Наследие

Кабинет Мизукаге не был чем-то выдающимся в плане своей архитектуры. Обычная комната со шкафом в углу, массивным столом посередине, удобным, мягким креслом и парой жестких стульев. На столе - небольшое количество бумаг. В шкафу, за толстым стеклом, виднелись краешки каких-то свитков. Свет, проникающий через массивное окно, растекался по кабинету, избегая заглядывать в углы и оставляя там ошметки густых теней.

Сам хозяин кабинета - один из самых могущественных шиноби своего поколения, выглядящий, однако, сущим ребенком - сейчас задумчиво изучал документ, предоставленный ему главой клана Хошигаки.

Сам уважаемый глава, в сопровождении дочери стоящий неподалеку, следил за выражением лица главы Скрытого Тумана, пытаясь поймать тот самый момент, когда ему следует заговорить. И, как обычно, ничего такого не видел.

Зато видела дочь. Короткий посыл чакры, который глава клана, будучи сенсором, легко засек, стал тем сигналом, которого он ждал:

- Как видите, Ягура-сан, ваши планы достаточно очевидны.

Мизукаге поднял хмурый взгляд на пожилого мужчину. Несколько секунд изучал виски своего собеседника, покрытые жесткой сединой, вгляделся в карие глаза, пытаясь поймать в них отблеск сомнения. От него не укрылось, что к нему обратились не по титулу. И он был уверен, что сделано это было специально.

- Не понимаю о чем вы, Кишин-сан, - уважительно, хоть и без особого пиетета отозвался Ягура.

Хошигаки улыбнулся, обнажая ряд заостренных, на акулий манер, зубов:

- Уверен, что понимаете.

Мизукаге нахмурился чуть сильнее, словно раздумывая над тем, какую эмоцию ему сейчас следует изобразить. Но, в конце концов, на его лице не отразилось ничего. Почти. Потому что ободряющий всплеск чакры, идущий от дочери, подсказал Кишину, что сейчас глава Скрытого Тумана сделает свой ход.

- Эти записи… - не разочаровал Ягура, безразлично оттолкнув несколько листов бумаги от себя, - довольно интересны… Но фантастичны. Я не настолько безумен, чтобы начинать гражданскую войну с кланами Киригакуре, сразу после окончания Третьей Мировой.

- Сейчас - нет, - пока Мизукаге реагировал именно так, как предсказывала дочь, - однако аналитики нашего клана… обеспокоены. Вы хитро маскируете свои действия, Ягура-сан. Но недостаточно хитро, чтобы мы не заметили.

Глава деревни хотел что-то сказать, но химэ клана снова подала сигнал, и Кишин тут же продолжил, не давая Мизукаге вставить хотя бы слово:

- Вы сейчас, очевидно, размышляете над тем, что у нас ничего нет, кроме разрозненных фактов, - произнес Хошигаки, наслаждаясь собственной наглостью. - И думаете, что у нас не получиться поднять против вас кланы... Правильные мысли.

Бровь Ягуры легонько взметнулась ввысь, и на этот раз такое явное проявление эмоций заметил даже Кишин:

- Однако подумайте вот о чем, - подавив улыбку, продолжал глава одного из самых сильных кланов Кири. - Что произойдет, когда вы попытаетесь осуществить следующий этап своего плана? Да, возможно, этого все еще не хватит, чтобы поднять кланы против вас. И нам придется подождать, пока вы сделаете следующий шаг. Но вот потом, будьте уверены, кланы восстанут. А вы все еще не будете готовы.

Лицо Мизукаге оставалось безмятежным, хотя новый всплеск чакры дочери позволил Хошигаки продолжить:

- Кстати, если вы вдруг подумали, что нас проще не выпускать из этого кабинета живыми, - небрежно произнес он, злорадно отметив промелькнувшее выражение удивления на лице Ягуры, - то, спешу сообщить вам, что мы подготовились. Если мы не подтвердим отмену приказа, то уже через два часа главы кланов получат копию этого небольшого документа, со всеми пояснениями и просьбой отомстить за главу Хошигаки и его дочь.

Каге Скрытого Тумана бросил быстрый взгляд в сторону девушки, тихо притаившейся за спиной отца. Кишин понимал удивление главы деревни очень хорошо. Способности собственной дочери к анализу его тоже поражали. Девушка, будучи лучшим аналитиком, которого Кишин встречал за свою жизнь, сумела с точностью предсказать не только планы Мизукаге, но даже ход его мыслей, подготовив отца к разговору лучше, чем можно было вообразить.

Ягура на секунду прикрыл глаза, обдумывая ситуацию. Когда он заговорил, голос его был все так же глух и безжизнен, как и всегда:

- Странно, - произнес он. - В компетентности ваших аналитиков я успел убедиться в ходе последней операции.

От дочери пришел короткий, настороженный посыл чакры. Очевидно, она поняла и прочувствовала что-то, что не сумел понять и прочувствовать сам глава Хошигаки.

- Однако, вы должны понять, Кишин-сан, что у меня, в отличие от моего предшественника, нет поддержки среди аристократии страны Воды, - спокойно продолжал Мизукаге. - Поэтому, мне приходится создавать группу шиноби, на которых я смогу опереться, дабы проводить свою политику.

Увидев, что Кишин собирается возразить, глава Скрытого Тумана поднял руку, в немой просьбе дать ему закончить.

- К сожалению, если верить вам (а не верить уважаемым Хошигаки у меня нет причин), то любые мои попытки укрепить свою власть, приведут к тому, что против меня восстанут кланы Киригакуре, - придать голосу отблеск хоть каких-то эмоций Мизукаге счел излишним, поэтому продолжал говорить спокойно и ровно. - Но нужна ли деревне очередная грызня за власть, Кишин-сан? Думаю, нет… Поэтому, как вы отнесетесь к тому, что я… позволю одному конкретному клану стать сильнее остальных? Это уравновесит мои попытки усилить свою власть, верно? А тот конкретный клан, о котором я говорю, станет намного могущественнее, и сможет диктовать свою волю остальным.

Снова предупреждающий посыл от дочери, но подвоха Кишин пока не видел, так что осторожно кивнул:

- Возможно.

- Тогда… - Ягура снова прикрыл глаза на секунду, и только слегка ускорившаяся речь, выдавала его волнение. Но уже через мгновение Мизукаге снова взял себя в руки. - Помните, я говорил, что впечатлен вашими аналитиками, Кишин-сан? Последняя операция против Облака по захвату Джинчурики Двухвостого была спланирована прекрасно.

На этот раз предупреждение от дочери оказалось столь сильно, что почувствовал даже Мизукаге, который сенсором был очень посредственным. Однако заострять на этом внимание глава деревни не стал, ограничившись резким взглядом в сторону принцессы клана, и продолжая, как ни в чем не бывало:

- Я к тому, что захват прошел успешно, - продолжал Ягура. - Конечно, в этом немалая заслуга тех, кто эту операцию исполнял, но те, кто спланировал ее, также провели потрясающую работу… Отсюда и мое предложение… Вы знаете, что нам придется перепечатать Двухвостого. А значит, надо выбрать нового Джинчурики… И вот мне сейчас пришло в голову: почему бы не отдать эту привилегию кому-то из молодых Хошигаки?

“Нет!” - пришло от дочери, но Мизукаге знал, какую наживку предложить, чтобы Кишин проглотил ее вместе с крючком и частью лески.

С Биджу под своим полным контролем Хошигаки и вправду возвысятся над остальными. Пусть, сам Мизукаге является Джинчурики, но со своим носителем демона клану будет что противопоставить ему в прямом столкновении. Плюс остальная аристократия, волей-неволей, подчиниться и прислушается к владельцам Биджу, если вдруг конфликт с Каге перейдет в острую фазу.

- Что взамен? - все-таки спросил Кишин, не обращая внимания на злобный взгляд дочери, что буравил ему спину.

- Не мешайте мне, - легонько дернул плечом в равнодушном жесте Ягура. - Пока противопоставить кланам мне нечего, но с таким союзником, как вы, нам удастся сделать свою деревню сильнее и принести в нее мир…

* * *

- Это было глупо, отец, - процедила химэ Хошигаки, как только они оказались в личном кабинете главы клана и уселись вокруг низкого столика, на котором мгновенно, словно по волшебству, появилось две чашки ароматного чая.

- Мико, - устало отозвался Кишин, - такой шанс выпадает раз в жизни. Как мы могли его упустить?

- Шанс? - выгнула бровь девушка, мысленно костеря главу Хошигаки на все лады. - Какой шанс, папа?

- Биджу на дороге не валяются, дочь, - чуть повысил голос Кишин. - И помни, что джоннины Тумана отдали свои жизни, чтобы захватить его.

- О, вот в этом я не сомневаюсь, - поморщилась Мико. - Кстати, сколько из них были клановыми?

Кишин моргнул. Химэ вновь поразилась тому, что отец не видит очевидных вещей.

- Трое, - произнес он. - Двое из нашего клана. Еще один из Хозуки и один бесклановый.

- Мизукаге может позволить себе такой обмен, - фыркнула девушка.

- Ты слишком драматизируешь, - покачал головой Кишин. - Он же отдал нам Биджу.

- И что? - в голосе Мико лязгнул металл. - Из-за особенностей хвостатых, мы не можем запечатать его в кого-то взрослого. Придется использовать ребенка! Дитя, понимаешь? Сколько понадобиться времени, чтобы наш новый Джинчурики вырос и стал достаточно сильным, чтобы противостоять Ягуре? И даже если Мизукаге даст нам шанс вырастить и обучить своего собственного носителя демона, Треххвостый все равно сильнее Двухвостого! А к тому времени, из-за нашего бездействия, Ягура уже станет достаточно могущественным, чтобы отбить своего Биджу назад!

Для нее сказанное было очевидным. Для Кишина - нет. Как и любой шиноби, он бредил силой. А кто в этом мире сильнее, чем Биджу? Никто. Поэтому глава Хошигаки не понимал: почему он должен был отказываться от Двухвостого?

Но Мико вовсе не была порождением этого мира. Когда-то давно опытный маркетолог-аналитик, ежедневно работающий с такими объемами информации, с которыми местные не справились бы и за год, умерла где-то далеко в другом мире. Она не знала от чего - просто в какой-то миг мир вокруг потемнел и стал распадаться на куски. Женщина, которую тогда звали Татьяной Романовой, подозревала сердечный приступ - сердце пошаливало вот уже пару недель, но пойти к врачу и обследоваться у нее все не хватало времени.

Татьяна осознала себя через пару месяцев. В новом, совсем крохотном тельце, и в совершенно новом мире. Знакомом, надо сказать, мире - все-таки в России культура анимэ стала очень популярной, краешком захватив и немолодого уже маркетолога. Поэтому уже через полгода, более или менее сносно научившись говорить, бывшая Романова поняла, как глубоко вляпалась. Потому что мир мультсериала "Наруто" вовсе не казался ей тем Раем, в котором она хотела бы оказаться после смерти.

Так или иначе, очень скоро нареченная Мико осознала, что ей, в общем-то, сильно повезло. Она не была безродной крестьянкой - наоборот, оказалась принцессой могущественного клана шиноби Страны Воды.

Девочка росла, училась, принимая реалия мира, и поражая всех вокруг своим не по годам развитым умом, наблюдательностью и любопытством. Из анимэ она знала, что кланы ниндзя - это не просто семья, объединенная общей целью, а носители определенного уникального генома. Так Хошигаки, в теле одной из которых повезло переродиться бывшей Татьяне, обладали огромными запасами чакры (местной “магической” энергии, с помощью которой они совершали “техники” - различные манипуляции со стихиями и/или собственным телом) и природным родством с водой (это значило, что членам клана легче даются именно техники этой стихии). С другой стороны, родством с водой обладали почти все кланы Киригакуре - “Деревни сокрытой в Тумане”.

В любом случае, Мико оказалась далеко от тех людей, судьбы которых были показаны в сериале, и как-то влиять на них не могла. Поэтому решила просто жить так, как сумеет.

Вторая Мировая Война Шиноби прошла мимо юной куноичи чуть менее, чем полностью. Да, многие родственники (в том числе два любимых брата и дядя, вместе со своей женой и дочерью) погибли в той войне, но саму Мико в бой не пускали.

А вот в Третьей Войне пришлось поучаствовать. И убедиться, что этот мир куда более жесток, чем было показано в анимэ.

Так уж вышло, что во время одного из рейдов на территорию страны Огня, группа, в которой состояла химэ Хошигаки, попала в засаду. И была почти полностью уничтожена. Сама девушка попала в плен, и… не хочется вспоминать об этом, но именно тогда случилось то, что случилось - от одного из насильников девушка забеременела. Правда узнала об этом гораздо позже, уже после того, как ее отбили свои.

Через девять месяцев у нее родился сын. Сын, которого Мико, чье сознание до безумия скучало по своим детям оставшимся в другом мире, готова была защищать до последней капли крови. Даже если эта кровь окажется кровью членов ее клана - все-таки, взрослое сознание индивидуалистки так и не смогло до конца принять концепцию “все ради клана”, и пожертвовать собственным ребенком ради чьих-то интересов девушка не могла.

Так или иначе, после небольшой реабилитации, Мико сумела вернуться к своим обязанностям принцессы клана и специального джоннина Скрытого Тумана. А потом, буквально пару месяцев назад, стала личным советником своего отца.

Анализ последних действий Мизукаге и небольшие обрывки послезнания, оставшиеся от другой жизни, позволили девушке довольно точно спрогнозировать конечную цель Ягуры - уничтожение или подчинение аристократии Скрытого Тумана и становление единоличным правителем. Оформив все свои подозрения в письменном виде, где Мико собрала разрозненные факты в одну общую картину, куноичи пошла к главе своего клана. В результате, клан получил Биджу, а химэ в очередной раз разочаровалась в собственном отце.

- Ты считаешь, что лучше бы мы оставили Ниби Ягуре? - пошел с последнего козыря Кишин.

- Нет, - поморщилась девушка. - В конце концов, боюсь, он мог бы освободить его прямо посреди деревни.

Что сделает разъяренный демон, обретший свободу, ей думать не хотелось.

- Тогда в чем проблема? - усмехнулся глава Хошигаки, вставая. - Послушай, я должен подготовиться к ритуалу. И тебе, кстати, тоже советую.

- М? - куноичи удивленно приподняла бровь. - Ты уже решил в кого перепечатаешь демона?

- Конечно! - а вот улыбка отца Мико не понравилась.

Ей понадобилась секунда, чтобы осознать, что именно задумал Кишин:

- Ты не посмеешь!

- Еще как посмею, - усмехнулся глава Хошигаки. - Твой сын станет новым Джинчурики Мататаби.

- Отец, это…

- Я, как глава клана, так решил, - рубанул ладонью воздух Кишин. - И ты примешь это решение.

Мико до хруста сжала зубы, проглотив рвущиеся наружу злые слова. Иллюзий насчет счастливой жизни Джинчурики она не питала. И превращать своего собственного сына в хоть какое-то подобие каноничного Наруто не хотела.

- Подготовь печать, - продолжал, тем временем, инструктировать дочь Кишин, не обращая внимания на ее состояние. - А потом займись пленной Джинчурики. Ее тоже надо подготовить. А я пока соберу Совет Клана.

- Да, отец, - сквозь зубы прошипела химэ.

Кишин удовлетворенно усмехнулся и вышел из комнаты. Он не видел, что разочарование в глазах дочери, смотревшей ему вслед, превратилось в самую настоящую ненависть.