На просторах Симатериума

Уже разменявший первую молодость мужчина сидел за компьютером в своей маленькой и обшарпанной квартирке. Еду он сегодня не готовил — из старого ещё что-то осталось, тем он и позавтракал. Какая-то мутная бурая жижа — даже непонятно, в какой именно форме в идеале стремились представить этот продукт питания. Впрочем, он уже давно перестал быть привередливым в этом плане, не отравлено — и ладно, съедим как-нибудь.

Вчера в его жизни произошло одно из самых ключевых её событий — он развёлся с женой. Официально, конечно, ещё ничего не оформлено, и впереди предстоят долгие судебные тяжбы — но, тем не менее, он развёлся с женой. Вообще-то, ему не следовало с ней даже сходиться. Во всём виноваты… да практически все. Виноваты родители обоих сторон, подталкивавшие его к браку, виновата сама невеста, виноваты всячески подначивавшие его друзья, сами женатые давно и прочно.

Эта история началась три года назад — как раз через пару месяцев после того, как он отметил свой 31 год. Он был и некрасив, и нехаризматичен, так что свой день рожденья встретил без женщины — как и все остальные до этого. И хотя в молодости у него всё-таки было пару раз с разными девушками, в целом его нельзя было назвать любителем женщин — их нелюбовь друг к другу была совершенно взаимна.

Тем не менее, окружение продолжало его подтачивать. С ним не хотели пить друзья, его попрекали мать и отец, даже начальник на работе стал грозиться его уволить. Так что он всё-таки решил в какой-то момент завести аккаунт на сайте знакомств. И, внезапно, эта затея неожиданно выстрелила. Конечно, было огромное количество всевозможных разводил, спамеров, секс-ботов и «выгодных предложений быстрого заработка без вложений» — но, как ни странно, уже спустя месяц поисков ему ответила женщина.

Нет, конечно, отвечали ему всё-таки многие — он был настойчив и не совсем уж уродом. Но все они… просто бросали его ещё до всякого начала отношений — обычно уже в переписке. Кто-то выбирался на первое свидание, но второго между ними уже никогда не было. Чего уж там говорить про более глубокий уровень близости. Но с этой всё было не так — она действительно демонстрировала к нему устойчивый интерес. После первого свидания было второе, потом третье и четвёртое.

Платил, правда, на этих свиданиях всё-таки он, но она, тем не менее, не наглела, беря себе простые и небольшие блюда в дешёвых кафешках. Она была моложе него — всего 24 года, неженатая и без детей. Тем не менее, парни у неё были — она не была девственницей, что он потом проверил лично и самым наглядным способом. Она очень мало распространялась о своих предыдущих отношениях и вообще держалась достаточно холодно и отстранённо.

Она никуда особо не ходила, ничем не увлекалась — у неё не было какого-то дамского хобби, съедающего всю зарплату. Да и подружек особо тоже. Никто из них не любил друг друга — прямо, конечно, они на тот момент не признались бы в этом, но такие вещи иногда бывают действительно очевидными. Он не знал, что она в нём нашла, и почему её до сих пор не прибрали к рукам; но, раз она всё-таки не бросает его — значит, какую-то ценность он всё-таки представляет. Да и сам он не возражал против такого союза — на тот момент всё происходящее казалось ему даже хорошим исходом.

Они быстро съехались — точнее, нажали жить вместе в его квартире, а потом она быстро забеременела. Надо было жениться, так что они расписались в загсе. Первые тревожные звоночки прозвенели уже на этом — новоиспечённая невеста непременно требовала самую роскошную свадьбу и даже взять на неё кредит — но он тогда ей отказал. Тем не менее, две семьи всё-таки скинулись и насобирали на достаточно приличное по меркам их заштатного городишки торжество.

После свадьбы ничего лучше решительно не становилось — наоборот, всё как-то резко начало лететь под откос. Начались конфликты — вначале мелкие бытовые ссоры, но с каждым разом они становились всё более глубокими и ожесточёнными. Впрочем, тогда он всё списывал на беременность — все знают, что гормоны у женщин играют в этот период особенно сильно. Он надеялся, что после родов она снова станет его спокойной женой. Как же он заблуждался в этот момент…

После родов ничего к лучшему в принципе не наладилось. Теперь жена засела в декрете, так что на него перешла ответственность за обеспечение семьи. Пришлось больше работать — брать сверхурочные, подработки, а в конце-концов — даже устроиться на вторую. Деньги утекали так, словно бы их выбрасывают в чёрную дыру или даже просто в унитаз. Жене постоянно всего было мало — она аргументировала это тем, что у неё материнский стресс и ей нужно регулярно снимать его новыми покупками.

Постоянные, беспрерывные ссоры с каждым днём вспыхивали со всё большей и большей силой — они ругались из-за каждой мелочи; ругались, просто встретившись взглядами. Их вечный скандал не заканчивался никогда — в какой-то момент в ход пошло и битьё посуды, и физическое насилие со стороны супруги. Всё больше времени она проводила с дочерью — и, кажется, стала видеть свою семью исключительно как их двоих, низведя его до уровня ходячего банкомата.

На второй год жена совсем осатанела — она выгнала его из спальни и разместила на диване, заставляла вставать по будильнику и сразу же идти на работу, перестала даже убираться или готовить — требовала, чтобы он либо оплачивал всё это, либо делал сам. У него началась бессонница — спать было попросту негде и некогда. Всё в доме поглотил крик — бесконечный, заливисто громкий, непрерывный крик.

Из-за хронической усталости он перестал справляться с работой — его выгнали сначала с одной, а потом и второй. Накопления сгорели очень быстро, начались долги. Было взято два потребительских кредита, что только усилило его долговую яму. Впереди замаячила закладка квартиры ради нового кредита. А что делать дальше… было непонятно, что делать дальше.

Но он терпел. Он очень долго терпел. Потому что так надо, так живут все, вот друзья все женаты и совершенно не жалуются, всё равно второго шанса уже не будет, стерпится-слюбится и вообще дочке нужен отец. Но, в какой-то момент, после очередной её истерики, у него просто… сдали нервы. Помня, но не осознавая себя, он просто как-то на автомате залепил ей большую пощёчину, устроил очень громкий ответный скандал, выбросил её вещи за дверь, а потом и саму вытолкал вместе с дочкой. Ключи у неё, конечно же, к тому времени уже были, но он забаррикадировал дверь сначала собой, а потом передвинул к ней тяжёлый ящик.

Он помнил этот момент так, словно бы это было вчера — просто потому, что это и было вчера. Дождавшись, пока жена окончательно уйдёт, он сгонял на рынок и продал часть всевозможного драгоценного хлама, накупленного для жены — тряпки, украшения. Это всё было получено чисто на его деньги, так что он считал себя имеющим на это полное право. А затем он просто пошёл в магазин и закупился — сидр с медовухой и много дешёвых вкусняшек и шоколадок. Как же ему было тогда хорошо, это было просто не описать словами — так долго у него не было даже этого.

В тот день он просто напился, а потом почти сразу уснул. Сегодня он спал так долго и глубоко; такого словно бы не было никогда прежде. Он проспал, кажется, все 14 часов. Он проснулся сам, на своей кровати — никто не будил его криками в ухо. Больше не раздавалось нигде детского плача. Ему даже не надо было на работу — вполне логично, ведь его уволили.

Поев, он позвонил друзьям, родителям жены, самой жене — просто для того, чтобы как следует на них наорать и попрактиковаться в упражнениях по трёхэтажному мату. Собственно, теперь у него и нет никаких друзей. И сейчас его это в совершенной степени радовало — они внесли немалый вклад в его глубокие несчастья. Да и в целом он свои ценности пересмотрел. Он как-то сразу, буквально за один день научился ценить… тишину. Простую тишину, где просто не происходит ничего плохого.

Ему ведь теперь совсем не надо никуда идти. Более того, он и не чувствовал к этому никакого желания. Сейчас он больше всего хотел просто побыть один. Да, впереди предстояла ещё масса трудностей — долгие судебные тяжбы, два кредита на шее, да и алименты ему теперь всё-таки придётся платить. Но он не унывал из-за этого — даже такие перспективы были гораздо лучше того, что он имел ещё вчера. А что по деньгам — ну разменяет квартиру, ну комнату сдаст, ну ещё что-нибудь — всё равно он как-нибудь выкрутится.

Но это всё будет потом, а сейчас его подобное совершенно не волновало. Он жил моментом, здесь и сейчас — и сейчас он был счастлив. На компьютере медленно загружались танки, он пил сидр и заедал шоколадкой. Да, напиток этот был, конечно же, не мужским — но сейчас он уже не мог вбирать в себя пивную горечь — её и так было слишком много в этой бренной жизни; сейчас ему нужна была сладость. Потом он закурил — жена всё время не давала ему это делать, но он всё равно втайне хранил несколько пачек и курил, вынося мусор. Он приучился делать это очень быстро, но сейчас не к чему было спешить, так что можно было и растянуть удовольствие.

По венам пошёл никотин и этиловый спирт, а танки наконец-то загрузились. Сегодня он рубился в катках до глубокой ночи. Никогда прежде он не чувствовал себя настолько глубоко, совершенно искренне счастливым человеком.