Мы чувства рождаем из страха

Сколько лет я уже живу в этом мире? Я запутался.

Как меня называть, ведь мне так и не дали имени...

Я научился говорить, читать, выживать в условиях жестокой жизни, но самого главного, так и не обрел. Я никогда не чувствовал себя нужным кому-либо и был вынужден постоянно скитаться в отчуждении, скрываясь от человеческих глаз. Леса, поля и пещеры – уже долгие годы служили мне убежищем, позволяя оставаться незамеченным, даже если я видел, как все вокруг постепенно менялось. Менялось – «время» и «эпоха». Одна за одной, будто счищая за собой предыдущую, словно ржавчину с блестящего стального полотна.

Человеческая речь тоже приобретала иные оттенки – в ней с каждым разом появлялось все больше новых слов, добавлялись некие «акценты» - как называлось это затем, а внешний вид каждого стремительно видоизменялся. Сперва – по мелочи, практически незримо, но потом все более заметно. Люди начинали одеваться по-другому, жить и даже мыслить. Они развивались, облегчая себе понемногу «прогрессом» их повседневную жизнь, потому как улучшали ее условия. В какой-то миг, к примеру, у них отпала нужда передвигаться по свету на лошадях или в каретах – появились первые машины, а по морю начинали ходить первые теплоходы.

Мой создатель одобрил бы эти «мировые успехи» и, скорее всего, принял в них непосредственное участие, но он давно мертв. «Науки» не стояли на месте, а духовный мир вместе с религией все больше слабели. Люди разочаровывались в Боге, предпочитая уповать уже на самих себя и свои умы. Их даже многое перестало удивлять, чему я в какой-то момент стал рад, ведь со временем, этот факт дал мне возможность даже находиться среди них. Сначала – по ночам, а вскоре и среди белого дня. Я сумел пройти многие города, иногда какие-то из них проехать чем-то, что было названо «поездом» или проплыть на корабле/лодке с кем-либо, пусть и не всегда удачно, поскольку иной раз, когда меня замечали, то принимали за простого пьяницу или нищего, что хотел «проехаться зайцем». Я решил скрывать от людского рода ужасающую для него внешность, ибо фактически считался для людей любого времени обыкновенным мертвецом, но при этом восставшим, что воспринималось ими, как нечто противоестественное, хотя я был таким же живым, как они.

Спустя столько лет, мне по-прежнему не дано встретить человеческую достойную смерть. Я обречен вечно одиноко бродить по этой земле, не зная утешения и душевного спокойствия. Так кем же я стал в итоге, Создатель, - «Тенью прошлого» или же «Светом настоящего»?

Этот вопрос, вероятно, умер вместе с тобой, Виктор…