Настоящее желание

Настоящее желание.

Маймун искал новое жилье. Время его служения истекло и темница, к которой он был привязан, превратилась в обычную струю лампу. Первый восторг прошел быстро. В новом мире оказались не нужны всемогущие духи огня. С ними научились бороться, многих обуздали. В исполнения желаний перестали верить. Последнее для таких, как Маймун стало самым опасным. От такого многие из волшебного народа попросту исчезли.

Вот Маймун и искал где бы можно уснуть. Дух огня мог спать столетиями. Подобно жару, подернутому тонким слоем пепла. Возможно, однажды его могущество потребуется вновь. Или настанет время подобное времени его молодости.

Только, подходящего места всё не находилось. Кольца перестали нести в себе искру мастера – хорошая, добротная работа, но без души. Ламп становилось всё меньше, а оставшиеся остывали в огромных домах, стоя на полках, помеченные бирками.

Долго Маймун искал жилье. Однажды ему повезло. Лампа оказалась необычной формы, со стеклянным колпаком. Впрочем, чего от неверных ожидать – и занесло же меня в такие края. Ладно, форма – дело второе. Главное – в лампе жило пламя. Оно билось на конце фитиля подобно мотыльку. От лампы пахло кровью земли и жаром. Кроме того, в лампе жило волшебство. Маймун почувствовал это. До могучего волшебства, способного приковать дух к артефакту, далеко. Доброе волшебство сказок.

Этого духу огня вполне хватило. Он с удобством разместился в новом жилище. Джин был уверен, что в ближайшее столетие, если кто и потрет лампу, то лишь с одним желанием – почистить её. Такое желание легко исполнить даже не проявляя себя, наслаждаясь дрёмою. Ну и ладно. Джин резонно полагал, что за несколько тысяч лет служения может позволить себе отдых.

Маймун уснул в старой керосиновой лампе, которой, волей случая, предстояло оказаться в куче прошлогодней листвы и старого мусора под мостом, в одном из городских парков. Как она туда попала? - спросите вы. Это другая история, к нашей совсем не относящаяся. Где-то грустная, где-то обыденная, но совсем другая. Этой истории предстояло произойти, в том числе и для того, чтобы случилась наша история. Чуть позже так и будет. Сейчас же, огонек лампы мигнул и разгорелся ярче. Света стало больше. Сидящий возле лампы мальчик обрадовался. В доме отключили свет, и только старая лампа бабушки смогла его выручить. Он поудобнее устроил книжку и вернулся к чтению.

Вокруг текло время, терпеливо ожидая, когда все герои истории соберутся в урочный час в правильном месте.

В этом году осень пришла рано и сразу начала с дождей. Вода заливала город, никому и ничему не давая возможности высохнуть. Не спасали даже линии теплоцентрали – они оставались, пока, холодными, а вода легко забиралась под них.

Пёс мёрз. Влажная шерсть сбивалась колтунами, обрастала грязью. Он бродил по городу в поисках места и еды. Пёс долго пожил на свете, привык к одиночеству, привык считать его частью себя. Порой он прибивался к какой-либо стае, но ненадолго. У каждого своя территория, зачем им лишние рты.

Вот и бродил пёс из района в район, из двора во двор. Смотрел грустными глазами на домашних собак, бегущих рядом со своими хозяевами. Что-то внутри пса отзывалось на это. Нет, он с рождения был бездомным, это пёс помнил. Правда, в щенячьем возрасте было что-то похожее. Так помнилось псу.

Сегодня он забрел в парк. Пёс уже бывал тут. Иногда в парке удавалось обнаружить съестное. Обычно это происходило, если накануне погода радовала солнцем и теплом – люди выбирались на пикники. Частенько сюда заглядывали в обеденный перерыв работники расположенных неподалеку офисов. Ну, или кто-то притаскивал ночью пару мешков с мусором – скинуть под мост.

Лапы мёрзли. Земля и асфальтовые дорожки темнели от влаги, ветер подхватывал мелкий мусор и впивался холодом в мокрую шерсть. Пусто сегодня. Никого нет. Не у кого выпросить кусок бутерброда, может даже с колбасой. Пёс облизнулся.

Ну, можно глянуть под мостом. Там и куча какая-то навалена. Давно, видать, не убирали.

Пахло людьми, старыми. Наверное, чьи-то вещи выбросили. Пёс понял – еды тут не найти. Может, хоть на подстилку удастся нарыть. Его нос шуровал в куче тряпок, разгребая те в стороны. Нюхом животное уловило слабый запах гари.

Стало интересно. Такой запах пёс знал – к кострам бродяг выходил часто. Глупым он не был, понимал – пахнет не костром и тепла от запаха не будет. Но интересно ведь.

Нос ткнулся в холодную металлическую поверхность. Часть этой поверхность оказалась в мелких дырочках, часть имела причудливую форму. От металла шел резкий запах. Пёс чихнул, но не оставил свое исследование. Что-то странное ощущалось в находке.

Пёс носом перевернул находку на другой бок, потрогал лапой.

А она не такая уж и холодная, как показалось сначала. От поверхности тянуло едва уловимым теплом.

Пёс вплотную приблизил свой нос к находке. Нос, когда-то мягкий и бархатистый, а теперь жесткий и потрескавшийся, прошелся по боку старой керосиновой лампы. Своей шершавой поверхностью он стёр грязь осени и собравшуюся за годы копоть с металлического бока.

Маймун привычно щелкнул пальцами. Даже не надо просыпаться – лампа станет чистой и блестящей. Вах, какой сон! Прекрасная пэри затеяла танец. Ох, куда это тянет?!

Сон развеялся, а настойчивый зуд внутри Маймуна оставался. Кто-то тёр лампу. И внутри трущего были желания. Маймун зевнул – от этого лампа стала чуть теплее. Впервые за столько лет джина звали. Не осознано, нет. Просто, Маймун был нужен. Пусть зовущий и отказался бы от такой идеи, узнай о ней.

Суть духа огня – служение. По принуждению, или вольно. Тут уж как повезёт. Маймуну везло, но его сути не отменяло.

Лампа качнулась в сторону, легла на бок, зов продолжился. Странный какой-то.

Ладно, подумал Маймун, я ведь рожден для этого, а сон про пэри потом досмотрю.

Джин собрался маленькой искоркой, прильнул к остаткам фитиля и скользнул вверх.

Фитиль зашипел – стекло лампы давно разбилось, и в куче она оказалась без него, под осенней влагой.

Маймун добавил усилий. Чуть-чуть, на полвзмаха ресниц, а может и меньше.

Пёс фыркнул, сделал шаг назад, зарычал. Кусок ткани, торчащий из лампы, задымил, посыпались искры.

Может, кто другой из собак убежал бы. Пёс же наклонил голову, оскалил клыки. Он предупреждал – я тебя не боюсь, могу укусить. В этот холодный промозглый день псу не было страшно – ему было интересно.

Фитиль полыхнул огнем. Огонь потянулся, вырастая в фигуру. Фигура расправила плечи, сложила руки на груди и важно поклонилась вызвавшему.

- Ты звал – я явился. Слушаю и исполняю.

Никаких тебе: “Ой!”, “Ай!”, “Вах!”. Даже: “Ух ты!”. Рычание, настороженное и удивлённое.

Маймун поднял голову и посмотрел на того, кто потер его лампу.

Крупный пёс, белая шерсть покрылась грязью и сбилась в неопрятные сосульки. Пёс прожил свои лучшие годы, но пока ещё оставался крепким и сильным. Бродячий, это точно. Ни ошейника, ни ощущения хозяина.

Пёс стоял, слегка оскалив зубы. Предостережение делило в нём место с заинтересованностью.

Маймун повертел головой. Так, на всякий случай. Осень, пустой парк. Эк, куда его занесло. Значить именно пёс его вызвал, значить у него есть настолько сильные желания.

Джин сформировал из дымного облачка пониже роскошного пояса ноги, сделал шаг в сторону от лампы.

Пёс наклонил голову набок. Встречаться с духами ему не приходилось. Было интересно, а ещё – тепло. От внезапно появившегося джина шел приятный жар. Можно обсохнуть и погреться.

Маймун присел на корточки, заглядывая в коричневые собачьи глаза.

- Не только погреться, - произнес он, читая мысли животного. – Как я и сказал вначале – ты звал, я явился. Можешь загадать свои желания. Знаю – у тебя они есть.

Пёс сел на свой зад, нашорошил уши. Скажи такое человек – не поверил бы точно. Но дух? Кто их знает? Кошки, точно! Пёс посмотрел по сторонам – ни одной когда надо.

Впрочем, что он теряет? Пёс разглядывал сидевшего перед ним на корточках духа. Широкоплечий, обнаженный торс покрыт вечным загаром, широкие штаны и необычные тапочки с загнутыми носами. Такого бы пёс не смог себе выдумать, даже от голода и усталости.

Ладно, пёс смешно наклонил голову, словно щенок. А что можно загадать духу?

- Абсолютно всё, лохматый хозяин.

Маймун обнажил в улыбке крепкие зубы.

- Правда, всего три раза. Я джин свободный – желания на постоянной основе не исполняю. Только самые нужные. Так что думай – время есть.

Маймун выпрямился и подошёл к реке, пересекающий парк. Вода лениво покачивала зелёную ряску возле самого берега. Постоял немного, глядя на другую сторону реки. Потом быстро прошептал что-то на своем языке, сделал взмах рукой.

Джин критически оглядел себя. Ну, ничего, пока сойдет. Человек возле собаки лучше, чем собака разглядывающая воздух.

Пёс почти не отреагировал на изменения, произошедшие с духом. Просто тот стал выглядеть более привычно – куртка, джинсы, кроссовки. Гавкнул одобрительно – молодец, приспособился.

А вот чего пожелать? Еды? Всегда найдется, пусть не сейчас, так потом. Уж какая-никакая. Зима близко – не мерзнуть. И что? Шерсти побольше – своей хватает. Место под теплотрассой? Не маленький – знает где.

Было, было что-то такое полузабытое. Вертелось оно в памяти пса.

Может – хозяина попросить? А что тот будет делать с псом? Он ведь давно не щенок. Это со щенками все любят играть. К взрослым, тем более большим, собакам, зачастую, другое отношение.

О, псу показалось, что он придумал. Он отошёл от моста к деревьям парка, принялся что-то выискивать.

- Простые и понятные желания, да?

Маймун следил за псом, читая в его мыслях, явных и скрытых, даже от самого животного. Джин засунул руки в карманы куртки и посмотрел на другой конец моста. Покачал головой. Перевел взгляд в другую сторону – там располагался второй вход в парк. Задумчиво сдвинул брови, пожевал мясистыми губами. Ну, как знать?

Пёс уже бежал к нему. В зубах животного была толстая короткая ветка, сухая, отломившаяся от дерева. Пёс положил ветку возле ног джина и загадал первое желание.

- Как пожелаешь, лохматый господин.

Маймун взял ветку в руки, подумал секунду, но не стал с ней ничего делать. Просто хорошенько размахнулся и швырнул её вдоль одной из пустых дорожек.

Пёс бросился за палкой. Вначале это оказалось сложно. Потом лапам словно вернулась былая сила.

Палка улетела через половину парка. Пёс радостно подхватил её с земли и, довольный собою, понёс к джину. Внутри животного поднималось щенячье чувство. Словно он снова гоняется за яркой бабочкой. Или, палка скользнула из его пасти, пришлось остановиться на миг, перехватить поудобнее, за похожей веткой. Давно это было. Кто тогда бросал такую палку щенку, только-только научившемуся прочно стоять на лапах? Это пёс забыл. Зато сохранил ощущения того, щенячьего, восторга. И сейчас его хотелось повторять снова и снова.

Маймун смотрел на пса. Даже джину не по силам развернуть время вспять. Разве, что дать старым костям и мышцам на время забыть о своей старости. Разве не это было желанием пса? Отчасти. Джин огладил свою бородку, продолжая размышлять над желаниями, правилами и служением. О времени Маймун тоже размышлял, вновь и вновь поглядывая в сторону далекого входа.

Палка взлетела ещё раз. Хорошо с животными – такие простые желания, без условностей. В этот раз пёс поймал ту на лету. Ему этого хотелось. Ещё – ещё-ещё! Пёс радостно махал хвостом, опуская палку перед Маймуном. Ещё есть одно желание!

Джин ждал. Да, он читал третье желание, как и все предыдущие, с мыслей пса. Читал и знал, что оно трусливо прикрывает главное, которое пёс уже не сможет загадать – спрячет внутри себя.

Джин похлопал палкой по своей ладони. В конце концов, он свободный джин и его служение принадлежит только ему самому.

- Это последнее желание, лохматый хозяин. Больше не будет. Сколько не три лампу.

Пусть, пёс припал на передние лапы, гавкнул. Ещё раз, хотя бы один раз, почувствовать себя нужным.

В этот раз палка улетела очень далеко. Пёс наверняка бы потерял её, но очень старался, чтобы этого не произошло, а, может, Маймун решил напоследок ему помочь. Пёс увидел, как палка упала на дорожку перед одной из скамеек, и заторопился к ней. На полной скорости он влетел головой в чьи-то ноги, оказавшиеся возле палки в один с ним момент.

- Тише, приятель, тише.

Владелец ног оказался таким же увлеченным своими мыслями, как и пёс. Он не заметил пса, пока тот не влетел в его колени.

Пёс сделал шаг назад, прижал уши. Кто его знает, чего ждать? Человек – не дух. Более сложный.

Это был парень лет двадцати пяти, ну, может, двадцати семи. От него пахло грустью. В этом пёс не сомневался. Запахи чувств он очень быстро выучил ещё в первый год своей жизни. По-другому нельзя - будешь вечно битый. Пёс снова принюхался. Не только грусть. Печаль тоже имеет свой запах, а тут она смешивалась с противным липким запахом беды. Не для пса, для человека.

- Где твой хозяин?

Парень положил руку на голову пса и легонько почесал за ушами. Нет у меня хозяина, подумал пёс. Гавкнуть об этом могу, но ты сам всё поймешь. Когда будешь руку от грязи вытирать.

Вытирать руки парень не стал. Он подобрал палку, брошенную джином, и сел на скамейку. При этом, его протянутая рука продолжала почесывать пса. Так, словно бы он нуждался в чём-то, за что можно ухватиться, удержаться здесь и сейчас. Запах беды лез в нос псу. Можно уйти, отнести палку джину, за ней же он прибежал сюда. Вместо этого пёс придвинулся ближе и подставил шею.

- А, понятно, ты дворовой. То-то я думаю – замухрышка.

Дворовой – гавкнул пёс. Это другое. Ну, а замухрышка – на погоду погляди.

- Обиделся? – теперь парень улыбался, грустно, тоскливо. – Извини – погода такая. Тебя испачкала. Меня сюда привела. Тут ведь людей сейчас нет?

Пёс умостился, стараясь устроиться как можно удобнее – нет людей, а что?

Парень смотрел в сторону моста. Грустно, нехорошо.

Пёс положил свою голову человеку на колени. Повел глазами из стороны в сторону. Никакой реакции. Рука продолжала чесать пса.

Пёс понял – отпускать парня нельзя. Нечего ему делать возле моста. Да вот, как его удержать-то?

Пёс высвободился, парень вздохнул и собрался подняться. Он даже не удосужился стряхнуть грязь с брюк, оставшуюся после морды животного. Пёс забрал палку из рук человека, он по-прежнему сжимал её, и вильнул пару раз хвостом. Потом уронил палку возле ног парня.

- Хочешь играть?

Пёс пару раз одобрительно гавкнул.

- Вот уж необычно. В твоём возрасте. Ладно. Лови.

Парень бросил палку. Такой силы, как у джина у него не было – палка упала поблизости. И это было хорошо. Пока пёс за ней побежал, пока вернулся, парень успел пройти часть пути. Нет-нет, не туда. Пёс забежал перед человеком и положил палку у его ног, сел, подметая хвостом грязь. Давай ещё. По своим делам успеешь. Пожалуйста.

В третий раз псу вновь пришлось стукаться в ноги парню. Он прошел больше половины пути до моста. Запах беды стал меньше, запах грусти изменился, но сами запахи не исчезли. Пёс уже тяжело дышал – силы уходили, надо бы отдохнуть.

- Слушай, - парень присел перед псом, - хватит уже. Может, отпустишь?

Пёс положил свои лапы на плечи человека, а потом пристроил туда же свою голову. Не отпущу.

Пёс стоял так долго-долго, чувствуя вздрагивания плеч человека, ощущая, как его шерсть пропитывается влагой. Не отпущу. Вот так хочу.

Маймун смотрел, как пёс уходит из парка. Он нёс в зубах палку и поглядывал на молодого человека, идущего рядом с ним.

Дух огня распознавал чувства даже лучше животного. Многое изменилось в парне за полчаса. Грусть осталась, а вот беда исчезла. Вместо неё появилась цель. Пускай пока что совсем простая – вымыть пса и накормить. Ну, может быть, придумать ему кличку.

Маймун довольно улыбнулся. Он свободный джин и волен исполнять желания. Даже если желающий прячет эти желания от самого себя. И даже, джин с самоиронией закатил глаза, если желающий не тер лампу и не вызывал могущественного Маймуна.

Главное, чтобы желания оказывались настоящими и верными. А разные глупости, лезущие в голову – псу под хвост.

23.02.2023 – 25.02.2023©Левикин Алексей.