Наблюдатель

Лина жила вместе с бабушкой. Нет, она не была сиротой, и родители ее очень любили, но работали они в другой стране. Лину сначала взяли с собой, но она не смогла освоиться в чужой школе, да и способностей к языкам у нее вообще не было. По родителям она скучала, но радовалась, что живёт в родном городе, ходит в родную школу.

Школа была недалеко. Пройти по старой пешеходной улочке, под углом спускавшейся к центральному проспекту, повернуть направо. Дальше можно было проехать на трамвае две остановки или пройтись пешком.

Лина любила свой городок. Не нравилось ей только одно. Куда бы она ни шла, выходила ли или возвращалась домой, за ней наблюдали.

Наблюдатель сидел на крохотном балкончике, предназначенном для цветочных ящиков, в соседнем доме, на втором этаже. Важный, надутый, он всегда пристально следил за Линой.

Обычно она выскакивали из дома и стягивала шапку, которую ее заставляла надевать бабушка. Но в нее тут же вперивался пристальный взгляд наблюдателя. Девочке казалось, что он наябедничает на нее бабушке. И шапка натягивалась обратно.

Лина небрежничала и бросала фантик от конфеты на мостовую, а наблюдатель тут как тут. Сидит на своем втором этаже, смотрит пристально. Приходилось поднимать.

А однажды Лина отомстила. Было жарко. Душный раскалённый воздух стоял, не двигаясь, даже в тени. Лина несла домой два мороженых на палочке, одно себе, другое бабушке. Наблюдатель был на месте.

Тогда девочка сняла обертку с одного мороженого и принялась медленно, со вкусом, его есть. Наблюдатель облизнулся и сглотнул. Ему было жарко, ему тоже хотелось мороженого. Лина облизывали белое, холодное, молочное лакомство прямо на его глазах, причмокивала от удовольствия, закатывала глаза. Наблюдатель страдал, перетаптывался и глотал слюнки. Она издевалась так, пока бабушка не вышла на улицу. Ее мороженое уже начало подтаивать.

Случилось это, когда Лина возвращалась домой. Она уже повернула на свою улочку, зацокала каблучками по булыжной мостовой, как вдруг дорогу преградили двое приятелей Дика. Сзади оказался сам Дик да ещё пара его друзей.

— Совсем оборзела, мелкая! —Дик толкнул Лину так, что она чуть не упала.

Прихлебатели засмеялись.

— Учись сам! Я не буду давать тебе списывать и делать за тебя домашку!

— Еще как будешь! Держите ее!

Парни отняли у нее ранец. Дик стал потрошить его, а остальные держали девочку.

— Прекрати!

Ей зажали рот. Тетрадки и учебники летели на мостовую.

— О, а это интересно, —Дик вытащил круглый красный кошелек. Его Лине подарила мама.

Девочка задергалась сильнее.

— Негусто,—Дик вытряс монеты, оставшиеся после завтрака, и выкинул кошелек.

— Ты думала, если ты девчонка, то борзеть можешь? На меня клыки скалить? Так я пропишу по-мужски.

Он замахнулся, собираясь ударить под дых, и тут сверху на Лининых обидчиков что-то свалилось.

Захлопали мощные крылья, мелькнули лапы с острыми когтями. Парни заорали и порснули прочь. Наблюдатель проводил их немного, лупя крыльями и яростно завывая.

Потом подлетел к растерянно сидящей на земле Лине, приземлился, сложил большие белые крылья, внимательно посмотрел, отошёл и принес в пасти красный кошелек.

— Спасибо,—девочка забрала у крыкотика кошелек, робко протянула руку и погладила по большой круглой плюшевой голове.

Крыкотик заурчал, как маленький моторчик.

Куда бы ни шла Лина, выходила из дома или возвращалась, за ней следил наблюдатель. Он сидел на балкончике соседского дома, на втором этаже, и смотрел.

Лина всегда улыбалась и махала ему рукой, а наблюдатель подмигивал ей то правым глазом, то левым, а то и обоими.

Дик с прихлебателями пытались еще подловить ее возле школы, но стоило ей только поднять глаза вверх, будто высматривая что-то, как хулиганы испуганно отступали. А потом они попались на другой проделке, и им стало не до Лины.