На окраине города

Бёрт стоял у окна и внимательно следил за улицей. Он запретил нам выходить на балкон. Он говорил, что с минуты на минуту должен появиться Лорка. Тот всё не появлялся. Время тянулось — мы прождали ночь, не спуская глаз со двора. У Бёрта возникли проблемы с Лоркой, и Бёрта я понимаю — Лорка тот ещё мудак, с ним опасно вести дела — опасно и глупо — но у Бёрта не было другого выхода, ему пришлось пойти на сделку с Лоркой. Я понимаю Бёрта.

В квартире нас было трое — я, Бёрт и его сестра, Айрис, – а под нами вниз уходило с десяток этажей, на каждом живёт по пять или шесть семей. Это была квартира Бёрта. Он купил её когда-то за копейки. В самой заднице, на окраине. Правда, здесь красиво. Начало марта. Снег уже сошёл. Подсыхает земля. Всё также холодно. Потому небо чистое. А если появляются тучи, то они будто застеклённые, и я смотрю на тучи как сквозь отполированное стекло.

Короче говоря, мы ждали Лорку. Он собирался устроить нам войну, и мы решили ответить ему тем же.

Если нельзя выходить балкон, то нельзя и курить, потому что Бёрт разрешал нам курить только там. Сам он к сигаретам не притрагивался. По его словам, ни разу в жизни. Я верю Бёрту. Однако, я не знал, сколько ещё могу вытерпеть без затяжки. Курить хотелось так сильно, что подрагивали руки. Это плохой знак. Говорю себе, что надо сосредоточиться. На носу серьёзное дело.

- Вот они! – сказал Бёрт. В его голосе проскользнуло что-то хищническое. Он всю ночь не отходил от окна. Он был одержим. Сейчас Бёрт внимательно наблюдал за парковкой перед домом. Он не сводил глаз с машины, которая только что аккуратно припарковалась рядом с сиреневым «фордом». Хозяином «форда» был наш сосед снизу. Бёрт вынул из-за пазухи пистолет, снял с предохранителя и попытался прицелиться в машину.

- Ты собрался их прямо отсюда расстрелять? – с издёвкой спросила Агата.

Конечно, жест Бёрта был чисто символическим.

Из машины вышел Лорка. Высокий, худой. Осматривается. Глядит в окна. Потом достаёт сотовый и набирает номер. У Бёрта звонит телефон.

Бёрт включил громкую связь.

- Этот вопрос можно решить полюбовно, - сказал Лорка; голос у него скрипел, как старая дверь.

- Иди на хер, - отрезал Бёрт. – Поднимайся сюда. Решим всё на месте.

- Это совсем грубо. Я пришлю парламентёра.

Мы увидели, как из машины вышла молодая девушка с очень милым лицом. Лорка что-то сказал ей на ухо и погладил по волосам.

- Это мой парламентёр, - пояснил Лорка.

Мы втроём переглянулись. Нам не нравилась это идея. Бёрт насупился. Положил пистолет на подоконник. Солнце стало катиться к западу. Скоро должно похолодать ещё сильнее. В квартире топили плохо; покалывало кончики пальцев. Без сигарет совсем худо. Я был уверен, разреши Бёрт сейчас мне закурить, дела пошли бы лучше.

- Пусть поднимается, - ответил Бёрт.

Девушка пошла к подъезду.

- Иди, встреть её, - приказал мне Бёрт и дал пистолет.

Заведя руку за спину, я открыл входную дверь. Ещё у меня был нож. Мой дядя долго учил меня драться на ножах. В городе никто лучше меня не умел драться на ножах.

Из лифта вышла девушка. Красивая, будто из фильма или из журнала. Она улыбнулась мне.

Жестом я приказал ей подойти ближе.

- Веди её к Бёрту, - сказала стоящая за спиной Агата.

Мы пошли на кухню – девушка впереди, я следом.

Я успел отметить, что девушка обладает восхитительной фигурой и отличным задом.

Она собралась что-то сказать, как Бёрт осёк её и протянул телефон, вымолвив:

- Встань у окна и скажи ему, что всё в порядке.

Она так и сделала. Потом начались переговоры.

Её звали Лиза. Кем она приходилась Лорке мы так и не выяснили. Лиза говорила о том, что для обеих сторон решить конфликт бескровно будет выгодным поступком. Будь я писакой, я бы сказал, что по лицу Бёрта пробежала тень сомнения, пока он слушал приводимые Лизой аргументы. Да, эта девка была чертовски красива и обворожительна. И, судя по всему, ещё и умна. Позвонил Лорка.

- Выведи её на балкон, - сказал он.

Поразмыслив с минуту, Бёрт приказал мне отвести Лизу на балкон, что бы это ни значило.

Вечерело. Воздух становился всё более серым и одновременно ясным. Холод пробирал до костей. Ветер выл, как зверь; это немного пугало меня, и я не понимал, почему, а Лиза, то ли от радости, то ли от сумасшествия, принялась смеяться, да так дико, что я было подумал, будто она ведьма или колдунья. Я старался выкинуть эти мысли из головы, но они оказались на редкость прилипчивыми. Красота и опасность, не больше не меньше. В какой-то момент Лиза вскочила на перила и встала на них, вытянувшись в полный рост. Теперь она казалась мне богиней. Я совершенно не думал о том, что она может сорваться и разбиться в лепёшку. Я словно находился под гипнозом.

- Эй! – закричала Лиза, помахав кому-то рукой внизу. Видимо, Лорке.

В паху вдруг заныло. От мысли, что её можно застрелить, прямо здесь и сейчас, со столь же безумной радостью, с какой она только что смеялась, а потом наблюдать, что произойдёт дальше, возбудила меня. Хах!

Лиза спрыгнула на балкон и попросила провести её обратно в квартиру.

Нас ждал Бёрт. Он сказал, что мне нужно идти вместе с Лизой к Лорке. Именно мне? Конечно, Бёрт свою сестру никуда не отпустит. К тому же, это была не просьба, а очередной приказ. Не сказать, что я был в восторге от этой идеи, и я совсем не знаю, о чём Бёрт разговаривал с Лоркой, с этим мудаком. Я отдал пистолет Айрис и надел куртку. Айрис наставила ствол на нас с Лизой, пока мы выходили из квартиры – да именно на нас, а не на Лизу, будто меня заочно приняли за предателя! Трудно было поверить, что меня держит на мушке один из своих. Война – это странное дело. Война – это политика. В своих рассуждениях я походил на Макиавели. Это немного возвысило меня над ситуацией, но мешал потолок; я возвысился максимум на две или три головы.

Мы вышли на улицу. Сгустившиеся сумерки и холодный воздух казались мне явлениями далёкой памяти, а зажжённые окна вокруг были похожи на миллион маленьких, юрких глаз – как звёзды, эти глаза с любопытством наблюдали за нами, человеками, смотрели, как мы копошимся в собственных делишках и думаем, как сделать свою старость счастливой. В отличие от звёзд, за этими глазёнками таились мрак и похоть; куча мастурбирующих шимпанзе устроились поудобнее каждый у своего окна, чтобы обкончаться от самой возможности подглядеть за тем, участниками чего им никогда не суждено стать. Я чувствовал, как тоскливо этим глазёнкам от осознания того, что они наблюдают за той жизнью, которой у них никогда не было и не будет, и которой мы одарены сполна. Пусть мы и не просили о таком подарке. Я был горд собой в тот момент.

Я впервые видел Лорку лицом к лицу. Харизматичный подонок. Только лицо что-то бледное. Кожа вся будто огрубела. В темноте Лорка вообще напоминал мертвеца. Видимо, болеет чем-то. Плевать. Никакая болезнь не сможет оправдать его сволочную натуру.

- Поехали, - сказала Лиза и села на заднее сиденье. Лорка улыбнулся мне (теперь его лицо точно напоминало череп) и сказал, чтобы я садился к Лизе. Голос у него действительно скрипучий.

Рассевшись, мы покатили за город – во всяком случае, в ту сторону, где заканчивалась городская черта, потому что Лорка не торопился покинуть район. Машина ехала тихо, объезжая каждую выбоину и кочку.

Лорка сидел впереди.

- Я влюбилась в него, - сказала Лиза и кивнула на меня, словно я её домашний хомячок. Лорка только засмеялся, как-то по-отечески и благодушно.

- Ну тогда, - сказал он наконец, - дадим ему шанс.

Я думал о своём ноже за пазухой. Сидя в машине, трудно будет до него дотянуться, но я сумею это сделать как можно быстрее, если начнётся заварушка.

Внезапно Лиза прижалась ко мне, стало очень тепло, очень мягко; я чувствовал её дыхание, горячее, обжигающее. Приятно пахло духами и шампунем. Я сразу разомлел. Мне захотелось, чтобы Лиза стянула с меня одежду, поцеловала взасос, а потом села на мой хуй, который к этому времени уже стоял колом. Я хотел её. Лиза что-то прошептала на ухо и наказала держать язык за зубами, потому что это тайна. В горле у меня что-то застряло, я думал, что ещё немного, и начну издавать звуки, как какое-нибудь дикое животное. Эта женщина превратила меня в невесть что просто сидя рядом. Спустя какое-то время до меня дошёл смысл сказанного; я не мог в это поверить, всё сразу встало на свои места. Это тайна, тайна…

- Прибыли, - произнёс Лорка, когда машина остановилась на пустыре рядом с гаражами. Вокруг темень, хоть глаз выколи. Только горят вдалеке огни моего района. Там Бёрт с Айрис, вспомнил я.

- Выходи, - скомандовала Лиза, и я открыл дверь. Студёный воздух привёл меня в чувство, я стал лучше соображать. Но от этого желание оттрахать эту барышню не отпало. Вдруг меня сильно толкнули в спину, и я вывалился из машины, словно набухался в хлам. Я пытался понять, что произошло. А Лиза залилась громким, сучьим смехом, как настоящая ведьма. Я продолжал лежать на земле, когда захлопнулась дверца и машина, хорошенько газанув, помчалась обратно в сторону шоссе.

Мало сказать, что я остался в ахуе. Нужно добраться до Бёрта, рассказать ему всё то, что сказала Лиза.

- Сукин сын! – услышал я голос, по нечеловечески грозный и ревущий. Обернувшись, я увидел, как со стороны гаражей на меня прёт в натуральном смысле амбал, и в руке у него здоровый нож, лезвие у него поблёскивало так, как смерть моя будущая что-то нашёптывала.

- Я предупреждал, не ходи сюда, падла, больше.

Я стоял ступором, пока этот мужик не замахнулся на меня. Я увернулся. Затем мужик замахнулся ещё раз и рассёк мне большой палец на правой руке. Заструилась кровь. Я вынул свой нож. Боли не было. Я всё слышал этот ведьмин смех; он витал вокруг нас, дерущихся, как дух или как призрак. Я засадил лезвие мужику в бедро, по самую рукоять. Он завыл по-волчьи и так страшно скрючил рожу, что казалось, будто у него от напряжения все зубы полопаются. Мужик упал, после чего несколькими ударами ножа я выбил из него оставшийся дух. Я не думал о том, что я убийца. Убивать до этого не приходилось. А после убийства не наступило никакого шока или помутнения. Меня волновала тайна. Я должен был рассказать обо всём Бёрту. С руки текла кровь, как из крана вода.

Пространство охватил многоголосый вой. По пустырю всегда шастали своры бродячих собак. Далёко горят окна. Оставалось только идти через пустырь. Быстрее будет. На собак бы не нарваться, но это всё равно что понадеяться на чудо. Они найдут меня, очень скоро. Зарезать, зарезать всех этих псов.