Мю Цефея

Политех проснулся, потому что замёрз. Поворочался, убедился, что это не сонное искажение реальности, и сел на кровати. Потрогал стенные панели — те оказались почти ледяными.

— Управление, — зевая, обратился он к системе контроля квартиры, — свет!

Темнота осталась непроницаемой.

— Управление, свет! — ещё раз потребовал Политех.

Однако ничего не изменилось, и его команда так и осталась невыполненной.

— Что за новости? — недовольно проворчал Политех, дотянулся до коммуникатора и посмотрел, который сейчас час.

Девять тридцать утра?! Ему же пора вставать! А почему оповещение не сработало?

Вскочив с кровати, Политех устремился в ванную, попутно выкрикивая команды:

— Управление! Свет! Вода тридцать пять градусов! Музыка! Трек семьдесят три! Пробуждающий коктейль!

Даже в темноте собственной квартиры он успешно добрался до гигиенического отсека, но ни одно из указаний система управления так и не выполнила. Пришлось подсвечивать себе коммуникатором в поисках выключателя. Однако даже прямые действия по соединению электрической цепи свет не зажгли.

— Что за шутки? — недовольство Политеха нарастало.

Казалось бы, привычные бытовые мелочи, а стоило их лишиться, и он совершенно выбит из колеи.

К счастью, осталась возможность воспользоваться запасным освещением. Покупая новую квартиру, Политех посчитал правильным доплатить за установку аварийного модуля. Хоть товарищи по сетевому сообществу и убеждали его, что это напрасная трата денег, и стандарты комфортного проживания давно работают без сбоев, Политех сделал по-своему. Сейчас он порадовался проявленной предусмотрительности, вскрыл защитный корпус и запустил модуль. Квартира наполнилась не слишком приятным красноватым светом, замигали датчики на стенах, подсказывая, что система управления жилищем отключена. Поняв, что при нынешнем положении дел не удастся даже умыться, Политех раздражённо взялся за коммуникатор и послал жалобу в управляющую компанию своего дома, с требованием немедленно восстановить работу системы, подачу воды и электричества.

Пока трансформировал кровать в диван, пришёл ответ: «Обслуживание отключено».

Выругавшись, Политех кинулся проверять свою финансовую отчётность. В электронном списке затрат коммунальные платежи значились оплаченными.

— Вот вам! Модернизация! — зло бросил Политех и набрал номер диспетчера управляющей компании.

— Здравствуйте! — раздался из коммуникатора женский голос с металлическими нотками. — Мы рады вашему звонку. Что у вас случилось?

— Мне заблокировали обслуживание, — сдерживая негодование, сообщил Политех. — Я хочу знать почему? Ваши услуги я полностью оплачиваю.

— Назовите номер вашего лицевого счёта, мы обязательно разберёмся, — любезно пообещал женский голос.

Политех продиктовал нужный ряд цифр. На другом конце на несколько секунд повисло тягостное молчание, а затем всё тот же голос всё так же любезно сообщил:

— Обслуживание данного абонента прекращено в связи со смертью.

— Что? — обескураженно переспросил Политех.

— Благодарим вас за звонок, — безучастно заявил женский голос. — Он очень важен для нас, — на этом связь оборвалась.

— Что это значит? — недоумевал Политех, но ответить было некому.

Он снова предпринял попытку дозвониться до управляющей компании и разобраться, что происходит. Трижды набирал вызов диспетчера, но коммуникатор странно щёлкал, и звонок срывался, а через полминуты пришло оповещение: «Услуги связи прекращены в связи со смертью абонента».

— Вот тебе и телепорт, — протянул Политех и направился к компьютеру с тем же намерением: достучаться до управляющей компании и восстановить обслуживание квартиры.

Сначала всё шло хорошо: умная машина произнесла приветственную речь и спросила, чем может помочь. Трудности возникли, когда Политех попытался пробиться на сайт управляющей компании.

— Пришло оповещение о блокировании выхода в виртуальное пространство, — сообщил компьютер.

— Причина?

— Смерть абонента, — бесстрастно ответила машина.

— Направить уточняющий запрос, — потребовал Политех.

Однако большего, чем бесконечное повторение одного и того же ответа о своей смерти, он не добился.

В подобную нелепую ситуацию Политех попадал впервые и даже растерялся, не зная, что стоит предпринять. Доказывать, что он жив? Кому и каким образом? Прогресс настолько шагнул вперёд, что очный приём обращений больше нигде не вёлся, так что получалось, бежать лично некуда.

Мысли лихорадочно заскакали, а кровь забурлила от волнения. Древний механизм пришёл в действие и потребовал немедленно что-то предпринять. Политех покрутился на месте, собираясь с мыслями. Взгляд упал на открытый аварийный модуль, и Политех кинулся к нему.

— У вас экстренная ситуация? — холодно поинтересовался женский голос после звонка в спасательную службу.

— Да. Видимо. Абсурд. Цугцванг, — эмоционально пытался объяснить Политех.

— Нажмите на экране значок пожара, если у вас пожар, — принялся методично инструктировать женский голос. — Нажмите на экране значок воды, если у вас затопление. Нажмите на экране значок ветра, если у вас проблемы с системой вентиляции…

— Нет, у меня довольно неординарная проблема, — перебил диспетчера Политех, — дело во мне…

— Нажмите на экране значок красного креста, если вашей жизни угрожает опасность, — продолжал инструктаж голос, не обращая внимания на его слова. — Нажмите на экране значок синего креста, если ваше самочувствие сильно ухудшилось. Нажмите на экране знак зелёного креста, если самочувствие кого-то ещё сильно ухудшилось. Нажмите на экране знак чёрного креста…

— Всё не то. Произошла ошибка. Меня почему-то считают мёртвым, — опять перебил диспетчера Политех. — Но это ошибка. Я жив.

— … если чьей-то жизни угрожает опасность, — продолжал вещать голос диспетчера. — Нажмите на экране знак ключа, если у вас произошла поломка бытовой техники. Нажмите на экране знак двух ключей, если у вас неисправен утилизатор. Нажмите на экране знак снежинки, если у вас неисправна система обогрева.

Политех ещё несколько раз перебивал упрямо повторяющий инструкцию голос, но так ничего и не добился. Скрежеща от злости зубами, он прослушал расшифровки всех значков. В самом конце диспетчер объявил:

— Нажмите на экране восклицательный знак, если ни один из перечисленных случаев вам не подошёл.

— Наконец-то! — обрадовался Политех и припечатал палец к монитору в нужном месте.

Экран погас, затем через пару секунд снова загорелся и на нём появился молодой человек, расслабленно пьющий что-то из бутылки. Обнаружив, что он на связи, диспетчер ойкнул и убрал обличительную тару из зоны видимости камеры.

— Так-так-так, мы с вами, я с вами, — радостно затараторил он, стараясь скрыть неловкость. — Что случилось, уважаемый юзер? Я весь внимание. Говорите.

— У меня необычная ситуация, — Политех так обрадовался, что его хоть кто-то готов выслушать, что почти перестал злиться. — Странная. Необъяснимая. Меня считают умершим.

— То есть? — вскинул брови молодой человек по ту сторону экрана.

— Управляющая компания моего дома считает меня умершим, оператор связи считает меня умершим, виртуальный провайдер считает меня умершим. И под этим предлогом меня от всего отключили. Даже от воды и электричества.

— Эм… — молодой человек покосился туда, куда отодвинул бутылку. — А как же вы к нам дозвонились, уважаемый юзер?

— Через аварийный модуль, а его возможности тоже не бесконечны, так что мне нужна помощь и как можно скорее.

— Помощь в чём именно? — заинтересованно спросил молодой человек.

— В том, чтобы… — «… доказать, что я жив» так и вертелось на языке, но само по себе было слишком диким, поэтому Политех запнулся, — чтобы… чтобы… но это же ошибка! Её надо как-то исправить. Я-то не умер.

— А вы уверены, уважаемый юзер? — протянул молодой человек.

— Конечно, уверен! — вспылил Политех. — Я же с вами разговариваю! Я же вам дозвонился! Это же видеосвязь!

— Я, например, не могу быть полностью уверен, — и молодой человек снова покосился туда, где стояла недопитая бутылка. — Сейчас такие симуляторы собеседников выпускают, что не сразу и разберёшься, что общаешься с программой.

— Но я точно не программа, — развёл руками Политех. — Хотите как-то проверить? Могу сделать, что скажете. Прямо сейчас. Задайте что-нибудь неожиданное.

— К сожалению, — молодой человек цокнул языком, — не показатель.

— А проверить характеристики изображения можете? Есть же разница между прямой трансляцией и программной симуляцией.

— Куда хватили, уважаемый юзер, — усмехнулся молодой человек. — Мы всего лишь маленькая диспетчерская служба, которой досталось место в конце списка экстренных вызовов. У нас нет средств на программы-дешифровщики. Единственное, что я могу, — диспетчер в очередной раз покосился в сторону невидимой абоненту бутылки, — так это послать запрос в техцентр. Там и оценят: трансляция или симуляция.

— Пошлите. И быстрее. Мне тянуть некуда. Меня работа ждёт и другие дела.

— Быстро не получится. За оперативность доплачивать нужно, а у нас лишних денег нет.

— Я заплачу. Сколько?

— Вы бы лучше подумали: как? — заметил молодой человек. — У вас, наверное, и денежные операции заблокированы.

— Потом отдам. Когда восстановлюсь в списках живых, — пообещал Политех.

— Для меня вы пока и сами под вопросом, — признался диспетчер.

— А вы допейте ту бутылку, на которую постоянно посматриваете, и станьте тем единственным человеком, который в меня верит, — горько усмехнулся Политех.

Его собеседник удивлённо вскинул брови и сначала послушно потянулся за бутылкой, но отдёрнул руку.

— Почти подловили, — улыбнулся он. — Мне-то на работе нельзя. А вам, чисто по-человечески, я бы посоветовал попросить кого-нибудь из знакомых подать заявление в центр безопасности о том, что вас ошибочно записали в мертвецы.

— Хорошо, но запрос в техцентр о проверке трансляции пошлите.

— Обязательно, уважаемый юзер, — бодро заявил молодой человек и предупредил: — Отключаюсь.

Экран погас.

Оставшись в одиночестве, Политех поёжился, потому что вдруг ощутил, насколько в квартире стало холодно. Он закутался в одеяло и вернулся к аварийному модулю, раздумывая, кому можно позвонить с просьбой подать заявление.

Перебрав в уме всех претендентов, он решил, что в первую очередь стоит самому попробовать обратиться в центр безопасности города. Ожидаемо, система попросила у него идентификационные данные. Политех ввёл о себе всё, что требовалось, но машину это не удовлетворило.

«Личность не подтверждена», — высветилось на экране аварийного модуля.

Политех повторил ввод данных, внимательно следя за каждой нажимаемой цифрой и буквой. Ошибок не было, но распознавать его упорно не хотели. «Личность не подтверждена», — нервно запульсировало на дисплее. Политех предпринял обходной манёвр: напечатал текст заявления и нажал «Отправить», но система тут же выдала: «Анонимные обращения не принимаются. Подтвердите свою личность».

— Замкнутый круг, — констатировал Политех, вздохнул и позвонил матери.

Они не слишком ладили, давно жили раздельно и не питали друг к другу особо тёплых чувств. И всё же мать — это единственный кровный родственник, которого знал Политех. Отец был обычным донором семенного материала, так что их ничего не связывало.

На память номер матери Политех, конечно, не помнил, поэтому набирал, глядя в коммуникатор. Звонок адресат принял только с третьего раза. Едва лицо матери успело появиться на мониторе, как сын поспешил её успокоить:

— Не удивляйся, что у меня такое странное освещение. Это аварийное, но ничего страшного не произошло. Скорее даже забавное.

— Сыночек, — с горечью выдохнула женщина, и глаза её затуманились. — Ты такой заботливый. Сообщение мне оставил. Посмертное. Это так… трогательно, — и она залилась слезами.

— Нет, мама, подожди, не плачь, ты не поняла. Я не умер. Я жив. Это ошибка.

— Да, я стараюсь не плакать, — пробормотала женщина, вытирая слёзы и не слишком вслушиваясь в то, что ей говорят. — Я почти не плакала, пока твоё сообщение не пришло. Это так трогательно… так трогательно… передать мне свои последние слова…

— Мама, послушай, это не прощальное сообщение. Посмотри на иконку вызова. Это прямой звонок.

— Сыночек, сыночек, я тебя так любила… редко говорила, но любила же… — продолжала разговаривать сама с собой женщина.

— Мама, я живой. Ну, послушай меня! — раздражение засквозило в голосе. — Откуда ты вообще узнала, что я умер?

Женщина почти вздрогнула от вопроса и немного оживилась, а взгляд её стал осмысленнее:

— Сообщение пришло на коммуникатор. Такие предупредительные. С соболезнованиями и рецептом на антистрессовый препарат. Хорошо, что я вспомнила! Надо принять ещё одну дозу, а то мне так больно думать, что я тебя навсегда потеряла… Так больно… Я тебя потом досмотрю, сыночек, — всхлипнув, заявила она.

— Мама, не отключайся!

Но монитор погас.

Политех раздражённо выдохнул. Звонить второй раз, пока не пройдёт действие успокаивающих средств, было явно бесполезно; стоило подумать, кого ещё можно попросить заняться этим странным делом.

— Работодатель! — хлопнул себя по лбу Политех.

Работодателю точно важна полная определённость в вопросе состояния своего сотрудника.

Политех, как и большинство специалистов интеллектуальных профессий, трудился дома, поэтому общался с коллегами и руководством через корпоративную сеть. Радуясь, что сейчас всё разрешится, Политех скинул ссылку на сайт компании с компьютера в аварийный модуль и попытался войти через свой аккаунт. С неприятным пронзительным писком на экране выскочило окошечко с надписью: «Трудовой договор расторгнут. Доступ прекращён».

— И сюда добрались! — возмутился Политех.

До этого момента он и предположить не мог, что подобное случается, а поэтому контакты коллег и руководства в личном коммуникаторе не держал. Порывшись в списке вызовов устройства связи, Политех нашёл лишь один подходящий номер.

— Микрон, привет, — как можно более непринуждённо произнёс Политех, когда его звонок приняли. — Как у вас там в рабочем пространстве? Всё хорошо?

— Хорошо, — сдержанно отозвался коллега. — А ты почему через личную связь? Что-то случилось? Что-то нужно… в особом порядке?

— Нет, не напрягайся, ничего из ряда вон выходящего. Мне помощь нужна, но не по работе. И как можно быстрее.

— Что именно? — настороженно поинтересовался коллега.

— Понимаешь… смешная ситуация, — изо всех сил бодрился Политех. — Если бы сам не попал, не поверил. Сбой где-то произошёл, и я ни с того ни с сего вдруг стал числиться мёртвым. Абсурд же, сам понимаешь.

— Вот как… — протянул коллега, и повисло тягостное молчание.

Политех дал сослуживцу время прийти в себя и осознать всю нелепость ситуации, а потом произнёс:

— В общем, нужно, чтобы ты сообщил в центр безопасности города, что произошла ошибка, и я жив.

— Понимаешь, — задумчиво отозвался коллега, — я сейчас заглянул в корпоративную информсистему. Ты действительно значишься умершим. Если это не так, то что-то надо делать…

— Надо, — подхватил Политех, — надо подать заявку в центр безопасности. Сам я не могу, потому что уже числюсь неживым.

— А руководство компании в курсе?

— Нет, мне же рабочий аккаунт сразу заблокировали. У меня теперь никаких контактов, никаких выходов. Ты — единственная надежда.

— Понимаешь, — снова неуверенно протянул сотрудник, — у меня сейчас такой напряжённый период, отчёты… проект под угрозой срыва… мне никак нельзя высовываться до поры до времени… Понимаешь? Попроси кого-нибудь другого.

— Кого я попрошу? Я больше ни с кем лично не общался. Микрон, мы же всегда хорошо ладили, дела общие имели, помогали друг другу, а тут пустяковая просьба. Мне уже диспетчер службы спасения намекал, что может, я вообще-то не человек, а программа. Но ты-то точно знаешь, что я не программа.

— Извини. Мне сейчас совсем некогда этим заниматься. Тем более что выяснять — симулятор ты или нет — не в моей компетенции. Обратись к уполномоченным лицам.

— Микрон, но это же не смешно, — однако коллега не дослушал и отключился.

Политех предпринял ещё одну попытку уговорить осторожного сослуживца, но получил ответ, что абонент поместил его номер в список заблокированных контактов.