надежды нет

В почти пустом помещении стоит только стул и ещё одетая девушка, привязанная к нему по рукам и ногам. Руки находятся за стулом, а запястья сомкнуты вместе. В тени стоят пару чёрных коробок с содержимым, известным только мне. Эту девушку зовут Луз Носеда. Она дёргает то одной рукой, то другой, пытаясь выбраться. Выгибается в спине. Это такое завораживающее зрелище — смотреть, как беспомощная добыча пытается вырваться из давно захлопнувшейся ловушки. Я ни в коем случае не держу её в своём подвале без явного на то согласия. Я опять говорю сама с собой? Похоже на то... Подытоживая что, я хочу сказать, что не собираюсь быть просто зрителем и сейчас стану участником происходящего:

— Тебя было очень нелегко поймать, потребовалась не одна доза снотворного, чтобы ты наконец повелась на уловку. Ну что, ты готова, котёнок? — я разминаю пальцы и вынимаю ножницы для ткани из кармана. Закрываю дверь на защёлку, чтобы ни одна живая душа не узнала, что будет происходить в этом месте, и, ухмыляясь, начинаю приближаться к Луз, крутя ножницами на пальце.

— поднимаю голову и всё ещё щурясь от яркости света, скалюсь на подходящую фигуру. Из горла слышится хриплый рык, а попытавшись снова дёрнуть руками, лишь слегка подвинула стул. — Как у тебя только получилось меня усыпить? Отпусти меня, пока не поздно, и обещаю, я забуду об этом. — пальцы сжимаются в кулаки, когда ты подходишь довольно близко и только в этот момент я выпрямила спину, чтобы лучше видеть тебя, но при этом стягивая узлы на запястьях.

— кладу руку тебе на плечо, сжимая его. — Не рычи, мой маленький котёнок. Отпустить? Ну хорошо. — Ты говоришь "отпусти", как та... предыдущая. Но она не поняла моей любви. Зато ты, когда я впервые встретила тебя в кофейне, была единственной, кто не смотрел на меня как на пустое место. Я провожу перед твоим лицом ножницами в руках и слегка приоткрываю их, поднося к верёвке у запястьев.

— брови сводятся вместе и я не понимаю причину такой резкой реакции, но я вполне не против. Стараюсь как можно сильнее раздвинуть руки, чтобы тебе было легче разрезать узел. — Не знаю, что на тебя нашло, но, надеюсь, такого больше не повторится. Ты заставила меня всерьёз напрячься, но это было неплохо. А теперь отпускай меня скорее. Если неудобно тянуться через меня, можешь присесть, только побыстрее освободи меня.

— я собираюсь лишь посмеяться над твоей наивностью, но сомневаюсь в правильности своих действий. Всё же делаю, как ты сказала, и нерешительно разрезаю верёвку, возвращая твои руки в правильное положение. Вместе с тобой отвязываю ноги и помогаю подняться. — Такого не повторится, если мы хорошенько обговорим наши отношения. — я беру тебя за руки и нежно сжимаю, влюблённо смотрю тебе в глаза.

— лёгкая улыбка трогает губы, я расслабленно опираюсь о спинку стула. — Знаешь... хотя способ, конечно, весьма своеобразный, но в этом есть своя изюминка. — аккуратно перебираю обрывки веревки в пальцах. — Быть пойманной тобой... это странно, но заставляет чувствовать себя по-настоящему желанной. Как будто ты готова на всё, лишь бы быть со мной.

— я лишь молча стою, глупо улыбаясь твоим словам. Я знала, что не разочаруюсь в тебе. Я всегда это знала. Знала, что ты потрясающая.

— делаю шаг вперед, встречаю твой взгляд. — Ладно, твой театр удался. Но в следующий раз... возможно, просто пригласи на чай? А всю эту романтику с похищением оставим для особых случаев.

— Как скажешь, дорогая. Теперь мы можем быть вместе навсегда. Так пойдём же скорее на наше первое свидание! — говорю я со счастливой улыбкой на лице и не сдерживая своей радости я тяну тебя за руку к выходу из подвала

— тепло улыбаюсь, последовав за тобой — Хорошо, пойдём. Покажешь то самое кафе, где планировала наше первое свидание?

— Конечно! — воскликнула я, счастливо сжимая её руку и направляясь к тому самому месту, куда годами мечтала сводить мою Луз.

Пока мы шли, в моей голове стали всплывать воспоминания, которым ещё только предстоит случиться. Я видела нас за столиком в углу. Как ты пьёшь свой кофе, а я с улыбкой наблюдаю за тобой. Нашу первую ночь, ты оказалась таким страстным активом, что я даже представить себе не могла. Когда мы до утра разговаривали в полумраке, и я поняла, что никогда не чувствовала себя так спокойно, как тогда. Нашу совместную жизнь только мы вдвоём, ты и я. Я представила, как мы молчим у окна, и этого достаточно. Представила нашу скромную свадьбу, хоть и не официальную, но к нам пришло несколько твоих хороших друзей и все мы были счастливы.

И последний образ — день когда мы обе умерли в обнимку, обещаясь быть вместе вечно. Прямо, как в настоящей сказке. О таком конце я мечтала всегда.

— Как же красиво...

Эти мысли пролетают в моей голове, после того как ты потребовала себя отпустить. Я зависаю несколько секунд над Луз, смотря в никуда. Слишком счастливый и такой сладкий конец. Кажется, это только мои фантазии. Или это была реальность? Но, а если серьёзно? Кто отпускает жертву после таких сложностей её поймать? Будь эта история хорошей, ничего этого бы из этого не было. А теперь я сделаю то, что на самом деле хочу:

— придя в себя, я уже не могла сдерживать смешки и засмеялась в голос. — Я сделала слишком много, чтобы просто взять и отпустить тебя. Всё будет так, как я хочу, ты лишь беспомощная жертва в моих руках. Сомневаюсь, что мы сможем мирно договориться с моими-то больными фантазиями. Но может тебе есть что предложить, пока я не принялась за дело? — я всё ещё держу ножницы у верёвок, рука немного дрожит от волнения. Может, она передумает.

— Эмити, будь хорошей подругой, развяжи верёвки. Не зли меня, пока я спокойно готова отпустить эту ситуацию. Никакая я не жертва, хищник с клыками, так что отпускай. Я не собираюсь ни о чем договариваться, так что я всё предложила. Отвязывай меня и мы продолжим наше общение, как и раньше. — говорит она с непоколебимой решимостью в глазах. Как это печально. Мой идеал не хочет сотрудничать со мной.

— Хах, мне кажется, мы что-то большее, чем просто подруги. Жаль, что мы так и не договорились, до последнего не хотелось портить твои вещи. А ты будь хорошей девочкой, не сопротивляйся, или я случайно могу тебя поранить. — улыбаясь, я начинаю медленно разрезать чёрную футболку, начиная с плеч.

— глаза округляются, и я пытаюсь сказать что-то, но от шока ни одно слово не вяжется. Руки начинают трястись от злости, а подошва кроссовок скользит по полу. Пытаюсь выбраться, дёргаясь, не рассчитав, сильно двигаю плечом, отчего практически нанизываю себя на лезвие ножниц, оставляя довольно глубокий порез. Но не замечаю боли и капли крови, практически рыча, пытаюсь вразумить. — Что ты несёшь? Какие больше, чем подруги? Отпусти меня сейчас же!

— улыбка спадает. Я ужасаюсь от происходящего. Капли крови сводят с ума. Как я могла допустить это..? Я замахиваюсь рукой, и в этот же момент тебе прилетает пощёчина. — На тебя больно смотреть, успокойся наконец. Тебе повезло, что ножницы обработанные. — я до конца дорезаю край и накрываю этим же куском ткани твоё плечо. Сердце бешено стучит. Я пытаюсь убедить себя, что всё в порядке. Но мои сказочные фантазии разрушаются об жестокую реальность.

— громкая пощёчина отрезвляет разум, и я начинаю чувствовать жгучую боль. Но, обратив на это пару секунд времени, возвращаю голову в исходное положение, а хмурый взгляд скользит по твоему лицу. — Да мне плевать на эти ножницы. Какого хуя я здесь? И как долго я вообще в этом... Что это вообще? Сколько ты меня тут держишь?

— я глубоко вздыхаю и начинаю поглаживать тебя по щеке, по которой только что ударила. Мне начинает казаться, что ты такая милая и тепло переполняет меня. — Познакомься — это мой подвал. — мои пальцы нежно гладят твою щёку, и я с гордостью окидываю взглядом комнату. Идеально выбеленные стены, пол, отмытый до скрипа. Только лужа крови нарушает стерильный ужас. — Ты здесь из-за моей любви к тебе. Пару часов тут сидишь, ты та ещё соня, но такая милая. — улыбаюсь тебе, безумие проскальзывает в моих глазах, но потом возвращается обеспокоенное выражение лица. — У меня тут нет медикаментов, прости. — бережно вытираю твою кровь бывшей футболкой.

— с досадой поворачиваю голову и смотрю на уже тёмно-бордовую тряпку. А потом до меня доходит вся информация и я резко поворачиваюсь к тебе. — Я в твоём подвале из-за того, что ты любишь меня? Ты меня любишь? Как ты вообще меня сюда притащила? Прости, но не думаю, что это было легко. И давай, сделай что хочешь. Я уже вижу, как ты слюни пускаешь на мою кровь. Прошу, можешь слизать, в любом случае слюна обеззараживает раны и предотвращает инфекцию. — осознавая свои слова, прикрываю глаза и шумно выдыхаю. — Давай же, пока я не передумала.

— я была ошарашена такой щедростью, но решаю сначала дорезать футболку с другой стороны и больше её ничего не держит на твоём теле. Куски ткани сползают с твоей груди. — Да, я люблю тебя. Ты права, это было нелегко. Пришлось тащить тебя с лестницы, а до этого по квартире. — я перевожу взгляд на твоё плечо и, решившись действовать, начинаю с жадностью, но осторожно слизывать кровь.

— А это была хорошая футболка. — единственное, что я смогла произнести до того, как предательские мурашки побежали по шее и спине. И всему виной влажный и тёплый язык, что так осторожно слизывает кровь с плеча. — У тебя всё ещё есть шанс отпустить меня. Смотри, я могу передумать и тогда эта ситуация может стать плохой для тебя.

— Я подарю тебе новую, когда выпущу. — виновато смотрю тебе в глаза. Совесть с силой давит на меня, но я стараюсь её игнорировать. — Прости, но я не выпущу тебя сейчас. — срываю с твоего тела то, что осталось от футболки и отбрасываю в сторону. Оставляю ножницы на полу и перевожу взгляд на тебя. — И как же эта ситуация может стать плохой для меня? — я приближаюсь ещё ближе к твоему лицу. Жажда тела берёт верх. Я облизываю твои губы, после, облизнувшись сама.

— я конкретно давлюсь воздухом и максимально отворачиваюсь в сторону. Всё ещё чувствую панику и не понимаю, чего ожидать дальше. Тупая боль в плече отрезвляет разум, но этого недостаточно, чтобы полностью понять происходящее. Надо мыслить трезво, чтобы не сделать хуже. — Ты знаешь, я всё равно выберусь. Рано или поздно ты меня отпустишь, но каждая минута, проведённая на этом стуле, заставляет меня усомниться в правоте твоих слов. — тихо выдыхаю и стараюсь смотреть в пол. — Если любишь, так отпусти меня. Для чего держишь здесь?

— лицо искажается, становится раздражённым, а пальцы сжимаются в кулаки. Не хочу останавливаться, хочу большего, хочу тебя. Я игнорирую все твои слова. — Ну же, поиграйся со мной и я тебя отпущу. Ты скоро и сама этого захочешь, тебе это понравится, я тебя знаю. — хватаю тебя за подбородок и направляю к себе. Свободной беру в руку грудь и выдавливаю из себя улыбку. — Какой размер, не подскажешь?

— глаза судорожно ищут за что зацепиться. Хочется остановить, понять, хотя бы спросить: да что вообще происходит? — Первый, и хватит, я не играю с тобой. Если хочешь, можешь взять чёртово лезвие и нашинковать меня. Ты меня не знаешь, не пыталась понять. Как ты можешь вообще говорить о любви, когда я скованна? — что же мне делать? Неужели придётся играть по её правилам? Что ты вообще хочешь от меня?

— я убираю от тебя руки. Становится мерзко от этих слов. Я никогда так не поступлю. Становится больно, очень больно. — Ну что ты такое говоришь? Я не собираюсь тебя убивать. Рано или поздно ты поймёшь, почему скована. А теперь сиди и не рыпайся. — стараясь как можно более грозно и грубо сказать, я встаю на одно колено и медленно начинаю расстёгивать твои чёрные джинсы. Я всё ещё жажду тело этой несчастной жертвы. Но кто из нас настоящая жертва?

— зрачки расширяются и у меня немеют ноги. Моё тело практически не слушается меня. Слова вылетают раньше, чем я успела о них подумать. — Стой. Не трогай меня! — следом чувствую, как бегунок ширинки летит вниз. И в этот момент перед глазами предстает вся картина и я панически пытаюсь освободить руки. — Нет, Эмити! Прекрати сейчас же! Что ты творишь, что на тебя нашло?

— я ничего не говорю в ответ. Рывком стягиваю джинсы к ногам и возвращаюсь к животу. Ухмыляюсь твоему жалкому виду, твоя прежняя дерзость сходит на нет и меня это заводит. Крыша потихоньку едет, хотя её давно нет на месте. Мои фетиши выходят наружу и я ничего не могу с этим поделать. Я провожу ладонью по твоему животу, надеясь, что ты понимаешь мои дальнейшие действия. — Не причиняй себе боль самостоятельно, пожалуйста. — единственное, что я сказала перед тем, как впиться зубами в твоё здоровое плечо и оставить на нём засос.

— болезненный стон звучит раньше, чем я кусаю губу до крови, чтобы предотвратить это. Мурашки бегут от ощущения чужой руки на торсе, а в глазах темнеет от боли в сразу двух местах. — Прошу, остановись. Я не хочу этого. Я ни разу ни с кем не была в таких близких связях. — Снова не могу сдержать прерывистое дыхание и закидываю голову, при этом зажмурившись, шумно сглатываю, после хриплым голосом выдаю: — Молю, прекрати это.

— Всё, не хочу ничего слышать. Для меня будет честью первой поиметь тебя. Хоть и не самым лучшим образом, тебе придётся принять мои чувства. — я снова облизываю твои губы, но уже более активно и спускаюсь вниз. Слюна стекает по подбородку, я вытираюсь рукавом, стараясь не отвлекаться. Силой рву резинку трусов, чтобы было легче снимать и слегка оттягиваю. Перевожу холодный взгляд на тебя, желая увидеть твою реакцию.

— я осознаю всю безысходность данной ситуации, и, честно, мне хочется провалиться под землю. Отворачиваюсь и закрываю глаза, желая, чтобы это быстрее закончилось. Как же я допустила это? И почему верёвки настолько крепко затянуты? Невозможно освободиться.

— она выглядит такой несчастной, что совесть в двойном размере бьёт по мне. Я разрываюсь между решениями о дальнейших действиях. И как мне поступить?

Принудить или отпустить?

***