Навигатор

Вечер в комнате отдыха на звездолете «Жемчужная». Сегодня историю рассказывал Анатолий, ему недавно исполнилось сто тридцать три. Нанятый на Ирадионе, он только пару месяцев как стал частью команды, старательный, но довольно интровертный и молчаливый инженер. Седые волосы серебрились во тьме, далекие звезды искрили в иллюминаторах.

- Я знал, знал что могу, знал что справляюсь со своей работой отлично, и все же вполне догадывался, о чем будет идти речь когда меня вызвал на беседу капитан моей красавицы «Звездной Девы». Разговор получился очень... неловким и чудным. Короче, на мое место уже нашли молодого выпускника Академии. Мы попрощались с командой очень хорошо, сердечно и со слезами. И вот, я старая свободная птица, пью кофе с виски в ночном аэропорту Ирадиона — останусь-ка я на этой планете на некоторое время! И вдруг... Я услышал отрывок беседы... С соседнего столика. Там сидели космофлотчики — черные с золотым и серебром комбинезоны, один молодой, другой постарше. Они говорили о том, что срочно ищут навигатора, так как их переводится на другой корабль чтобы служить вместе с женой. Им безумно срочно нужен был опытный навигатор, и они не знали что предпринять. Я... замер. А потом как очнулся, блин мне ведь сто тридцать три года! Сто тридцать три. Тут, на Ирадионе, можно купить на сбережения особнячок утопающий в зеленом садике и жить счастливой жизнью обычного вирта, да можно и реала. Да, мне недавно исполнилось сто тридцать три.

А затем... До меня донеслась мелодия, что напевал под нос талал - человек растение, что обслуживал нас в кафе. Человек-растение, бледно-зеленые побеги рук и ног, зеленые ярче изумруда глаза, но такие пустые, без всяких эмоций и тонкая почти неуловимая полоска рта. Талалы часто работают официантами и барменами, благодаря стеблям вместо конечностей справляясь за пятерых людей. И вот я сидел над своей остывшей чашкой и вспоминал все что знал о талалах. Этот явно был очень и очень стар. Его побеги поблекли и выцвели, но как же ловко он украшал свои кофейные шедевры ореховой крошкой и молочной пенкой. В выглаженном накрахмаленном переднике... я не мог отвести взгляда — это было искусство, да что там искусство, почти таинство. И что-то... будто провернулось во мне. Я встал, допил одним глотком вкуснейшее приготовленное человеком-растением кофе, и просто самым наглым образом подсел за соседний столик, извинившись кончено за нахальное вторжение — как вы уже догадались там сидели наш капитан Тихонов и кадет Сергей Фельдман.

Комната отдыха утонула в жарких аплодисментах.

- Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу... - начал я.

- А остальное вы знаете. И вот я здесь. - закончил Анатолий, слегка тушуясь и смущенно улыбаясь. Седые его волосы в сумраке казались посыпанными снегом, и снег звезд искрил в иллюминаторах.

Снова аплодисменты, и Илья с Геной прошлись с бутылками висками доливая экипажу по бокалам, а навигатор уступил место кадету Красному Осеннему Листу — тот намеревался рассказать историю из фольклора своего народа. Вечер продолжался.