На шестой глубине

Сергей ворвался в кабинет к Павлу Викторовичу, и, даже не кивнув, спросил:

– Это правда, что спасательной операции не будет? – голос молодого пилота немного дрожал.

Не застегнутая молния на черном костюме и растрепанные волосы говорили о спешке. Павел Викторович ожидал чего-то подобного, поэтому, ничуть не удивившись, поднялся, подошёл к Сергею и положил пухлую руку на плечо. Посмотрел в глаза и твердо сказал:

– У нас нет шансов их спасти. Они слишком далеко. Мы не успеем.

– Мы должны сделать хоть что-то. Мы можем использовать корабль, – Сергей сжал кулаки.

– Мы думали об этом. Но вычисления показали, что всё равно не успеем. У них осталось три дня, а на второй временной глубине переход займет минимум пять. Чтобы успеть, нужна пятая глубина, но мы даже приблизительно не знаем, как поведет себя аппаратура. Сам понимаешь, – Палыч сочувственно смотрел на Сергея.

Он знал, что Сергей чувствовал. Несколько часов назад «Подвиг Геракла», научно-исследовательский корабль, дал сигнал бедствия. На том корабле находился родной брат Сергея. Молодой пилот хотел воспользоваться экспериментальным звездолётом. Но за его сохранность Павел Викторович отвечал репутацией.

Применять против Сергея санкции, пока он ничего не сделал, Палыч не хотел. Он решил, что сможет отговорить молодого пилота от авантюры. Но, видя, что обычные уговоры на Сергея не действуют, решился сказать правду:

– Нам запретили использовать темпоральный корабль. Категорически. В него вложено слишком много денег и сил. Им нельзя рисковать.

– Кому нужно это чудо техники, если нельзя спасти близких! – молодой пилот вышел из кабинета и так громко хлопнул дверями, что на столе у Павла Викторовича чуть ли не выплеснулся чай.

Раскрасневшийся Павел выскочил за Сергеем и закричал вдогонку фальцетом:

– Даже не смей! Я тебе аннулирую все допуски! – он тут же вернулся в кабинет, связался с оператором и отдал соответствующее распоряжение.

Сергей не обернулся. Он поспешил в ангар и вставил карточку. Зажёгся красный светодиод. Заблокированная дверь для Сергея неожиданностью не оказалась. Но кто же ходит через дверь? Он здесь проработал уже три года и знал все входы и выходы, как свои пять пальцев.

Пройдя дальше по ярко освещенному коридору, Сергей свернул в подсобку. Из подсобки через небольшую, еле заметную дверцу он вышел в другой коридор, узкий и темный. Тот вывел его в техническую залу с аварийным входом. Этот вход предполагался на случай отказа энергосистем и закрывался аналоговым замком.

Сергей насмешливо подумал, что Павел Викторович не сможет аннулировать память, и набрал пять цифр. Он надавил на рычаг и прокрутил посередине. Затем навалился на массивную дверь всем своим весом, пока она не поддалась. Он пользовался этим входом лишь однажды, во время тренировки, но забыть не успел. Закрывать за собой он не стал. Торопился.

Обычно, когда он заходил с основных дверей, то поворачивал налево и делал всего пару шагов до подъемника на корабль. Сергей так привык, что не особо обращал внимание на детали. Сейчас же с нового входа ему пришлось обходить огромный корабль кругом. Ангар, такой привычный, открылся новыми смыслами. Высокие толстые стены усиливались массивными контрфорсами. Укрытие располагалось под землёй и могло выдержать даже прямое попадание ракеты.

Но Сергея ценность корабля мало впечатляла. После стольких испытаний с риском для жизни корабль казался своим. Тем более он точно знал, что в случае успеха никто ему пенять не будет. А если он не справится, то, мертвому, ему будет всё равно.

Сергей обошел техническое оборудование, вышел на площадку перед подъемником и увидел Саныча. Тот стоял, подбоченясь, в старомодной кожаной куртке и смотрел в его сторону.

Саныч – инженер со стажем. Его уважали и над ним подшучивали. Каждый на станции знал, что если Саныч дал добро, то технически все в порядке, но его ворчливый характер не мог не вызывать шуток.

– Саныч, не стой на дороге. Я решил, – уверенно сказал Сергей, подходя вплотную.

– Не пущу! – Саныч перегораживал проход к подъемнику.

Чтобы пройти дальше, Сергею нужно было сдвинуть Саныча с места. Он не спешил прибегать к силовым методам. Всё-таки он любил этого ворчливого добряка.

– У меня там брат, – Сергей решительно посмотрел в глаза инженеру.

– А ты мне как сын! Взорвешься ещё на пятой своей. Даже похоронить не смогут, – категорически возразил Саныч и демонстративно расставил локти ещё шире.

– А если выйдет? Я ведь их всех спасу и докажу, что пятая глубина доступна.

– Рискованно очень, – Саныч покачал головой.

– Са-а-ныч, – протянул Сергей, – сейчас охрана придет. Пусти.

Но тот лишь хмыкнул в ответ.

– У меня брат там! – Сергей злился и от того начал повторяться, не зная, что ещё сказать.

– Эх, был бы я молодой! Сам бы полетел! Но тебя не пущу! – неожиданно сказал Саныч, будто бы издеваясь.

Сергей вспомнил, что Санычу нравились необычные задачи. Когда-то в молодости он сам хотел быть испытателем. Риска не боялся, но по здоровью не подошёл.

– Все получится! Корабль на седьмую глубину рассчитан, а я на пятой полечу. Третей тоже пугали, и ничего, справился. Всё как на второй, – затараторил Сергей.

– На третью ты всего неделю назад нырял, да и то один раз. Мы ещё не все данные обработали, а уже на пятую хочешь!

– Ну ты же инженер! Ты же знаешь, что это можно! Расчеты есть, корабль выдержит. Сам сказал, что полетел бы на моем месте, – сказал Сергей.

Саныч промолчал. Он только тяжело посмотрел на Сергея и вздохнул. Он понимал его, сочувствовал ему, но очень переживал.

Видя, что Саныч колеблется, но не пускает, Сергей прибегнул к последнему доводу:

– Я шею себе сломаю, чтоб жалко меня не было! – прошипел он сквозь зубы. А глаза его так сверкнули, что Саныч опустил руки и молча уставился на молодого пилота. Будто хотел определить по лицу, шутит он или нет.

– Ну ты даёшь! Шею себе сломает! Может, я не хочу потом совестью мучиться, что отпустил, – ворчливо сказал Саныч.

– Саныч! Я же тебе никогда бы не простил смерть брата.

– Эх! Что так совесть, что эдак! Ладно, – с этими словами Саныч сделал шаг в сторону, давая Сергею пройти. Потом немного приостановил его и сказал:

– На пятой глубине у нас карта очень приблизительная. Между нами и «Подвигом Геракла» сейчас находится массивная двойная система. По расчетам она сформировалась как раз пять миллиардов лет назад. В общем, лети на шестой, – Саныч махнул рукой. – Так безопаснее.

– Спасибо! – Сергей пожал инженеру руку и поднялся.

Саныч пошёл в инженерную и включил камеры наблюдения. Он отключил их заранее, потому что в глубине души знал, что не сможет задержать парня, и не хотел, чтобы ему помешала охрана.

Сергей приготовился, нажал на кнопку старта. Начался обратный отсчет. Корабль исчез. Временные переходы происходили почти мгновенно. Вокруг Сергея всё как бы замерло, и корабль погрузился в полную тьму. Потом раздался глухой хлопок, вспыхнул свет и вернулись звуки двигателя.

Переход прошел как обычно. Сергей взглянул на датчики. Они показали, что корабль находится на шестой глубине, на шесть миллиардов световых лет назад.

Ни один человек еще не нырял так глубоко. От этой мысли у Сергея немного захватило дух. Он вывел изображение наружных камер на экран. Картина, которая ему открылась, сильно отличалась от привычной на второй глубине. Он будто попал совершенно в другую галактику. Звезды располагались по-другому.

Темпоральный привод перенес Сергея во время, когда небесные тела находились намного ближе друг к другу. Каждая временная глубина, каждый миллиард лет сокращал расстояние примерно на восемь процентов. На Шестой глубине лететь нужно было почти вдвое меньше.

Проект, в котором участвовал Сергей, считался передовой технологией и высоко ценился в кругах ученых. Для многих из них жизни каких-то членов экипажа мало значили в сравнении с возможностями, которые открывались перед людьми в случае успешных испытаний.

Но Сергей выбрал профессию пилота не поэтому. Когда Сергею было шесть лет, его отец и мать погибли в космосе. Замерзли из-за того, что спасатели не успели вовремя. У него остался только старший брат. Сергей хотел спасать людей. Хотел, чтобы спасатели всегда успевали. А сейчас он хотел спасти брата. Всё остальное не имело для него смысла.

Молодой пилот сверил данные датчиков корабля с предполагаемым расположением небесных тел. Отклонение составляло около пятнадцати процентов. Сергей усмехнулся, вспоминая свой первый вылет на вторую глубину. Тогда погрешность составляла всего один процент.

Лететь было рискованно. По инструкции он должен немедленно вернуться, но он дал команду проложить маршрут и переключил двигатели на перемещение в пространстве.

Сначала Сергей летел в относительно спокойном секторе. Но впереди его ждал сложный участок из множества небольших тел. В будущем они станут стройной планетной группой. «Подвиг Геракла» находился за этой системой.

Сергей видел две возможности: обогнуть сектор на скорости, близкой к световой, с минимальным риском или пройти сквозь него. Сергей сделал расчет обоих вариантов и сравнил с предполагаемым временем гибели людей. Первый вариант оказался дольше.

Оставалось лететь насквозь, но это было опасно, особенно без карты. Сергею пришлось бы положиться на необученные сканеры и собственную интуицию.

Корабль был оснащен двумя системами сканирования: ближней и дальней. Ближняя работала отлично. Она быстро распознавала малые тела, автоматически корректируя курс. А вот с дальняя периодически выдавала то ложную тревогу, то принимала ближний объект за дальний, то дальний за ближний.

Усложняло навигацию огромное количество данных. Порой программа выдавала результаты спустя некоторое время. Иногда задержки составляли несколько минут. Для обучения навигационного интеллекта и нужен был пилот-испытатель.

Сергею приходилось следить за необработанными данными и давать свои поправки, отсеивая второстепенные задачи от первостепенных, определять уровень угрозы и так далее. Таким образом система училась ориентироваться.

Сергей и другие испытатели осваивали космос на разной глубине, шаг за шагом, с минимальным риском. Сейчас он не строил иллюзий насчет своих возможностей. Без тренировки такой проход с необученным навигатором представлялся ему нереальным.

Но пути назад не было. Сергей принял решение лететь насквозь.

* * *

В это время на погибающем корабле экипаж готовился к неизбежному. Они ничего не знали о Сергее. Никто ни на что не надеялся. Оставались сутки до того, как система жизнеобеспечения окончательно выйдет из строя. Затем корабль будет постепенно остывать, пока они не замёрзнут.

Среди экипажа не было случайных пассажиров. Ученые, военные и персонал знали, каким рискам подвергались в неизведанной части космоса, вдали от привычных маршрутов. В мрачной, но спокойной атмосфере ученые дописывали работы, замораживали эксперименты, записывали прощальные видео для близких.

Старший брат Сергея Александр сидел в общей каюте, ожидая связи с братом. Он дал запрос, как только стало известно об аварии в двигателе. Но Сергей всё никак не отвечал.

Саша от беспокойства не мог ничем заниматься. Его мысли крутились вокруг брата, аварии и смерти родителей.

Рядом с ним сидело мало коллег. Большинство уже попрощались. Некоторые ждали связи повторно. На просторном столе стояли слабоалкогольные напитки и закуски. Саша ничего не ел уже сутки, но вид еды его все равно не привлекал, а вот трубочку коктейля он не выпускал. Он хоть и не спешил пьянеть, но сама трубочка на языке его успокаивала.

Из каюты, где организовали связь с родственниками, вышла Светлана. У нее в глазах стояли слезы. Она оставила на Земле дочь шести лет. До этого лаборантка держалась молодцом, но, видимо, дочь подняла в ней волну подавленных переживаний. Она не выдержала и всё-таки разрыдалась.

Все сделали вид, что не заметили. По негласному правилу чувства нельзя было показывать, и Светлана убежала к себе, размазывая сопли и потекшую тушь по лицу.

Саша огляделся. Напротив сидел доктор из биологической лаборатории. Он все время что-то писал, торопился. Накануне его лаборатория сделала мини открытие, и он спешил оформить его. Выглядел доктор немного изможденным: растрепанные волосы, круги под покрасневшими глазами. Судя по всему, он не спал минимум сутки. Зато ему некогда было волноваться.

Александра кольнула зависть. Свой отчёт он закончил еще вчера. Поставил последнюю точку. Перепроверять особого смысла не имело. Что сделано, то сделано. Ничего интересного.

Саша тяжело вздохнул. Он вспомнил, как Сергей переживал смерть матери. Тогда он надолго перестал разговаривать. Саша не хотел, чтобы это повторилось. Он тщательно продумал каждое прощальное слово. Хотел, чтобы брат перенес его гибель стойко. Но связаться всё не получалось.

Самое неприятное, что начальник Сергея тоже не отвечал. Саша дал ещё один запрос на работу непосредственно Павлу Викторовичу, потому что Сергей мог быть на испытании.

В голову лезли самые неприятные мысли. Неужели что-то случилось с братом? У него опасная работа. Конец всей семьи. Пустота. Эти переживания были невыносимы. Александру захотелось уйти, отвлечься, но он не мог. В любой момент Сергей мог выйти на связь.

* * *

Сергей волновался. Одно неверное движение и ему конец. Ему и всем, кого он хочет спасти. Сначала он хотел выиграть время и пройти область формирования новых планет на максимальной скорости. Но выигрыш времени не стоил риска.

В реальности есть только одна возможность спасти людей – это долететь живым. Он это понял, когда корабль столкнулся с метеороидом. Плазменный щит не справился, а система навигации не успела распознать.

Сергею повезло, что удар пришелся вскользь и задел только боковой датчик гравитационных волн. Теперь он лавировал между осколками будущей системы со слепой зоной и не знал, что там за очередной глыбой. Может, другая глыба, а может его конец.

Его лоб покрылся испариной, а подмышки взмокли так, что с влагой не справлялся даже скафандр.

Корабль пролетел между двух астероидов. Спустя несколько секунд каменные громадины врезались друг в друга, породив гравитационное возмущение. Хрупкий баланс материи, мчащейся в потоке пространства-времени, нарушился и привел к новым столкновениям, изменив карту тел, рассчитанную бортовым компьютером несколько минут назад.

На экране Сергей увидел, как на него мчится глыба из льда и камня. Согласно прошлых данных, глыба проходила мимо. Теперь она направлялась прямо на корабль. У Сергея не оставалось времени ждать новых расчетов, а на глаз он не мог определить габариты. В безвоздушной среде слишком яркие блики и слишком черные тени.

Он изменил направление, полагаясь на интуицию. Корабль чуть ли не врезался в выступающую часть астероида, невидимую для глаз. Но бортовой компьютер успел закончить перерасчет и автоматически изменил курс.

От перенапряжения и постоянной опасности Сергей устал. Он перестал различать цифры приборов. Но, вспомнив о матери, отце и брате, собрал волю и взял себя в руки. Сердце колотилось. Сергей вытеснил все мысли, кроме мыслей о полёте. Он будто превратился в машину, которая умеет только реагировать на данные и корректировать курс.

* * *

Что-то щёлкнуло, и едва различимый привычный гул внезапно исчез. Научно-исследовательское судно «Подвиг Геракла» погрузилось во тьму. Распределитель энергии окончательно заглох, а вместе с ним система жизнеобеспечения.

Легкое шуршание и тихие вздохи, обычно сливающиеся с другими звуками, теперь стали слышны отчетливо. Это ещё был не конец, но его начало. Им предстояло постепенно замерзать. Примерно через сутки они все будут спать вечным сном.

Никто не ждал помощи и никто не надеялся на спасение. Многие лежали в каютах и ждали. Кто-то негромко переговаривался, вспоминая прошлое. Некоторые бесцельно бродили по кораблю в темноте, избегая встреч.

Саша так и не дождался ответа. Он вновь и вновь возвращался к тревожащему вопросу, лежа в своей каюте. А о чём ещё он мог думать в это время? Семьёй Александр так и не обзавелся, детьми тоже. Он попробовал вспоминать женщин, которых когда-то любил, но они казались ему сейчас слишком далёкими. Вряд ли они будут плакать, когда узнают о его гибели.

В эти минуты брат казался единственным близким человеком. Саша много бы отдал, чтобы услышать его голос и убедится, что хотя бы с ним все в порядке. Послышался шорох со стороны койки напарника.

– Сэм, – Саша позвал его, надеясь отвлечься разговором.

Сэм не ответил. Накануне он предупреждал, что собирается воспользоваться снотворным по совету психологов. Последние часы действительно оказались самыми тяжёлыми.

Внутренние страхи и неудовлетворенность обрушились одним махом. Никому не было дела до проблем другого. Любое чудачество прошло бы незамеченным.

Саша резко встал. Он почувствовал, что больше не может лежать, но снотворное принимать не хотел. Он решил насладиться последними минутами жизни.

Он вспомнил, что в кают-компании для них оставили алкоголь на любой вкус. Он взял фонарик и отправился туда. Ещё из коридора он услышал дружное пение. Кают-компания оказалась не похожа сама на себя при свете наспех скрученных светильников.

Саша ни разу не видел ее в таком неопрятном состоянии. Ящики стояли в углу в несколько рядов. На полу валялись пустые бутылки и битое стекло. Кое-где виднелись мокрые пятна. В воздухе стоял крепкий запах алкоголя.

Профессор Дюпре, выдающийся физик, танцевал на столе в обнимку с коньяком. Ему аплодировали и подпевали два доцента и хорошенькая лаборантка. Они были пьяными вдрызг и сидели на полу. Несколько человек спали под стеной. Диванами и креслами почему-то все пренебрегли.

Увидев Сашу, певцы обрадовались и приветливо замахали руками, приглашая к ним. Профессор обернулся, узнал Александра, соскочил со стола и пошёл обниматься.

– Сашка! Держи! – он всучил ему свою бутылку коньяка, потом, пошатываясь, отправился за новой.

– Давай петь! – позвал один из доцентов.

– Пусть лучше потанцует! – ответил ему другой. – Он опоздал.

– Я не хочу, – ответил Александр обоим.

– Не хочет, – сказал один из друзей, развел руками и выпятил нижнюю губу.

– Мало выпил, – ответил ему другой и поднял указательный палец. Не опуская палец, он повернулся к Александру и, ткнув в его сторону, приказал:

– Пей! Я говорю!

Саше стало смешно. Он посмотрел на бутылку, пить из неё не хотелось. Конечно, думать о бактериях было сейчас нелепо, но всё же брезгливость дала о себе знать.

Александр пошел за другой неоткрытой бутылкой коньяка. Благо, профессор уже опять танцевал, а друзья пели. Своим чудачеством они отвлекли Сашу, но оставаться с ними он не захотел. Он ни в коем случае не осуждал их, но всё-таки такое веселье его не привлекало. Саша хотел напиться один, в тишине.

Он взял две бутылки и потихоньку ушел. Теперь оставалось найти угол, в который можно было бы забиться. Идеально подходила собственная каюта, сосед всё равно крепко спал. Но именно к себе Александру совсем не хотелось.

Саша побрел по коридору, периодически прикладываясь к бутылке. Он провел на борту несколько месяцев. Стены стали родными. Безжизненные датчики болью отзывались в сердце. Раньше тут кипели страсти, а теперь все замёрзнет.

Навстречу, шатаясь и припадая к стене, надвигалась чья-то тень. Доктор биологических наук. Невзрачная и одинокая Наталья Владимировна. Сухарь. Она любила и знала только науку. Она шла пьяная, с опущенной головой.

Саша выключил фонарик. Он хотел незаметно пройти мимо, вдоль противоположной стены, но когда они поравнялись, Наталья Владимировна почуяла его, приосанилась и потянула руки, словно ребенок.

Он дал до себя дотронуться из жалости. Он был уверен, что она просто разрыдается ему в рубашку. Но она потянулась дальше. Она прильнула к нему губами, а рука полезла в штаны. Александру стало противно, он её грубо оттолкнул. Наталья упала. Он хотел исправить оплошность и помочь подняться, но она разразилась истерикой.

Александр ушёл. Просто ушёл подальше. Он не злился на неё. Он ей сочувствовал, но тратить время на разборки с пьяной женщиной не хотел. Он хотел побыть один.

Наконец он дошёл до серверной. Двери были открыты. Он вошёл и крикнул. Никто не отозвался. Он осветил все углы и место для оператора. Каюта была пустой. Саша с облегчением вздохнул и закрыл дверь. Прекрасное место, чтобы напиться. На серверах хранилась информация, которая переживет их всех. Ему стало приятно от того, что он замёрзнет рядом с чем-то почти вечным.

Свет Саша не включал. Он лег навзничь и раскинул руки. Так ему было удобнее вспоминать детство, маму, Сергея, отца. Он пил и вспоминал, вспоминал и пил. Прокручивал приятные воспоминания по нескольку раз. Смеялся. Пил.

А потом ему стало себя жалко. До жути. Он понял, что пьян. Голова кружилась, подташнивало. Саша перевернулся, стал на карачки и завыл от бессилия. И тут включили свет.

Он сел, ничего не понимая, и заморгал. По громкой связи раздался уставший, но довольный голос капитана:

– Уважаемый экипаж и пассажиры корабля «Подвиг Геракла». Ценой неимоверных усилий и с риском для жизни доброволец доставил нам деталь для починки двигателя. Мы с техниками уже справились с поломкой и направили корабль к ближайшему порту. С этой минуты на корабль возвращаются субординация и дисциплина. Прошу всех вернуться к своим обязанностям как можно скорее.

– Что? – вслух спросил Саша сам у себя. – Но это невозможно!

Он, как и все на корабле, знал, что они находятся слишком далеко от ближайших спасателей. У них не было даже намека на надежду. Ни у кого.

Тут Саша вспомнил, что Сергей испытывал двигатель нового поколения. «Неужели ...?» – промелькнула догадка у него в голове. Словно в ответ на его вопрос, опять заработала громкая связь:

– Александр Петренко, подойдите к рубке. Вас ожидает брат.