Музыкант

Однажды в детском саду, на уроке музыки, где детские голоса переплетались с наивными мелодиями, моя учительница, светлая ей память, заметила, как я увлеченно пою.

Вечером, когда за мной пришла бабушка, Анна Александровна, учительница подошла к ней с теплой улыбкой:

– Знаете, Анна Александровна, у Марка чудесный голос. Мне кажется, у него есть все данные, чтобы стать музыкантом. Не хотели бы вы отдать его в какой-нибудь кружок?

Бабушка задумчиво посмотрела на нее.

– Да, я уже говорила об этом с его мамой. Она не против. Скорее всего, в ближайшее время он пойдет в музыкальную школу. – ответила бабушка. – Вы знаете, Марк просто обожает петь. Когда мы дома, я готовлю, включаю музыку, а он сидит рядом, смотрит и подпевает телевизору. Это так трогательно, я заслушиваюсь его голосом. – с гордостью призналась бабушка.

– Это прекрасно! В садике он поет лучше всех, и некоторые детки даже немного завидуют ему. Теперь я буду привлекать его к выступлениям на праздниках. – сказала учительница, с лукавой улыбкой.

– Я уверена, что Марк покорит всех своим голосом. – промолвила бабушка, посмотрела на меня с нежностью и легонько взъерошила мои волосы.

– До завтра, Марк! И помни, если любишь петь, никогда не бросай это. Развивай свой талант, и, возможно, через несколько лет мы услышим о тебе, как о знаменитом музыканте. – напутствовала учительница, и эти слова врезались в мою память навсегда.

Прошло несколько лет. Я учился в седьмом классе. На уроке музыки мы разучивали новогоднюю песню для школьного праздника.

Учительница сидела за стареньким пианино, извлекая из него знакомую мелодию. Кто-то невнятно бормотал слова, кто-то просто лениво открывал рот.

Я, по привычке, пел от души. И это не укрылось от внимания учительницы. Прервав игру, она строго произнесла:

– Почему я слышу только Марка? А остальные что, просто воздух гоняют? Пойте! Так же будете петь на празднике?

Кто-то устало вздохнул, и ребята кое-как затянули песню. Я же продолжал петь, как и раньше, вкладывая в каждую ноту частичку себя.

– Вот, Марк, молодец, продолжай в том же духе! – похвалила учительница и вновь погрузилась в мелодию.

Однажды во мне проснулся композитор. Решил впервые написать песню. Сначала, конечно, текст. Я замер над девственно чистым листом бумаги, словно перед бездной, не зная, с чего начать. Мысли роились, как пчелы в улье, никак не находя выхода. И вдруг, словно молния, пронзила голову идея. Я судорожно схватил ручку, и слова сами собой начали выстраиваться в строчки.

Спустя час, а может, и два, изнурительной борьбы с рифмами и образами, текст был готов. Удовлетворенно улыбнувшись, я пробежал глазами по исписанному листу и тихонько напел первые строки.

В комнату вошла бабушка. В руках она держала дымящийся стакан чая и тарелку с горкой моего любимого печенья. Она осторожно поставила угощение на край стола.

– Чем занят, Маркуша? – спросила она с любопытством в голосе.

– Только что написал текст песни, – ответил я, не скрывая гордости.

– Ого, песни? Как интересно! А прочти мне, пожалуйста, – попросила бабушка, присаживаясь на соседний стул.

Я начал читать, как будто декламировать стихи, а в голове уже робко проклевывалась мелодия. Дочитав до конца, я увидел, как глаза бабушки засияли. Она захлопала в ладоши, вскочила со стула и крепко обняла меня. "Браво!!!"

– Маркуша, ты такой талантливый! Мне уже не терпится услышать эту песню! – воскликнула она радостно.

– Может быть, очень скоро, – ответил я с улыбкой.

И правда, бабушке не пришлось долго ждать. Мелодия родилась сама собой. Я подобрал ее на стареньком синтезаторе, а после попытался уснуть. И, о чудо! У меня получилось! Моя первая песня! Такая наивная, такая искренняя, моя первая, любимая песня.

Не теряя ни минуты, я схватил синтезатор и направился в зал. Там, как всегда, сидели бабушка и мама. Я торжественно водрузил инструмент перед ними, встал в артистическую позу и гордо произнес:

– Сейчас я для вас исполню свою первую песню!

Пальцы коснулись клавиш, и полились первые аккорды. Зазвучала мелодия, и я запел. Мама и бабушка слушали, завороженно покачивая головами в такт музыке.

Я с трепетом исполнял каждую ноту, словно вкладывая в нее всю свою душу. И в этот момент я представлял, что пою не перед мамой и бабушкой, а перед огромным залом, полным восторженных зрителей. Они аплодируют мне, танцуют, подпевают, и в моих ушах звучит оглушительный гул оваций.

Мама с бабушкой вскочили с дивана, словно их подбросило пружиной, и в едином порыве осыпали меня аплодисментами, скандируя: "Молодец! Молодец!"

Однажды, в школьном зале, в преддверии Нового года, я стоял на сцене, песней прокладывая путь к чему-то большему. Мои одноклассники, незнакомые лица учеников, строгие взгляды учителей – все внимали каждому звуку, каждому слову, слетаящему с моих губ. В тот миг я почувствовал робкое предвкушение – это начало… начало чего-то важного.

После выступления, шквал аплодисментов обрушился на меня, заполнив зал гулом восторга. Улыбка не сходила с моего лица, когда я скрылся за кулисами, унося с собой эхо этого признания.

Вечер окутал город, когда я, погруженный в свои мысли, шел по улице. Внезапно чей-то голос, грубый и резкий, пронзил тишину, окликая меня. Я обернулся и узнал одноклассника, в чьих глазах всегда читалась неприязнь.

– О, явился, "музыкант"! Думаешь, спел песенку, и все, звезда с небес? Да ты – никто, и никем не станешь. Твоя песня – кошмар. Забудь о музыке, это не твое! – выплюнул он слова, словно яд.

Я молча отвернулся и пошел дальше, не желая тратить слова на его злобу. Зачем? Это лишь зависть, тихая, ноющая зависть к тому, что во мне он видит ростки будущего.

Дома, телефон дрогнул, сигнализируя о новом уведомлении. В школьной группе, кто-то разместил фотографию с концерта, обведя мое лицо красным кругом и приписав:

"Марк, тебе никогда не стать суперзвездой!"

Стану. Обязательно стану! И вы все еще услышите обо мне… об известном музыканте Марке.

Долго не мог уснуть в ту ночь. Слова одноклассника и злорадная надпись в школьной группе резали слух, словно фальшивые ноты. Но вместе с обидой росло и какое-то упрямое, почти злое вдохновение. Они думают, что сломают меня? Что ж, они недооценивают мою стойкость. Я докажу им всем.

Вскоре после концерта, я начал усердно заниматься музыкой. Проводил часы за синтезатором, оттачивая технику и сочиняя собственные композиции. Каждая неудача, каждая критика становились для меня топливом, разжигающим огонь амбиций. Я погрузился в мир музыки с головой, стремясь к совершенству, чтобы однажды показать всем, на что способен.

Время шло, я становился увереннее в себе и своем творчестве. Выступал на небольших площадках, в клубах и кафе, стараясь не обращать внимания на редкие, но все еще ядовитые взгляды и шепотки. Музыка стала моей бронёй, защищающей от негатива и дающей силы двигаться вперед.

И однажды, когда я стоял на сцене перед большой аудиторией, свет софитов ослеплял меня, а в зале царило предвкушение, я понял, что все это было не зря. Мой голос, звучащий мощно и уверенно, заполнял пространство, а мелодия, рожденная в глубине моей души, захватывала сердца слушателей. Я видел в их глазах восторг и восхищение, и в этот момент все обиды и сомнения исчезли, уступив место чувству глубокого удовлетворения. Марк стал известен.

Успех пришел не сразу, но он пришел. Мои песни зазвучали на радио, начали появляться первые поклонники, а критики, те самые, что когда-то злорадствовали, теперь наперебой восхваляли мой талант. Конечно, иногда проскальзывали и негативные отзывы, но они уже не имели прежней власти, не ранили так глубоко. Я научился видеть за ними не только злобу, но и стимул для дальнейшего роста.

Альбомы расходились огромными тиражами, концерты собирали полные залы, меня приглашали на телевидение и брали интервью. Моя жизнь изменилась до неузнаваемости, но я старался оставаться самим собой, не забывать о тех, кто поддерживал меня с самого начала, и о том, как тяжело мне дался этот путь.

Однажды после концерта ко мне подошел тот самый одноклассник, чьи слова когда-то так больно ранили меня. Он протянул руку и сказал:

– Знаешь, Марк, я был не прав. Ты действительно талантлив. Прости меня.

В этот момент я почувствовал не триумф или злорадство, а какое-то странное облегчение. Я простил его, не потому что он просил прощения, а потому что мне самому было необходимо отпустить прошлое, чтобы двигаться дальше.

Музыка стала не только моей профессией, но и моим голосом, моей возможностью делиться с миром своими чувствами и переживаниями. Я продолжал писать, выступать, творить, стремясь к новым вершинам, но уже не ради мести или доказательства своей состоятельности, а ради самой музыки, ради того, чтобы дарить людям радость и вдохновение. Моя история стала примером того, что даже из самой глубокой обиды можно выковать нечто прекрасное и сильное.