Напряжённость

Глава 1: Случайное возбуждение

Утро началось с провала, как обычно. Проснулась на десять минут позже, зубрилка по литературе не открыта, а автобус, в который втиснулась Лина, был настоящим адом в час пик. Она была частью пейзажа — серое пальто, серое небо за стеклом, лицо, потерянное в толпе таких же безликих теней. Ее никогда не замечали — ни одноклассники, ни учителя. Просто девочка, которая сидит в углу и рисует каракули на полях. Ее жизнь состояла из тишины и невидимости.

Воздух в автобусе был густым, пах потом, дешевым кофе и чем-то чужим. Ее прижали к стеклу, а потом оторвали и вмяли в чью-то спину — высокую, широкую, в куртке, от которой пахло морозом и кожей.

«Только не это, — мелькнуло в голове, когда автобус дернулся, и ее бросило вперед. — Мама говорила, надо быть осторожнее. А я как всегда…»

Она не упала, но ее бедро с размаху уперлось в пах незнакомца. Теперь она была пришпилена к нему, ее лобок — к его ягодицам, а мягкое, податливое бедро — точно между его ног.

«Это не ко мне. Я — пустое место, призрак. Со мной такого не бывает».

— Простите, — просипела она в его куртку, но шум двигателя поглотил звук. Она попыталась отодвинуться, но сзади на нее налегла чья-то сумка, впиваясь колесиком в поясницу. Пространства не было. Ни сантиметра.

И тут она почувствовала это. Не умом, а кожей, каждым нервом. Через тонкую ткань леггинсов и грубую ткань его джинсов под ее бедром что-то начало меняться. Медленно, неотвратимо. Из мягкой податливости плоть начала твердеть, наполняться кровью, жизнью. Она чувствовала, как она пульсирует, растет, становясь объемнее, реальнее.

«Нет. Это не ко мне». Но ее собственное тело отозвалось на это вынужденное вторжение предательской волной тепла внизу живота. Она пыталась сдержать дыхание, но оно срывалось, становясь прерывистым и частым. Сердце заколотилось где-то в горле, а по спине побежали мурашки. Каждый толчок автобуса, каждый его шаг для равновесия заставлял ее бедро с новой силой тереться о его напрягшийся член. Джинсы стали шершавой пыткой, а ее леггинсы — слишком тонким, ничтожным барьером.

Она чувствовала все: длину, форму его эрекции, то, как он тверд и горяч даже сквозь слои ткани. Влажная теплота разливалась по внутренней поверхности бедер, смывая стыд чем-то животным, базовым. Ей было отвратительно и возбуждающе одновременно. Она закрыла глаза, пытаясь сбежать мысленно, но сознание упрямо фиксировало каждое микроскопическое движение, каждую пульсацию в самой интимной точке их соприкосновения.

Когда автобус наконец подкатил к остановке и толпа хлынула к выходу, создав долгожданную брешь, Лина вырвалась, как ошпаренная. Ноги дрожали, между ног было влажно и жарко, а лицо пылало предательским румянцем. Она не оглядывалась, не искала его в толпе. Она бежала, чувствуя, как по внутренней поверхности бедер стекает капля предательской влаги, и думала лишь об одном: «Кто я теперь? Я больше не невидимка».

В школе она снова попыталась надеть свою старую кожу — девушки с потухшим взглядом. Она прошла в класс, села за свою парту и уставилась в учебник, пытаясь выжечь из памяти те несколько минут. Но память была коварна. Она снова и снова воспроизводила то давление, ту твердость, то предательское тепло в собственном теле.

И когда в класс, уже по звонку, вошел новый учитель, она подняла на него глаза с трудом. Высокий. Темные волосы, собранные в хвост. Серая водолазка, облегающая торс.

И вдруг… запах. Тот самый, холодный, древесный, с примесью кожи. Он ударил в обоняние, заставив сердце бешено заколотиться.

Алексей Викторович Янбеков. Его взгляд скользнул по классу и остановился на ней. Не на ком-то другом. Именно на ней. В его глазах не было ни вопрошания, ни смущения. Был спокойный, тяжелый, влажный взгляд человека, который уже знает твое тело лучше, чем ты сама. Он видел ее не здесь, за партой. Он видел ее прижатой к нему в толчее, с пылающими щеками и раздавленной внезапным желанием.

И когда его губы тронула та самая, едва уловимая улыбка, Лина поняла — кошмар не закончился. Он только начался.