Мозг империи. Том 3.

Глава 1 Пожар в тылу врага

Мой кабинет в штабе «Стального обруча» напоминал центр управления гибридной войной, перенесенный на сто лет назад. На стене висела испещренная пометками карта Европы, опутанная нитями маршрутов и утыканная булавками: синие – наши агенты, красные – цели, черные – известные резидентуры противника. В центре, на дубовом столе, стоял «Когниум» – его экран, тускло светившийся в полумраке, был единственным приветом из моего времени. Энергии оставалось в обрез, хватало лишь на кратковременные с..еансы связи. Рядом гудел, облепленный проводами и лампами, Arduino-кластер – мозг всей этой архаичной кибернетики. Я был дирижером невидимого оркестра, настраивавшего свои инструменты для исполнения симфонии хаоса. Воздух в кабинете был спертым, пахшим остывшим металлом «Когниума», порохом и дорогим коньяком, который я уже почти не чувствовал. Я вглядывался в карту, но видел не линии фронтов, а финансовые потоки. Золотые реки, текущие в чужие карманы, пока мои солдаты гибнут из-за вороватых интендантов и тупоголовых генералов.

Система была прогнившей. ГАУ, казенные заводы, государственные банки – всё это было мамонтом, увязшим в трясине бюрократии и коррупции. Тыкать в него острыми палками новых винтовок было бесполезно. Нужно было взять его за горло. Экономическое.

И тут в сознании щелкнуло. Четко, холодно, без эмоций. Как будто кто-то вложил в мою голову готовый план. Не голос, а… понимание. Цель. Алгоритм.

Я откинулся в кресле, закрыл глаза, позволяя мысленным схемам выстраиваться в единую, безупречную машину.

Цель: Не взламывать дверь. Стать тем, кто держит ключи. Создать такую финансовую зависимость, чтобы само государство стало моим заложником. Главный кредитор военных усилий. Не поставщик, а кровеносная система.

Я открыл блокнот и начал писать, почти не задумываясь. Рука сама выводила каллиграфические, безжалостные буквы.

«Операция "СТАБИЛИЗАЦИОННЫЙ ФОНД"»

Ответственный: Я. Лично. Через подставных лиц. Через Вайса и его связи. Мы будем призраком, тенью за спиной у империи.

Пункт первый. Легализация. Мы не будем грабить казну. Мы будем ее скупать. Через наши банки в Лондоне, Стокгольме, Буэнос-Айресе. Наши финансы и активы в других странах также легализуем через трасты и купленные там банки. Начинаем тихую, массированную скупку русских государственных облигаций военного займа, которые на дне на фоне известий о прорыве немцами фронта. Мы становимся крупнейшим, анонимным кредитором самой России. Они выпускают долг – мы его покупаем. Их патриотизм – наша прибыль и наша легитимность.

Второй пункт. Деньги- кровь экономики. Кредитование ВПК. Рыночная ставка – пять-шесть процентов. Мы будем давать под два. Целевые займы Путиловскому заводу, Обществу ковровских мануфактур, всем, кто клепает для фронта. Через подставные юридические лица, конечно. Но условие – железное. Внедрение моих технологических решений. Моих станков, моих чертежей, моих инженеров. Их производство станет моим конвейером. Они будут зависеть от моих денег и моих технологий. И все под серьезное обеспечение, не начнут работать отнимем обеспечение или сами их заводы.

Третий пункт. Ставка на слабость. Я знал, что будет дальше. К концу 16-го года рубль начнет трещать по швам. Закупки за границей встанут. Вот тогда мы и нанесем главный удар. «Золотой пул». Я лично, через доверенных лиц, предложу Министерству финансов колоссальный стабилизационный кредит. В золоте. В инвалюте. Спасение утопающего.

А взамен – залог. Не абстрактные обещания. Пакеты акций казенных предприятий. Балтийский завод, например. Или доходы от стратегических железных дорог. Государство, чтобы выжить здесь и сейчас, отдаст мне куски своего будущего.

Я закончил писать и обвел последнюю, ключевую фразу. Критический показатель успеха. К первому кварталу 1916 года через мои структуры должно проходить не менее 15-20% всего финансирования ВПК.

Я откинулся и выдохнул. План был безупречным и циничным. Я не вставлял палки в колеса системе. Я впрягался в нее в одну упряжку, чтобы стать ее единственным хозяином. Я давал ей деньги на жизнь, чтобы в нужный момент иметь право диктовать, как ей жить или умирать.

Это была не война. Это была финансовая хирургия. Трансплантация. Я пересаживал империи новое, мое собственное, финансовое сердце. И держал палец на пульсе, готовый остановить его в любую секунду.

Я подошел к окну. Начинался рассвет. Где-то там, на фронте, гибли люди. А здесь, в тишине кабинета, рождался план, который был страшнее любой пулеметной очереди. План, который превращал меня из оружейника в архитектора новой, жестокой реальности. Власть – это не пушки, Андрей, – прошептал я сам себе. – Власть – это тот, кто за них платит. И теперь платить буду я.

Рядом, в соседнем кабинете , с элегантной небрежностью разложив папки с донесениями, сидела Кристина Зарудная. Холодная, точная, как механизм швейцарского хронометра. Она была моим стратегом и тенью в мире питерских и европейских интриг. Ее пальцы с безупречным маникюром легонько барабанили по ручке кресла.

— Голубков подтвердил из Петрограда, — ее голос был ровным, будто она зачитывала погодную сводку. — «Америкен Нэшнл Сити Банк» увеличил кредитную линию Франции еще на пятьсот миллионов. Англичане стягивают к Ла-Маншу новые конвои с колониальными войсками. Они чуют кровь, Андрей Владимирович. Кровь, которую источает наша коррумпированная система. Каждый рубль, украденный Забудским, каждая партия гнилого сукна от Грузинцева, оборачивается увеличением капиталов в иностранных банках и приезжает на фронт против нас лишней батареей «Круппов».

Я взглянул на карту. Скопление синих булавок вокруг Лондона и Парижа казалось роем жалящих ос. —Значит, пора не просто кусать их за пятки. Пора поджечь им дом. Показать, что их тыл – не неприступный Альбион, а мыльный пузырь, надутый деньгами, чванством и глупостью.

— У вас уже есть план, — констатировала она, подняв на меня пронзительный взгляд. В нем читался не вопрос, а любопытство хищницы.

— План есть. Операция «Тень» переходит в активную фазу. От тактики диверсий – к стратегии тотальной дестабилизации. Нам нужно посеять среди них полную панику и безумие, чтобы они забыли о Восточном фронте, увязнув в внутренних дрязгах.

Я достал распечатки с нашего первого в мире матричного принтера подключенного к «Когниуму», и на бумаге ожили схемы, графики и списки имен.

—Первый акт: удар по биржам. Наши люди в Сити и на Парижской фондовой бирже уже внедрились в брокерские конторы «Ллойд & Ко» и «Креди Индустриэль». Завтра, в час пик, они начнут массированный сброс акций «Виккерс», «Шнейдер-Крезо» и того же «Круппа». Одновременно в «Le Matin» и «The Daily Mail» появятся «утечки» от «возмущенных инсайдеров» о фатальных дефектах в броневой стали и о взятках в правлениях. Курс акций этих компаний рухнет.

Кристина чуть заметно улыбнулась, уголки ее губ дрогнули.

—И на падении наши же люди скупят активы за бесценок.

—Не совсем, — я открыл сейф и вынул оттуда пачку идеально исполненных французских франков и английских фунтов. —Мы скупаем недвижимость, мелкие заводы, золото у перепуганных обывателей. Всё за эти фантики. Мы не просто подрываем экономику, мы забираем у них реальные активы, платя ассигнациями.

— Второй акт, — продолжил я, переключая слайд. — Компромат. Ваша очередь, Кристина Львовна. Ваши люди в Петрограде добыли пикантные подробности?

Она кивнула, ее глаза заблестели.

—Письма депутата Анри Дуаэна к немецкой опереточной диве, счет виконта Чедвика в цюрихском банке, открытый в разгар битвы на Сомме... Всё это анонимно и с идеально подброшенными уликами уйдет к их политическим оппонентам. Одновременно поползут слухи о том, что отдельные лица в правительстве Клемансо и кабинете Асквита зондируют почву для сепаратных переговоров с Берлином. Пусть почешутся. Это может вызвать правительственный кризис.

— На то и расчет, — подтвердил я. — покупаем не только журналистов, покупаем газеты, создаем свои медиахолдинги. Нам нужна информационная война. Пусть тратят время на разборки между собой, а не на отправку снарядов нам в спину.

— И третий, мой любимый акт, — я ухмыльнулся. Вкус пепла на губах все еще давал о себе знать. Мои пальцы непроизвольно нашли в кармане тот самый окровавленный осколок от гаубицы – мой талисман и напоминание. Я вспомнил про истории с МММ.

-Финансовые пирамиды- «Англо-Американский траст роста капитала», «Французское общество взаимного процветания». Реклама в газетах, уверения о стопроцентной доходности, вклады от горничных до банкиров. Деньги потекут рекой. А через месяц... хлоп. И основатели бесследно исчезают. Которые, опять же, будут вести прямиком к подставным конторам в Лондоне, связанным с нашими «друзьями» из American National City Bank. Пусть потом разбираются, кто у кого украл. Народный гнев – прекрасное оружие.

Я откинулся на спинку кресла, сжимая в кулаке холодный зазубренный металл осколка. Картина вырисовывалась грандиозная. Мы били по самому святому для банкиров – по деньгам и репутации.

— Ваш план блестяще прост и подл, — резюмировала Кристина. — Это не война солдат, это война теневиков. Вы хотите превратить их тыл в подобие нашего – в болото подозрительности и страха.

— Именно. Они послали ко мне убийц, убили Катю, пытались сломать меня. Они воюют с Россией, используя золото и предательство. Что ж, теперь они получат ответочку в их же стиле. Пусть почувствуют, каково это, когда твой дом полон теней, а доверять нельзя никому.

Я взял со стола заранее подготовленные приказы для групп «Тень». Каждый на отдельном листе, с печатью «Стального обруча» – стилизованный обруч, сжимающий двуглавого орла.

— Отправляйте, — я протянул приказы Кристине. — пусть радисты уже разошлют шифровки через наш передатчик на старой радиостанции под Варшавой. Пусть пожар начинается.

Она взяла бумаги, ее пальцы на мгновение коснулись моей руки. Холодные. Как сталь.

—С удовольствием. Давайте устроим им ад. Но позвольте один вопрос, Андрей Владимирович. Что, если «Майер и Ко» проследят цепочку до нас ? Их люди в Петрограде могут нанести ответный удар по заводам Григорьева. Это колоссальный риск.

— На войне иначе не бывает, — отрезал я, глядя на синие булавки на карте. — Они начали эту войну. Теперь гореть будет и их мир. Мы просто подносим спичку.

Она вышла, а я остался один. Я смотрел на Лондон и Париж, представляя, как уже завтра там начнут рушиться финансовые империи и политические карьеры. Я потянулся к походной фляге, отпил большой глоток. Вкус был горьким. Все тем же пеплом. Пеплом моей прежней жизни и того, во что я превращался ради мести. Но останавливаться было уже нельзя. И пора махнуть в банк.. В мой банк..

---


Душный воздух кабинета управляющего банка в Варшаве был густым от запаха дорогого табака, воска для дубовых панелей и сладковатого дыма от моей сигары. Пламя в камине отбрасывало пляшущие тени на карту мира, где булавками с черными флажками были отмечены не линии фронтов, а финансовые цитадели нашего истинного врага. Я ощущал холодный металл окровавленного осколка, который перекатывал в ладони под столом. Он напоминал мне о цене, которую уже заплатили, и о счетах которые мы собирались предъявить им.

Напротив сидел Карл-Хайнц Вайс. Бывший хозяин «Венского Кредитного Треста», чью жизнь работу Ротшильды разорили и растоптали в грязь, как пустую сигаретную пачку. Теперь он был моим оружием. Его пальцы с тонкими, нервными пальцами пианиста медленно вращали стопку моего коньяка, но он не пил. Выжидал. Дышал ровно, но в уголке его глаза таилась дикая, затравленная злоба загнанного зверя, получившего шанс укусить своего охотника.

Я наклонился вперед, и свет от лампы упал на мое лицо, выхватывая из полумрака только жесткую линию рта и холодный блеск глаз.

— Вайс, вы здесь не для того, чтобы сохранять богатства. Вы здесь для того, чтобы их уничтожать. Мы начинаем войну. Наш враг не жители Германии и Австрии. Мы охотимся на настоящих кукловодов и правителей. Не против жалких генералов, которых можно перестрелять из «Шершня». Наш враг – их хозяева. Те, кто считает, что мир – это их личная монополия, а люди – расходный материал. Мы будем жечь их империи дотла. Начнем с самых жирных: Лондон, Париж, Нью-Йорк. Потом доберемся и до остальной Европы.

Он не моргнул. Лишь его пальцы чуть сильнее сжали хрусталь.

—Вы говорите о… силах, которые не проигрывают. Ротшильды, Морганы, Рокфеллеры, Банки, асторы, Варбурги… Все «семьи». Это не война. Это самоубийство.

— Самоубийство – это умереть в окопе от их снаряда, так и не сумев ответить, — мои слова прозвучали тихо, но с такой ледяной ненавистью, что Вайс невольно откинулся на спинку кресла. — Я не собираюсь с ними воевать на их поле. Я собираюсь засыпать это поле солью, отравить колодцы и спалить урожай. Их могущество зиждется на доверии. Мы его уничтожим.

Я щелкнул замком сейфа и вывалил на зеленое сукно стола пачки идеально исполненных фунтов стерлингов, долларов и франков. Запах свежей типографской краски смешался с табаком.

— Это наша «картечь». Фаза накопления: Ваши люди через нейтральные страны начинают тихую скупку реальных активов, золота, акций, товаров – за эту бумажную труху. Скупаем всё, что имеет реальную ценность.

Вайс взял одну из купюр, поднес к свету, провел ногтем по портрету. Его рука дрогнула.

—Боже правый… вы говорили три сотни миллионов фунтов , а какими точно суммами я могу располагать?

— Именно. Как и говорил, а может и больше. Скупаем, то что сейчас ничего не стоит, облигации россии, так уже на дне. Золото, реальные , но недооцененные активы. Наши люди пройдут по заводам с агентами социалистов и начнут волны забастовок. Тогда и акции предприятий посыпятся. Фаза атаки: потом в день «Х» мы начинаем тотальный сброс. Все ваши филиалы в метрополиях одновременно обрушивают на рынки кучи скупленных акций и облигаций . Создаем искусственный шквал предложения. Одновременно – слухи. О том, что Англия вот-вот проиграет войну. Что Франция на грани революции. Что Федеральный резерв лопнет. Мы вызовем панику, против которой их золотые запасы будут бессильны. Фаза фиксации: когда их валюты превратятся в пыль, мы за гроши, за наше же золото, выкупим их реальные активы. Мы не просто заработаем. Мы вырежем у них экономическое сердце и заставим подавиться им.

Я видел, как в глазах Вайса боролись страх и жадная, мстительная радость. Злоба побеждала.

— Второе, — продолжал я, не давая ему опомниться. — Создаем дефицит. Сырье, продукты, сахар, уголь, сталь, порох. Скупаем всё через подставных лиц на эти фантики. Прячем на складах. Пусть народ почувствует голод и холод. Пусть их правительства выглядят беспомощными идиотами. А потом мы же всё это продадим им обратно – втридорога, за настоящее золото.

— Это блестяще и чудовищно, — прошептал Вайс. Его щеки покрылись краской.

—Третье. Банки. Поступаем, как они с вашим банком. Выбираем лакомый кусок. Становимся его лучшим клиентом. Вкладываем миллионы фальшивок. А потом в один день – требуем всё назад. Наличными. Немедленно. Мы не просто обанкротим один банк. Мы устроим цепную реакцию. Мы заставим толпу штурмовать их храмы из стекла и бетона.

Вайс вдруг резко встал, подошёл к камину. Его фигура напряглась.

—Они ответят. Вы не понимаете. Все эти семьи… Ротшильды, Майеры, Рокфеллеры, Барухи, Асторы… они как гидра. Они перестанут враждовать между собой. Они объединятся и начнут войну против нас. Нас не просто убьют. Нашу память сотрут в порошок. Вам нужно прятаться. Глубже, чем вы можете себе представить. Исчезнуть.

Я медленно поднялся. Тень от моей фигуры накрыла его всего.

—Пусть пытаются. Пусть объединятся. Я не собираюсь прятаться. Я буду смотреть им в глаза, когда их империи будут рушиться. Я буду вдыхать дым сгорающих состояний. Их война – это мой ответ на их же игру. Только правила теперь устанавливаю я. И главное правило – никакой пощады.

Я протянул ему стопку. На этот раз он взял ее и залпом выпил, сжав зубы от крепости моего «Николашки».

— Так что действуйте, герр Вайс. Но учтите до начала фазы активной войны снимите- максимально снимите сливки на фьючерсах и действуйте аккуратно продавайте и скупайте активы мелкими партиями через разных брокеров. Кстати, я поставлю вам телеграфные аппараты новой конструкции для кодировки наших сообщений.

К этому времени мы уже разработали и изготовили почти пятьдесят аппаратов похожих на обычный телеграф, но управляемые по цифровому радиоканалу из нашего штаба.

- У нас в финансистах и аналитиках не только вы.И начинайте великий пожар только по сигналу. И пусть сгорает в нем всё, что они так любят. Их деньги, их репутация, их власть. Я даю вам спичку. Подожгите ими весь мир.

Он вышел, не сказав больше ни слова. Я остался один, глядя на карту. Я мысленно проводил линии будущих финансовых фронтов, представляя, как полыхали банки Лондона, как пустели прилавки Парижа, как рушились курсы в Нью-Йорке. Вкус пепла на моих губах стал сладким. Это был вкус грядущей мести.

______

Внедрение маржинальной торговли и тактики управления вниманием рынка кардинально усиливает нашу позицию и делает всю операцию не просто диверсией, но и высокоэффективной финансовой машиной.

Стратегический план с использованием маржинальной торговли и манипуляции рынком

Ключевая концепция: Мы используем нашу неограниченную ликвидность (реальное золото + фальшивки) не только для прямых операций, но и для предоставления кредитного плеча другим, менее информированным игрокам, чтобы усилить их реакцию и направлять движения рынка в нужную нам сторону, зарабатывая на этом.

1. Создание неофициальной "маржинальной" системы (Кредитное плечо по-деревенски)

В 1915 году официальных маржинальных счетов с автоматическим закрытием не существовало. Их роль выполняли ломбарды, банки под залог ценных бумаг/товаров и частные кредиторы.

· Как это реализуем мы: Наши филиалы в ключевых городах (Петроград, Москва, Одесса, Тифлис) под видом солидных «Кредитных контор» или «Торговых домов» начинают предлагать уникальные услуги:
1. Кредит под залог товаров: Местный купец может заложить на нашем складе партию сахара (купленную в долг) и получить под нее до 80% стоимости наличными или векселями для дальнейших закупок. Аналогично — под залог валюты или ценных бумаг.
2. «Игра на повышение»: Клиент верит, что курс доллара вырастет. Он может внести 1000 рублей собственных денег, а наша контора «доложит» еще 4000 рублей (плечо 1:4). Если курс вырастет, он получает прибыль с 5000 рублей, отдает наши 4000 + скромный процент. Если упадет — МЫ ПРЕКРАЩАЕМ КРЕДИТ и продаем его актив (доллары) по стоп-цене, чтобы вернуть свои деньги. Его депозит (1000 р.) сгорает.
3. «Игра на понижение» (короткие продажи): Клиент верит, что курс рубля упадет. Он «берет у нас взаймы» 1000 условных долларов (которых у него нет), сразу же продает их за рубли. Если рубль дешевеет, он потом покупает эти же доллары обратно, но уже дешевле, возвращает нам доллары, а разницу кладет в карман. Мы берем комиссию.

Наша выгода:

· Комиссии и проценты: Прямой доход.
· Контроль над клиентами: Мы знаем, КТО, во ЧТО и в каком ОБЪЕМЕ верит. Это бесценная инсайдерская информация.
· Создание «пушечного мяса»: Мы можем направлять толпу мелких спекулянтов в нужную нам сторону, используя их капитал для усиления рыночных движений.

2. Тактика чередования: «Тихая вода» и «Шторм»

Фаза 1: Аккуратные действия (Накопление позиции)

· Цель: Накопить крупную позицию (например, огромную short-позицию по российскому рублю или long-позицию по сахару) не привлекая внимания.
· Метод: Мы дробим крупные сделки на сотни мелких ордеров через разные наши филиалы и через сеть подставных агентов (мелких менял, купцов, пользующихся нашим кредитным плечом). Сделки заключаются в разных банках, на разных биржах, в разное время суток.
· Индикатор успеха: Рынок движется в нужном нам направлении медленно и вяло, без явных причин. Крупные игроки (банки) не видят аномалий и не начинают нам мешать.

Фаза 2: Активные показные сделки (Расскачивание рынка)

· Цель: Резко ускорить и усилить начавшееся движение, спровоцировать панику или ажиотаж.
· Метод:
1. Мы даем сигнал нашим «Кредитным конторам» резко ужесточить условия по одним активам и расширить кредитование по другим. Например, прекращаем выдавать кредиты под залог рублей и одновременно резко увеличиваем лимиты на кредиты под залог долларов.
2. Наши агенты на бирже и на черном рынке начинают совершать демонстративно крупные, шумные сделки. Например, покупают за один раз астрономическую сумму в долларах по завышенному курсу, привлекая всеобщее внимание.
3. Через нашу агентурную сеть (слуги в богатых домах, телеграфисты, журналисты) распускаются тщательно подготовленные слухи: «Банки отказываются продавать валюту», «На подходе эшелон со спиртом для фронта, его реквизируют» и т.д.
4. Мы намеренно «подставляем» нескольких мелких игроков, пользующихся нашим плечом. Их позиции лопаются по стопу, и мы проводим демонстративную принудительную продажу их активов, что обрушивает цену еще сильнее и сеет панику.

Результат: Толпа мелких спекулянтов и обывателей, видя «сигнал» от крупного игрока (нас), бросается повторять его действия. Возникает лавинообразный эффект. Рынок «расскачивается» именно так, как мы и планировали.

3. Заработок на "прыжках"

Теперь наш изначальный план выглядит так:

1. Тихая фаза: Мы втихаря набираем огромную short-позицию по рублю (через реальные продажи, фьючерсные контракты и кредитование под его залог).
2. Фаза атаки: Мы запускаем активные показные сделки и информационную атаку.
3. Обвал: Рубль начинает стремительно падать. Паника усиливается.
4. Фиксация прибыли:
· Мы фиксируем прибыль по нашим основным short-позициям.
· Наши «Кредитные конторы» в этот момент массово объявляют «марджин-коллы» всем, кто играл на понижение с нашим плечом. Мы забираем их депозиты (реальные деньги), так как они не успели добавить обеспечение.
· Одновременно мы резко разворачиваемся и на панике начинаем скупать реальные рубли за копейки (платя за них фальшивками или золотом), чтобы формально «закрыть» наши операции и обеспечить видимость законности.
5. Новый цикл: На вырученные реальные деньги и оставшееся золото мы начинаем новый цикл, но уже на другом рынке (например, сахар или облигации военного займа).

Итог:

Сочетание неограниченной ликвидности, глобальной координации, маржинального кредитования и информационного контроля превращает нашу организацию в абсолютного хозяина рынка. Мы не просто предугадываем тренды — мы их создаем, усиливаем и зарабатываем на каждой фазе движения, собирая прибыль как с крупных собственных сделок, так и с мелких игроков, которых мы сами же и ведем на убой. Это финансовый блицкриг.