выискивая глазами телефон. Нашел его на диване, схватил, начал тыкать по кнопкам грязным пальцем, никак не попадая по нужным цифрам. Наконец отбросил его в угол стола, и накинув на плечи потрепанный пиджачишко выскочил из дома, даже не заперев двери — красть-то все-равно нечего, потрусил к автобусной остановке.

- Такие дела не решаются по телефону. Надо с Федькой с глазу на глаз потрещать.

Городок встретил нас пустынными улицами. И хотя время только перевалило за семь часов утра, дышать уже становилось невмоготу.

- Лето только началось, а пекло давит нешуточное. - оправдывался я, вылезая из машины и покрываясь липким потом.

- А вы намочите затылок, сразу станет легче. - Кирилл протянул мне бутылку с водой, и я последовал его совету. Вылив на платок изрядную порцию «Карачинской», я протер лицо и шею, но это помогло ненадолго. Уже через пять минут я вновь обдувал себя картонной папкой с актами и экспертизами, которую захватил с собой. По спине ручьями стекал пот, а голова гудела, словно пустой котелок.

- Ну и где эти работнички? - пыхтел я, глядя на запертые двери местного отделения полиции. - На руках столько трупов, а им хоть бы хны!

Я отошел под сень березы, и опершись о ее ствол, стал ждать.

Наконец раздался скрип тормозов, и из-за угла выкатили старенькие «Жигули».

- Здравия желаю! - отчеканил капитан и принялся отпирать двери серого одноэтажного здания. - Давно ждете?

- Да уже минут как десять топчемся! - сердито буркнул я.

- Да вы не сердитесь! - он повернул ко мне веселое лицо, распахивая настежь дверь и пропуская меня вперед. - Вчера заявление принесли о краже в магазине, вот сегодня пришлось зайти, разобраться. Люди же не понимают, что у нас тут запара… А может наоборот, понимают, поэтому и наглеют, думают, что до них дело не дойдет.

- Если не трудно, организуй чайку или кофе. - попросил я. - Всю ночь ехали!..

- Впустите переночевать, а то есть очень хочется?! - схохмил капитан и тут же прикусил язык. - Это присказка такая есть! Не я придумал.

- И чего это нам так весело? - вконец разозлился я.

- Это нервное! - стушевался парень. - Если напряг не снять — совсем худо будет! Тринадцать трупов — это вам не жук чихнул! - начал оправдываться он . - И ни одной зацепки. Даже не всех опознали. Хорошо, что вы приехали, а то тут совсем стремно работать стало.

Я хотел было отчитать его, но вспомнив и о своих неудачах, передумал.

Около трех часов мы обсуждали дела, периодически кипятя чайник и прося дежурного сбегать в ближайший киоск за печеньем.

- А что с трупами? Можно на них взглянуть? - мне хотелось убедиться в правдивости слов нашего эксперта о почерке убийцы.

- Да хоть сейчас отправимся в морг. - подскочил капитан. - Все тела на месте. Мы не выдаем их родственникам пока дело еще не закрыто.

Зрелище оказалось не из приятных. Удушливый приторный запах формалина ударил в нос и меня затошнило. Еле сдерживая рвотные позывы, я осмотрел тела, одно за другим. Прав оказался Нотан Евстигнеевич — некоторые тела были буквально искромсаны, а вот на «самых свежих» раны имели более четкие и аккуратные контуры.

- Пошли, капитан, - сказал я, - здесь нам больше делать нечего. Поговорим на улице.

Я поспешил покинуть помещение, обливаясь потом и еле переводя дух. Горячие солнечные лучи, совсем не свойственные середине мая нещадно щипали кожу. На небе ни облачка. Даже теньвысокой кудрявой березы,под которой мы укрылись, не спасала от жары. Моя рубашка тут же промокла насквозь, прилипая к спине и животу. По лицу струились соленые ручейки, заливаясь в рот и сбегая за воротник. Капитан выглядел не лучше. Он достал пачку влажных салфеток и предложив мне, начал со всей силы тереть шею и затылок. Я не преминул воспользоваться его предложением. Но и это помогло мало. Кирилл, видя наши муки притащил канистру с водой и мы с радостью умылись прохладной водой.

- Я всегда таскаю воду в багажнике. - как всегда улыбаясь во весь рот, сообщил он. - А сегодня жена еще и лед в воду положила. Специально морозила всю ночь.

- Респект ей… Передайте мою благодарность... — враз сказали мы с капитаном.

Кирилл весело пропел какой-то знакомый мотивчик и отправился в машину, поудобнее устраиваясь на сидении.

- Если я вам пока не нужен — вздемну часок. - и получив утвердительный ответ, он откинул спинку до отказа и развалился на импровизированном ложе, закрыв глаза.

Я мысленно позавидовал ему: «Вот прокатился в машине и спи себе целый день, никакой ответственности, никаких трупов, никаких загадок… а деньги получает немногим меньше чем я».

- Надо поговорить с родственниками тех, кого удалось опознать. - вернулся я к действительности, обращаясь к капитану. - И еще съездить в ваш детский дом, откуда, по всей видимости, наши девушки. Возможно и неопознанные тела — их воспитанники.

- Да у нас здесь каждый четвертый, а то и третий — сирота. - кивнул капитан хмуро. - Девчонкам, я имею ввиду, жертвам, всем около тридцатника, а значит выпустились они больше десяти лет назад. Кто их сможет опознать? Уже и персонал поди весь поменялся. Да и что можно опознать? Нет голов — нет описаний.

- И все же стоит наведаться в это учреждение. Может наш душегуб выбирал именно тех, кого точно знал, что искать и опознавать будет некому.

- Может быть и так. - капитан задумался. - Но как быть с теми немногими, у кого вполне благополучные семьи. Есть мужья, дети.

- Давай не будем нагнетать, а займемся делом. Вызови тех, чьи дети опознаны. Начнем с них. А потом по плану…

- Не думаю, что мы узнаем что-то новое. - с сомнением покачал головой капитан. - А еще раз подвергать убитых горем родных таким пыткам, мне кажется бесчеловечно.

- Если они хотят найти и наказать преступника или преступников, они должны с нами сотрудничать! - зло процедил я. - И не важно сколько раз им придется отвечать на наши вопросы, капитан! Если ты такой сердобольный, тебе следовало бы поискать другую профессию. Лить слезы — это оставь на потом! Наше дело найти и покарать! А я даже не уверен, те ли ты задавал им вопросы! - капитан покраснел, опустив голову. Но мне было не до церемоний — я изнывал от жары, жажды и усталости.

Следующие несколько часов мы вновь и вновь опрашивали родственников погибших. Выслушивали их стенания, обиды и злость, и в первую очередь на нас, блюстителей закона, а не на преступника. Им не хотелось вспоминать, не хотелось думать, не хотелось отвечать на вопросы…

- Оставьте нас с нашим горем наедине! - просили они. - Вы звери, если не понимаете, что мы потеряли единственную дочь… молодую мать… жену… сестру… Если бы вы хорошо работали, то давно бы уже нашли мерзавцев и убийц! Мы платим налоги и не можем спокойно ходить по улицам!

Нам приходилось выслушивать оскорбления, призывы к жалости и даже угрозы… Скрепя сердце мы старались быть снисходительными и терпеливыми с людьми, измотанными жарой, ожиданием и своими чувствами.

В какой-то момент я уже готов был сдаться, как звонок Женьки, вернул мне силы и уверенность.

- Дядь, Борь! - услышал я его слабый голос. - Ты это, не злись на меня. Ну сорвался… сглупил… Ты постарайся найти общее между девушками. Мне видится все они посещали одни и те же места… даже не места, а место. Подумай, что это за место, и все встанет на свои места… вернее… встанет, но не сейчас… - голос парня совсем стих и трубка разразилась короткими гудками.

- Погоди, Женька! - заорал я во все горло, напугав при этом капитана до чертиков. - Скажи мне… - но трубка уже молчала. Я выругался про себя и угрюмо уставившись на капитана проговорил. - Возвращай всех назад.

Капитан ошарашенно уставился на меня и его челюсть слегка отвисла.

- Не тупи! - рыкнул я. - Возвращай всех назад!

Он, недоуменно, и с какой-то опаской глядя мне в глаза, стал набирать номер дежурного.

- Вы не боитесь, что нас сейчас растерзают разъяренные… - он не договорил.

- Боюсь, капитан, очень боюсь! - я потер виски, голову словно обручем сдавило. «Надо бы переходить на правильное питание. - подумал я. - Только вот что оно из себя представляет? Миллион диет просмотрел — и одна противоречит другой». - Знаешь, в чем разница между тобой — капитаном, и мной — подполковником, между районным отделом и центральным? - капитан молча помотал головой. Для него наш разговор был непонятен и пугающ. - Вот ты так и останешься капитаном. Это твой потолок! Ты никогда не будешь лучшим! Почему? Да потому, что тебя все пугает! Тебе лень работать! Тебе и так хорошо! Моя хата с краю!..

- Вы не правы, товарищ подполковник! - резво запротестовал он.

- Тогда ты должен вбить себе в голову — пока ты не поймешь ситуацию, возвращайся к ней снова и снова! Даже если тебя могут разорвать! Даже если все на свете будут думать, что конченный дебил! Даже если выхода нет!..

- Да понял я, понял! - в отчаянии швырнув папку с только что собранными протоколами на стол, заговорил он. Лицо его стало пунцовым, губы соединились в одну тонкую линию. Я подумал, что он вот-вот заплачет.

- Извини меня! - бросил я успокаиваясь. - Сам понимаешь — нервы на пределе!Тыкаюсь как слепой котенок… Еще жара эта. Но я все-равно добьюсь результата, чего бы мне это не стоило. И пусть меня все хоть на сотню частей разорвут.

Но разрывать меня никто не стал. На удивление люди смотрели на меня с уважением и старались вспомнить все подробности жизни своих родственниц. Возможно они поняли, что я серьезно намерен довести дело до конца и поверили мне.

Уже через полчаса мне удалось выяснить, где могли пересекаться все из пяти опознанных жертв.

- Скорее всего и остальные девушки, женщины там бывали. - сказал я капитану.

- И что это значит? - осторожно спросил меня капитан.

- А это значит, что наш убийца либо живет рядом, либо работает.

- И как нам его вычислить?

- Это один из главных вопросов!

- А есть и другие? - капитан оживился. Его сонливое равнодушие как рукой сняло. Он только что не заглядывал ко мне в рот, желая понять методику работы и научиться самому строить гипотезы, задавать правильные вопросы и искать на них ответы.

- Есть конечно! Например, почему именно женщины тридцати лет? Ритуалка это или таковое предпочтение маньяка? Он самореализовывающийся или работает на заказчика? И вот последнее — кто основной наш заказчик?

- Есть заказчик? Почему вы так решили, Борис Петрович?

- Должен же он куда-то девать эти органы. Не продает же он их черным хирургам. Слишком топорно. Слишком делитански.

- Что мы будем делать дальше? - спросил капитан, глядя на часы. - Время уже без двух пять. Рабочий день закончен. Да и есть хочется — с утра же маковой росинки не было. - он умоляюще посмотрел на меня, и скромно опустил глаза.

- Даа, есть действительно хочется. - подтвердил я. - А вот насчет работы… это ты погорячился. Месяц ничего не делал, так хоть сейчас поработай. Кстати, давай-ка наведаемся в это кафе. Заодно и перекусим.

Завидев нас издалека Кирилл выскочил из машины и распахнул заднюю дверь. Капитан молча втиснулся в салон, а я обошел вокруг и уселся на переднее сидение — терпеть не могу ездить сзади — меня постоянно укачивает, а мне неудобно в этом признаться.

- Куда ехать? - спросил водитель, плюхаясь на свое место и заводя мотор.

- Езжайте прямо, - подал голос капитан, - я вам буду подсказывать. Здесь совсем недалеко.

Место куда мы приехали спустя двадцать минут поразило меня в самое сердце. Огромное четырехэтажное здание центрального универмага было сделано из стекла и бетона. Вывески, одна ярче другой хаотично пестрели по всему периметру фасада. Вовсю играла музыка вперемешку с рекламой, так что понять - слова ли это песни или призыв к покупке, было невозможно. Какофония людских голосов, визг тормозов машин, совсем сбили меня с толку.

- Боюсь что это ничего нам не даст. - сокрушенно сказал я. - Здесь, по-видимому, собирается весь город. И вычислить того единственного, нам вряд ли удастся.

Капитан лишь пожал плечами.

Мы вошли внутрь здания. Ярко освещенный холл, в разные стороны от которого тянулись длинные коридоры к торговым отделам, самого разнообразного назначения, заставил меня призадуматься.

- Скажи, капитан, это ваш единственный магазин такого масштаба?

- Такого, да! - ответил он нехотя, зажмурившись, подставляя лицо под кондиционер с явным наслаждением. - По всему городу встречаются много магазинов, но здесь есть все, и по более выгодной цене. Поэтому время от времени, сюда приезжают все горожане, чтобы отовариться на неделю, а то и месяц вперед. - он открыл глаза и посмотрел на меня. - Мы будем обходить все отделы?

- Нет. - проговорил я, покачав головой. - Мы пойдем в кафе. Думаю — это то место, куда заходит не каждый посетитель магазина, и более вероятно, что ваших жертв, если они там обедали, заметили и запомнили, особенно, если они были там завсегдатаями. Наших девушек, кстати, тоже вычислили в кафе. Значит для маньяка это место более привычное и удобное.

Мы ступили под кричащую вывеску - ««Зеленый слон» - отобедай здесь и станешь как он».

- Странное название. - заметил я. - И еще более странный девиз. Поел здесь и позеленел что ли? В другое бы время я ни за что не стал бы здесь есть.

- Да эта проблема всех малых городов. - засмеялся капитан. - Привлечь к себе внимание… выделиться… заявить о себе во весь голос.

- Как бы нам не пришлось громко заявить о себе после того, как мы здесь отобедаем, несварением желудка. - хмыкнул я, усаживаясь за свободный столик.

Все остальные столики были заняты самой разнообразной публикой. Были здесь, и совсем молодые ребята, и рабочие, и мамочки с детьми, и одинокие пенсионеры. Кто-то ходил по залу в поисках свободного места, кто-то подсаживался к знакомым, а кто-то и вовсе перекрикивался с приятелями, находящимися в разных концах довольно просторного обеденного зала.

Внутренняя отделка кафешки была ничем не примечательная, самая что ни на есть заурядная - покрашенные в салатовый цвет стены, такие же светлые тюлевые занавески и две дюжины пластиковых столиков, расставленных в хаотичном порядке, какие-то непонятные картины вдоль стен, словно размытые водой, да две большие искусственные пальмы у входа. Вот и весь декор.

Но меня в первую очередь интересовал персонал кафе и наличие камер наблюдения. Если первые не вызвали во мне никаких эмоций — молоденькие девушки-официантки, да щуплый паренек за стойкой, то черному глазку на потолке я несказанно обрадовался.

- Вы не смотрите так, - услышал сквозь гул я голос капитана. - Кормят здесь весьма прилично и по сносной цене.

Тут он не ошибся. Обслужили нас быстро, может быть узнали местного полицейского и расстарались, а жаркое с картошечкой в горшочках и салат были вне всяких похвал. Да и сдоба оказалась пышной, свежей и вкусной.

Допив остатки чая, я зевнул и откинувшись на спинку стула, расслабился. Утомительный день давал о себе знать.

- Эх, сейчас бы прикорнуть на часик-полтора. - блаженно улыбаясь, пробормотал я. Капитан не расслышав моих слов, наклонился ко мне.

- Вам понравилось? - спросил он с надеждой.

- Да. - бросил я. - Хорошо тут, но работа есть работа, а потому, капитан, давай поднимем задницы и допросим хозяина столь милого заведения.

Показав корочки бармену, мы скользнули за стойку, к двери с табличкой «Администрация. Посторонним вход воспрещен».

Мужчина средних лет, с пивным брюшком, явно страдал от жары. Он обмахиваясь картонной папкой, словно веером, пригласил нас присесть и вяло поинтересовался причиной визита. Выслушав нас, он набрал номер своего сотрудника и приказал подготовить запись с камеры наблюдения за требуемое время.

- Я слышал о гибели девушек, - поморщившись, передернул он плечами, - но никогда бы не подумал, что наше кафе может являться местом, где посетителей выслеживают или убивают…

- Не убивают а, как вы правильно заметили, выслеживают… По каким-то определенным признакам… И потом уводят, так сказать, в последний путь…

- Все это ужасно. - опять поморщился хозяин кабинета. - На виду у всех! Это каким же надо обладать самомнением и хладнокровием, чтобы вот так, на глазах у десятков посетителей!.. Это невероятно! Может вы ошибаетесь?

- Может быть. - сказал я. - Камеры нам многое объяснят.

На первый взгляд ничего полезного мы не обнаружили. Однако пленка зафиксировала всех опознанных девушек, которые в разное время были посетителями этого заведения перед пропажей и убийством. Но определить остальных нам не представлялась возможным.

- Я возьму эту пленку и попытаюсь предъявить ее работникам детского дома. - заявил я, убирая ее в папку. - Кто-то да вспомнит своих воспитанниц, хотя и время прошло прилично. Возможно это даст нам направление, куда двигаться дальше.

- Как скажете. - не стал перечить мужчина. - Я очень тяжело переношу жару. - добавил он. - Голова просто кипит. В такие дня я не способен, не то что действовать, а и вообще что-то соображать. От меня сейчас мало проку, даже если вы свешаете на меня всех собак.

- Никто на вас ничего свешивать не собирается. - рыкнул я. - Но все же вы находитесь под подозрением. Это ведь в вашем кафе произошли эти… - я замялся подыскивая слова, - случаи.

- Вы не там ищите. - проговорил мужчина, оттягивая ворот футболки, словно он мешал ему дышать. - Я всеми днями и вечерами бываю тут. Редко куда отлучаюсь. Это могут подтвердить все мои сотрудники. Да и зачем мне травить, потом красть и убивать женщин? Они мои клиентки, которые стабильно приносят мне доход. Это кафе я организовал около пятнадцати лет назад. Вложил в него всю свою душу и все деньги, даже в банке взял огромную ссуду, которую до сих пор регулярно выплачиваю. И рисковать репутацией, деньгами и собственной свободой не намерен! Я не дурак и не идиот! - его голос сорвался на визг. Лицо покраснело и покрылось капельками пота. На миг мне показалось, что его хватит удар, и я ослабил нажим.

- Мы вас ни в чем не обвиняем. - еще раз четко выговаривая слова, повторил я. - Все обстоятельства гибели девушек мы обязательно выясним. И если вы ни в чем не виноваты, вам совершенно нечего переживать.

С этими словами мы поднялись и вышли из кабинета.

- Не нравится мне этот тип. - хмуро сказал я. - Скользкий он какой-то, и глаза мутные.

- Почему? - капитан удивленно поднял брови. - В его словах есть логика. Да и у нас с вами глаза тоже не сверкают!

- На такой жаре неудивительно. К ночи дождь, наверное, будет.

- Время уже совсем вечернее… - начал он жалобно, - дочки дома ждут. Жена ругаться опять будет.

- А ты, капитан, подумай о том, что скоро вырастут твои дочки, придут сюда, или вот в подобное кафе перекусить, а домой уже не вернутся…

- Ну вы скажете, Борис Петрович!.. - он сплюнут три раза через левое плечо и неумело перекрестился. - Не дай бог такого никому!

- Ну так давай работать! - с нажимом проговорил я. - Или ты думаешь, я буду мотаться к вам сюда и обратно каждый день? У меня свои дела в отделении есть! Чтобы еще за вас вашу работу делать. Почему раньше-то этого не было сделано?

- Ну так… я же… вы подполковник уже… старый… опыту побольше...

- Старый? - взревел я. - Я тебе покажу — старый! Сопляк! - и я не удержавшись, огрел его увесистой папкой по хребту.

- Это произвол! - завопил он, наигранно складывая руки домиком над головой. - Молодежь нельзя бить, у нее тяга к свершениям пропадает.

- Сейчас вернем тебе тягу! И к учению, и к свершениям, и к работе! - и я снова отвесил ему подзатыльник.

Нашу шутливую перепалку заметил Кирилл и бросился на помощь. Я уже хотел было выразить ему благодарность за вовремя оказанную поддержку, но он встал на сторону капитана.

- Что вы творите, товарищ подполковник?! Нельзя силой воздействовать на подчиненных! Нельзя их прилюдно унижать и оскорблять достоинство!

Капитан приосанился, картинно выпятив вперед грудь и гордо поднимая вверх подбородок. А я прямо застыл на месте от удивления и гнева — вот же ренегат, пригрел змею на груди.

- Таких надо сразу ликвидировать! - докончил Кирилл, громко хохоча.

Мы с капитаном зло переглянулись, и неожиданно для себя расхохотались. Пришлось даже выпить воды, чтобы успокоиться. Такая реакция организма на напряжение и утомление.

- Ладно, - сказал я успокаиваясь, - сегодня у нас еще одно важное дело. Отправляемся в детский дом. Теперь у нас есть пленка и возможно часть наших неопознанных трупов нам удастся идентифицировать. Ты, капитан, позвони директору и предупреди, чтобы нас ждали. Должны собраться все, кто работал лет десять-пятнадцать назад, хоть из дома, хоть со свадьбы, хоть с того света пусть едут на работу. Надеюсь много времени это не займет.

За два часа нам удалось опознать последних девушек

- Остальное — пусть эксперты ваши доделывают. - тяжело взгромождаясь на сидение авто, проговорил я. - Рапорта пришлите только. Тут уже просто дело техники. А нам еще пилить домой надо — ночь на носу. Бывай, капитан. - он отдал честь и козырнул.

- С вами было очень интересно и познавательно работать, Борис Петрович! Прямо мастер класс!

Я лишь отмахнулся, закрывая дверцу.

- Кстати, - высунулся я в окошко, - как тебя звать-величать-то?

- Антон Сергеевич! - зарделся капитан.

- Ну бывай, Антон Сергеевич! - махнул я ему рукой, и мы отправились в обратный путь.

В машине меня укачивало, и я с трудом превозмогал сонливость. Подул ветер, небо заволокли свинцовые тучи и стало совсем темно.

- Успеть бы до дождя. - заметил Кирилл и зевнул.

- Ты это, не усни за рулем. - заволновался я. - Не хватало еще нам попасть в какую-нибудь передрягу.

- Да не волнуйтесь так, Борис Петрович! Я и с закрытыми глазами вывезу вас куда надо без всяких приключений. И не в таких ситуациях бывал. - он поиграл пальцами по рулю и снова зевнул. - Куда вас доставить, домой или в отделение.

- Давай на работу. Мне надо привести мысли в порядок. День такой суматошный случился — нужно подвести итоги.

- Как скажете!

По асфальтированной городской трассе мы покатили быстрее. Первые капли дождя ударили в лобовое стекло и я поежился, совсем не хотелось вымокнуть, чтобы потом зябнуть в прилипшей к телу одежде. Весенние ночи были еще холодными и сырость не добавляла комфорта.

Кирилл подкатил к самому крыльцу отделения, и пожелав мне спокойной работы, быстро скрылся за поворотом. Я же, минуя железную решетку, и коротко кивнув дежурному, отправился в свой кабинет. Хотелось в тишине и одиночестве обдумать добытые факты и сопоставить улики.

Я заварил себе кофе, выгреб из стола сухие галеты, засохшие корки хлеба и уселся за стол, разложив перед собой акты, листы опроса, экспертизы, заметки, наброски, и углубился в чтение. Хотелось к утру предоставить Нестерову внятный рапорт и планы по дальнейшему расследованию.

И все же я не железный. Иногда, особенно уставший морально и физически, я не в состоянии двигаться в каком либо направлении, и засыпаю прямо в кабинете в своем кресле. Вот и в эту злополучную ночь, когда погода окончательно испортилась, небо затянули тяжелые, словно свинцовые тучи, ветки деревьев качаемые порывами ветра стучали в окно, где-то вдалеке небо, то и дело озарялось вспышками зарниц приближающейся грозы, я откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и провалился в сон.

Но гнетущее чувство тревоги не дало мне заснуть надолго. На душе скребли кошки, царапая изнутри мое тело своими ледяными коготками. Я встрепенулся и посмотрел в окно. Сколько я проспал? Всю ночь или пару часов?

Я размял затекшую спину и потянулся за мобильником.

- Четверть первого. - пробормотал я в растерянности. - Спал, выходит, всего минут пятнадцать. Может стоит взять такси и отправиться домой?

Я ослабил ворот рубашки, потер лицо, стараясь прогнать остатки сна, поднялся и подошел к окну, как раз в тот момент, когда тяжелые капли дождя с особым остервенением ударили по стеклу. Потянуло прохладой и запахло мокрым асфальтом. Я поежился. В такую погоду не стоило выходить на улицу. Лучше допить кофе и перекусить здесь, и если уж совсем приспичит, поспать, растянувшись прямо на столе. Не впервой. Я покосился на остывший кофе и скудную трапезу, но бежать в круглосуточный магазин или заказывать доставку, мне было лень. Я сделал большой глоток, поморщившись засунул в рот прогорклую корочку хлеба и включил компьютер.

Несколько минут я сосредоточенно жевал припасы, размачивая их в чашке и пробегал глазами новостные сводки. Не найдя ничего интересного и нового, я выключил монитор и задумался.

- Эх, был бы сейчас здесь Одинцов, можно было бы обсудить детали дела. Артем салага, и в подметки ему не годится.

Но моего бывшего напарника нет и больше уже не будет никогда. Я вздохнул и вытер ладонью так некстати набежавшие слезы. За окном бушевала непогода, ревели провода, стонали окна… А мысли мои вновь и вновь возвращались к делу.

И тут зазвонил телефон. От неожиданности я вздрогнул и пролил кофе на брюки. Ругнувшись, я потянулся к трубке.

- Подполковник Ракишов? - раздался мужской голос.

- Да.

- Это вы занимаетесь убийствами девушек?

- Я. - по спине пробежали мурашки. Похоже сегодня был не мой день. Я всем нутром почувствовал, что он мне скажет и опередил его вопросом. - Что, еще один труп? - в трубке хрюкнуло. - без головы и…

- Так точно! Так вы приедете?

- Диктуйте адрес!

Федор Ильин сидел на колченогой табуретке в своей крохотной кухне, хлебал жидкую постную похлебку, и мысленно считал деньги, которые он получит от Задорожного, своего одноклассника. Может сейчас его мечта о сытой жизни начнет сбываться. Наверняка за свои услуги можно выторговать у того хотя бы плохонькую машинешку, или на худой конец, тыщ пятьдесят, или нет — сто… Делов-то, приструнить его телку, эту тупую курицу Светку. Семен пошаманит, да и все - дело в шляпе.

Но его сладкие мысли прервал настойчивый стук в дверь. Как не хотелось Ильину прерывать трапезу и стройные грезы, пришлось идти открывать. В коридор ввалился Семен, еще один друг детства. В нехорошем предчувствии зашлось сердце и противно засосало под ложечкой. Федор как бы невзначай преградил путь незваному гостю, но тот бесцеремонно отодвинул хозяина квартиры и протопал на кухню, не удосужившись разуться.

Федор спрятал тяжелый вздох и поплелся следом.

- Чего приперся? - с затаенной надеждой спросил он посетителя. - Уже все срослось и Задорожный денег отсыпал?

- Ничего поддобного. - заерзал на табурете Семен. - Кудда ты нас вттравил? Этот хрен нам все моззги вышиббет, если не получиттся ничего. А с чегго оно получиттся, если я в маггии ни бум-бум?!

- Так ты ж вроде на остров ездил… Сам говорил… Там и насмотрелся на это вуду. - залепетал Федор, облизывая пересохшие губы.

- Ага, езздил, в соседднюю дереввню, к баббке Тоне. - новоявленный колдун вытер вспотевший лоб и злобно зыркнул на приятеля. - У них ттам все в дерревни знахарки. Приммочку посттавить или рассолом от похмелья выллечить.

- Так ну и что с того, делай как они делали, делов-то. Тут, я вроде слышал — куклу слепил, иголок натыкал и…

- Дуррак ты, Федя. - Семен встал, по-хозяйски протопал к старенькому холодильнику, времен СССР, открыл хлипкую дверцу и достал початую бутылку беленькой. Так же молча, ополоснул под краном заляпанный чем-то жирным стакан, и налив изрядную порцию водки, опрокинул в рот. Смачно крякнув, он саданул пустую тару на стол, и занюхав рукавом, повторил. - Дуррак ты, и есть ддурак!

Почуяв неладное, Федор опустился на другой стул, коленки мелко задрожали. Он знал крутой нрав и связи Задорожного, а поведение друга говорило, что ничего хорошего из их затеи не выгорит.

- Может отказаться, пока не поздно? - последовав примеру гостя, он припал к горлышку бутылки и влил в себя последние капли спиртного. - Скажем, что не будем браться за дело. Пусть сам решает свои проблемы.

Семен, полез в тряпичную замызганную сумку и пошарив рукой на дне, шлепнул на стол три пачки долларов. Мужики как завороженные смотрели на зеленые хрустящие бумажки, потом переглянулись и вновь уставились на деньги.

- Сколько здесь? - шепотом, с придыханием спросил Федя.

- Нне ззнаю. - также шепотом произнес Семен. - Этто ттолько авванс. И то намм ххватит на вссю осттавшуюся.

Федор боязливо, с каким-то благоговейным трепетом дотронулся до тугих пачек, пробуя их на ощупь и любовно поглаживая.

- Я не смогу отказаться от такого бабла. - покачал он головой. - Надо что-то придумать.

- Что? - Семен сгреб в сумку деньги и повесил ее на ручку двери, выжидательно поглядев на товарища.

- Ну, магия эта верно существует, раз ее так боятся чернокожие. - Федор оживился. - Пойдем-ка в интернет кафе, здесь, прямо за углом. Погуляем по просторам сети. Наверняка там что-то и отыщется полезное.

- Ддавай сходдим.

Приятели решили спрятать деньги дома — не таскаться же с «драгоценной» ношей по городу, не ровен час, потеряются или еще того хуже, ограбят. Оглядев комнату, Федор направился к старенькому шифоньеру с облупившимися боками, распахнул скрипучие дверцы и порывшись в вещах, запихал запечатанные пачки в трусы. Положил на самое дно, навалив сверху кучу тряпья.

- Здесь никто не будет искать. - с удовлетворенным видом знатока, изрек он. - Мне и самому противно тут копаться. Старое вонючее барахло.

Семен заглянул из-за плеча товарища, поморщился, но согласился с ним.

- Я ббы точнно не сттал. - Да и комму в голову приддет, что здесь вообще можжно найти что-то ценное?!

Отсидев за монитором битых три часа, мужики вышли из кафе мрачнее тучи. Все оказалось не так просто, как они себе представляли.

- Нужны настоящие жертвы! Одной куклой вуду тут не обойдешься! Ума не приложу, что делать.

- И дденьги оттдавать не хочется! Я тепперь с ними не расстанусь. Никоггда!

- Ну, ты же понимаешь, что придется убивать. И не одного, вернее, не одну, девку, а целых тридцать. Столько ведь лет этой Светке. И все это придется делать тебе!

- Ккак мне? - секунду Семен смотрела на товарища ошеломленным взглядом, а потом резво замотал головой… - Ннет, ннет, ннет! Это ты меня подставил! Нам вместе и расхлебывать!

- Да заткнись ты! - Федор схватил бывшего друга за грудки. - Если бы ты не трепался про свое путешествие!.. Про то, как колдуном стал… вуду выучил… Мне бы и в голову такая хрень не пришла!

- Дда я ппошуттил!

- Дошутился, блин! - Федор не мог спокойно стоять на месте, его словно иголками кололи, он то подпрыгивал как кузнечик, то замирал неподвижно, словно статуя. Наконец он всплеснул руками. - Хорошо. Я готов тебе помочь. Но убивать ни за что не стану... Я крови боюсь… В обморок с детства падаю. Но девок искать помогу. Что-нибудь придумаю.

Мужики крадучись, словно воры вернулись в квартиру Федора и обговорили все детали. И только когда решили все вопросы, Семен рванул домой. По пути прикупил пару бутылок самогонки у знакомой торговки и легкой закуски в ближайшем супермаркете.

- Ддело дрянь! Я ж никоггда не убиввал! - бормотал он себе под нос, короткими перебежками семеня домой. - Подумаешь — несколлько девок убить. Зато потом всю жизнь халявную водочку поппивать. А без беленнькой тут не разоббраться!

Он шмыгнул к себе во двор, запер калитку и трусцой припустил к дому.

Мы с Артемом готовили рапорт Нестерову. Вернее — это я писал отчет о проделанной работе, а он лишь слушал мои рассуждения, и время от времени вставлял, что-то типа:

- Невероятно… отпад… понял…

- Послушай, Забродин, - разозлился я, - ты не мог бы не мычать под руку. И так тошно, а тут еще ты! Толку от тебя как от козла молока.

Сержант как обычно надул губы и отвернулся к стене, изучая белесые разводы на обоях. Мне стало на мгновенье жаль парня — молодой еще, неопытный…

- Эх, Тема, знал бы ты, как я устал. Еще толком дома не был, всю ночь здесь колобродил. Это уже третий труп. Не считая соседских. И никаких зацепок! И это наш дилетант!.. - я стал заводиться. - Сколько их еще будет? С каждым разом все профессиональней наш любитель становится. Скоро средь бела дня убивать начнет, а свидетелей и улик нет!

Я посмотрел на часы — четверть девятого, а я ни спал и не ел вот уже вторые сутки. Артем попытался мне что-то возразить, или сказать, но тут зазвонил телефон селектора. Забродин, покрутив в руке телефон, нажал на вызов, вопросительно посмотрев на меня. В трубке раздался голос Нестерова. Некоторое время сержант молча слушал, затем прикрыв трубку рукой, передал мне, что полковник срочно, сию минуту, желает меня видеть. Я жестом показал, что уже иду, и схватив папку с документами отправился «на ковер». Уже закрыв за собой дверь, я услышал, как Забродин бодро отчеканил: «Есть! Уже идет!», подумал, что не тот это человек, который будет рисковать своей шкурой, лазить по подвалам и чердакам, и рисковать жизнью, каким был Одинцов. И я в который раз, с горечью помянул своего напарника и друга.

Нестеров, багровый и злой, метал в меня разъяренные взгляды. Но как всегда старался быть сдержанным. Взяв волю в кулак, он кивнул мне на стул напротив, а сам остался стоять. Я, догадываясь о чем пойдет речь, прихватил все документы.

- Что на этот раз? Кто пострадавшая? - спросил он.

- Еще один труп женщины. - сказал я. - Все тот же почерк, все те же обстоятельства. Вот все документы по горячим следам. Остается ждать вердикта спецов!

Полковник устало опустился на стул, и доверительно проговорил:

- Как мне все это надоело! Вот бы укатить куда-нибудь в деревню, садить себе капусту и поливать яблони…

Я хотел было возразить, что в его лице полиция в целом и наше отделение в частности потеряет большого специалиста, но Антон Петрович уже взял себя в руки.

- Сейчас эксперты работают с телом. - сообщил он. - сдается мне, что дамочка наша из ооочень богатеньких. - он сморщил нос и скривил губы. - Хотя на ней не обнаружено ни колечек ни браслетов, а одежда вся пропиталась кровью, но вот туфли… Я видел такие по телевизору у одной знаменитой блогерши, которая давала интервью в передаче Малахова. Поверь, такие туфли стоят целое состояние. О чем это говорит?

- О том, что наш маньяк либо не женат, либо разведен! И уже давно.

Нестеров в удивлении поднял брови.

- Первое, он не знает цену женской обуви. - начал я загибать пальцы. - Иначе, непременно прикарманил бы их, так на всякий случай. Второе, он просто не обратил внимания на такой аксессуар, который сводит всех до одной женщин с ума. Если бы у него была любимая женщина, он непременно вручил бы эти туфли ей, соврав, например, что копил на подарок долго и упорно, либо брался за любую работу, чтобы оплатить дорогую покупку. Если конечно он не гений преступного мира. Иначе он мог просто их не взять, чтобы потом ненароком эти его туфли и не выдали с потрохами.

- А знаешь, ты натолкнул меня на одну мысль! - вдруг напрягся полковник. - Как раз эти туфли и помогут нам выяснить, кому они принадлежали. - он помолчал. - Думаю, в городе не много магазинов, в которых есть подобный товар. Займись-ка этим, или поручи это своему стажеру.

Я кивнул, и схватив папки и блокнот с заметками, вышел в коридор.

Едва я переступил порог своего кабинета, как в кармане завибрировал телефон. На экране высветилась веселая мордашка моей дочери. Внутри ёкнуло. Что заставило Дарью звонить мне в рабочее время? Она с детства знает, как я не люблю, когда меня отвлекают от дел. Я с опаской поднес телефон к уху.

- Папа, извини, что звоню. - ее голос был встревоженным. - Мама поехала домой, а ключи забыла на тумбочке. Женька дома? Ты сообщи ему, чтобы открыл дверь, и никуда не отлучился.

- Да, да, хорошо! - еле выдавил я из себя. - Не волнуйся!

Я нажал на «отбой» и меня пробрала дрожь. Если Вера увидит Женьку под кайфом, мне не миновать экзекуции. Жена тут же сообщит сестре, та, бросив все дела примчится сюда… И начнется разбор полетов.

- Надо умудриться избежать скандала. - я залпом выпил остатки холодного чая и заметался по кабинету.

- Что случилось? - Артем с тревогой и удивлением следил за моими передвижениями глазами.

- Получил нагоняй за нераскрытое дело. - ляпнул я первое, что пришло в голову. - Я в кафе, проверю еще одну версию.

С этими словами я выскочил на улицу, дрожащими пальцами нажимая кнопки номера такси. Назвать свой домашний адрес при подчиненном было бы глупостью, так пусть думает, что я действительно отправился по работе.

- Я появлюсь там позже. - убеждал я себя. - Сейчас мне надо успеть до приезда Веры.

Что мне следует предпринять в такой щекотливой ситуации я не мог сообразить, но надеялся, что дельная мысль придет мне в голову на месте.

Веры еще не было, и я вздохнул с облегчением. Женька все еще спал нервным напряженным нездоровым сном. Он даже не очнулся, когда я перетаскивал его на балкон. Пришлось постелить ему матрац, чтобы было мягче, уложить на подушку и накрыть простыней, надеясь, что Вере не понадобится выйти на свежий воздух.

Я прибрал Женькину постель, свалил грязную посуду в раковину, смахнул пыль с мебели, и услышал звонок в дверь. Вера выглядела бы прекрасно в своем летнем сарафане и легкой изящной шляпке, если бы не смущенный и виноватый взгляд, который сбил меня с толку.

- Меня направили в командировку, сообщила она, старательно отводя взгляд в сторону. - Вернее не в командировку, а на курсы повышения квалификации, и мне надо кое-что забрать из вещей. Я понимаю, что оставлять тебя без присмотра очень эгоистично с моей стороны, но ты же знаешь наше руководство, если послали, значит отвертеться никак не получится. Я не знаю что делать. - в ее взгляде читался вопрос.

Если бы она знала как я был рад ее отъезду. Я даже украдкой перекрестился, благодаря все высшие силы. Но вслух, натянув на лицо маску скорби, произнес:

- Ты не обязана заботиться обо мне в ущерб своим профессиональным интересам. К тому же Женька прекрасно справляется с обязанностями домработника и помощника по хозяйству.

Вера с сомнением покосилась на раковину с немытой посудой, полное мусорное ведро, от которого уже доносился слабый пока еще, душок гнили и плесени, гору грязного белья в корзине, и перевела вопрошающий взгляд на меня.

- Женька поехал к другу на свадьбу. - соврал я, стараясь казаться спокойным. - Всего несколько дней и он вернется, все исправит.

- Давай, я хотя бы помою посуду, и наведу марафет. - предложила Вера, намереваясь дотянуться до фартука.

- Что ты! - заорал я. - Тебе надо отдохнуть перед дорогой, собраться… поспать немного. - Вера лишь махнула рукой.

- Не беда. До вылета еще пять часов. Я все успею.

- Пострадает твой маникюр! - я был просто в отчаяние. - Как ты будешь выглядеть, читая доклад или обсуждая с аудиторией темы. Люди в-первую очередь обращают внимание на руки человека, сама говорила.

Глаза Веры полезли на лоб.

- Что ты так раскричался? - спросила она. - Да и когда тебя интересовали такие мелочи?! Ты что-то от меня скрываешь! Ну-ка, посторонись… - она отодвинула меня рукой и ринулась в комнату, за одним распахивая двери во все комнаты.

Я ничего не мог поделать. Стоял столбом, обливаясь от страха потом. Вот сейчас она заглянет на балкон, и я пропал. Но этого не случилось. Вера вернулась на кухню и в упор уставилась на меня.

- Значит, опять сложное дело?

- Ну так это как обычно. Уже стало обыденным. - я украдкой выдохнул с облегчением — буря миновала. - Просто я сейчас не смог бы уделить тебе достаточно времени — все силы брошены на работу.

- Если это так, то я уже привыкла к такому. - она отошла к окну. - Точно нет никакой другой причины?

Я усиленно замотал головой. И тут раздался грохот из зала, вернее с балкона, и я бросился туда. Женька попытался встать, но ноги его не слушались, и он постоянно падал. Я рыкнув на него, пихнул парня в бок, заставляя улечься обратно, и только успел накинуть сверху сушившиеся тут же на веревке полотенца, как появилась Вера. Она хотела выскочить на балкон, но я преградил ей путь.

- Что это такое? - с испугом и удивлением прошептала она.

- Не надо тебе этого видеть. Я сам все уберу. - залепетал я, пытаясь увести ее подальше от опасного места. - Мне дружбан мяса отвалил — на охоту ездил. Я его на балкон унес, чтобы потом переделать, но закрутился и забыл. Вот черви и завелись. Я знал что жена до полусмерти боится ползучих тварей и любых насекомых, и никогда добровольно не прикоснется ни к одной букашке, и это была моя надежда на спасение.

Вера прижала пальцы к вискам, все повторяя как заведенная:

- Какой ужас! Какой ужас! Что о нас подумают соседи, когда черви посыпятся им на голову! Это надо немедленно убрать!

- Как только ты уйдешь, я все приберу. - начал заверять я ее. - Ничего страшного! Тебе не надо это видеть.

Вера схватила какие-то документы, быстро покидала в сумку вещи и выскочила за дверь, твердя на все лады:

- Сейчас же убери эту гадость. Я даже не буду спрашивать, почему ты дома в разгар твоего расследования.

Я захлопнул дверь и съехал по стенке на пол, переводя дух. Коленки предательски подогнулись — вот я, опытный следователь, который видел немало сцен насилия, перепугался до полуобморока своей жены!

Я выдохнул, и отправился на балкон будить племянника. Когда он приоткрыл мутные глаза, которые смотрели сквозь меня в немом удивлении, я потрепал его по щекам, пощелкал пальцами перед лицом и удостоверившись, что парень стал приходить в себя, переместил его обратно в комнату.

Тяжело дыша и истекая потом, я уселся рядом с ним.

- Эх, Женька - Женька, - мне была так неприятна вся эта ситуация, что хотелось завыть, - сколько времени прошло с тех пор, как ты появился в моей жизни, а данное сестре слово я так и не сдержал. Да еще и сам стал зависим от этой ситуации… А теперь приходится вот так жестко расплачиваться.

Но как не гадко было мне на душе, нужно отправляться на работу. Убийств становится все больше, а расследование зашло в тупик.

Женька заворочался, тяжело вздыхая и повизгивая во сне. И вдруг повернув ко мне голову, не открывая глаз, проговорил:

- Надо просто спросить, кто делал подарки девушкам в кафе.

От неожиданности я вздрогнул, едва переварив то, что только что услышал.

- Подарки? В кафе?

- Всем и только так! - промычал парень и вновь отключился, на этот раз окончательно.

Я вышел из дома опустошенный последними событиями, с больной головой, но нужно было брать себя в руки и продолжать расследование. Мой путь лежал в ближайший бутик модной обуви «Марильани», который я нашел на карте города. «Дурацкое название, - подумал я. - ну почему нельзя назвать по русски, например «Магазин дорогой обуви»? Конечно, с фантазией у меня не очень, но такие названия все-равно режут слух.

Я шел довольно бодро. Мое волнение по поводу неожиданного приезда жены улеглось и настроение слегка поднялось. Я осознавал, что чудом выкрутился из щекотливой ситуации, но стоило подумать о Женькином здоровье основательно. Нехватало мне разоблачений и скандалов в семье. «Я подумаю об этом потом… - решил я, смутно вспоминая, где слышал подобное выражение, но так ничего на ум не пришло. - Наверное кто-то из великих! В любом случае, это правильные слова, которые дают возможность расслабиться.»

Я даже начал напевать мотивчик из новомодного шлягера, который несся чуть не из каждой машины, проезжающей мимо. Жара заставила автолюбителей раскрыть все окна, и музыка теперь гремела на всю округу, сливаясь в один нестройный гул.

- Как оживилось движение с приходом тепла! - подумал я.

Машины, грузовые и легковые, бойко лавировали по проезжей части, лихо обгоняя и подрезая друг друга. И лишь «подснежники» - как называли тех, кто возобновлял поездки весной и заканчивал их с приходом первых заморозков, ставя свои легковушки на прикол в гараж, до следующей оттепели, осторожно крались по трассе, пугаясь каждого сигнала и очередного лихача. Таких, подснежников и чайников на дороге недолюбливают, стараются оттеснить, обогнать, обматерить, не понимая того, что еще больше пугают новичков, от которых и так нужно держаться подальше и всегда быть начеку.

Дико озираясь по сторонам, носились велосипедисты и самокатчики, пугая прохожих, которые шарахались в стороны и на чем свет кляли их самих, администрацию, полицию, президента, которые не могут запретить это вопиющее безобразие. Я сам дважды чуть не оказался под колесами скейтбордистов, обогнавших меня на приличной скорости.

Меня всегда раздражали эти лихачи и бегуны, которые совершали свои пробежки не в парках и отведенных для этого местах, а лавирующие прямо среди пешеходов, то и дело задевая их и толкая. Люди матерились им в след, грозились обрушить на головы наглецов все небесные кары, но выговорившись, также покорно продолжали свой путь.

Еще меня прямо бесили велосипедисты, которые считали, что как только они тронулись с места, все должны были сразу уступать им дорогу. Один парень особо наглый и беспринципный чуть не сбил меня с ног, и когда я стал громко возмущаться, показал мне средний палец и тут же умчался прочь.

Измотанный до предела суетой и никак не спадающей жарой, в прескверном теперь настроении, я вошел в обувной салон «Марильани». Ко мне тут же бросился продавец — консультант Валентин, как значилось на его бейдже, и расплылся в широкой улыбке белоснежным, сверкающим каким-то неестественным светом, ровным рядом зубов.

- Добрый день! Чем могу вам помочь? - с полупоклоном, деланно елейным тоном спросил он. - У нас есть как мужская обувь, так и женская. Что желаете? Примерим сейчас? Вам подсказать что-то или вы ищите что-то определенное?

От всех этих вопросов, сладкого голоса и льстивого мельтешения вокруг, у меня разболелась голова, к горлу подкатил ком и стало трудно дышать. Кроме того, его розово-голубой костюм вызывал во мне нервную дрожь.

- Я из полиции. - прохрипел я, еле сдерживая рвотный позыв. - Я к вам по делу.

Парень сразу сник. От его голливудской улыбки не осталось и следа.

- Что ж такое? - всплеснул он руками. - Только же вчера отстегнул вашим сполна, и вы опять здесь?! Если так будет продолжаться, мы вынуждены будем закрыться и тогда вы не получите ни гроша! - подбородок его нервно задрожал, губы вытянулись в одну тонкую линию. Мне показалось, что он вот-вот начнет хныкать как капризное дитя.

- Я не за деньгами! - резко оборвал его стенания я. - Хотя с этим тоже было бы неплохо разобраться. Я хочу знать, это ваши туфли? - я протянул ему фотографию, которую вручил мне патологоанатом.

Валентин схватил фотографию, словно эта была драгоценность и начал рассматривать ее с небывалым интересом. На лице его промелькнуло выражение зависти, презрения, восхищения и одновременно недоумения, злорадства и обиды. Давно я не встречал такого спектра эмоций сразу.

- Нет. Такой обуви у меня отродясь не было. - справившись с эмоциями, наконец заявил он. - Это слишком дорогая обувь для моего салона. Настоящее итальянское качество! Какая выделка, какие изгибы! Думаю, в нашем городе вы такой не найдете… Хотя, - он еще раз посмотрел на карточку, и я воспрял духом. - Может только у Георгия!…

- У какого Георгия? - спросил я.

- В центре есть небольшой салон. Только для избранных. Владелец никак себя не обозначает, просто небольшая, совсем неприметная дверь среди многих других, куда вход только по рекомендациям для особо избранных. - я молча кивнул, забрал у него фотографию и сунул в папку. Тащиться в центр не хотелось, но работа есть работа, никуда не денешься. - Может вы все же посмотрите что-то для себя? - без особого энтузиазма спросил Валентин напоследок.

- С нашими-то зарплатами?! - усмехнулся я, кивая на ценники. - Мне на одну пару летних ботинок год работать надо.

Парень ничего не ответил, только грустно пожал плечами.

Вышел я в еще более скверном расположении духа.

- Вот так, работаешь работаешь на благо города, а ни благодарности, ни почета, ни уважения, ни денег. - обида змейкой скользнула в самое сердце. - Хотя, я уже не первый раз сталкиваюсь с тем, что наши работники не все чисты на руку. Надо поднять этот вопрос. Вот из-за таких ублюдков про нас всех сочиняют всякие небылицы. Надо вычислить этих гадов и наказать по всей строгости.

Мысли мои прервались, когда глаза наткнулись на белую пластиковую дверь с невзрачной табличкой у входа — магазин. И больше никакой информации. Я потянул металлическую ручку-скобу на себя, и где-то в глубине раздался мелодичный звон.

- Что вам угодно? - послышалось откуда-то справа. Я повернулся на голос и остолбенел. У низенькой стойке в инвалидном кресле сидел высокий худощавый молодой человек. В его висках пробивалась седина, а в глазах застыла грусть. Я невольно отпрянул назад и хотел было выйти, чтобы убедиться, что пришел по адресу.

- Если вам нужна обувь — вы попали куда надо! - произнес парень, и я покраснел. - Не волнуйтесь, многие реагируют на мое уродство точно так же. Я уже привык и не обращаю внимание.

- Но мне сказали, что здесь можно купить обувь высокого качества. Итальянскую. Фирменную. И очень дорогую.

- Все верно! - владелец магазина заулыбался, и его лицо тот час преобразилось. Теперь передо мной сидел симпатичный человек с мягкими чертами лица. Грусть ушла, морщинки разгладились, и я улыбнулся в ответ.

- Только я не продаю готовой обуви, а делаю на заказ. И не итальянскую обувь, а итальянское качество. Я сапожник в седьмом поколении. Еще мой далекий предок служил при дворце сапожником. А это… - он указал на свои ноги — ранение в горячей точке. Я хотел прервать нашу династию сапожников, хотел стать военным… но не судьба… Мой род решил, что обувное дело важнее.

- Вы наверное знаете всех своих клиентов в лицо? - начал я задавать вопросы.

- В целом — да. - он не стал отпираться. - Если вы имеете ввиду моих постоянных заказчиков, вернее — заказчиц. Но бывает, люди заходят по рекомендации своих знакомых, друзей, родственников… Такие, бывает и не закажут ничего, приценятся, расспросят про качество материалов, технику работы… Потом уходят и больше не возвращаются.

- А вот эти туфли вам знакомы? - я протянул ему уже изрядно потрепанное фото.

Он взял лупу, направил свет настольной лампы на снимок и внимательно, минуты две изучал картинку. Потом поднял на меня свои небесно-синие глаза и с серьезным видом посмотрел мне в лицо.

- Конечно, это моя работа! Но, откуда…

Я не дал ему договорить.

- Мне нужно знать, кто эта женщина?

- Это очень богатая клиентка. Ее отец большую часть времени живет за границей, а она осталась здесь с матерью и сестрой близнецом. Девушки похожи внешне как две капли воды… но, конечно ноги у них разные. Я снимал мерки с обеих… Эти туфли я шил для Алины. Ее сестре такой фасон не подошел бы, у нее стопа чуть шире и поэтому… - он прервался. - А почему вы ее разыскиваете? Что-то случилось?

- Предположительно ее убили. - сказал я как можно спокойнее. - По крайней мере, эти туфли сняли с ног неопознанной жертвы маньяка.

- Боже, какой ужас! - лицо парня побелело, а руки заметно задрожали, но парень постарался взять себя в руки. - Как и кто мог это сделать?

- Вот это мы и выясняем! - мне показалось, что он силится скрыть слезы, навернувшиеся на глаза, часто моргая и переведя взгляд в потолок. «Да ты был влюблен! - с горечью подумал я». - Я сообщу вам о результатах расследования лично. - он лишь кивнул и тут же отвернулся к столу.

- Вот здесь ее полное имя, адрес и телефон. - он протянул мне клочок бумаги, исписанный мелким, «бисерным» почерком.

- А может быть вы еще что-то можете о ней рассказать? - мне показалось, что парню хочется поговорить о своей тайной зазнобе, просто, чтобы только услышать ее имя еще раз.

- Да она была совсем не похожа на этих богатеньких дурочек. - в глазах парня сверкнул мечтательный огонек. - Алина была другая. Особо не кичилась богатством. Ни миллионных украшений, ни сумочек по цене самолета, ни тонны косметики. Туфли — это все, что было на ней дорогого. В остальном девушка как девушка.

- Что и требовалось доказать! - кивнул я. - Ее легко можно было принять за среднестатистическую обывательницу.

Солнце нависло над землей своим огненным диском. Я отыскал в телефоне программу определения погоды и пролистнул страницу. Так и есть — двадцать девять градусов.

- И это наверняка в тени. - пробурчал я недовольно.

Я вернулся в кабинет с промокшей насквозь рубашкой и желтоватыми разводами на спине и брюках. Пришлось затирать пятна влажными салфетками.

-Ты, Артем, разыщи и вызови сюда мать погибшей Алины, - сказал я между делом. - Вон листок с данными на столе… Если понадобится, съезди к ним сам. Но чтобы Боярская была здесь с минуты на минуту. Это и в ее интересах тоже.

- Слушаюсь, Борис Петрович! - отчеканил стажер, подхватываясь.

- Да, не говори ей пока ничего. Сначала проведем опознание.

- Понял вас, товарищ подполковник!

- Да иди уже! Оглушил!

Парень заметался по комнате, радостно восклицая:

- Я все сделаю в чистом виде!.. Сам поеду и привезу!.. Я себя покажу!.. он схватил листочек с адресом и выпрыгнул из кабинета, громко стуча каблуками.

- Вот шальной! - ругнулся я себе под нос и придвинулся ближе к вентилятору, чтобы просушить мокрые пятна.

Через полчаса передо мной сидела моложавая стройная женщина с печальными глазами. Ее принадлежность высшему свету была очевидна — сиреневый кашемировый костюм сидел на ней идеально, тонкие пальцы с дорогим маникюром нервно теребили шелковый платок, едва заметные колготки скрывали недостатки кожи, а туфли на высоком каблуке выдавали руку мастера, наверняка женщина обслуживалась все у того же Георгия. Грудь ее возбужденно вздымалась и легкие складки блузки под пиджаком ходили ходуном. Несмотря на жару, женщина была одета не по погоде. Наверное, следовало бы снять плотный костюм и остаться в легкой кофточке, чтобы не получить тепловой удар. Но жара казалось совсем на нее не действовала. Лицо Елизаветы Андреевны оставалось сухим, а взгляд непроницаемым.

- Зачем меня доставили сюда?

- Ваша дочь… - начал я, но она перебила меня.

- Вы что-то знаете о ней? - в глазах за долгое время проявился живой интерес. - Она вот уже двое суток не возвращается домой. Я начинаю беспокоиться.

- У меня для вас неприятное известие. - угрюмо проговорил я и отвел взгляд в сторону. Она слегка подалась вперед и выжидающе молчала. Ее хладнокровию и выдержке можно было позавидовать. Я выпалил не поворачиваясь в ее сторону:

- Вам придется пройти на опознание. - и замер, только теперь посмотрев на нее в упор.

Кровь схлынула с ее лица. Но она все еще хранила молчание.

- Идемте. - я протянул ей руку и помог подняться. - Я провожу вас в морг.

Она шла за мной словно каменное изваяние, лишь чуть шаткая походка выдавала ее состояние.

- Зрелище не очень приятное. - произнес я и кивнул санитару, который тут же подошел к каталке с покрытым белоснежной простыней, телом. - Но вы должны крепиться.

Мужчина отдернул саван и перед нами предстала жуткая картина — изуродованное тело с торчащей шеей без головы. Елизавета Андреевна не шевельнулась, в упор глядя на останки своей дочери, лишь брови поползли вверх, словно она была удивлена до предела.

- Это она? - спросил я настойчиво, боясь истерики, которой бывал свидетелем много много раз.

- Одежда ее. - еле слышно, чуть заикаясь прошептала она. - Вот и родинка на запястье в виде звездочки. Это у нее с рождения. - женщина осторожно взяла руку дочери и сжала ее в своих ладонях. - Какая она холодная, словно лед. - казалось, что силы постепенно покидают бедную мать, но вдруг она истерично закричала, - Дайте кофту, она, моя девочка, совсем замерзла! Вы что не видите, ее надо согреть! - женщина рванулась к санитару и крепкой, совсем не женской хваткой, вцепилась в его плечо. - Слышите? Немедленно принесите одеяло или пальто! Шевелитесь! Вы за все ответите, если не согреете мою дочь! Я позвоню мужу, и вам не поздоровится! Вот увидите!

Санитар высвободился из цепких пальцев обезумевшей женщины, набросил на лежащие перед нами останки простынь и рванул к шкафчику со стеклянными дверцами и большим зеленым крестом на передней стенке, достал большую стеклянную колбу, отвинтил крышечку и налил в мензурку прозрачную жидкость.

- Выпейте, вам станет легче! - он протянул ей стеклянный сосуд, но Боярская затрясла головой и с силой толкнула санитара в плечо. - Пейте! - приказал он и запрокинув ее голову, влил несколько капель ей в рот. Женщина поперхнулась и вдруг закатив глаза стала оседать на пол.

Мы едва успели подхватить ее и бережно уложили на свободную кушетку. Мне было нестерпимо жаль бедную мать, вынужденную «делать лицо» в любой ситуации. Но даже нормы этикета не смогли заставить ее стойко перенести ужасное видение.

- Идите к себе. - махнул мне мужчина. - Я приведу ее в чувство и отправлю к вам в кабинет.

Едва чувствуя почву под ногами, я вышел из серого здания и отправился к себе. Сердце мое стучало как бешеное, а в коленях появилась такая слабость, что я был вынужден остановиться на несколько минут, чтобы прийти в себя.

Сколько раз я созерцал убитых горем родителей, потерявших детей, сколько раз я с трудом сдерживал эмоции, видя их страдания... В такие минуты я проклинал всех преступников и клялся наказать их по полной программе.

Мне предстояло еще проверить подсказку Женьки о подарках в кафе. Я никак не мог понять, о каких подарках шла речь, и как эти подношения передавались. Я еще и еще раз просматривал видеозапись из кафе, но к столикам наших жертв никто не подходил кроме официанта. А у того в руках кроме блокнотика не было ничего.

- А поглядите-ка на это! - Артем ткнул пальцем в монитор. Я уставился на экран не понимая, что я пропустил. - Вот официант приносит девушке молочный коктейль и она кажется удивленной и вместе с тем смущенной. Вот она что-то спрашивает, и парень кивает куда-то в сторону, девушка смотрит в туда же и улыбается.

Я начал понимать суть происходящего.

- Молодец, Забродин. - похвалил я стажера. - Давай проверим твою теорию.

Мы скрупулезно просмотрели все кадры с нашими жертвами и везде обнаружили одно и тоже.

- Ай да Женька, ай да молодец! - вскричал я.

- А причем тут ваш племянник? - надул губы Артем. - И почему он молодец?

- Не о том сейчас речь, парень, не о том. - я выключил монитор и повернулся к нему всем корпусом. - Дуй-ка ты в наше кафе. Сдается мне, что схема одна и та же. Официант должен был запомнить того, кто делал постоянные подачки девушкам. Тряхни его, пусть опишет подлеца и расскажет все, что знает.

- Уже бегу.

Меня вдруг снова охватила слабость, но через пять минут все прошло. Правда, я продолжал тяжело дышать, в испуге прислушиваясь к себе. Не хватало еще заболеть. С такой работой не далеко и до инфаркта. Да еще эта треклятая жара — подумалось мне. И это еще даже не лето.

- С вами все в порядке? - озабоченно произнес Артем, останавливаясь на лету перед моим столом.

- Да… Вроде… Иди давай. Время не терпит.

Я сидел и размышлял, что скажу сейчас Боярской, о чем спрошу, что предложу. Одна мысль плотно засела в моей голове, и надо было время, чтобы ее обдумать. Мне предстояло уговорить мать на рискованный эксперимент, но согласится ли она? И еще мне необходимо было дождаться Артема. Если наша версия подтвердится, то это значит — мы на правильном пути и расследование может быть завершено. Останется только поймать преступника и доказать его вину. Остальное мы узнаем в процессе дознания и следственных экспериментов.

Как всегда в моменты напряженной умственной работы у меня разыгрался аппетит.

Я заглянул во все ящики стола в поисках съестного, выволок на свет пачку недоеденных чипсов, брикет засохшего печенья и понял, что этого будет явно не достаточно, чтобы унять голод. Я уставился на скудный паек решая, что предпринять — сходить в кафе или заказать доставку. Мои мысли прервал телефонный звонок. Погруженный в свои мысли, я нажал кнопку ответа, даже не взглянув на монитор.

- Боря! - услышал я виноватый голос Веры, - Я еду домой. Там произошла такая неприятная история, которая раздосадовала меня до крайности. Сергей Иванович не сказал мне о том, что…

Но дальше я дослушать не смог, слова жены отдалились, и звучали теперь так, словно она говорила через платок.

«Женька! - пронеслось в голове».

- Боря, давай я приготовлю твой любимый пирог, - услышал я пробивающиеся сквозь сознание слова, - а ты забегай на обед! Это не займет много времени, а остатки ты можешь взять с собой. Вечером поужинаешь с коллективом. Антон Петрович, кажется, любит пироги...

- Да. - еле выдавил я из себя. - Хорошо!

Я бросил трубку и попытался дозвониться до парня. Но ответа не дождался. В голове возникли тысячи картин одновременно. Одно я знал наверняка - ничем хорошим возвращение Веры не закончится. Если племяш дома и находится в отключке — скандала не миновать. Придется бежать домой что есть мочи и надеяться, что все обойдется волшебным образом — или Женьки не будет дома, или Вера не заглянет в его комнату.

Надвигающееся чувство неизбежности заставило соображать быстрее. Я вызвал такси и выбежал во двор не дожидаясь сигнала, чтобы не терять ни минуты, ни секунды… а время тянулось так медленно, что скулы сводило судорогой, а пальцы впились в ладони, оставляя на коже тонкие полумесяцы от ногтей.

Я уже подъезжал к дому, когда мобильник зазвонил снова, и как мне показалось на этот раз зловеще и угрожающе. Мне даже показалось, что он раскалился до предела. Я сунул его обратно в карман, так и не ответив.

Я влетел в квартиру тяжело дыша, и не разуваясь прошел на кухню. Краем глаза я заметил ботинки племянника, чинно стоявшие у порога, приоткрытую дверь в его комнату и моя последняя надежда угасла.

Как мне было объяснить Вере, что в таком состоянии Женька бывает очень полезен. Что это проходит… Что для него это стимул к ясновидению и он без наркотиков не может проявить ту силу, которой он обладает, а сила эта должна периодически выходить наружу, иначе она взорвет его изнутри.

Можно было солгать, как я солгал чуть раньше, говоря о жизни с племянником как о безоблачной и вполне управляемой, можно соврать, что не знал о том, что пацан употребляет запрещенные препараты. Я же сутками нахожусь на работе и даже не догадывался об этом… Но хорошо зная Веру, я боялся еще больше усугубить ситуацию. Позже эта ложь все равно будет разоблачена и может нанести непоправимый удар по нашим с ней отношениям.