Нарушая границы Справедливости...

Воля.

Основополагающая сентенция любой известной ему материи. Она ее начало. Она ее конец. Не свойство разума, но его прародитель. Не продукт бытия, но его единственная причина. Слепой, бесцельный, вечный импульс к проявлению, что предшествует форме, логике и самому понятию существования...

Алый воин в остатках одеяний, припадая к рушащейся тверди, упрямо и незыблемо сжимал рукоять некогда великого клинка...

Это абсолютное Хотение, что кристаллизуется в иллюзию законов, дробится в мириадах сознаний и пульсирует в каждом акте творения и разрушения. Вся воспринимаемая вселенная — лишь её монолог, обращённый к самой себе через призму Представления.

Все, что некогда составляло его маленький мир, рушилось, обрушиваясь ниц крупными осколками, крошившими саму реальность, за полотном которой зиял бесконечный светящийся поток из маленьких искорок, а иногда огоньков...

Сила, что дышит в сердцевине звёзд и шепчет в основе инстинкта. Единственная подлинная реальность, что носит маску бесчисленных обличий универсума.

Алый воитель поднял голову, и его огненные глаза, отражающие бушующий хаос за пределами разлома, встретились с эпицентром бури, воплощением чистой, необузданной мощи Мировой Воли, внепричинное, которое не ненавидело и не любило, а просто хотело. Хотело вернуть все в состояние первоначального, неразделённого Единства. Стереть боль, противоречия, саму возможность выбора — во имя покоя и совершенного порядка.

"Кудесники свершили Первородный Грех, разделив сущность Создателя на Мировую Волю и Волю Создателя, заточив последнюю в Аду, а Царь Соломон лишь оттянул неизбежное, покончив с Эпохой Чудес разделением Представления от Воли: людской мир, где властвовали устойчивые законы, и Подлунный Мир, где правило буйство Воли."

Именно она вершит все движимое и не-движимое. Она — та первичная ткань, что струится в разломах бытия, и тот конечный итог, к которому все неизбежно возвращается.

"Не сыскать победы в полном его уничтожении для утверждения Мировой Воли, возвращению всего на круги своя. Не существует полной победы в его диктате, как изначального создателя всего сущего. Нет. Нужен третий путь, к которому при всей своей силе не смог прийти даже Царь Соломон, величавший маг в истории. Самый верный путь..."

Он отпустил рукоять меча. Легендарный клинок не упал, а повис в воздухе, начав растворяться, превращаясь в сияющую пыльцу, состоящую из круп мельчайших искр — капель его собственной Воли, его воспоминаний, его боли и его надежды.

"Перерождение..."

Он медленно словно в устали поднялся на ноги, ступая шаг за шагом по руинам своего погибающего Реалм-Марка. Каждый обломок, каждая трещина в нем служили доказательством — доказательством борьбы, доказательством того, что здесь было что-то, что стоило защищать.

Пепел и искры закрутились вокруг него, образуя медленный, торжественный вихрь. Обугленные остатки его доспеха воспряли, будто наливаясь Волей. Пред ним лежала единственная тропа среди обманчивой пустоты вселенной. Она была сложена из переплетенных друг с другом орудий, словно старых товарищей, снова протягивавших руку помощи. Они смыкали ряды, дабы пропустить его.

Без малейших сомнений, словно в последний раз разжигая очаг собственной Воли, укрепляя ее изрешеченным Истоком, он ступил на избранный путь, с каждым шагом испытывая нестерпимо давящее, почти что разрушительное, давление Воли, закрученной в спираль из Мировой Воли, Воли Создателя, Воли миллиардов-триллионов душ.

Что могла противопоставить Единичная Воля против Объединенной Воли?

"После всего проделанного. После всех жертв и потерь. После убийства Создателя собственными руками. Разве я могу позволить себе проиграть, растворившись в этом шторме?"

Его Воля, на краю острия собственного погибания, с нахрапом сдерживала безудержный натиск, покрываясь все большими "трещинами". И потому, пребывая на грани, воитель из последних сил дошел до конца, протянутой рукой касаясь восприявшего в форменность "монолитного барельефа", вдребезги разбивая его — круша старый порядок, дабы построить и выстроить совершенно новый уникальный, где не станется предопределению граненную судьбою, где каждая душа, наверняка, станет прокладывать, созидать собственной волею только свое бытие.

И эта единичная душа, исполнив свою последнюю волю, раскололась, фрагментами захлестываясь в поток, творящий вечность...