Мультиверс. Судьба Мэниса.

За окном маленького кафе догорал вечер. Над городом моросил едва осязаемый дождик. Тени наползали на улицы, погружая их во мрак.

Мистер Мэнис, крепкий, рослый мужчина с волевым подбородком, одетый с претензией на стиль, с интересом наблюдал за выражением простоватого лица коротышки Гонсалеса: там происходило нечто подобное — ночь сменяла сумерки.

Мэнис предпочитал лично сообщать сотрудникам о сокращении и лично вручать расчет. Все эти письма с уведомлениями придуманы для не имеющих яиц менеджеров новой формации, которые даже в собственной гендерной принадлежности не уверены. Мэнис не был таким: как настоящий мужчина, всегда предпочитал двигаться навстречу проблемам и сокрушать препятствия, вместо того, чтобы заниматься "вилянием хвостом" - так он это называл.

Подобное жизненное кредо уже давно должно было вывести его маленький бизнес на высокую орбиту, но… увы! Проклятый город умирал! И виной тому была не война, не эпидемия, а эти самые: новомодные, эффективные менеджеры, решившие, что доверить производство азиатам выгоднее, чем позволить зарабатывать собственному народу.

Именно поэтому Мэнис и пригласил Гонсалеса, одного из уже не многих своих сотрудников, в это уютное кафе, расположенное на углу, напротив их конторы. Чтобы сообщить ему об очередном сокращении штата и своём выборе.

- Дела идут всё хуже, парень. Картера я уволить не могу — он водитель и много кто еще, ну ты знаешь. Поэтому выбор был между тобой и Шмидтом. Вы оба хорошие работники и отличные парни, но судьба выбрала тебя. - Мэнис достал из кармана плаща тонкий бумажный сверток:

- Здесь твои деньги. Я накинул немного сверху. И рекомендательное письмо — с таким хоть сразу в президенты! - Мэнис усмехнулся, продолжая наблюдать за лицом Гонсалеса. Там бушевал настоящий ураган чувств: разочарование, гнев, обида, растерянность сменяли друг друга как разноцветные узоры в калейдоскопе. Ложка сахара в бочке горчицы явно не работала.

«Черт возьми! - подумал Мэнис, - Парень на грани срыва.»

- Мистер Мэнис, сэр! - сдавленно спросил невысокий, но плотно сбитый латинос, переводя взгляд с бумаги на лицо своего, уже бывшего, работодателя. - Почему именно я? Вы сказали меня выбрала судьба — каким образом?

- Какая разница? - Мэнис попытался увести разговор в сторону: расстраивать парня сверх необходимого ему не хотелось. - Выбрала и выбрала — не это важно! Важно то, что дальше! Вот тебе мой совет: этому городу крышка, поэтому забирай семью и уезжай — из города, из штата — как можно дальше. Найдешь себе другую работу и всё у вас будет окей. Не жуй сопли — действуй!

- Действуй?! - Гонсалес взвился со стула, мрачная апатия моментально сменилась неприкрытой яростью, - У меня чёртов долг перед сраным банком — долбаная ипотека! Вы выгоняете меня с работы, а банк вышвырнет меня на улицу — в этом проклятом городе даже жильё продать не получится! Как по вашему я поеду в другой штат? С голой жопой и без гроша в кармане?! И почему? Потому что меня «выбрала судьба»? И как же она меня выбрала?!

Гонсалес уже кричал на всё кафе:

- Давайте угадаю! Всё из-за того, что Шмидт долбаный белый немец, а я - латинос?

На это Мэнис только скривился. Кем он точно не был — так это расистом, ему было абсолютно всё равно на ком делать деньги, и окружающие это знали, ну или Мэнис надеялся, что все это знают…

А Гонсалес уже брызгал слюной:

- А может вы подбросили свою любимую монетку, а?!

Мэнис слегка смутился — тут парень угадал. Блестящий, как новенький, четвертак не раз выручал его в затруднительных ситуациях — когда выбирать приходилось между двумя равнозначными решениями. Он и сейчас лежал в его кармане - отдельно — на своем почетном месте у сердца. Наверняка Мэнис не был оригинален со своим счастливым четвертаком, но ему было плевать. Наличие или отсутствие монеты никак не влияло на наличие или отсутствие вопросов, которые мог решить только он - счастливый четвертак, придав решению видимость справедливого выбора судьбы.

- А если и так, то что?! Это честный выбор! - в свою очередь вскочил со стула Мэнис, - Мне нужно было кого-то из вас уволить и судьба выбрала тебя! Думаешь это просто моё дурацкое желание? Сокращать штат и наблюдать как бизнес сдувается? Я такой же заложник судьбы как и ты — я давно бы уже продал контору и свалил — но в этом городе её никто не купит — так же, как и твой дом! - палец Мэниса уставился в лицо Гонсалеса, - Здесь с каждым годом всё больше черных и все меньше денег!

- И поэтому крайний я?! - взвился пуще прежнего Гонсалес.

- Не ты — большие парни! Не ерепенься, приятель! - увещевал его Мэнис, - Эта монета никогда не ошибается — так будет лучше для всех.

- Лучше?! Откуда вы знаете, что со Шмидтом вам будет лучше? А мне? Дерьмо собачье! Что здесь для меня лучше?

- Да всё! - не выдержав, Мэнис тоже сорвался на крик, - Монета бережет меня от ошибок, понятно?! Ты слышал про Мультиверс и варианты вселенной? Это научное дерьмо! Монета ВСЕГДА выбирает правильно!

- С чего бы?

- С того, что я в это верю!

- Да хрена с два! Это - то самое дерьмо, которое парни вроде вас, наматывают на уши парням вроде меня! - Гонсалес внезапно вытащил из-за пазухи маленький тупорылый револьвер.

- Знаете во что я верю? В то, что ваши мозги сейчас разлетятся по этому кафе! Давайте так, сэр — подбросьте свою сраную монету и посмотрим, что решит судьба! Если выпадет орёл — вы поедете домой, а если решка — отправитесь в ад! - на лице латиноса заиграла безумная ухмылка.

«Вот что бывает с людьми поставившими всё на кон первый раз в жизни» - не к месту подумал Мэнис. Ему казалось, что в начале своего монолога Гонсалес расплачется, но с каждым словом тот обретал все больший контроль над чувствами — оружие будто вливало в него уверенность.

- Хорошо, - спокойным, даже ледяным тоном сказал он, — Вот моя монета! Если выпадет орел — мы едем по домам, а если решка — ты, убедишься в том, что так для всех хуже! На собственной заднице! Так что, играем?

- Бросайте. - упрямо скривился Гонсалес…

Мэнис подбросил, посмотрел…

- Орел! - заявил он улыбнувшись и спрятал четвертак на место...

***

Дворники автомобиля лениво размазывали по лобовому стеклу ночную морось. По дороге домой мистер Мэнис размышлял о случившемся. Адреналин схлынул и разум погрузился в легкое расслабленное отупение, неспешно жующее последствия пережитого:

«А у мелкого засранца оказались весьма большие яйца. Надо же! Не ожидал… Нужно будет тоже носить с собой пистолет. В городе становится по настоящему опасно. Придурков полно и никогда не угадаешь у которого из них в кармане оружие. Может действительно бросить всё и свалить? Жалко. Столько сил и времени вложено в бизнес, но перспектив действительно нет. С годик еще побарахтаться — вытащить из этого дела всё, что получится, накопить на новый старт...»

Двигатель чихнул. Мэнис перевел взгляд на приборную панель — стрелка индикатора топлива прилегла отдохнуть ниже ноля.

«До дома дотяну» - лениво подумал он, сворачивая на свою улицу. Свет фар чиркнул по фасаду его дома - одно из урбанистических убожеств этого проклятого города. Мэнис в шутку называл его Тетрагоном — по аналогии с Пентагоном. Полый внутри квадрат, вписанный меж двух оживленных улиц и обрамленный по бокам узкими проездами с односторонним движением. Два сквозных парадных входа, по одному с каждой из двух главных улиц, и две арки-прохода по бокам, связывающих двор дома и боковые проезды. Фактически, это здание не было его домом: Мэнису здесь принадлежала всего лишь квартира на верхнем этаже. В отличие от уродливого архитектурного стиля — весьма уютная и просторная.

Мэнис не разделял повального стремления во что бы то ни стало жить в собственном коттедже: они либо стоят заоблачных денег, либо находятся на окраинах. Хорошая квартира не далеко от делового центра - гораздо практичнее и удобней.

- Срань господня! - выругался он вслух, и ударил кулаками по рулю. Этот вечер точно запомнится на всю жизнь: такого полноценного набора отстоя на час времени он не припоминал. За время его отсутствия вокруг дома появилась яма. Она заменила собой парковку и тротуар, заблокировав парадный вход, и тянулась до обоих углов дома, заворачивая в ближайший проезд. Правда, если со стороны улицы её сделали чертовски широкой, то в проезде, яма сужалась до нескольких футов. Хлипкий редкий штакетник ограждения с желтой лентой и предупреждающие знаки дополняли картину.

Мэнис свернул в боковой проезд — сложно сказать насколько далеко тянется эта яма, но со стороны фасада машину припарковать не получится, да и в дом не попасть. Оставалось войти через двор, если входная арка не перекрыта. Двигатель чихнул еще два раза.

«Сейчас заглохнет» - с беспокойством подумал он, глядя как мимо проплывает оранжевый ромбик знака «дорожные работы» на деревянном шесте, заботливо примотанный проволокой к штакетнику ограждения кем-то из рабочих.

Здесь, в проезде, дорога шла немного под уклон и выходила на параллельную улицу. Автомобиль Мэниса двигался как в узкой трубе, слева ограниченный штакетником с лентой, а справа глухой стеной соседнего дома. Откуда-то сверху в переулок попадал рассеянный свет луны, создавая гротескные тени.

«Мрачные закоулки Готэм Сити» - мысленно подбодрил он себя.

«Пара из люка не хватает» - вспомнился популярный киношный штамп.

Такие мысли слегка разогнали гнетущее ощущение чего-то недоброго, которое внезапно охватило его. Движок заглох окончательно и машина медленно покатила по инерции к выхваченной светом фар темной арке. Яма и здесь не закончилась, и продолжалась похоже, до самого выезда из переулка, но напротив арки был проложен деревянный мостик из нескольких сколоченных вместе досок. Автомобиль остановился как раз возле этого мостика.

«Трап подан, капитан!» - продолжал иронизировать над ситуацией Мэнис.

Тревога не отпускала. К этой неопределенной тревоге, вызванной скорее всего грядущим путешествием через арку и двор в кромешной темноте, добавлялось осознание вполне реальной угрозы штрафа за парковку автомобиля в неположенном месте, и еще обязательно добавят за создание препятствия движению по переулку - так-как лишенная горючего машина Мэниса закупорила собой и без того узкий проезд. Он не виноват — но кого интересуют причины?

«Эвакуатор сюда вряд ли протиснется» - мстительно подумал Мэнис, вылезая из автомобиля на деревянный «трап». Доска под ногой жалобно скрипнула.

- Ладно. - сказал он, - Раз, два и я дома…

Он захлопнул дверцу и сопровождаемый скрипом, направился в арку.

Внутри что-то шелохнулась - тень человека, держащего руки в карманах плаща, подобного плащу самого Мэниса. Как ему показалось, она просто материализовалась прямо из стены арки — но это, конечно же, просто показалось.

- Сигаретой угостишь? - поинтересовалась тень хриплым голосом, приблизившись на расстояние вытянутой руки. Мэнис задержавший дыхание при входе в арку, облегченно выдохнул.

- Не имею такой вредной привычки. — заявил он, и двинуться дальше…

То, что произошло в следующую секунду он осознал плохо — зато прочувствовал хорошо!

- Это ты зря! - заявила тень, преграждая ему дорогу и вынимая руки из карманов. Из левой руки тени раздалось шипение, и в лицо Мэниса ударила жгучая струя, от которой тут же перехватило дыхание, а из глаз неудержимо потекли слезы. Силясь вдохнуть, Мэнис уже ничего не видя, ощутил, как ему в живот погружают что-то острое, от чего внутренности взрывались нестерпимой болью — раз за разом. А потом всё тело охватила слабость и он провалился во тьму…

***

… Мэнис втиснул машину в узкий проем переулка — как раз между ограждением ямы и глухой стеной соседнего дома. Ширины проезда хватало буквально впритык — по футу-полтора в каждую сторону и всё. Что бы дверь открыть — придется вправо прижаться, к самой стене, и выходить через левую осторожно — чтобы не ударить дверью об ограждение.

Двигатель чихнул пару раз, предвещая неизбежный конец поездки, а там…

Что-то нехорошее шевельнулось в душе у Мэниса. Что-то должно случится! Мимо проплыл черный силуэт трудяги, вписанный в оранжевый ромб — он, как и Мэнис, обречен вечно разгребать дерьмо этого мира. Собственно палка в куче к рисунку прилагалась. Мысли ворочались медленно, а ощущение неотвратимости чего-то плохого только усиливалось.

«Что за хрень? - подумал он, - Дежавю какое-то?»

Ему определенно казалось, что он уже все это пережил. Мысль зацепилась за слово: «Пережил».

"Пережил или..."

-...Нет? - продолжил он вслух, и от этого звука - нет, не мурашки, а настоящая изморозь пробежала по спине.

- Да к черту! - Пробормотал он, успокаивая себя, и тут двигатель заглох. Автомобиль, подобно пароходу, неспешно подкатил к деревянному мостику трапа, брошенному через довольно глубокую яму.

«Футов семь — не меньше» - отметил про себя Мэнис, выбираясь из машины. Под ногой скрипнуло. Сердце пропустило удар. Из арки ощутимо веяло неприятностями. Мэнис встряхнул головой.

- Ладно. - сказал он, - Раз, два и я дома…

Но ощущение надвигающейся беды никуда не делось.

«Это я что, боюсь? - задал он сам себе мысленный вопрос.

«Чёрта с два!» - последовал такой же мысленный ответ, и он зашагал в мрачный темный зев.

Внутри от стены отлепилась человеческая тень — похоже, какой-то ублюдок поджидает здесь запоздалых прохожих. В голове сверхновой полыхнула мысль:

«Не говорить с ним! Иначе смерть!»

- Сигаретой угостишь? - хрипло вопросила тень, держа руки в карманах.

«Этот курильщик мне не ровня — если побегу, быстро отстанет.»

Мэнис решил преодолеть препятствие в своей излюбленной манере: нагло и нахраписто - прямо в лоб. Поэтому, не говоря ни слова, он попытался оттолкнуть разговорчивую тень и рвануть во двор.

Первая часть гениального плана почти удалась — в царящей здесь темноте толчок получился... неубедительным. Не слишком метким и недостаточно сильным. Поэтому тень, взмахнув руками, всё-же уцепилась за его рукав, и рванувшего было Мэниса, закрутило вокруг падающего грабителя, и он крепко приложился головой о стену арки.

В глазах взорвались красные круги, но это было не самым плохим. Через секунду или две бок взорвался болью от воткнувшегося в него лезвия, а в затухающее сознание пробился торжествующий хриплый голос:

- Сбежать от меня хотел, сукин сын?!…

***

… На последних парах бензина машина Мэниса въехала в узкую трубу проезда. Его взгляд, как сквозь патоку, блуждал между близких стен домов, почти не задерживаясь на деталях. Ощущение какой-то неумолимой неправильности происходящего нарастало с каждым преодоленным футом.

«Тащусь как катафалк!» - с тревогой подумал Мэнис.

Двигатель дважды чихнул. Мимо проплыл оранжевый ромб с неутомимым землекопом.

«Уж не меня ли ты здесь поджидаешь?» - подумал Мэнис и сам содрогнулся от этой мысли.

Какое-то смутное дежавю:

«Поджидаешь, поджидаешь...»

Что-то связано с этим словом и с аркой, к которой категорически не хочется приближаться. Что-то опасное поджидало его там — настолько опасное, что спина покрывалась холодным липким потом от одной только мысли…

«Да пошло оно всё!... - решился Мэнис и вдавил педаль в пол, - Делов-то… пролечу долбаный проезд и войду с другой улицы!»

Двигатель взревел на пару секунд, придав машине небольшое ускорение и заглох. Небольшой уклон не давал автомобилю остановиться, даже наоборот — понемногу разгонял его. Зловещая арка с кем-то, возможно поджидающим, промелькнула слева и осталась позади. Приближался выезд на улицу.

«Сейчас поверну направо и остановлюсь...» - решил Мэнис, выезжая из тьмы переулка на просторную, освещенную улицу, и уже потянул руль вправо, когда слева в салон ударил сноп ослепительного света, а через секунду в его машину впечатался хромированный радиатор десятитонного Фрейтлайнера, вбивая левую дверь в тело Мэниса, и попутно нашпиговывая его стеклом…

***

… Выровняв автомобиль, мистер Мэнис осторожно повел его вдоль желтой предупреждающей ленты, растянутой на редком штакетнике ограждения ямы. В свете фар лента походила на слегка неровный, но чрезвычайно яркий луч, который пронзал адски темную, хтонически зловещую трубу, и бесконечно далеко впереди иссякал, терялся и пропадал в кромешном мраке безумного кошмара. Ехать вперед категорически не хотелось, но и ехать назад не получится: двигатель дважды кашлянул, предупреждая о скорой смерти от голода, мимо проплыл оранжевый знак с черным человечком, то-ли копающим кому-то могилу, то-ли закапывающим её.

- Мелкий ублюдок! - сдавленно прорычал Мэнис, слегка сыграв рулём влево — раздался ощутимый сквозь звукоизоляцию автомобиля хруст, и оранжевый ромбик скрылся в яме.

«Рвануть бы отсюда нафиг!» - С тоской подумал мистер Мэнис, и сразу - как ледяной водой окатило:

«Нельзя! Смерть!» - предчуствие давило, лишало воли.

- Дьявол! - вслух выругался он, очевидно "рвануть" было не самым удачным решением.

Ощущение опасности делало убедительную стойку и на приближающийся темный проём арки, в которую он собирался пройти…

«Собирался?!» - холодея от ужаса подумал он — там тоже было вполне определенное ощущение близкой смерти.

«Да что, мать вашу, со мной такое творится!? - мысленно вскричал он, - Так! Нахрен! Возьми себя в руки и думай! Думай, мать твою!»

Разогнанные адреналином мысли со скрипом пришли в движение и попытались построить нечто логически обоснованное:

- Ехать вперед нельзя, и в арку идти нельзя! Бензин… - он прервался на секунду от рассуждений и не услышал привычный рокот мотора.

- Бензин уже всё! Значит назад или куда либо - никак! Что остается? Правильно! Буду сидеть на жопе ровно и ждать полицию — копы в городе еще существуют! А что бы нашли меня поскорее — буду давить на клаксон! И пусть всё катится в ад!

Выдав сей гениальный план притаившейся снаружи темноте, мистер Мэнис нажал на клаксон, разорвав тишину переулка долгим и громким гудком. Его авто, как корабль-призрак, причалило к деревянному трапу, переброшенному через проклятую яму.

«Кто-нибудь обязательно выйдет!» - подумал он, и не ошибся — из темноты арки показалась одетая в плащ фигура и по деревянному мостику приблизилась к его автомобилю. Волосатая рука постучала в боковое стекло, затем призывно махнула, предлагая убрать хрупкую перегородку, отделяющую жизнь от смерти. Мистер Мэнис с яростью показал темной фигуре средний палец и еще сильнее надавил на клаксон.

Фигура в плаще, казалось, не особо смутилась таким неуважением к своей зловещей персоне. Развернулась, дошла до противоположной стороны мостика и нагнулась, что-то подняв с земли. Затем снова приблизилась, неся в правой руке это нечто — вероятно камень, а в левой уже другое нечто, по форме напоминающее аэрозольный баллончик.

Мэнис смотрел на эти неспешные приготовления с ужасом обреченного — он ничего не мог сделать в этой ситуации. Правая дверь заблокирована стеной соседнего дома, а к левой приближалась зловещая фигура со своей ношей. Оставалось надеяться на прочность стекла и волшебное появление кавалерии в последний момент. Поэтому он просто смотрел и изо всех сил жал на клаксон. В крайнем случае, если стекло не выдержит, можно попытаться ударить злодея дверью, но надежды на это мало — почему-то Мэнис был уверен, что фигура в пальто немного проворнее его и гораздо везучее…

Стекло поддалось сразу, развеяв все надежды — осколки брызнули внутрь, оцарапав левое ухо и щеку. Фигура тут же приблизила левую руку к образовавшейся в стекле небольшой дыре и долгим нажатием закачала в ароматизированную атмосферу салона изрядную порцию перцового газа, сделав её совершенно непригодной для притаившегося внутри Мэниса.

Крепко зажмурившись и задержав дыхание, он выложил свой последний козырь — изо всех сил рванул дверь наружу, отталкивая стоящее за ней тело, и как дикий зверь, одним прыжком, оказался в объятиях своего мучителя. Вместе они грохнулись на мостик. Это оказалось последней соломинкой, сломавшей хребет деревянного верблюда. Мостик жалобно и протяжно треснул и два сцепленных в объятиях тела, сопровождаемые конфетти из пыли и щепок рухнули на дно ямы.

Левое бедро Мэниса обожгло острой болью — оказавшийся снизу злодей не потерял сознания при падении и уже пустил в ход свой нож. Не став дожидаться второго, более прицельного удара, Мэнис скатился с агрессивного тела и перебирая по влажным стенам ямы руками бросился, нет — не бежать - быстро ковылять вдоль этой длинной и узкой могилы к далекому и недостижимому свету улицы. С ужасом он слышал как на ложе из сломанных досок ворочается так спешно покинутый им «партнер». Сейчас этот "Отелло" бросится в погоню за своей "Дездемоной", а финал этой истории чертовски предсказуем!

Мэнис изо всех сил передвигал ногами по рыхлому дну ямы, когда под руку ему попал оструганный кол, а на другом конце этой деревяшки что-то металлически звякнуло. Черный образец американского трудолюбия на оранжевом жестяном ромбе с укоризной глядел на расточительного Мэниса, едва впопыхах не пропустившего щедрый подарок судьбы.

Мистер Мэнис крепко сжал деревянную рукоять и развернулся на сто восемьдесят. Он снова готов был встретить проблему лицом к лицу, и в этот раз проблемы были у самой проблемы — как бы странно это ни звучало.

Подпустив ковыляющее по дну ямы тело на три фута, он с широкого замаха опустил ребро жестяного ромба туда, где у его визави начиналась шея.

Сочно чвакнуло. На лицо и руку брызнуло теплым. Темная фигура слегка осела, привалившись на правую руку. Это был успех, но первая удача - не повод останавливаться — адреналин требовал выхода. И Мэнис дал ему выход...

Остановился он лишь тогда, когда над головой раздалось шуршание, - шорох шин по испачканному землей и мелкими камнями асфальту. Он видел из ямы игру синих и красных огней на стене своего дома, но не видел самой машины. Двери хлопнули. Захрустели шаги. В яму ударил совершенно невыносимый для привыкших к мраку глаз, яркий луч света. И живой, кажущийся странным в этом уголке кошмара, человеческий голос произнес:

- Срань господня! Замрите сэр! Не двигайтесь! Я офицер полиции.

- Слава богу, офицер! - ответил Мэнис поворачиваясь. В его руке всё ещё был зажат дорожный знак, но определить в свете фонаря, что он означает — не представлялось возможным. Покрытый темной, густо замешанной на грязи и глине кровью, деформированный, с прилипшими остатками чего-то густого, комковатого. Этот знак уже не был простым дорожным указателем — он был орудием жестокой расправы.

- Я ожидал вас раньше. - улыбнулся Мэнис офицеру, голос звучал глухо. - Вечно вас нет, когда нужно!

- Бросьте оружие сэр! Замрите! - коп явно сильно нервничал, обнаружив в коммунальном раскопе изуродованный труп и безумного маньяка с…

С чем? С топором?

Мэнис удивленно посмотрел на знак.

- Это? - спросил он, и замахнулся, что-бы выбросить знак из ямы.

- Без проблем! - сказал он и бросил… вернее собирался бросить, потому что в этот момент прозвучал выстрел…

***

…Мистер Мэнис уверенно направил машину в боковой проезд. По темному тоннелю из высоких слепых стен промелькнули отсветы фар его автомобиля, желтая лента ограждения сверкнула умирающей молнией, выхваченная из темноты электрическим разрядом его передвижного победителя мрака. Пока светят фары тьма не страшна. Бензин почти кончился, но доехать до арки хватит.

«Стоп! Туда нельзя!» - навалилось какое-то душное ощущение, почти знание того, что ни в коем случае нельзя делать, а что-же нужно то?

Мотор пару раз чихнул, свет выхватил из темноты оранжевый ромб дорожного знака. Чем то этот знак был важен! Чем? Он ему нужен! Необходим!

«Не жуй сопли — действуй!» - подумал Мэнис.

Притормозить и руль влево. Слабый треск — знак сильно накренился.

Задняя передача и чуть назад, прижимаясь к стене соседнего дома. Двигатель заглох, но это уже не важно — ему просто нужен этот знак! Мэнис вышел из машины, подошел к накренившейся жертве, схватил её под оранжевой жестью и резким поворотом довершил то, что не доделал его автомобиль.

Удерживая своё импровизированное оружие за спиной, он уверенной походкой направился к темнеющей впереди арке. С таким спутником гораздо спокойнее: все страхи отступили, остались лишь смутные, неясные ощущения, но они уже не пугали, а лишь будоражили кровь, погружая Мэниса в озорной, злой кураж. Там в арке несомненно был кто-то опасный, но он ожидал Мэниса одного — слабого, напуганного. И никак не мог рассчитывать, что у того окажется такой крутой спутник. Мэнис на мгновение перевел руку из-за спины и с улыбкой взглянул на черного приятеля, уже копавшего могилу неведомому ублюдку.

- Раз, два и мы дома, да? - спросил он своего неразговорчивого союзника, сворачивая на поскрипывающий под ногами деревянный мостик. Тьма арки приготовилась поглотить его.

- Не подавись. - проговорил он, ныряя в кромешную тьму. От стены отделилась смутная тень:

- Что сказал? - хрипло прокаркала она.

- Бесплатная раздача глухим! - гаркнул Мэнис, выводя правую руку из-за спины и замахиваясь знаком.

Злодей попытался воспользоваться баллончиком с газом, но первый же удар Мэниса раздробил ему левую кисть, отправив опасный предмет куда-то во тьму, второй удар вывел из строя другую руку. Теперь у его противника не было шансов!..

Он остановился, лишь тогда, когда услышал шаги за спиной, и яркий луч фонаря осветил забрызганные кровью стены арки.

- Срань господня! Замрите сэр! Не двигайтесь! Я офицер полиции. - голос заметно дрожал — похоже коп никак не ожидал наткнуться в темной арке на изуродованный труп и маньяка с…

С чем? С топором? С непонятного оружия стекала кровь и что-то вязкое, плотное и комковатое.

Мэнис выпрямился над тем, что осталось от неудачливого грабителя, сжимая в правой руке своё импровизированное оружие. Жестяной ромб в процессе разделки злодея согнулся пополам, напоминая странную секиру с двумя параллельными треугольными лезвиями. Края этих лезвий местами изрядно погнулись, но со своей задачей «землекоп» справился на «отлично»! Это тело больше не встанет!

Выплывающее из адреналинового пике сознание было еще рассеянным и в голове толклись сразу несколько параллельных мыслей:

«Какого дьявола?»

«Как они всегда не вовремя!»

И неожиданное:

«Опять увлекся!»

Сознание привлек именно этот, последний и неожиданный вариант, и Мэнис стал его думать подробнее — под разными углами:

«Почему увлекся? - Нет не так! Почему ОПЯТЬ?!»

«Вот!»

«Что значит ОПЯТЬ?!»

Спина Мэниса покрылась липкой изморозью, в голове о стенки черепа билось одно слово:

«Опять, опять, опять...»

Голос копа помог сбросить это наваждение, вернув ему ясность мыслей:

- Бросьте оружие сэр! И станьте на колени! Не оборачивайтесь, иначе я выстрелю!

Смысл этих слов не доходил до Мэниса, он лихорадочно вспоминал события этого вечера.

Они сидели в кафе с Гонсалесом, тот наставил на него пушку и потребовал бросить монету. Мэнис обманул тупого латиноса, вышел из кафе, сел в машину и поехал домой, как они и договаривались…

Так?

Чтобы убедить себя, Мэнис хлопнул рукой по левому карману сорочки, в котором лежал его счастливый четвертак. Грудь больно кольнуло. Мэнис лихорадочно, не обращая внимания на предупреждения копа, залез в карман и вынул монету. Поднял её над головой, чтобы рассмотреть в свете полицейского фонаря — странно, как он этого не чувствовал раньше? Ведь должен был! Вместо головы первого президента зияла гладкая дыра, а чертов барабанщик расцвёл красивым медным цветком. До него начало доходить, что за чертовщина здесь происходит.

- Чтоб меня! - пробормотал мистер Мэнис, медленно поворачиваясь лицом к полисмену, и услышал щелчок лихорадочно взводимого курка.

Он собирался дать заковать себя в наручники, но правая рука еще сжимала злосчастный знак. Он разжал пальцы, жмурясь от яркого света фонаря, направленного ему в лицо. Знак громко звякнул об асфальт и стены арки многократно отразили грохот выстрела…

конец.