Навий мир. Том 2

В посёлок Верхние Лужки, что располагался у восточных границ королевства Великая Перуния и находился всего в нескольких верстах от горной системы Манарага, 18-летняя Любава вместе со своей большой семьёй, с матерью, отцом, с двумя младшими братьями и тремя сестрёнками, перебралась примерно месяц назад. Её отец, плотник Пётр Анисимович Громов, уверял, что здесь на востоке, где всем желающим бесплатно раздают пахотную землю и платят небольшие подъёмные деньги, они наконец-то смогут выбраться из долгов и начать новую счастливую жизнь.

Кроме того Любаве пообещали, что с предстоящего учебного года её отправят в лекарское училище, которое имелось в близлежащем городе Чарополе. И такой поворот судьбы девушка считала более чем удачным. Ибо провести всю жизнь в деревне, ухаживая за коровами и поросятами, она никогда не мечтала и не хотела. Наоборот, наслушавшись сказок о магах и чародеях, о прекрасных принцах и принцессах, Любава желала окунуться в настоящую чудесную жизнь и объехать весь огромный и необъятный мир волшебной планеты Геи.

Однако против переезда в приграничный посёлок активно возражала мать Любавы, Аглая Семёновна. Она твердила, что на границе сейчас неспокойно, что по лесным чащобам бродят страшные клыкастые твари, и что в тех местах они сгинуть и умрут. Мать несколько раз плакала, по-театральному заламывала руки и причитала, но отец всё равно остался непреклонен. Он уверенно заявил, что в Чарополе есть магическая академия «Лукомор», и чародеи из «Лукомора» быстро наведут на границе порядок.

И вот однажды, после того как на поселковых охотников напали два страшных чудища с волчьими головами, в Верхних Лужках действительно объявились эти самые чародеи. К своему стыду большая любительница волшебных сказок Любава почему-то так перепугалась, что на этих странных ребят осмелилась посмотреть только из-за забора своего собственно дома. И вроде бы ничем таким они от простых людей не отличались: две руки, две ноги, примерно такой же рост. Разве только одеты волшебники были по-городскому. Парни в широких штанах и крутках, а девушки чародейки так вообще срамно - в каких-то обтягивающих ноги гамашах и коротеньких кожаных юбочках.

Однако когда один из чародеев, невысокий худой паренёк, силой мысли заставил здоровенного кузнеца Якова бегать по площади и окунаться в большую бочку с дождевой водой, девушка поняла, что в сказках многое было правдой. А потом другой их парень обратился в большого чёрного грифона и взмыл в воздух, этим самым распугав всё население посёлка, и Любаву в том числе.

– Зря мы сюда переехали, – снова стала причитать мать Аглая Семёновна. – Теперь неизвестно кто страшнее, те, что в лесу и с клыками или эти нелюди и оборотни. Вы видели этого чёрного грифона? Я потом целый час из хаты боялась выйти.

– А мне кажется, что они добрые и хорошие, – возразила Любава. – Сегодня в посёлке открыли лекарню. Теперь бесплатно исцеляют всех желающих.

– Колдуны проклятые, – буркнула мать. – Только попробуй, сунься к ним, я тебя живо выпорю, – прошипела она. Впрочем, Аглая Семёновна ещё никогда свою старшую дочь, как и остальных детей, не била и запрещала это делать отцу.

– Хватит тарахтеть, – прикрикнул глава семейства, Пётр Анисимович. – Избавят посёлок от нежити и уедут к себе в город. У них, у волшебников, своя жизнь, у нас своя. Между прочим, чародеям даже спать с людьми нельзя. О как, – буркнул он, развеселив малышню.

– Это ещё отчего? – вдруг улыбнулась мать. – У них в том месте всё что ль по-другому устроено?

– Не знаю, нельзя и всё, – пожал плечами глава семейства и тоже расхохотался вместе со всеми домочадцами.

А на следующий день Любава набралась смелости, чиркнула себе по руке серпом и пошла исцеляться. Очень уж ей хотелось познакомиться с кем-нибудь из магов и хоть что-нибудь разузнать об их сказочной и наполненной приключениями жизни. Но когда девушка вошла во двор старого заброшенного дома, где временно разместились чародеи, то на неё мигом напала самая настоящая детская робость. И хорошо, что к тому моменту здесь уже собралась целая очередь из людей с разными болезнями и хворями. Иначе Любава мигом бы бросилась бежать, сверкая пятками.

Что касается ребят-волшебников, то они ни на кого особого внимания не обращали. Две девушки-чародейки спокойно по-деловому занимались больными, а их парни на костре жарили мясо и о чём-то своём тихо переговаривались. Затем, спустя пять минут, самый мускулистый и крепкий из тройки парней, которого все почему-то называли Григорием Баярдовичем, вошёл в специальную палатку и оттуда уже вылетел большим белым крылатым единорогом.

«В дозор полетел», – догадалась Любава и на сей раз нисколечко не испугалась. Кстати, остальные страждущие тоже теперь не кидались врассыпную, привыкли к чудесам за те полтора дня, что провели бок о бок с чародеями. А потом она заметила бумажную записочку. Она чудно, расправив крылья, по чьей-то волшебной воле скользила по воздуху. «Словно журавлик», – подумала девушка и, проводив глазами это волшебное послание, обратила внимание, что оно опустилось точно в руки одному из чародеев, которого все звали Арсений. Именно он заставил силой мысли бегать кузнеца по улице и купаться бочке.

Арсений развернул это тайное послание, улыбнулся и, отойдя от всех остальных друзей в сторону, принялся читать. И по какой-то счастливой случайности остановился в четырёх метрах от перепуганной Любавы. Девушка несколько раз покосилась на волшебника и отметила про себя, что этот чародей вполне симпатичный парень. У него приятное волевое лицо, внимательные и чуть-чуть насмешливые глаза, и даже невысокий рост этого юного чародея нисколечко не портил.

«Пусть не богатырь, зато хорошенький. Такой жених, пожалуй, мне бы понравился, – подумала она. – А что? Я вроде тоже ничего. Глаза голубые, толстая русая коса и фигура не худая и не полная. А ещё зубы белые и кожа без прыщей. И, между прочим, на прежнем месте жительства ко мне уже пять раз сватались. Сын мельника даже предлагал погасить все отцовские долги, если бы я за него пошла. Только сдался он мне сто раз - толстый и неопрятный. И вообще, на прежнем месте жительства, никого краше меня не было. Так многие говорили. О как».

– Что ты сказала? – вдруг спросил её волшебник Арсений, который прочитав записку, быстро сжёг её волшебной искоркой, выпущенной из кончика пальца.

– Я по руке серпом случайно хватила, – пролепетала Любава.

– Селянка? – хитро улыбнулся он. – Подь сюды. Хочешь большой, но чистой любви? – сказал волшебник и тихо рассмеялся.

– А кто ж её не хочет? – смутилась девушка, сделав навстречу три шага.

– Извини, книжка одна вспомнилась, – смущённо буркнул он и уже серьёзно добавил, – показывай свою рану.

Любава вытянула вперёд левую руку и, задрав рукав длинного до пят платья, низко опустила голову. Чародей же тем временем что-то прошептал, дунул себе на ладонь и шлёпнул этой ладонью прямо по свежему порезу. Девушка мысленно ойкнула и зажмурилась. А когда открыла глаза, то от пореза никакой раны на руке как не бывало.

– Ты зачем сама себя покалечила? – вдруг строго просил Арсений. – Думаешь нам заняться нечем? Вон, – кивнул он в сторону длинной очереди, – у одного перелом неправильно сросся, у другого нагноения в ране, у третьего воспаление лёгких, не сегодня, так завтра помрёт. Ты зачем сюда пришла?

«Посмотреть на вас захотелось, вот зачем», – дерзко пробурчала про себя Любава.

– Ну и как, посмотрела? – хитро усмехнулся чародей.

И девушка тут же поняла, что он легко и даже играючи прочитал все её тайные мысли.

– Мамочка, – пискнула она и тут же припустила домой, услышав за спиной звонкий и обидный смех.

А вечером в гости к Любаве заглянула её соседка, ровесница Милалика, и позвала для секретного разговора на улицу. Не сказать бы, что они успели за короткий срок подружиться, просто пару раз вместе сходили на молодёжные посиделки, а ещё этим летом договорились поехать в Чаропольское лекарское училище. Милалика тоже мечтала покинуть деревню. Правда ей хотелось поступить на службу в богатый дом или выскочить замуж за кого-нибудь состоятельного купца, пусть кривого, пусть косого, но с деньгами. И вообще на будущую жизнь её новая приятельница смотрела расчётливо и прагматично.

– Куда под вечер собрались? – вдруг остановила их мать Любавы.

– А мы, Аглая Семёновна, в баню гадать пошли, – захихикала Милалика. – Будем восковые свечи жечь на суженого-ряженного.

– Ряженный-суженный, приди ко мне ужинать, – проворчала мать. – Чтоб через час была дома, – рыкнула она, с недоверием покосившись на хитрую и слишком шуструю соседку.

После чего девушки с хохотом выскочили во двор.

– Побежали быстрей переодеваться, – зашептала Милалика. – Чародеи всех парней и девок к себе созывают. Будут сказки сказывать.

– Правда? – опешила Любава. – А зачем тогда переодеваться?

– Ты что ль так пойдёшь, в древнем деревенском сарафане? – хмыкнула соседка. – Ты видела, как чародейки одеты? Юбки чуть ниже срамного места, хи-хи-хи.

– Думаешь, если ты такую нацепишь, то они на тебя внимание обратят?

– Вот и посмотрим, – снова захохотала Милалика. – Мы, между прочим, не хуже ихних девок. Меня бы научили волшебным словам, я бы тоже сейчас по небу летала, – соседка тяжело вздохнула.

«Дура ты, Милалика, вот что я тебе скажу. Для волшебства прежде всего дар нужен, а не магические слова», – подумала Любава и заявила, что к чародеям в гости пойдёт, но переодеваться не будет.

***

Идея - пригласить на дружеские посиделки всю местную молодёжь, ко мне пришла совершенно случайно. Дело в том, что ум и психика молодых людей так устроены, что любое новшество они впитывают гораздо проще и быстрее, чем люди среднего и старшего возраста. Вот и здесь в Верхних Лужках пока старшое поколение шарахалось от нас как от чумы, молодёжь наоборот старалась найти хоть какой-то повод, чтоб с нами познакомиться и пообщаться. Местные парни и девчонки приходили на двор старого дома под самыми разными смехотворными предлогами: кто-то с больным пальцем, кто-то с синяком, кто-то с шишкой после укуса пчелы, а одна девчонка додумалась полоснуть себя серпом по руке. Спасибо, что не по шее. В общем, перед битвой с нечистью, которая в данный момент скапливалась в пещерах Манараги, я предложил своим друзьям сойтись поближе с местным подрастающим поколением, так как разная мелкая помощь нам не повредит.

– Что ты задумал, Арсик? – спросила моя подруга Таисия, когда я в угли полупотухшего костра стал закапывать среднего размера картофельные клубни.

– Картошку хочу испечь, – буркнул я, ковыряя костёр длинной и кривой палкой. – Молодёжь соберётся, будет, чем их угостить, кроме сказок.

– Неужто это съедобно, однако? – заинтересовался обжора и здоровяк Гриша Баярдович. – Картошка в углях сгорит, вдобавок, и есть её будет нельзя.

После этого странного замечания я с большим удивлением покосился на своих друзей-чародеев. На Таисию из рода Воркотов, которая умела с минимальными затратами магической энергии перевоплощаться в маленькую рыжую кошечку и в мускулистую женщину с головой львицы. На волшебника Кантемира из рода Сиринов, который мог обращаться в огромного чёрного грифона и в крылатого человека с клювом вместо лица. Я так же уставился на Григория Баярдовича из рода Энбарр. Ведь он легко мог становиться белым крылатым единорогом и человеком с крыльями и копытами вместо ног. Однако о такой простой вещи, как печёная картошка, ничего не знал. Я ещё глянул в сторону чародейки Дарьи Белозёровой, которая в совершенстве владела защитной и боевой магией, но к ней, как девушки из богатого и древнего рода, вопросов у меня не возникало. Дарья, наверное, с детских пелёнок даже не подозревала, как готовится еда. И лишь начиная со студенческой скамьи, она прочувствовала все прелести настоящей самостоятельной жизни.

Что касается меня, то в королевство Великая Перуния я попал меньше месяца назад. До этого знакового 1996 года, я все свои 20 лет прожил сначала в СССР, а затем и в Российской федерации и учился на 4-ом курсе Политеха, где магию и волшебство называли одним коротким словом - сказки. Но в этом мире, в который я прошёл через портал, к чародейству относились очень серьёзно, более того оно считалось исключительной прерогативой всей местной элиты и местной знати. Сильным волшебником был и бывший правитель державы Симаргл Перуний Седьмой, и неплохой волшебницей являлась теперешняя принцесса Софья, единственная родственница короля. Кстати, это во многом именно из-за неё я сейчас числился студентом 2-го курса магической академии «Лукомор». О чём в принципе пока не жалел.

– Никогда не ели печёной картошки? – удивился я, рассматривая вытянутые лица своих друзей. – Да ладно? Официально заявляю, как человек из другого Навьего мира, что картошечка будет первый сорт, пальчики оближешь.

– Пальчики, картошечка, – проворчала невысокая черноволосая красавица Дарья. – Завтра, скорее всего, кровь прольётся. Вот о чём надо думать. Мне сегодня записка прилетела от наших соседей, которые стоят чуть южнее. Ими замечены два отряда волколаков. И бегут они, между прочим, сюда.

– Мне тоже сёстры Багировы весточку прислали, – смущённо кашлянул я, так как моя ревнивая подруга Таисия, в этих сёстрах видела своих прямых конкуренток.

– Ну-ну, так-так? – прошипела она.

– С севера в нашем направлении пролетела стая горгулей, то есть бесокрылов, – улыбнулся я.

– Если нечисть стекается под стены посёлка, то, стало быть, это неспроста, – высказался Кантемир из рода Сиринов.

– Стало быть, завтра будет жарко, – отчеканила каждое слово Дарья Белозёрова, нервно пройдясь по широкому двору старого деревянного дома.

– Скорее бы, однако, – лениво потянулся здоровяк Гриша Баярдович. – Надоело здесь торчать, вдобавок.

Тем временем на тёмно-оранжевом небе, на котором я ни разу не видел что-то наподобие земной Луны, высыпали яркие золотые звёзды, и во двор нашего временного пристанища вошли поселковые парни и девчонки. В этих Верхних Лужках проживало около пяти сотен человек. И если из этого числа вычесть детей, стариков и так называемых взрослых, то есть всех кто достиг солидного по местным меркам 25-летнего возраста, то молодёжи оставалось чуть больше трёх десятков. Однако в гости пожаловало всего пятнадцать человек. Остальных либо не отпустили родители, либо они просто-напросто испугались странных и непонятных чародеев, или проще говоря - меня и моих друзей.

«Ну и прикид», – усмехнулся я про себя, увидев, как переоделись эти поселковые парни и девчонки. Ясное дело, что гости хотели своим внешним видом подчеркнуть нашу схожесть. Но вышло это, прямо скажем, не ахти: парни свои длинные рубахи заправили в штаны, а почти все девчонки нацепили самодельные юбки, что приоткрывали, аж целую щиколотку. А одна селянка так вообще пожаловала в юбке по колено.

«Наглая девица, такая по жизни своего не упустит», – подумал я.

Кстати, что касается моды, то в этом волшебном мире она была на удивление разнообразной. Знатные люди, графы, князья, бароны и прочие дворяне, одевались на наш земной современный манер. Горожане носили одежду из 50-х или 60-х годов двадцатого века, а жители деревни предпочитали допотопные рубахи, сарафаны, кокошники, лапти, сапоги и кушаки, которые на фоне деревянных изб смотрелись более чем гармонично.

– Чего звали? – пробасил, сделав два шага вперёд, высокий и плечистый сын кузнеца Архип.

– Присаживайтесь, в ногах правды нет, – кивнул я на два толстых бревна. – Мы здесь уже второй день и чего я только не наслушался о нас, о чародеях, – кашлянул я, так как разговоры, которые я якобы услышал, являлись мыслями почти всех местных селян. – И оборотнями нас обзывают, и нечистой силой. Между тем завтра или послезавтра самая настоящая нечистая сила пойдёт на приступ вашего чахлого сельского частокола. И от нашей боевой удачи зависит ваша жизнь.

– Тёмный народ, чё с него взять, – хохотнул какой-то невысокий со смешным лицом паренёк, развеселив своих товарищей, которые уже расселись вокруг небольшого костерка.

– Вот поэтому мы вас в гости и пригласили! – звонким голоском произнесла наша командирша Дарья Белозёрова. – Как пойдёт предстоящий бой никому неизвестно. Поэтому исключать того, что волколаки и бесокрылы проникнут в посёлок нельзя. Убедите своих твердолобых родителей, чтобы завтра к середине дня все ставни были заколочены.

– Моего батю, кажется, убедишь! – захохотал Архип. – Быстро прилетит между глаз.

После этих слов вся молодёжь загоготала так, словно смотрела в данный момент «Операцию «Ы» и другие приключения Шурика». «Дикий народ», – буркнул я про себя.

– А сколько этой нечисти сюда припрётся? – спросил невысокий смешливый парень.

– Может сотня, может две, однако, – пробасил Гриша Баярдович. – А может и все три, вдобавок. Ей ведь там в лесу делать нечего.

Узнав о предполагаемом размере армии волколаков, бесокрылов и упырей селяне разом притихли.

– И вы впятером их одолеете? – пролепетал Архип.

– Пусть только сунуться, – воинственно произнесла Дарья. – В День Гнева великий чародей Вещий Боян победил 30-тысячное вооружённое до зубов войско.

Командирша бросила короткий, но выразительный взгляд в мою сторону. Почему-то после недавних событий в магической академии пошёл странный слух, что я являюсь чуть ли не потомком Вещего Бояна, который в совершенстве обладал гипнотической магией. Хотя по официальной истории последний потомок этого знаменитого чародея, внук Боян Второй, погиб с женой и ребёнком почти 50 лет назад. И вроде бы правнуком того волшебника я быть никак не мог. Однако некоторые студенты академии утверждали, что если магическим способом пробить портал в другой мир и пройти через него, то можно угодить во временную аномалию. И аномалия эта может забросить человека, как в прошлое, так и в будущее. В общем, очень малая вероятность того, что я - правнук Вещего Бояна, имелась.

«Пусть бухтят, что хотят», – хмыкнул я про себя и громко произнёс:

– Кто с клыками к нам придёт, тот от клыков и погибнет!

Услышав про клыки, сельская молодёжь вновь радостно загоготала. Затем нас попросили показать какой-нибудь волшебный фокус. И мы продемонстрировали «чудо-чудное» - печёную картошку из углей костра. Ради пущего эффекта Гриша Баярдович стал вынимать её при помощи магии воздуха, то есть, не касаясь руками, и прямо по воздуху раздавал всем желающим. Кстати, наш обжора не забыл и о себе, схомячил пару клубней за милую душу и тут же потребовал добавки. А потом гостям захотелось послушать волшебных сказок.

– В детстве сказок не наслушались, котятки? – захихикала моя подруга Таисия. – У нас есть кое-что поинтересней.

Чародейка передала мне заранее припасённую гитару. Честно говоря, брать инструмент на боевое дежурство я отказывался до самого последнего момента. Какие могут быть песни, когда жизнь висит на волоске, и в любой момент смерть поджидает и тебя, и твоих лучших друзей? Но потом мне вспомнился фильм «В бой идут одни старики», вспомнились фронтовые концертные бригады. И я подумал, что коли война - это всё преходяще, а музыка вечна, то почему бы перед боем не попеть?

Я провёл по струнам, посмотрел на удивлённые лица селян, прислушался к потрескиванию костра и мирному стрекотанию кузнечиков, и моментально вспомнил весёлую песню о деревенской жизни, сочинённую лидером «Сектора газа» Юрием Хоем. После чего на обычных блатных аккордах выдал простой, но зажигательный мотив, и тут же громко заголосил:

Из колхозной молодёжи панковал один лишь я.

Я носил портки из кожи и был грязный как свинья.

Мой папанька на комбайне по три нормы делал в день,

А маманька там, на ферме, сиськи дёргает весь день.

Я ядреный, как кабан, я имею свой баян,

Я на нем панк-рок пистоню, не найти во мне изъян.

Первый парень на весь край, на меня все бабки в лай.

А-а-а-а-а-а-ай, ну и няхай!

«Ну, всё, теперь подумают, что мы не только оборотни, но и психи, – захихикал я про себя, видя вытянутые лица сельской молодёжи. – Хотя, может и не подумают. В конце концов, не петь же им - как здорово, что все мы здесь сегодня собрались? Да и группа «Кино» для деревни пока сложновата. Не поймут творчество Хоя, значит, не поймут».

Однако когда я допел последние слова песни и выбил последний аккорд, моё музицирование все встретили дружными аплодисментами. Правда, затем посыпались всевозможные вопросы: «Что такое панкирок? Что такое комбайн? И наконец, что такое колхоз?».

– Панк-рок - это громкая музыка. Комбайн – это электромобиль, к которому прицепили плуг. А колхоз, граждане селяне - это коллективное хозяйство, – ответил я. – Или другими словами - община.

– Хорошая песня, годная, – высказался за всех своих товарищей Архип. – А то у нас на посиделках всё больше поют: «Эх, хвост, чешуя, не поймал я ничего. Ля-ля-ля, ля-ля-ля. Эх, хвост чешуя». Ну что, колхозники, айда по домам, пока мамки с папками сюда не прибежали.

– Погодь, Архипушка, я ещё спросить хочу - а почему нам, людям, с вами, чародеями, спать вместе нельзя? – под гогот собравшейся молодёжи, выдала наглучая селянка в короткой юбке.

– Да не, спать-то можно, этим самым заниматься нельзя! – поправил её невысокий паренёк со смешным лицом, вызвав новый взрыв смеха.

– Этот вопрос мы с вами разберём в следующий раз! – строго ответила наша командирша Дарья Белозёрова. –А теперь ступайте по домам. Поздно уже.

В подтверждении своих слов Дарья махнула рукой и, подняв волшебный вихрь, в один момент затушила угли тлеющего костра. И селяне-колхозники чуть ли не трусцой кинулись на выход со двора старого заброшенного дома.