Мур-Мур-Гарем или Наследство с хвостами. 18+

Я поморщился и не отрывая глаза потянулся рукой к ночному столику. Палец с идеальной мышечной памятью нащупал единственную кнопку на верхней грани смартфона и нажал на нее.

Тонкий, пронзительный визг будильника немедленно сменился на размеренное, искусственное дыхание — звук отложенного уведомления. Ровно на пять минут. Ровность и предсказуемость — вот два столпа, на которых держалась моя вселенная.

Тишина. Идеальная, математическая тишина однокомнатной квартиры-студии. Никакого лишнего шума. Ни голосов за стеной, ни топота соседей сверху — только ровный, почти неслышный гул системного блока, мощного компьютера, который я никогда не выключал, и едва уловимое жужжание холодильника, строго следящего за температурой недельного запаса доставленной еды.

Я мог с закрытыми глазами нарисовать карту своей квартиры: вот здесь, ровно в семидесяти сантиметрах от кровати, стоял рабочий стол, вот здесь — бесшумный кондиционер, вот там — дверь в прихожую, где висело ровно три одинаковые рубашки и две пары джинсов. Ничего лишнего. Ничего, что могло бы нарушить выверенный алгоритм моего существования.

Открыл глаза. Потолок был чист и бел, как незаполненная командная строка. Я потянулся, позвоночник хрустнул с удовлетворительно-скриптовым звуком. Подъем. Ритуал начался.

Сначала — чай. Не просто чай, а точная последовательность действий: керамическая чашка обязательно прогретая горячей водой, ровно одна ложка с горкой крупнолистового улуна, вода из фильтра с умным отслеживанием ресурса картриджа, доведенная в таком же умном чайнике ровно до восьмидесяти пяти градусов.

Пока чай заваривался ровно четыре минуты, убрал постель, превратив спальню в гостиную, и сел перед мониторами. Три экрана ожили, выводя на рабочий стол чистый, минималистичный интерфейс. Ни одного лишнего значка, ни одной лишней пиксельной вспышки.

Слева — код текущего проекта, модуль обработки данных для нового стартапа. Посередине — развернутая документация. Справа — мессенджеры и трекер задач. Я сделал первый глоток чая, пальцы уже замерли над механической клавиатурой.

Щелк-щелк-щелк. Тишину нарушил только стук клавиш, отбивающих дробь мыслей. Я погрузился в поток, отключаясь от реальности. Мир сузился до логических конструкций, переменных и функций. Здесь я был богом и творцом. Здесь всё подчинялось моим правилам, всё было предсказуемо и логично. В этом цифровом храме я чувствовал себя в абсолютной безопасности.

Работу прервал навязчивый звук голосового вызова в правом углу экрана. Я нахмурился, не отрываясь от кода. Мне были ненавистны незапланированные прерывания. Они были как баги в отлаженной программе — непредсказуемые и раздражающие.

— Принял, — буркнул я, нажимая на клавишу гарнитуры. Голос был слегка сиплым от утреннего неговорения.

— Лёш, привет, это Женя, — раздался в наушниках жизнерадостный голос. — Как прогресс? Тот баг с выгрузкой в эксель пофиксил?

— Не баг, а недокументированная функция, — автоматически поправил его я, пальцы продолжали танцевать по клавиатуре, внося правки в другой модуль. — Выгружает корректно, но добавляет невидимый символ переноса строки в конец каждой ячейки. Клиенты его не видят, но при импорте в другую систему он ломает форматирование. Проблема в кодировке. В общем. Пофиксил.

— Охренеть, — восхищенно протянул Женя. — Как ты это вообще нашёл? Мы неделю голову ломали!

— Я не искал. Я знаю код. Он не мог вести себя иначе, — я сделал ещё один глоток чая, взгляд скользнул по времени в углу монитора. — Дедлайн горит. Нужно дописать тесты. На это требуется примерно шесть часов чистого времени.

— Ага, понятно. Слушай, а ты вчера заходил в новое обновление «Войны Хаоса»? Там теперь можно кастомизировать не только броню, но и прическу персонажам. Очень круто, еще завезли…

— Жень, — голос стал сухим, как техническая документация версии 1.0. — У меня расписание. С десяти до двенадцати — код. С двенадцати до половины первого — обед и физическая активность. С половины первого —…

— … до шести вечера — код, потом ужин и с семи до двух ночи — опять код, с перерывом на рандомную миссию в онлайн-игре и прослушивание подкаста о новых фреймворках, — закончил за него Женя, явно закатывая глаза на том конце провода. — Лёш, ты же запрограммируешь себя однажды на смерть. Тебе бы девушку, или на крайняк, сходить куда-нибудь. Не в виртуальный рейд, а в реальный бар. Социум, понимаешь? Люди. Живые женщины. Они вот тоже, кстати, иногда обновляются.

— Социальное взаимодействие — это неэффективное использование процессорного времени, сопряженное с высоким риском получения непредсказуемых и зачастую негативных результатов, — отбарабанил я заученную, идеально отполированную фразу. — Аниме-девушки не предают, не ноют по поводу «не тех» цветов интерьера, не заставляют тратить ресурсы на бессмысленные ритуалы ухаживания и всегда выглядят одинаково идеально. Их код стабилен.

Женя флегматично вздохнул. Это был наш старый, добрый спор, такой же ритуализированный, как и всё в моей жизни.

— Ладно, не буду отвлекать. Удачи с дедлайном. Держи в курсе.

Связь прервалась. Я с облегчением выдохнул. Ненавижу, когда нарушают мой покой. Вернулся к коду, и снова в комнате воцарилась благословенная тишина, нарушаемая лишь мерным, почти медитативным постукиванием клавиш.

Но вскоре её нарушил другой звук. Резкий, пронзительный, архаичный. Звонок стационарного телефона. Я вздрогнул, как от внезапного системного сбоя. Пальцы замерли над клавишей Enter. Я обернулся и с недоумением посмотрел на аппарат кремового цвета, мирно пылящийся на тумбочке у входа.

Этот телефон был атавизмом, памятью о прошлой жизни, оставшейся здесь от прежних хозяев. Я никому не давал этот номер, и был удивлён что звонок не унимался. Настойчиво, требовательно, словно кто-то нажимал на кнопку «Перезагрузка» в моём отлаженном мире.

С раздражением, сбиваясь с ритма, я оттолкнулся от стола и подъехал к аппарату.

— Алло, — произнес голосом, ясно дающим понять, что звонящий отнимает у меня драгоценные такты процессорного времени и нарушает KPI дня.

— Здравствуйте, меня зовут Елена Станиславовна, я главный специалист нотариальной конторы по Центральному району, — раздался ровный, профессиональный, лишенный всяких эмоций женский голос. — Это Алексей Сергеевич Волков?

— Да, я вас слушаю, — я нахмурился. Нотариус? Категория «Неожиданное/Нежелательное». Во внутреннем списке приоритетов такой звонок находился где-то между «визитом к стоматологу» и «внеплановой проверкой из налоговой».

— Алексей Сергеевич, мне поручено сообщить вам печальную новость. Восемнадцатого числа, то есть три дня назад, скоропостижно скончалась ваша тётя, Ирина Петровна Зайцева.

Я замер. Тётя Ира?

В оперативной памяти сознания с трудом всплыл смутный, зашумленный образ: седая женщина с лучистыми глазами в ярком платке, пахнущая яблочным пирогом, сеном и чем-то травяным. Далекие летние каникулы на даче… пушистый комок, мурлыкающий на руках… тёплые вечера на крыльце…

Я не видел её лет, наверное, десять. Она изредка звонила на этот самый телефон, рассказывала о своих котах, присылала открытки на Новый год с зайчиками и ёлочками. Я вежливо отнекивался от приглашений приехать, ссылаясь на авралы, дедлайны и необходимость «быть на линии». Её жизнь казалась какой-то другой, параллельной, написанной на совершенно ином, устаревшем языке, не имеющей точек пересечения с моим высокотехнологичным настоящим.

— Я… понимаю, — выдавил я, чувствуя странную неловкость. Я не чувствовал горя. Скорее, легкую растерянность, как при встрече с необработанным исключением, и укол стыда за эту растерянность. — Спасибо, что сообщили.

— Вы указаны единственным наследником по завещанию, — продолжила нотариус своим бесстрастным голосом, словно зачитывала техническое задание. — Вам необходимо явиться в нашу контору для вскрытия завещания и получения дальнейших инструкций. Наследственное дело уже открыто.

— Наследником? — не понял я. Мозг, настроенный на обработку сложных алгоритмов, споткнулся о простую бытовую информацию. Какое наследство? Старая дача? Я мысленно представил себе ветхий сруб, заросший бурьяном и участок где-то на краю света, разбитые дороги. Головная боль. Хлопоты. Непредвиденные расходы. — А что входит в состав наследства? Можете уточнить параметры? Кадастровый номер? Вид разрешённого использования земли?

В трубке на секунду воцарилась пауза. Елена Станиславовна, видимо, была не готова к такому формату запроса.

— Э… в основном, это объект недвижимости — жилой дом с земельным участком в садоводческом некоммерческом товариществе «Рассвет» за городом. А также… — женщина слегка закашлялась, — … движимое имущество, находящееся в доме на момент смерти наследодателя.

— Понятно, — я уже мысленно запускал алгоритм: найти участок по кадастровой карте, проанализировать средние цены по району, прикинуть, на сколько его можно будет продать, вычесть предполагаемые расходы на оформление и налоги. Возможно, это даже неплохо. Лишние деньги для стартапа. Неожиданный апдейт финансовой модели. — Спасибо. Я явлюсь в течение недели. В какие часы ведётся приём?

Получив информацию, я вежливо попрощался и повесил трубку. Затем застыл на месте, глядя в белую стену.

Тётя Ира. Мёртва. Дом. Где-то там, за пределами цифровой крепости, лежал кусок реального мира, который теперь, по какому-то странному стечению обстоятельств, принадлежал мне.

Я медленно вернулся к своему столу. Код на мониторе вдруг показался набором бесполезных, бессмысленных символов. Ритуал был нарушен. Расписание дало сбой. Весь идеально отлаженный день пошёл по ветру.

Я подошел к окну и выглянул на улицу. Серый город, бетонные коробки, вереницы машин. Там, за сотню километров от этой стерильной, климат-контролируемой башни, лежал старый дом, полный… чего? Пыли? Старых, никому не нужных вещей? Воспоминаний, которые я давно похоронил в самом дальнем углу своего жесткого диска?

Внезапно взгляд упал на единственное живое растение в квартире — кактус в строгом геометрическом горшке. Я поливал его раз в месяц по календарю. И он жил. А тётя Ира, которая, наверняка, растила целые сады, была мертва.

Я потёр переносицу. Чувство долга — такой же чёткий и прописанный во внутреннем коде алгоритм, как и всё остальное — диктовало единственно верный путь. Надо ехать. Надо разобраться. Принять наследство, оценить активы, продать их с максимальной выгодой и вернуться к своей жизни.

К своему коду. К своему расписанию. Это был просто ещё один квест. Сложный, неожиданный, но конечный. Я сел за компьютер, свернул рабочее окно и открыл чистый файл. Пальцы вновь заскользили по клавиатуре, но теперь это были не строки кода, а план операции.

ЗАДАЧА: Наследство. Квест #001.

Цель: Ликвидировать активы с максимальной финансовой эффективностью.

Шаг 1.1: Записать адрес и координаты СНТ «Рассвет». Уточнить у нотариуса кадастровый номер.

Шаг 1.2: Составить список необходимых действий: визит к нотариусу, получение документов, выезд на место для первичного осмотра, назначить дату.

Шаг 1.3: Провести предварительный удаленный анализ рынка недвижимости в том районе через агрегаторы. Оценить примерную стоимость.

Шаг 1.4: Составить список категорий вещей, которые могут представлять материальную ценность. Антикварная мебель? Техника?

Шаг 1.5: Рассчитать бюджет на бензин и возможные непредвиденные расходы.

Шаг 1.6: Подготовить снаряжение.

Я печатал быстро, создавая пошаговый план, разбивая непонятную, пугающую реальность на понятные, выполняемые пункты. Так мне было спокойнее. Так мир снова становился упорядоченным и предсказуемым.

Через два дня, ровно в назначенное время, я сидел в приемной нотариальной конторы. Небольшая, строгая комната. Стеклянная перегородка, стопки папок, запах старой бумаги и пыли. Чувствовал себя не в своей тарелке. Мой лэптоп и цифровой блокнот выглядели здесь инородно.

Елена Станиславовна, женщина лет пятидесяти с строгой прической, зачитала завещание. Процесс был долгим, полным юридических формулировок, которые я мысленно тут же переводил на свой язык — «инициализация прав», «передача прав доступа», «финальный коммит». Мне вручили тяжелую папку с документами и связку ключей — один современный, похожий на ключ от квартиры, а другой — большой, ржавый, «дедовский».

— Будьте готовы к тому, что на участке может находиться жизнь…

— То есть, живой скот? Или животные? — уточнил я, вспомнив о котах.

— В завещании указано только имущество, — сухо ответила нотариус. — Вопросы по живым существам решаются наследником по его усмотрению.

«По усмотрению». Самая страшная фраза для человека, привыкшего к четким инструкциям.

Выйдя на улицу, положил папку на пассажирское сиденье своей машины. Машина была такой же частью моей системы, как и всё остальное. Не новая, но надежная японская иномарка серого цвета. Я выбрал её не по внешнему виду, а по трём параметрам: максимальная надежность (количество поломок на 1000 машин), низкая стоимость влажения и минимальный дизайн, не привлекающий внимания.

Она была для меня логистическим модулем, средством перемещения из точки А в точку Б с минимальными затратами. В салоне не валялось ни соринки, на зеркалах — ни единого отпечатка пальцев. Я проводил полную мойку и химчистку салона раз в месяц, по графику.

Дорога до пункта назначения заняла больше двух часов. Навигатор вывел с трассы на разбитую грунтовую дорогу, петляющую между участками. Я медлил, сбавив скорость до минимума, внутренне содрогаясь от каждого скрежета гравия о днище. Мозг подсчитывал вероятные затраты на будущее.

Наконец, электронный голос объявил: «Вы достигли пункта назначения». Я заглушил двигатель и вышел из машины, чувствуя, как под ногами хрустит щебенка.

Передо мной был дом. Не ветхий сарай, как ожидал, основываясь на своих пессимистичных прогнозах, а крепкий, немного покосившийся с возрастом, но явно ухоженный бревенчатый дом под тёмной крышей.

Окна с резными наличниками, небольшое крыльцо с колоннами, увитыми каким-то вьющимся растением с мелкими цветами. Вокруг буйствовал цветущий, немного дикий сад — яблони, сирень, кусты смородины и малины. Воздух был густым, сладким и обволакивающим, пчёлы лениво гудели в цветах.

И тишины… не было. Абсолютно. Её нарушало пение птиц, стрекот кузнечиков, шелест листьев на ветру и… настойчивое, громкое, требовательное мяуканье, доносящееся из-за двери дома. Не одно, а несколько, на разных тональностях.

Я замер у калитки, сжимая в руке холодный ключ и тяжелую папку с документами. Мой идеально упакованный чемодан на колёсиках, стоявший рядом на земле, выглядел здесь абсолютно инородным телом, как скафандр на деревенской свадьбе.

Я ощущал себя исследователем, высадившимся на чужой, непредсказуемой планете, где законы моей вселенной переставали действовать.

Сделал глубокий вдох, пахнущий пыльцой, влажной землей и чем-то незнакомым, домашним.

— Инициализация квеста «Наследство», — пробормотал сам себе, пытаясь вернуть хоть каплю привычного контроля. — Сложность: «Неизвестно».

Толкнул калитку. Её скрип прозвучал оглушительно, словно сигнал тревоги, возвещающий о начале вторжений в мою стерильную вселенную. Я замер на пороге, вглядываясь в царящий за забором хаос жизни. Это был антипод моей квартиры. Там — ровные линии, минимализм, контроль. Здесь — всё цвело, колосилось, дышало и требовало внимания без всякого спроса.

Мяуканье из-за двери дома стало громче и настойчивее. В нем теперь угадывались отдельные голоса: требовательный баритон, нетерпеливый тенор и жалобный, тоненький писк. Я сглотнул. «Животные. Движимое имущество. По усмотрению наследника». Фраза нотариуса зазвучала в голове зловещим эхом.

Я заколебался. Логичнее было бы сначала осмотреть участок, составить план, может даже запустить дрон для аэрофотосъемки территории. Но жалобное мяуканье за дверью не оставляло выбора. Это было похоже как крики зависших процессов, требующих немедленной обработки.

Сжав в потной ладони связку ключей, я направился к крыльцу. Деревянные ступеньки под ногами скрипели. Выбрал современный блестящий ключ и вставил его в замок. Поворот — щелчок. Дверь подалась внутрь.

И тут на меня обрушился шторм. Ураган из мелькающей шерсти, когтей, хвостов и голодных, недовольных голосов. Я отшатнулся, едва не слетев с крыльца. Передо мной клубилось, терлось о косяки и о ноги не менее десяти созданий всех возможных окрасов и размеров. Большие полосатые, маленькие черные, пушистые рыжие, стройные серые в темных носочках. Все они смотрели на меня умоляющими, укоряющими или просто очень голодными глазами.

— Э-э... привет? — неуверенно пробормотал я, чувствуя себя полнейшим идиотом.

В ответ раздался хор требовательного «Мяу!». Огромный рыжий кот, похожий на разъяренное солнце, тыкался мордой в мои замшевые кроссовки, явно намекая на срочность процесса.

Я осторожно переступил порог, и меня обдало волной запахов. Непривычных, густых, сложных. Запах старого дерева, трав, воска, пыли и, конечно же, едкий, сладковато-горький дух кошачьего корма и наполнителя. Я поморщился.

Дом внутри оказался таким же контрастным, как и снаружи. Небольшая прихожая упиралась в просторную комнату-гостиную с низкими потолками и массивной деревянной мебелью.

Повсюду были следы жизни тёти Иры: вязаные салфетки на спинках стульев, засохшие букетики на подоконниках, стопки книг про садоводство и котов. И повсюду — кошки. Они лежали на диване, грелись на заплатанном ковре у холодной печки, сидели на подоконниках, наблюдая за мной с философским равнодушием или наглым любопытством.

Взгляд упал на пустые миски у стены. Рядом стоял огромный мешок с кормом, уже изрядно опустошенный, и картонная коробка, доверху наполненная использованным наполнителем. Проблема была очевидна и требовала немедленного решения.

— Ладно, — вздохнул я, снимая рюкзак и ставя его на единственный свободный стул. Там же оставил и чемодан. — Инициализируем процесс «Кормление».

Подошел к мешку. Задача казалась простой: насыпать корм в миски. Но тут же возникли подводные камни. Сколько нужно? Все едят одно и то же? А вода?

Пока размышлял, кошачий хор становился все нетерпеливее. Рыжий великан запрыгнул на стол и с грохотом скинул на пол пустую жестяную банку. Я вздрогнул.

— Эй! Так нельзя! — строго сказал, указывая на кота пальцем.

Кот в ответ лишь прищурился и медленно, демонстративно, начал вылизывать лапу. Остальные продолжали орать.

Я сдался. Нашел в углу алюминиевый ковшик и начал щедро сыпать коричневые гранулы в миски. Это сработало. Мяуканье сменилось довольным хрумканьем. На несколько минут в доме воцарилась относительная тишина, нарушаемая лишь звуком усердного пережевывания.

Облегченно выдохнув, решил провести разведку. Обошел первый этаж: гостиная, крошечная, заставленная банками с соленьями кладовка, и кухня. На кухне царил тот же хаос.

В раковине громоздилась гора немытой посуды, с которой на стол стекали мутные капли. Рядом лежала на боку пустая банка из-под сгущёнки, и из её горлышка тянулась на стол липкая, засахаренная дорожка. По этой сладкой реке явно успела пройтись чья-то маленькая лапка. Холодильник, молчавший и тёплый на ощупь, стоял с открытой дверцей, его вилка лежала на полу рядом с розеткой.

Я почувствовал легкую панику. Это был полный системный сбой. Коллапс. Апокалипсис для моей любви к порядку.

Решив, что смотреть дальше без укрепления духа не выйдет, вернулся в прихожую, достал из рюкзака бутылку воды и сделал несколько жадных глотков. Взгляд упал на коробку с использованным наполнителем.

Задача «Утилизация отходов» явно требовала немедленного выполнения. Я выглянул за дверь. У стены дома стояло ржавое железное ведро с крышкой.

Вероятно, это и есть мусорный бак, — заключил я.

Взяв коробку в охапку, понёс ее к ведру. Но не заметил, как из-под пола крыльца выскользнул маленький, юркий черный котенок и помчался за мной, приняв это за новую увлекательную игру.

Я успел донести коробку до ведра, одной рукой приподнял крышку и попытался опрокинуть в него содержимое. В этот самый момент котенок, решив помочь, или просто от избытка чувств, запрыгнул мне на штанину.

Для меня, целиком сконцентрированного на процессе, внезапное появление живого, цепкого существа на ноге стало эквивалентом внезапного синего экрана смерти. Я вскрикнул от неожиданности, дернулся, и… коробка выскользнула из рук. Она перевернулась в воздухе и рухнула на землю прямо перед ведром, рассыпав по свежевыкошенной траве внушительную кучу комковатого, использованного наполнителя.

Наступила тишина. Котенок, испуганный своим подвигом, умчался обратно под крыльцо. Я стоял, ошеломленно глядя на результат своей деятельности.

— Прекрасно. Просто идеально, — прошипел я сам себе. — Алгоритм выполнения: провален.

Я только что создал проблему вместо ее решения. И проблема эта дурно пахла.

В этот момент с дороги донесся звук подъезжающего автомобиля, за ним хлопнула дверца, и на участок оживлённым шагом вошла девушка.

Она была моей полной противоположностью. На ней были потертые джинсы, запятнанные землей кроссовки и яркая, цвета сочной зелени футболка. Русые волосы были собраны в небрежный, но практичный хвост, из которого выбивались непослушные прядки.

В одной руке она несла пластиковую сумку-холодильник, в другой — увесистую папку с бумагами. Её лицо, миловидное и собранное, выражало деловую озабоченность, которая мгновенно сменилась на крайнее изумление, а затем и на чистый, неподдельный гнев, когда ее взгляд упал на меня, и на рассыпанный у моих ног наполнитель и на пустую, перевернутую коробку.

— Эй! Вы что это тут делаете? — её голос прозвучал резко и громко, заставив меня вздрогнуть и выйти из ступора.

Она быстро приблизилась, отставила в сторону сумку и папку и уперла руки в боки, смерив меня уничтожающим взглядом. Она была на голову ниже, но в её позе было столько негодующей энергии, что я невольно отступил на шаг.

— Я… я пытался выбросить мусор, — растерянно пробормотал я, чувствуя себя школяром, пойманным за разбиванием окна.

— Выбросить? — её брови ушли вверх. — Это по вашим меркам «выбросить» — размазать по всему участку? Вы что, вообще впервые видите кошачий туалет? И кто вы вообще такой? Что вы делаете на участке Ирины Петровны?

Вопросы сыпались, как из пулемета.

— Я… Алексей. Племянник. Наследник, — наконец выдавил я. — Мне нотариус вручила ключи. Я приехал разобраться.

Гнев на лице девушки поутих, сменившись на холодное, подозрительное изучение. Она окинула меня взглядом с ног до головы: чистые, городские кроссовки, идеально новые джинсы, дорогая, но строгая куртка. Я видел, как в ее глазах складывается нелестное мнение: «городской хлюпик», «спекулянт», «недотепа».

— А, — сказала она, и в этом одном звуке было столько презрения, что я почувствовал, как краснею. — Значит, это вы и есть тот самый «наследник из города». Я Маша. Ветеринарный врач. Помогала Ирине Петровне с приютом. Я как раз привезла корм и лекарства для Шерлока — он у нас после операции.

Она указала подбородком на сумку-холодильник.

— И первое, что я вижу — вы творите тут вакханалию с наполнителем. Вы же напугали всех животных! Вы вообще представляете, сколько труда было вложено в содержание этого места?

— Я не хотел… Котенок прыгнул… — бессвязно пытался оправдаться я, чувствуя, как мой IQ падает до уровня комнатной температуры под ее взглядом.

— Барсик, — поправила она. — Его зовут Барсик. И он котенок. Он ведет себя как котенок. А вы, я смотрю, как… — она запнулась, подбирая слово, но деликатность, видимо, перевесила. Вместо этого она вздохнула. — Ладно. Что сделано, то сделано. У вас есть лопата?

— Лопата? — переспросил я, ошарашенно глядя на нее.

Маша посмотрела на меня так, будто я только что спросил, для чего нужны руки.

— Чтобы убрать это, — она ткнула пальцем в злополучную кучу. — Или вы планируете оставить здесь памятник вашему визиту?

— Нет, конечно, — поспешно ответил. — Где она обычно хранится? Лопата?

— В сарае, — Маша указала на небольшую постройку в углу участка. — Ключ, наверное, на той же связке.

Чувствуя себя неимоверно глупо, я пошел к сараю. К облегчению, старый ржавый ключ подошел. Внутри пахло старым деревом, бензином и маслом. В беспорядке стояли грабли, лейки, и среди всего этого я нашел совковую лопату.

Вернувшись, под строгим взглядом Маши принялся за работу. Это было неприятно. Я, старший разработчик, архитектор сложнейших систем, сгребал лопатой кошачий наполнитель под насмешливым взглядом девушки, которая явно считала меня полным ничтожеством.

— Так, хорошо, — скомандовала Маша, когда я закончил. — Теперь отнесите это в компостную кучу. За домом.

— В компост? — удивился я. — Но это же…

— Наполнитель биоразлагаемый, — пояснила она, и в ее голосе впервые прозвучали нотки чего-то, отдаленно напоминающего снисхождение к неразумному младенцу. — Ирина Петровна закупала только экологичный. Все отходы идут в компост. Это же логично.

Для меня, чья логика заканчивалась на контейнере для мусора в подъезде, это было откровением. Я молча повиновался, нашел за домом внушительную кучу и, задержав дыхание, выполнил задание.

Когда вернулся, Маша уже возилась на кухне. Она вымыла руки, достала из своей сумки банки с влажным кормом и маленькую пластиковую баночку с таблетками.

— Шерлок! — позвала она. — Иди кушать!

Из-под дивана, двигаясь медленно и осторожно, выполз огромный, пушистый черно-белый кот. Он недовольно помурлыкал и потянулся к миске, которую ему подставила Маша.

Я стоял в дверном проеме, чувствуя себя лишним и наблюдал, как ловко и уверенно она обращалась с животными. Она присела на корточки перед Шерлоком, чтобы получше разглядеть повязку на его боку. В этот момент взгляд непроизвольно соскользнул с её профессиональных движений на глубокий вырез её простой зеленой футболки. Я увидел тень между упругими грудями и гладкую кожу, прикрытую лишь тонкой полоской ткани лифчика.

Мысль о том, что скрывается под потертыми джинсами и практичной футболкой, заставила кровь ударить в виски. Я резко отвел глаза, почувствовав жар на щеках, и уставился на узор заплатанного ковра, пытаясь сконцентрироваться на чём-то нейтральном. Как она гладила Шерлока, проверяя повязку, как колола витамины, как вложила таблетку в кусочек корма и проследила, чтобы кот ее проглотил. В ее движениях была профессиональная уверенность и… какая-то теплая, спокойная сила, которой мне явно не хватало.

— Спасибо, — неожиданно для себя сказал я. — Что приехали. Я бы не справился.

Маша обернулась, вытирая руки о полотенце. Её взгляд смягчился на градус.

— Ладно, — сказала она. — Первый блин всегда комом. Ирина Петровна часто говорила о вас. Всегда надеялась, что вы когда-нибудь приедете.

Мне стало неловко, я потупил взгляд и ответил:

— Я был очень занят.

— Занят, — она произнесла это слово без всякой эмоции, но я почувствовал легкий укол. — Ну, раз уж вы здесь, придется вас учить. Правилам выживания.

Она открыла холодильник, воткнула вилку в розетку и начала расставлять по полкам привезенные банки с кормом.

— Расписание кормления висит на холодильнике. Утром — сухой корм, вечером — влажный для всех. Плюс индивидуальные диеты для тех, у кого проблемы. Воду менять каждый день. Наполнитель в лотках убирать по мере поступления, я вас научу, это не ракетостроение, так что справитесь.

— Хорошо, — ответил я, подумав, что мне было бы гораздо проще справиться с ракетостроением, чем с дюжиной котов.

— Запасы корма и наполнителя заканчиваются, — продолжала она, — хватает дней на пять максимум. Нужно будет ехать закупать. Ветеринарные аптечки — вот в этом шкафчике, и ещё... — она достала коробочку из своей сумки, покрутила её перед моим лицом и убрала в холодильник. — Эти лекарства нужно хранить в холоде.

— Понял, — кивнул я.

— Если что-то случится — звоните мне сразу.

Она говорила быстро и четко, как офицер, ставящий задачи новобранцу. Я слушал, стараясь запомнить всё. Это был сложный, многоуровневый алгоритм, но он был прописан.

— Понятно, — снова кивнул я. — Я внесу в список.

— В список? — она снова посмотрела на меня с легким недоумением.

— Я… я составляю списки. Так мне проще, — объяснил, чувствуя при этом себя немного глупо.

На ее губах дрогнула едва заметная улыбка.

— Ну, тогда составьте. А мне пора, прием в клинике через полчаса. — сказала она и направилась к выходу, но на пороге обернулась. — И, наследник…

— Лёша.

— Лёша. Не устраивайте больше катастроф с наполнителем. Ирине Петровне бы это не понравилось.

И она ушла, оставив меня одного в наполненном жизнью доме. Я стоял и смотрел ей вслед, а в голове крутилась одна навязчивая мысль: «Цундере. Классический тип цундере. Строгая снаружи, но…»

Тишина, наступившая после ухода Маши, была обманчивой. Её быстро заполнили другие звуки: довольное похрустывание гранулами в мисках, ленивое перетаптывание лап на половиках, завывание сквозняка в щелях старых рам. Я стоял посреди гостиной, ощущая себя центром этого нового, странного и пахнущего кошатиной мироздания.

Рыжий кот, тот самый, что скинул банку, закончил трапезу и устроился на диване, наблюдая за мной свысока, как хозяин, оценивающий нового прислужника. Его взгляд был полон немого вопроса: «Ну, и что ты теперь будешь делать?»

Я понял, что мне нужен командный центр. Место, откуда я смогу управлять этим хаосом. Взгляд упал на массивный деревянный стол в углу, заваленный кипами бумаг, открытками и вязаными салфетками.

— Ладно, — провозгласил я, обращаясь больше к самому себе, чем к кошачьей аудитории. — Шаг первый: очистка рабочей области.

Я аккуратно сложил бумаги в стопку, отнес салфетки на полку, смахнул пыль рукой. Стол освободился, обнажив темную, потрескавшуюся от времени столешницу. Следующим шагом установил на него свой лэптоп, подключил к розетке и к мобильному модему, который захватил на всякий случай. Загорелись привычные огоньки. Маленький островок старой жизни в этом море непредсказуемости.

Открыл новый файл и озаглавил его «Операция: Наследство. Лог №1».

13:47. Прибытие на локацию. Первичный осмотр.

13:53. Инициирован процесс кормления. Успех.

14:10. Критическая ошибка при выполнении процедуры утилизации отходов. Причина: внешнее вмешательство (котенок Барсик).

14:15. Появление внешнего субъекта — Маша (ветеринар). Получен устный брифинг по текущей ситуации.

14:30. Субъект удалился. Задачи на ближайшее время:...

Я записал всё, что запомнил из слов Маши: расписание кормления, необходимость закупки корма, уборка лотков. Список получился длинным и пугающим.

— Шаг второй: инвентаризация, — объявил я и отправился на кухню.

Методично открывал все шкафчики. Внутри царил тот же творческий беспорядок, что и везде: банки с крупами и макаронами, пакеты с сушеными травами, огромная коллекция чая в жестяных банках. В одном из нижних шкафов нашел целый склад пустых кошачьих консервов и пачек с наполнителем. Маша была права — запасы таяли на глазах.

Желудок предательски заурчал, напоминая, что мой собственный распорядок приема пищи тоже был нарушен. Взгляд упал на привезенную Машей сумку-холодильник. Внутри, обнаружил несколько домашних котлет в контейнере.

Я удивился. Эта резкая, строгая девушка оказалась... внимательной?

Я быстро разогрел котлеты на старой газовой плите, с трудом отыскав спички, и съел их стоя прямо у раковины. Это было невероятно вкусно. Настоящая еда, а не доставленная в пластиковой коробке.

Не успел я помыть тарелку, как снова услышал на участке звук знакомого двигателя. Через мгновение в дверь постучали, и на пороге появилась Маша.

— Я, кажется, забыла свой… — начала она и замолчала, увидев на столе пустой контейнер из-под котлет. Её взгляд алых глаз метнулся ко мне, потом обратно к контейнеру. — Ты… съел?

Я замер с тарелкой в руках, поняв свою фатальную ошибку в логике принятия решений.

— Я… да, — пробормотал, чувствуя, как горит всё лицо. — Я подумал, что это… мне. Был голоден. И не рассмотрел все возможные ветки развития событий. — он хмуро посмотрел на контейнер, словно тот был виноват в его провале. Маша сначала смотрела на меня с круглыми от изумления глазами, но потом её уголки губ дрогнули, и она фыркнула.

— С какого перепуга ты решил, что я привезла тебе обед? Я тебе няня?

— Нет, конечно, — я сглотнул. — Глупо вышло. Прости.

— Ну и как? — спросила она, скрестив руки на груди, но в голосе уже слышались скорее насмешливые нотки, чем гнев. — Понравилось? Мои кулинарные изыски?

— Да, — честно признался я. — Было очень вкусно. Спасибо. Я… я компенсирую.

— Ладно уж, — махнула она рукой. — Но теперь ты мне должен. Как минимум, обед. — И, уже уходя, забрав свою сумку, она бросила через плечо: — И в следующий раз, прежде чем есть чужой обед, убедись, что в ветке «гостя» не прописан флаг «чужой_ланч == True».

Я проводил её взглядом, застыв с тарелкой в руке. Мозг, ещё секунду назад занятый чувством вины и смущения, резко переключился на анализ.

Ветка? Флаг?

Эти термины, произнесённые с лёгкой иронией, но абсолютно естественно, резанули слух своей неожиданностью от ветеринара, которая только что копалась в наполнителе и колола котам витамины, я ожидал чего угодно: новых упрёков, строгих наставлений по уходу за животными. Но не чистого, почти что IT-шного сленга.

Откуда? — промелькнуло у меня в голове. — Совпадение? Или...

Я представил её не в заношенных кроссовках и с запахом кошачьего корма, а за монитором, с чашкой кофе, отлаживающей код. Картинка не складывалась, но зацепила своей парадоксальностью. Впервые за сегодня мой аналитический ум заинтересовался не системой, а человеком.

Кто она, эта резкая, странная девушка, которая ругается, разбирается в экологичном наполнителе и вставляет в речь термины из программирования?

Впервые за день я позволил себе улыбнуться, но теперь в этой улыбке было не только облегчение, но и любопытство. А подкрепившись чужим обедом, я почувствовал прилив сил.

Время брать быка за рога. Вернее, кота за лоток.

Я нашел в сарае резиновые перчатки и большой пластиковый пакет. Вооружившись ими и совком, подошел к углу в прихожей, где стояли три лотка. Задача казалась отвратительной, но алгоритмически простой: удалить отходы, засыпать свежий наполнитель.

Сделал глубокий вдох, задержал его и приступил. Процесс был мерзким, но быстрым. Коты, наблюдавшие за ним с любопытством, видимо, одобрили моё рвение, так как один из них немедленно воспользовался обновленным туалетом, как только я отошел.

По крайней мере, мои усилия ценятся, — с горькой иронией заметил я про себя. Затем вышел на улицу чтобы избавиться от наполнителя кинув его в компост.

Внезапно снаружи донесся шум мотора, более легкий и резкий, чем предыдущий, и звук популярной песни, которая выключилась вместе с двигателем. Хлопнула дверца, и на участок, словно яркая бабочка, впорхнула девушка.

Она была полной противоположностью Маши. Джинсы со стразами, розовые кеды, майка с блестками и радужный кардиган, наброшенный на плечи. Кардиган девушки был расстёгнут, а тонкая майка без бретелек почти не скрывала её форм. Я, привыкший к офисному дресс-коду и к подобию практичной одежды Маши, с первого же взгляда с удивлением понял, что под тканью майки нет никакого лифчика.

При каждом движении девушки мягко колыхались её округлые груди, а на ткани чётко проступали твёрдые маленькие точки сосков. Я потупил взгляд, пытаясь сфокусироваться на её лице, на букете, на чём угодно, но периферийное зрение предательски фиксировало эту деталь, заставляя кровь приливать к щекам.

— Привеееет! — прокричала она на весь участок, широко улыбаясь. — А я к вам с визитом! Проезжала мимо и увидела незнакомую машину у дома, решила, что наследник приехал! Это вы и есть?

Я, застигнутый врасплох с совком в одной руке и пакетом с использованным наполнителем в другой, мог только кивнуть, чувствуя, как краснею ещё сильнее, и стараюсь смотреть строго в её сияющие голубые глаза...

— О, я вас, кажется, отвлекла от важных дел! — она весело подмигнула, ни капли не смущаясь моего вида или моих «важных дел». — Я Света! Я тут рядом живу, цветочную лавку содержу. А вы?

— Лёша, — выдавил я.

— Лёша! Милое имя! — Света легко и радостно подпрыгнула затем протянула мне букет. — Это вам! Чтобы сразу почувствовали уют! Дом же пахнет теперь по-новому, да? Не только котиками и пирогами тёти Иры.

Я неловко принял цветы, не зная, что с ними делать. Пакет в другой руке начинал ощутимо пахнуть.

— Спасибо, — пробормотал я. — Я… я как раз…

— Я понимаю, понимаю! — перебила Света, махнув рукой. — Столько забот! Столько хлопот! И сразу такое горе… Но не грустите! — она внезапно приблизилась ко мне и похлопала по плечу. — Всё будет отлично! Вы только посмотрите, какая тут энергия потрясающая! Место силы! И коты — они же лекари душ, вы знали?

— Нет, не знал, — честно ответил я, отступая на шаг и пытаясь осторожно спрятать зловонный пакет за спину.

— Ой, ну конечно! Они забирают весь негатив! Вот, например, — она указала на рыжего кота, который теперь наблюдал за ней с крыльца, — это же Маркиз! Он у вас самый главный по энергетике. Он точно вам поможет адаптироваться!

Я скептически посмотрел на Маркиза. Тот зевнул, демонстрируя полный рот острых зубов, и принялся вылизывать под хвостом.

— Сомневаюсь, — пробормотал я.

— Не сомневайтесь! — весело настаивала Света. — Я вообще чувствую, что вы тут надолго! Судьба вас свела с этим местом не просто так! Я по гороскопу Рак, кстати, а вы?

Я почувствовал, что мозг начинает перегреваться. Этот поток информации, эмоций и странных вопросов был для меня тяжелее, чем любая многопоточная обработка данных.

— Я… я по гороскопу… не знаю, — растерянно сказал я. — Девелопер.

Света залилась звонким смехом.

— Ой, какой вы смешной! «Девельпер»! Ну ладно, не буду вас мучать. Я просто заглянула, познакомиться! Если что, я тут, недалеко, лавка «Цветущий рай». Заходите за цветами! Или просто поболтать! Удачи вам с… — она кивнула на пакет в моей руке, — … с этим. Вы справитесь!

И так же внезапно, как и появилась, она развернулась и побежала назад к своей машине, оставив после себя шлейф из цветочного аромата и ощущение легкого, приятного хаоса.

Я стоял с букетом в одной руке и пакетом отходов в другой, пытаясь осмыслить произошедшее. Это было похоже на атаку доброжелательных троллей.

Разобравшись наконец с мусором и поставив цветы в воду, для которой еще пришлось искать вазу, я вернулся к своему лэптопу. Список дел пополнился новыми пунктами:

Найти магазин с кормом.

Составить бюджет на закупку.

Разобрать вещи тёти.

Изучить основы астрологии? (низкий приоритет)

Я вздохнул. Последний пункт я, конечно, вычеркну. Но факт оставался фактом: моя изоляция закончилась. Мир, в лице двух очень разных девушек, уже постучался в дверь.

Решив отложить поездку за кормом на завтра, я занялся тем, что умел лучше всего — систематизацией. Открыл новый файл и составил в нём таблицу на каждого кота. Имя, которое знал, пытался угадать или придумать сам, окрас, особенности поведения, диета. Маркиз, Барсик, Шерлок… Я насчитал двенадцать хвостов. Двенадцать асинхронных процессов, требующих постоянного внимания.

К вечеру я смертельно устал. Физически и морально. Принял душ в маленькой, заставленной банками с вареньем ванной, где за мной с любопытством наблюдал через полуоткрытую дверь тот самый Барсик.

Лег на диван в гостиной, который застелил привезенными с собой наволочками и покрывалами. Рыжий Маркиз тут же запрыгнул мне на грудь, устроился и запустил мурлыкающий двигатель, разглядывая меня своими зелеными глазами.

За окном стемнело. Запели сверчки. В доме стало тихо, лишь изредка слышалось шуршание наполнителя или мягкие шаги пушистых лап.

Я лежал и смотрел в потолок. Чувствовал себя выброшенным на необитаемый остров. Но остров этот оказался не таким уж и необитаемым.

Я думал о Маше с ее строгими правилами. О Свете с ее цветами и гороскопами. О двенадцати котах, которые теперь от меня зависели.

Достал телефон. Женя скинул несколько сообщений с вопросами по коду. Я посмотрел на них и… отложил телефон. Впервые за много лет работа отошла на второй план. Мой цифровой мир померк перед реальностью, которая была грязной, пахнущей, сложной, но на удивление… живой.

Маркиз на моей груди сладко потянулся, тычась когтистой лапой в мой подбородок.

— Ладно, — тихо сказал я, гладя кота по теплой спине. — Завтра займемся апдейтом системы.