Наш уголок

Неделя 1

Планета не может принадлежать одному человеку. Она слишком велика. Человеку может принадлежать лишь то место, на котором он стоит ногами. Почему они должны горбатиться на какого-то дядю, который видел Калидо только на голограмме в своём роскошном офисе? Нет.

Они сами отвоюют свой маленький уголок. Саванна на юге. Говорят, в таком же месте зародилась вся цивилизация в Зоне Обитания. Они смогут. Они преодолеют эти пятьсот километров леса и построят своё поселение. Место, где все понимают друг друга. Где не будет чужих. Наверное будет тяжело, а может весело. Это зависит только от них. Для этого и есть дружная команда единомышленников. Восемь человек, восемь сердец, бьющихся в унисон.

Неделя 3 или больше.

Как же жестока эта планета.Она не нападает открыто. Она медленно ворует. Сон. Рассудок. Жизни.

Тихая Поляна. Оливер, прокладывая путь, первым ступил на, казалось бы, безопасную полянку, покрытую густой, изумрудной травой. Земля под ней оказалась зыбкой и мягкой. Он провалился по грудь, едва успев вскрикнуть. Выбрался сам, весь в липкой, маслянистой пыльце. Сделал два шага, рухнул на колени, а потом и вовсе — лицом вниз. Лицо, не успевшее посинеть, распухло и покрылось багровыми пятнами. Тихий, мгновенный токсин.

Ядовитый шип змеехлыста сковал судорогой ногу Хлои. Она умоляла не оставлять её. Они оставили. Единственный шприц с нановакциной, который мог бы ее спасти, был потрачен тремя днями назад на Оливера, на той самой полянке.

Их «единомышленники» таяли. После одиннадцатой ночи, когда на лагерь вышло что-то большое с шипастой спиной, и молниеносно разорвало рюкзаки с припасами и приборами, они бежали, не разбирая дороги. Остановились лишь когда Картер упал, чуть не подвернув ногу. Отдышались. Последние карты. Веселый щебет птиц, наступивший после этого, был страшнее любого рева хищника.От идеальной восьмёрки осталась потрёпанная четвёрка, несущая на плечах гроб своего идеализма.

Счёт дней сошёл

Вот она. Саванна.Золотая, бескрайняя, пахнущая пылью и свободой. Они выползли из лесной чащи, как призраки, обессиленные и оборванные.

— Мы смогли, — хрипло произнесла Лена. — Чёрт возьми, мы смогли!

Будущему поселению быть. Пусть их осталось только четверо. Но они дошли.

Копьё, пущенное из атлатля, вонзилось Картеру в бок. Он посмотрел на торчащее древко с глупым удивлением. Потом — второе.Из высокой травы, бесшумно, поднялись они. Человек двадцать. Раскрашенные охрой и сажей, с пустыми, чужими глазами. Дикие.

Это не была схватка. Это был дележ добычи. Лену сбили с ног одним точным ударом. К ней склонился тощий воин. Лезвие обсидиана блеснуло на солнце — и мочка её уха с хрящом осталась в его пальцах. Не боль была главной. Главным был его взгляд — такой же, каким она неделю назад смотрела на съедобный корень. Взгляд на ресурс.Сэм кричал, пока его не оглушили. Маркуса, самого тучного, повалили и начали свежевать ещё до того, как он перестал дёргаться.

Месяц

Стойбище «Диких» было гнездом, слепленным из глины, веток и шкур. У входа, на высоком колье, был насажен череп. Череп с длинными, спутанными, некогда белокурыми волосами, которые трепал ветер Саванны.Он занимал очень мало места на необъятном Калидо. Ровно столько, сколько требовалось, чтобы похоронить чью-то утопию.

КОНЕЦ.