На рубеже веков 2

Сидя в самолёте и наблюдая за проплывавшими в иллюминаторе облаками, я мрачно прикидывал, что зря согласился на эту поездку. Дел дома было просто неимоверно много. Даже времени на записки отца не оставалось. А почему? Да просто к середине весны девятого года у Ющенко начался гон, создавалось ощущение, что все вокруг сходят с ума. Мало того, что он сделал эсэсовца Шухевича героем Украины, так ещё и по всему Львову развесили плакаты, рекламирующие фашизм. Лиге пришлось нажать на него всерьёз, он обиделся, но реклама с улиц исчезла.

А у Катьки назревал очередной симпозиум, и она ехала на него с чудесным докладом, темой которого был я.

Копенгаген красивый город, особенно промозглой дождливой весной. Что в нём нашел отец, я так и не понял. Серые дома, серые мостовые, такая же серая вода в море, в общем, тоска неописуемая. Зато вновь увиделся с Гольмом и Мойшей, а чуть позже к нам присоединилась Даша.

Иосиф Давидович был здесь большой шишкой, а Мойша, гордясь своим патроном, раздувался словно индюк. Мне же приходилось не сладко. Быть лабораторным животным, дело неприятное, особенно, у собственной жены. Представьте себе, что к вам постоянно ходят десятки, а может и сотни любопытных, они совершенно бесцеремонно вас разглядывают, ощупывают, требуют, чтобы вы разделись и готовы вставить зонд в любое отверстие вашего тела. Слава богу, хоть кровь взяли всего один раз, но, зато много. И самое главное, никто не воспринимает вас как человека, для всех вы морская свинка, которую можно препарировать как угодно, поскольку они совершенно искренне считают, что вы ничего не чувствуете и не понимаете, а речь вам дана только для того, чтобы отвечать на их вопросы (под конец я проникся необыкновенным сочувствием к несчастным крысам). Меня это просто бесило, зато Катерина была счастлива. Она как птичка порхала повсюду, щебетала то с одним, то с другим моим мучителем, постоянно указывая на меня, её же собеседники только кивали, соглашаясь с ней…

Наконец, и это прошло. Мы вернулись домой.

– Всё, – мрачно сообщил я Катьке, спускаясь по трапу в Симферопольском аэропорту, – больше никаких симпозиумов! Я вам не подопытный кролик.

– Куда ты денешься, с подводной лодки? – фыркнула Катерина, ласково прижимаясь ко мне, – К тому же, скажи ещё, что тебе Копенгаген не понравился.

Я не успел ответить, попав в крепкие отцовские, а потом Батины руки. Пока я кряхтел и ответно обнимался, Катька степенно расцеловалась с родственниками и, прижимаясь к дяде Юре, радостно сообщила:

– Ой! Дядя Петя, а с нами Даша с Иосифом и Мойшей прилетели!

– Уже вижу, – отозвался майор, устремляясь навстречу старым знакомым.

– Можно было и промолчать, – заметил Гольм, – зря я, что ли закрывался.

– Хороший блок, – похвалил Батя, – ничего не слышно, ты бы ещё так же общаться научился…

– Сам знаешь, в моё время, нам с Андре важнее было, чтобы нас не засекли, а поговорить и вслух можно, к тому же, скажи ещё, что ты меня не слышишь, – улыбнулся бывший инквизитор.

– Ладно, поехали ко мне, нечего посреди лётного поля торчать, – ответил Батя, – дело слишком серьезное…

***

…Я ехал в Египет, в пух и прах, разругавшись с Катериной и нагрубив отцу и папе Саше. Голова болела нещадно, оставалось только одно, спрятаться там, где меня никто не будет искать, и переждать гнев родственников. Мысль о Египте отцу даже в голову не придёт. После прошлогодних злоключений он и не подумает меня там искать. А я буду очень осторожен, поселюсь в скромном отеле, и, наконец-то, вволю покатаюсь на Гансовом «Феррари»…

…Египет встретил меня как старый знакомый, а «Феррари» ожидал в аэропорту, и на этой роскошной машине, окольными путями, прячась от всех, я въехал в Каир. Отель на этот раз я выбрал попроще, поэтому, увидев мою тачку, швейцар врос в землю и даже не решился подойти открыть дверцу. Парковщик тоже испугался до дрожи и долго боялся сесть за руль, но, получив сто баксов, в полуобморочном состоянии отогнал машину в гараж. Администратор, оформляя мои документы, тщётно пытался сообразить: каким образом чокнутый миллионер заглянул в их дыру. Я же, затребовал лучший номер и, заплатил за него две цены. В течение трёх минут, номер был освобожден от какой-то японской пары. Мне даже стало немного неловко, но японцы не скандалили, они понимали – деньги решают всё, а большие деньги – даже немножко больше.

Я заперся в номере и задумался: сколько же мне здесь сидеть? И как там Котька? А самое главное, что это на меня нашло? Ответов я не находил, а сидеть на месте оказалось невмоготу, поэтому решил погулять.

Посидев пару часов в казино, я отправился на рынок, и принялся бродить по ювелирным рядам. Золото здесь, конечно, было низкопробное, но изделия из него радовали глаз. Кое-что я прикупил для Катьки, надеясь, что такая красота примирит её с моим хамством, а, добравшись до старьевщиков, застрял там надолго.

Покупки, еле помещались в руках, когда я вернулся в отель. А что я мог сделать. Ну, скажите, какой человек, в здравом уме, пройдет мимо старинных дамасских клинков, отделанных серебром? Вот я и не прошёл. К тому же, здесь их продавали за бесценок, они ведь старые, поэтому американский десантный нож стоил в два раза дороже.

Я был так возбужден покупками, что, только открыв номер, понял, что здесь кто-то есть и остановился на пороге, но меня бесцеремонно подтолкнули в спину, заставляя войти, дверь захлопнулась.

– Ах, молодой человек, вы так и не научились конспирации, – прозвучал приятный женский голос, и из спальни вышла госпожа Голицына, – вы, что, действительно думали, что я вас не найду? Да из вас такой же разведчик, как из слона самолет. Итак, что вы потеряли в Каире, или кто вас послал?

Я замялся, пытаясь выдавить из себя хоть слово, и усиленно блокируя мысли. В ответ она презрительно улыбнулась:

– Не стоит, молодой человек, у вас нет таких способностей, и, наверное, никогда не будет. Для этого надобно иметь талант, а вы, просто негодный мальчишка, сбежавший от отца, чтобы покататься по пустыне на машине друга. Вот уж не думала, что у Петра может быть такой легкомысленный ученик. Ну, да ладно, вы сослужите мне хорошую службу.

В груди у меня похолодело, сердце, упало на дно штанов. Боже! Как я мог о ней забыть? И одномоментно пришла мысль о том, что, слава богу, Катюша не здесь, ей ничего не грозит. Княгиня, тем временем продолжала:

– Молодой человек, вы можете не бояться, ваша жизнь мне совершенно ни к чему. Но сейчас, вы возьмете телефон и вызовете сюда Промахоса, а после этого поедете со мной. Кстати, мне тоже интересно покататься на вашей машине, поэтому, будьте добры, попросите, чтобы её подогнали к подъезду.

– Вещи брать?

– Не стоит. Мало ли, как надолго может загулять мужчина. Пока ваш аванс не закончится, сюда никто не зайдёт. Кстати, за сколько дней вы заплатили?

Врать не имело смысла:

– За десять.

– Замечательно, а сейчас, звоните.

Я взял трубку и нажал кнопку вызова…