Мусорщики

МУСОРЩИКИ.

Гномы, гномы-каннибалы

Зарабатывают баллы.

АГАТА КРИСТИ

Дом больше походил на военное укрепление, чем на обычное жилище. Он намертво засел в земле долины, как гвоздь в доске, его зарешеченные окна смотрели на западные холмы, туда, где раскинулся разрушенный бомбардировками остов двухмиллионного города. Превращенные в падаль многоэтажные дворцы, вспоротые снарядами транспортные артерии, застывшие озера агатово-черной слизи – остатки химического оружия, выросшие на кучах пузырящейся бактериологической дряни плотоядные растения, далеко раскинувшие шипастые лианы-щупальца – все это выглядело как инопланетный пейзаж или сон накачанного психотропами шизофреника. А еще там скрывалось нечто, жившее раньше лишь в легендах и страшных историях, из которых оно шагнуло в реальность вслед за началом Последней Войны.

Богдан сидел на крыльце и собирал автомат «Калашникова», любовно поглаживая встающие на свои места детали оружия. Был он высок, грузен, с неопрятной бородой лопатой и носил потертый военный бушлат, тут и там щеголявший широкими заплатами. Штаны цвета хаки уходили в ботинки с высокой шнуровкой, поблескивающие металлическими набойками на носах и пятках. Лицо Богдана наполовину скрывали большие очки, левое стекло в которых было черным и непрозрачным – под ним скрывалась оставшаяся на месте глаза неровная яма, рубец от которой пересекал лоб и пропадал в седой шевелюре. Глаз Богдан потерял в Гомельском Котле, когда Объединенные Войска России и Беларуси сдерживали бесчисленные полчища Пиявок – выбравшихся из Пятой Преисподней тварей, способных вмиг осушить человека, превратив его в бескровную мумию. Пиявки владели чуждыми людям технологиями, и выстрел из их орудия едва не снес Богдану полголовы, но, к счастью, ограничился выбитым глазом. С тех пор, правда, его больше не ранило ни разу – казалось, судьба удовлетворилась полученной травмой и оберегала его, словно заговорив от увечий. Богдан выжил там, где многие, считавшиеся прежде счастливчиками, сложили головы. Правда, другие шрамы, те, что остаются внутри, исполосовали его вдоль и поперек. Он был одинок, стар и искалечен – как душевно, так и физически. И все же Богдан жил, пусть серо и убого, по привычке, но мысли о пуле в висок никогда не приходили ему в голову. Один из ветеранов, оставшийся в живых и прошедший сквозь ад, он носил внутри себя его частицу, и она одновременно отравляла его и помогала выжить. Парадокс, не поддающийся объяснению.

«Калашников» его мог стрелять фузио-патронами – снарядами, способными пробить лобовую броню танка. Когда Пиявки пришли на Землю, металл их машин был неизвестен людям, но такой прочностью не обладало ни одно известное на планете вещество. Кроме того, Пиявки носили тяжелые скафандры с гидравлическими усилителями, разрывающими человека напополам. Все это привело к необходимости создания нового типа оружия, более мощного, чем использовалось в прежних войнах. И люди, в совершенстве постигшие искусство уничтожения себе подобных за долгие века существования, не спасовали и в этот раз. Пиявки были разбиты и отброшены обратно в свою жуткую вселенную, хотя и превратили планету в разоренную радиоактивную свалку, на которой копошились немногие выжившие. Им уже нечего было терять – большинство государств рухнуло, прекратив свое существование, а уцелевшие анклавы до сих пор жили по законам военного времени. Мир вернулся обратно в Средневековье со всеми его приметами – повсеместными зверствами, постоянными локальными конфликтами, упадком культуры, разложением прежней морали, мраком и безнадежностью.

Внезапно что-то изменилось – в воздухе, в окружающем пространстве, в обтекающем предметы невидимом эфире. Богдан уловил это тем шестым чувством, которое со временем вырабатывается у слишком долго бредущих по пограничной полосе между жизнью и смертью. Трупные миазмы потекли в долину, как река смертоносной слизи, отравляя все на своем пути.
А потом появились Восставшие.
Они шагали, качаясь из стороны в сторону, будто тростник под сильным ветром. Полуразложившиеся, с истлевшей кожей и покрытыми трупными пятнами телами, с лицами, съеденными ядовитой плесенью, они плотоядно щелкали челюстями, соединенными гнилыми сухожилиями, и звук этот напоминал стук адских кастаньет. Некоторые были голыми, на других болтались остатки одежды. Но не это всякий раз пугало Богдана, не раз видевших на фронте немертвых – так иногда солдаты называли неупокоенных мертвецов, облитых после смерти неизвестной дрянью, изготовленной Пиявками, или попавших в клубы смертоносных газов, выпускаемых пришельцами на противника. Восставшими их стали называть выжившие уже после окончания Войны. И самым страшным в этих тварях, не принадлежащих к миру живых, но и отказывающихся падать в бездну Преисподней, было то, что они менялись. Сам Богдан видел это неоднократно: у немертвых на теле появлялись новые рты, точнее, пасти, слюнявые и клыкастые. Они пожирали все, что попадалось на пути – немногочисленных оставшихся животных, людей и даже мутантов, рожденных на зараженных территориях. Восставших боялось все живое, кроме…
Кроме тех, кто сейчас спускался с другой стороны долины навстречу немертвым.
Богдан спешно вбежал в дом, захлопнув за собой дверь и задвигая засовы. Держа автомат наготове, он наблюдал, как по склону холма прямо к Восставшим бегут Мусорщики, разевая голодные рты.
Эти существа были сконструированы людьми в военных лабораториях для уничтожения созданных Пиявками монстров. У них была усиленная за счет вживленного в организм экзоскелета мускульная система и мощные челюсти, способные разорвать и пожрать любое создание, пусть даже закованное в костяную броню. Некоторые стаи Мусорщиков после Войны отказались подчиняться своим командирам и отправились мигрировать по просторам отвоеванной у пришельцев планеты, наводя ужас на ее обитателей и превратившись в стихийное бедствие, искусственно выращенную саранчу, одну из казней египетских, уничтожающих все на своем пути. Возможно, невзрачный домик Богдана они могли и пропустить, но вот с Восставшими у них был разговор особый. Две волны должны были сойтись и либо погибнуть вместе, либо одна захлестнет другую, втоптав ее в пыль. А после сожрет ее мясо, пируя на руинах собственного триумфа.
Первые ряды сшиблись со страшной силой, сразу же впившись друг в друга зубами, клыками и конечностями. Через забранное решеткой окно Богдан видел, как живые и мертвые вгрызаются друг в друга, вырывая из тел куски плоти. Мусорщиков было меньше, но действовали они активно и свирепо, в то время как Восставшие были живучими, словно пауки – их оторванные конечности и расчлененные тела продолжали дергаться, силясь вцепиться во врага. Мусорщики наседали на немертвых, подминая их под себя, ломая им кости, превращая в бледного цвета фарш, где кровь была почти черной, будто мазут. В то же время Восставшие брали числом, впятером нападая на одного Мусорщика и раздирая его на части. Сохранив некое подобие разума, немертвые попытались взять своих врагов в кольцо, но у них ничего не вышло – модифицированные на генном уровне, обладающие страшной силой Мусорщики вмиг разорвали окружение, продолжая крушить и жрать Восставших. Богдан со страхом прижимал оружие к груди, гадая, на кого обратят свое внимание Мусорщики, победив противника.
Вот одно из чудовищ – Мусорщик, бывший когда-то человеком – словно почувствовав на себе чужой взгляд, обернулся в сторону дома Богдана. Жуткие, немигающие глаза существа с черной игольчатой точкой зрачка изучали человека, впившись в него, как делающий аутопсию скальпель. Монстр двинулся к порогу дома, но на него тут же налетели, точно стая крыс, немертвые, вонзая зубы в конечности и глотку. Мусорщик расшвырял их в стороны, но они вновь поднялись на ноги и накинулись на противника, хрипя от ярости. Из их ртов текла черная слизь, лапы судорожно дергались, готовые клещами впиться в добычу. Один из них – громадный, с распахнутой на все лицо акульей пастью – первым подбежал к Мусорщику, вытягивая вперед похожие на лапки насекомого пальцы, готовясь схватить врага. Кулак Мусорщика пробил ему грудную клетку, вырвал позвоночный столб и вышел из спины в фонтане крови. Освободив руку, создание военных биотехнологий схватило другого немертвого за челюсти и разорвало ему голову, бросив под ноги точно мешок с гнилыми потрохами. Его соратники тем временем ожесточенно уничтожали оживших мертвецов, пожирая их прямо во время схватки. Они рвали их, точно голодные псы, и жадно глотали куски, давясь мертвой, гнилой плотью. Ни одна из сторон не знала страха или жалости, и бой превратился в кровавую резню, где гибнущих и уже умерших безжалостно топтали ногами нелюди-противники. В них давно не осталось ничего человеческого – Восставшие потеряли свое прошлое вместе с жизнью, а из Мусорщиков его старательно вытравили в секретных лабораториях невозмутимые биоинженеры со скальпелями и иглами в руках. Идеальные машины для убийства сражались с вернувшимися к жизни чудовищами, и, похоже, начинали побеждать.
Богдан смотрел на эту мясорубку, сжимая в руках автомат наготове. Обстановка в доме была аскетичной: нары возле стены, стол и пара табуретов, а так же верстак с инструментами. На противоположной от окон стене висели мумифицированные головы – мужские и женские, с распахнутыми ртами и ввалившимися щеками, обтянутые коричневой кожей. Сладковатый запах от этих трофеев так и не выветрился, поэтому в доме пахло как в склепе. Богдан разложил фузио-снаряды на подоконнике, готовясь защищаться от нападения, какая бы сторона не взяла бы верх в битве.
Мусорщики пировали на поле боя точно стервятники. Их животы раздулись, лица покрывал слой тухлой крови. Одни с головой погрузились в распотрошенные тела немертвых, другие отрывали конечности от торсов и обгладывали их, точно шашлык на шампуре. Но все чаще их взгляды направлялись в сторону жилища Богдана, будто это была консервная банка, которую необходимо вскрыть. Богдан спокойно смотрел на монстров, начинающих приближаться к его дому, а когда ближайший из них оказался на подходящем для выстрела расстоянии, нажал на курок.
Поначалу он решил не тратить фузио-снаряды, поэтому выпустил обычную очередь. Пули ударили в грудь Мусорщика и швырнули его на землю, ломая ребра и разрывая легкие в клочья. Однако монстр тут же поднялся на ноги, кашляя кровью, и на четвереньках пополз к двери дома. Богдан выстрелил еще раз, теперь уже одиночной. Свинцовая маслина попала Мусорщику прямо в лоб, снесла заднюю стенку черепа и расплескала модифицированный докторами-изуверами мозг по земле. Впрочем, остальных это не остановило.Убийство собрата словно сорвало защитный клапан внутри них, и Мусорщики, завывая, бросились вперед, не обращая внимания на свистящие пули. И тогда Богдан выстрелил фузио-снарядом в толпу квазиживых солдат.
Это выглядело так, будто в воздухе вспыхнула сверхновая, ударившая во все стороны голубыми молниями, пронзающими Мусорщиков. Полетели ошметки тел, обрывки преобразованной плоти и внутренностей. Богдан тут же перезарядил автомат и выстрелил еще раз, уничтожая трансформированных солдат, бывших когда-то людьми. Но стая Мусорщиков была уже совсем близко, подбежавшие вплотную к дому ветерана схватились за решетки и выворотили их, сгибая металл со страшной силой. Богдан отступил назад, вглубь комнаты, опасаясь стрелять фузио-снарядами – взрыв мог задеть его и покалечить. Он выпустил очередь из «Калашникова» и кинулся к двери, надеясь скрыться, прежде чем Мусорщики доберутся до него. Он выскочил на улицу, и несущий запах гнили и падали ветер ударил ему в лицо. Не глядя, он выпустил назад очередь, но обычные пули не могли причинить Мусорщикам особого вреда. Одна из тварей, которой свинец задел плечо и пробил щеку, взревела, прыгнула вперед и сбила Богдана с ног, навалившись на него всей тушей. Тот попытался вывернуться, ударив назад прикладом, но под тяжестью напавшего упал на землю, сильно ударившись головой. Перед глазами все поплыло, а затем Богдан почувствовал, как клыки впиваются в его шею, вырывая из нее куски окровавленной плоти. Последнее, что он ощутил, были впившиеся в его тело когти Мусорщиков, рвущих добычу на части. К счастью, сознание быстро покинуло его, и боль ушла, оставив после себя лишь черную пустоту, в которой не было ни малейшего намека на свет в конце тоннеля.

КОНЕЦ