Мрачные истории Унылого Дола.

Ветер гнал жухлую листву по дороге, цепляясь за оголившиеся ветви деревьев. Фонарь в конце улицы нервно мигал, больше плодя тени, чем отгоняя. С затянутого бесконечными тучами неба сыпал мелкий дождь. Двое мужчин шли быстрым шагом, подняв воротники и втянув головы в плечи. На одном было видавшее виды тонкое пальто неопределённого цвета, на втором – почти новая кожаная куртка. Но мёрзли они почти одинаково.

Промозглый ветер бросал им в лица пригоршни водяной взвеси вперемешку с пылью и истлевшими листьями. Старший из мужчин, тот, что был в пальто, остановился под мигающим фонарём и достал пачку сигарет. Второй, совсем ещё молодой, вихрастый парень зябко передёрнул плечами.

– Так куда мы идём? – спросил он, тщетно стараясь закрыть лицо от ветра воротником куртки.

– К специалисту самого высшего сорта, – весомо ответил старший.

– Но штаб Инквизиции не здесь, – молодой парень удивлённо посмотрел на своего спутника, а потом уже тише добавил: – Или мы идём к демонологу?

– К медиуму, – поправил старший. – Третьей категории.

– Но, мистер О'Доэрти, я думал их всего две – контрактники и свободные, – парень почесал нос, растерянно глядя на мистера О'Доэрти. – И матушка всегда говорила мне не связываться с ними.

– Ну, раз матушка говорила, МакШерти, можешь возвращаться в участок и писать отчёт, – усмехнулся О'Доэрти.

– Нет! Совсем нет. Я пойду с вами, – МакШерти упрямо мотнул головой. Наставления матушки он старался выполнять, но сейчас ему было до жути интересно, на что похож медиум третьей категории. Да и с напарником казалось не так страшно.

О'Доэрти кивнул, скомкал в ладони окурок и огляделся в поисках мусорки. Не найдя ничего подходящего, он положил окурок в карман и зашагал дальше. Ветер протащил по мокрому асфальту истрёпанный газетный лист, в кустах за фонарём мелькнул облезлый лисий хвост.

– Запомни, Дугал, всего есть три категории медиумов, и третья – самая редкая. Что ты знаешь о первых двух? – О'Доэрти решил проверить юношу, устроив ему внезапный экзамен. Тот растерянно заморгал и убрал с лица мокрый лист клёна, принесённый ветром.

Чем дальше двое мужчин уходили от мигающего фонаря, тем темнее становилось вокруг. Они свернули на небольшую аллею и зашагали по ней, всё больше удаляясь от центра города. Здесь дома уже были одноэтажными и часто нежилыми. Старые покосившиеся строения успели прогнить и щерились на прохожих пустыми окнами. По левую руку несколько домов ещё не были оставлены жильцами. Там за плотными занавесками горел свет. За высоким забором одного из них истошно лаял пёс.

– Есть свободные медиумы. Они проводят ритуалы призыва или изгнания под каждого конкретного демона, – затараторил Дугал цитатами из методички. – Есть контрактники, они заключают договор с одним демоном и пользуются его услугами.

– В целом, так и есть. А есть ещё и третьи – они заключают договор со всем Иномирьем, – О'Доэрти коротко вздохнул. В пустом доме справа он заметил какое-то движение, но шаг решил не сбавлять. В таких местах можно было встретить кого угодно, и редко – кого-то дружелюбного.

– Разве такое возможно? – МакШерти зябко поёжился. Его пугали все эти разговоры о демонах и контрактах. Матушка всегда предостерегала связываться с чем-то подобным. Дугал ушам не поверил, когда его назначили в напарники к Комину О'Доэрти, известному на весь полицейский участок южного округа специалисту по всякой чертовщине.

– Возможно, но очень сложно. Можно сказать, нам повезло, что в такой дыре, как наш славный Бронах Глен, есть медиум третьей категории, – О'Доэрти ускорил шаг.

Вскоре ряды домов кончились, и они вышли на открытое пространство. Дальше дорога шла с холма через высокую траву и сорняки. Небо было плотно затянуто тучами, так что здесь, на самой окраине, стояла темень.

– Погодите, мистер О'Доэрти, куда мы идём? – только тут Дугал сообразил, что они успели выйти за городскую черту.

– На кладбище, Дугал. И прекрати так трястись, – О'Доэрти усмехнулся, прекрасно понимая, какой эффект произведёт его следующая фраза. – На кладбище совершенно нечего бояться, поверь мне. Кроме гулей.

– Вы ведь шутите, да? Про кладбище? – Дугал понизил голос. Ему вдруг показалось, что за ними наблюдают. Продолжил он уже тише, словно не хотел, чтобы его подслушали. – И про гулей…

– Такими вещами я не шучу, – весомо ответил О'Доэрти.

– Медиум живёт на кладбище? – севшим голосом спросил МакШерти. Кажется, его матушка даже не догадывалась, насколько страшными людьми были демонологи. Дугал уже мысленно прощался со своей жизнью и с бессмертной душой.

– Нет, конечно. Рядом, – О'Доэрти достал пачку сигарет, покрутил в руках, потом со вздохом убрал обратно. – Почти дошли, сейчас сам всё увидишь.

Кладбище было старым и полузаброшенным. На нём уже лет сто не хоронили, разве что по особому разрешению городского магистрата или для сохранения семейных традиций. Высокая кованая ограда местами покосилась, но ещё держалась крепко. Толстые железные пики глубоко уходили в землю, редкий переплёт был облеплен мокрой листвой. За оградой можно было разглядеть покосившиеся замшелые каменные надгробия, кресты и скорбящих ангелов.

Ветер принёс запах сырой земли и перезрелых яблок. Двое мужчин шли по тропе, огибавшей ограду и уводившей немного в сторону древнего леса. Тот чернел вдалеке неясной угрозой. К нему матушка запрещала Дугалу даже приближаться. Во время промышленной революции, когда по всей стране вырубались леса, этот, как и некоторые другие, не тронули. В нём нашли приют феи – выходцы из иного пространства. Они не были связаны с демонами, их родина лежала в другой плоскости. Но и знали люди о феях намного меньше, чем о жителях Иномирья. То есть, практически ничего. Лес не тронули, но и ходить в него люди не отваживались.

Тропинка вильнула ещё раз, и Дугал, наконец, увидел цель их путешествия. Большой готический особняк, обнесённый каменной оградой, казался нежилым. В тёмных окнах не мелькал свет, по стенам вился плющ. Однако ворота были заперты, а на столбике рядом сидел большой серый кот.

– Здесь? – едва не стуча зубами, спросил Дугал. Это место пугало его. Он даже думал, что перекошенный домик на кладбище вызвал бы в нём меньше страха, чем этот пустой особняк.

– Здесь. Видишь кота на столбике у ворот? – О'Доэрти повернулся к своему напарнику. Парнишка весь трясся, и дело было не только в резком похолодании и сильном ветре. Комин невольно вспомнил, как сам в первый раз оказался в этом доме. Тогда он тоже был напуган, и было из-за чего. – Это значит, хозяин дома.

– Кошки его так любят? – Дугал попытался найти хоть что-то хорошее в человеке, которого заранее боялся.

– Сторожат. У них что-то вроде… профсоюза, – О'Доэрти пожал плечами. Ему и самому не хотелось входить. Он потянулся к замку на воротах. – Коты и кошки ведь тоже стражи нашего мира. Они оберегают нас от тех, кто приходит из-за грани.

– А почему он живёт здесь? – тихо спросил Дугал. Его разбирало любопытство, даже несмотря на страх.

– Так получилось, – Комин поморщился, ему не хотелось рассказывать всё сейчас. Вычурный металлический замок шевельнулся под пальцами О'Доэрти, выпустил железные шипастые ленты и впился в руку мужчины.

– Что это? – Дугал в ужасе отпрянул от коварной ограды. Кот на столбике с любопытством посмотрел на людей внизу и обвил лапы хвостом.

– Плата за вход, – поморщился Комин, вытирая руку платком. Иногда его пропускали без платы, но сегодня хозяин явно был не в настроении.

Ворота бесшумно открылись, пропуская внутрь поздних гостей. Сад за оградой оказался таким же запущенным, как и дом. Голые деревья тянули вверх скрюченные, словно пальцы мертвеца, ветви, палая листва шуршала под ногами, почти полностью скрывая дорожку, из которой выпало несколько камней. Между разросшимися кустарниками тенями скользили коты и кошки всех мастей.

– А теперь слушай меня внимательно и запоминай, – Комин говорил тихо и быстро, точно не хотел, чтобы его услышали. Дугал кивнул, изумлённо глядя на старшего товарища. Он ещё никогда не видел О'Доэрти таким взволнованным. – Стать медиумом третьей категории очень сложно, выживают не все, а те кто выживают, все слегка…

– Тронутые? – свистящим шёпотом спросил Дугал.

– Вроде того. Со странностями, спецификой, – О'Доэрти вздохнул. Тронутым он бы хозяина особняка не назвал, скорее полностью свихнувшимся, но в этом не было его вины. – К ним совершенно особое отношение. Если не понравишься…

– Убьёт? – МакШерти испуганно прикусил нижнюю губу. Воздух стал холоднее, или ему только показалось. Ветер прошелестел листьями, взъерошил и без того растрёпанные волосы Дугала.

– Выкинет на улицу, и в дом ты больше не зайдёшь, – Комин медленно выдохнул.

Именно так он поступил с пятью предыдущими напарниками, с которыми О'Доэрти пытался его познакомить. Шеф упорно подсовывал новых, в надежде, что хоть один подойдёт. Комин на пенсию пока не собирался, но из всех полицейских медиум общался только с ним одним, случись что, участок, да и весь город потеряет бесценного помощника. Или платить ему придётся по общей таксе, а у медиумов третьей категории она неподъёмно высока.

– Так что запоминай, – Комин положил руку на плечо младшего товарища, придержав его у самой двери. – Не пялиться, молчать, не смотреть по сторонам, не пугаться, не удивляться. Постарайся хотя бы просто не вызывать никаких эмоций. Для начала этого достаточно. Будем надеяться, что Гийом сегодня в добром расположении духа. Или хотя бы не слишком раздражён.

К входу в дом вело крыльцо в три ступени – обколотые, сбитые и неровные. По бокам высились две колонны, обвитые плетями подсохшего дикого винограда. И крыльцо, и подножия колонны были усыпаны пожухлыми листьями, скользкими и шуршащими под ногами. Дверь была деревянной, окованной медью. Дугал подумал, что она больше подошла бы какому-нибудь замку, чем загородному особняку. На потемневшем от времени дереве ещё видны были вырезанные фигуры и надписи, медная проволока тянулась фигурной вязью, оплетая обе створки. Массивные петли и замок украшала вычурная чеканка.

Комин подошёл к двери и постучал кольцом о прибитую под ним пластину. Звук вышел громким, глухим и неприятным. Дом словно встрепенулся, настороженно рассматривая нежданных гостей чёрными провалами окон. Прошла минута, потом другая. Ветер поднял целый ворох листвы и швырнул в спины мужчин. Потом дверь медленно начала открываться. Между ног Дугала проскользнула и скрылась в доме пушистая серая кошка.

Наконец дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий мужчина, одетый в длинный тёплый халат тёмно-серого цвета и длинные брюки. Рассмотреть его как следует Дугал не мог, тот стоял в тени, единственное, что пока удивляло МакШерти – это то, что одежда скрывала почти всё тело стоявшего в дверях человека. Открытыми оставались только кисти рук и лицо.

– Зачем пришли? – хрипловатым бесцветным голосом спросил хозяин жуткого дома. Дугалу такой ответ показался грубым, но он смолчал, мысленно дорисовав образ склочного старика.

– По делу, Гийом. Я, как всегда, по делу, – Комин кивнул на Дугала. – Это мой новый напарник, Дугал МакШерти. Хороший парень.

– Раз по делу, заходите, – Гийом никак не прореагировал на информацию о новом напарнике, но посторонился и прошёл внутрь дома. – Не забудь захлопнуть дверь.

Дугал переступил порог с опаской, невольно оглядываясь по сторонам. Ему ещё никогда не приходилось бывать в домах демонологов. В прихожей было темно и прохладно, когда О'Доэрти закрыл дверь, пропал последний приличный источник света. МакШерти потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть. Он шёл следом за напарником, стараясь не отставать. Половицы скрипели под ногами, но хозяин дома шёл абсолютно бесшумно.

Вскоре стало немного светлее – в коридоре горели газовые светильники. Они больше чадили и отбрасывали тени, но так хотя бы можно было разглядеть то, что было под ногами. Дугал облегчённо выдохнул, но потом сильно пожалел, что идёт не в полной темноте. Тени на стенах отчётливо шевелились, растягивались и закручивались спиралями. МакШерти едва не задохнулся от страха, с трудом подавил желание развернуться и убежать из проклятого дома. Матушка была права насчёт демонологов – все они жуткие люди, продавшие свои души демонам и убивающие случайных гостей. И всё-таки Дугал не убежал, даже не схватил О'Доэрти за руку, хотя очень хотелось.

Вскоре хозяин дома остановился, распахнул дверь слева от себя и вошёл в комнату. Комин последовал за ним, на пороге оглянувшись на МакШерти. Парнишка держался, хотя побледнел, его руки заметно подрагивали, а губы были белыми.

Они оказались в небольшой старомодно обставленной гостиной. Зелёные обои с мелким растительным рисунком выцвели и местами обтёрлись. Мебель, на вид удобная и старинная, напоминала о домах пожилых леди. Дугал даже огляделся в поисках кружевных салфеток и корзины с нитками для вязания. Ничего этого не было, на полочках стояли статуэтки – вполне обычные, но тоже очень старые. Свободное пространство занимали шкафы со всякой мелочёвкой и книгами в кожаных переплётах.

В комнате было светло, горело сразу несколько газовых светильников и две настольных лампы. Только теперь Дугал смог хорошенько рассмотреть хозяина дома. Тот вовсе не был стариком, хотя его точный возраст МакШерти вряд ли мог бы определить. На восковой бледной коже не было морщин, зато были заметны тонкие шрамы, самый жуткий – бугристый и заметный – шёл через горло от уха до уха. Дугал был уверен, что после такого не выживают. Волосы у медиума были чёрными и длинными, завязанными в хвост, седины у него тоже хватало. Больше всего Дугала поразили глаза – тоже чёрные, но совершенно мёртвые, лишённые выражения и жуткие. Глазливые, как говорила его матушка, почтенная Сьюзен МакШерти.

– Так что за дело, Комин? – хозяин дома тяжело опустился в одно из кресел. Двигался он медленно и как-то странно. В его фигуре, надёжно скрытой под слоями одежды, было что-то неправильное, но Дугал никак не мог понять, что именно.

– Скверное, Гийом, очень скверное, – Комин опустился в кресло напротив хозяина дома. Он не спешил, понимая, что уже завладел вниманием Гийома, теперь тот точно его выслушает. А ещё О'Доэрти заметил, что медиуму нездоровится. Вернее, нездоровится сильнее обычного. Это было не очень хорошо, Гийом мог и отказаться. – Я мог бы обратиться к инквизитору Штерну или преподобному О'Шонну, но решил сначала зайти к тебе.

– Кончай набивать себе цену, – Гийом вздохнул и странно дёрнулся всем телом. Дугал заметил, как одновременно с ним шевельнулись тени на стенах, а мелкий растительный рисунок на обоях рядом с головой медиума расплылся.

– Как скажешь. Был случай одержимости. Одержимости ребёнка, – Комин смотрел точно на Гийома, он уже не удивлялся играм теней, потому что знал, что они означают. И потому старался не смотреть на размытое пятно и тонкие чёрные нити, скользящие по окну.

– Редкость, но решаемая. Почему не О'Шонн? Он хорошо справляется с одержимостями, особенно невинных, – Гийом чуть наклонился вперёд, уставившись на Комина своим жутким мёртвым взглядом.

– Экзорцизм проводил Конрад О'Харет, опытный и умелый специалист, – Комин кашлянул, невольно поймав взглядом резкое движение тени.

– Я знаю Конрада, он редко ошибается, – тонкие бескровные губы Гийома растянулись в фальшивой, неестественной улыбке. – Но в этот раз ошибся.

– Не мне судить, – осторожно ответил Комин. Он читал отчёт, но сам при экзорцизме не присутствовал. – Демона О'Харет определил как слабого, не способного удержаться в теле ребёнка, тем более, девочки. Но экзорцизм прошёл плохо, девочка умерла, а сам О'Харет сильно пострадал. Он до сих пор в больнице.

– Конрад не мог не справиться со слабым демоном. Не мог ошибиться, определяя его силу, – задумчиво протянул Гийом, глядя в потолок. Потом протянул руку к стоящей на столике шкатулке, достал оттуда кусок папиросной бумаги, щепотку порошка, который был чем угодно, но не табаком, свернул самокрутку. – С этим демоном он не встречался прежде, не знал имени, выяснял на месте. Иначе не ошибся бы.

– Именно так, – Комин выдохнул. Он смог заинтересовать капризного медиума. – На следующий день одержимость случилась с матерью девочки. Судя по всему, демон был тот же.

– Странно всё это. Ещё более странно то, что отец и муж не обратился к инквизиторам. И что полиция предпочла меня, – Гийом сухо усмехнулся. Дугал почувствовал, как от этого смешка по его спине пробежали мурашки. Он напоминал перестук костей и шелест сухой ткани.

– Отец семейства – Олсандэр Арса, из рода Хранителей, – Комин судорожно выдохнул. Об этом нужно было сказать с самого начала. Именно этот факт был причиной, по которой он пришёл к Гийому.

– Две одержимости подряд в доме Хранителя, – Гийом постучал самокруткой по столику, стряхивая крошки зелья. – Да ещё и из рода Арса.

– Возьмёшься? – Комин наклонился вперёд. Ему совершенно не хотелось отчитываться перед шефом о провале. А ещё меньше – разгребать последствия того, что может случиться, если Гийом не пойдёт с ним.

– Возьмусь. Подожди здесь, переоденусь, – Гийом встал, оставив самокрутку на столике. Сделал несколько шагов к двери, потом повернулся к Комину. – Плата – пять медовых коврижек, и МакШерти должен три месяца каждую среду приносить мне свежее молоко.

Когда Гийом вышел, Комин несколько минут просидел неподвижно, глядя в одну точку невидящим взглядом. На бумаге всё казалось не таким страшным. Он упорно гнал от себя мысли о том, что может означать одержимость в семье Хранителя. О них он знал не так много и, кажется, ему предстояло восполнить пробелы.

– Насчёт молока он серьёзно. Три месяца, Дугал. Без опозданий, без пропусков, – Комин закрыл глаза, не в силах больше видеть извивающиеся тени. Сегодня они были особенно активны. Плохой знак. – И самое свежее. Это важно. Гийом – мстительный, так что не ошибись. То, что он запомнил твою фамилию – уже хорошо. Очень хорошо. То, что он велел приносить молоко тебе – ещё лучше.

– Но почему хорошо-то? – Дугал понимал, что ему всё это не нравится. И это дело, и этот дом, и этот демонолог. Но ему было безумно интересно всё, что с ним сейчас происходило. МакШерти чувствовал, что прикасается к чему-то запретному и удивительному, хоть и пугающему.

– Он признал твоё существование. Не подведи, – Комин вздохнул. Хотелось курить, но в доме Гийома было нельзя – одно из бесконечного ряда неписаных правил их сосуществования. – Шеф хочет, чтобы в участке был ещё хоть один детектив, способный с ним договориться. Сейчас он общается только со мной. Так получилось. Потом расскажу. Но если что случится или я выйду на пенсию, сам понимаешь. Иногда бывает нужен именно такой специалист.

– Вы собираетесь на пенсию? – не поверил своим ушам Дугал. Комин был ещё совсем не стар и, как думал МакШерти, как раз из тех, кто с работы уходит только на кладбище.

– Не собираюсь, – ворчливо откликнулся Комин. Он так привык работать один – в первую очередь как раз из-за Гийома – что бесконечные вопросы не вызывали ничего, кроме раздражения. – Сам поймёшь.

– Пойму что? – Дугал растерянно хлопал глазами. Через минуту его рот открылся. МакШерти замер с совершенно дурацким видом.

– Понял, – усмехнулся Комин. Дугалу ещё многое предстояло узнать и понять, если после всего этого он не сбежит, тоже будет считаться немного чокнутым, но полезным.

– Я вот подумал, – Дугал опустил голову. Ему совершенно не хотелось озвучивать то, что пришло ему в голову. До МакШерти дошло, что он – перестраховка, если О'Доэрти погибнет или сильно пострадает. – А почему молоко? И коврижки? Что за странное требование? И почему три месяца?

– Начинаешь соображать, – Комин кивнул. Ему нравился пытливый ум мальчишки, его любознательность и непосредственность. Это должно было помочь ему принять всё, с чем ему предстояло столкнуться. – Медиум третьей категории может потребовать в качестве платы всё, что угодно. Не только деньги. И нарушать обещание нельзя.

– А почему? – Дугал почесал нос. В комнате было пыльно, а окна, похоже, вообще никогда не открывались.

– Ты правда хочешь нарушить обещание, данное человеку, способному призвать почти любого демона? – Комин покачал головой. Дугал ещё мог позволить себе быть наивным и задавать глупые вопросы. – Желчному и мстительному человеку?

– Нет, – протянул Дугал, прикидывая, где ему найти самое свежее молоко в городе.

Комин ничего не успел ответить, дверь в гостиную открылась с тихим, протяжным скрипом. На пороге стоял Гийом, одетый в длинный чёрный плащ, котелок и перчатки. В руке он держал массивную трость. О'Доэрти поднялся и шагнул к медиуму.

– Мне нужно осмотреть тела, – сипло сказал Гийом, разворачиваясь.