Не грози Дубровскому! Том 3

— Будь рядом! — крикнул я Юле, пытаясь перекрыть вопли испуганных студентов, разбегающихся в разные стороны.

На стадионе открылись пять порталов, и, если бы не начавшаяся паника, то прибывающих тварей удалось бы сдержать. Причём без особых сложностей. Но аристократы дрогнули и кинулись куда глаза глядят, прикрыв крысолюдов от атак преподавателей своими телами.

Грызуны выбирались из порталов и сразу же нападали на первых встречных. Кровавые брызги летели во все стороны, люди гибли десятками. Кто-то умирал, стараясь спасти других, кто-то просто не успел сбежать.

В толпе я заметил парня, учившегося на курс старше — он был порталистом. Рванув к переходу, открытому крысолюдами, он попытался его закрыть. Попытка оказалась самоубийственной. Первое время грызуны не обращали на него никакого внимания, и доброволец даже сумел сузить портальное окно, но в конечном итоге огромный крысолюд, несущийся мимо, перерубил беднягу пополам и, противно заверещав, понёсся дальше.

К своему стыду, я так и не научился закрывать порталы, но это мне было и не нужно. Потянувшись к мане, я накрыл непроницаемым коконом из лоз ближайший. Забавно, но такой простой способ сработал, по крайней мере — на какое-то время.

Правда, помимо первого, осталось ещё четыре портала, откуда крысы лезли нескончаемым потоком. Готов поспорить: все переходы вели в каверны. Больше такому количеству тварей попросту неоткуда взяться.

Пока я разделывался с очередным грызуном, Мышкина за моей спиной испуганно вскрикнула. Обернувшись, увидел крысолюда, повалившего её на землю. Слюнявая пасть тянулась к шее девушки, обещая вот-вот её перегрызть. Она отбивалась как могла, но против такого чудовища оказалась бессильной, попросту оттягивая момент собственной гибели.

Призвав Грува в форме копья, я тут же пробил висок твари и пинком отбросил её в сторону. Окровавленная Мышкина вскочила на ноги и вцепилась в мою одежду. Юля была ужасно напугана, но в этот раз прятаться за моей спиной не собиралась. По её каналам хлынула мана, а из ладоней вырвались тонкие нити энергии.

Мана оплела убитую мной крысу, и тварь, вздрогнув, поднялась с земли. Какая интересная магия. Это точно не некромантия. Больше похоже на управление марионетками.

Грызун подхватил лежащий на земле тесак и кинулся к открытому порталу, кроша прущих на него соплеменников.

Впрочем, бегал он недолго. Какой-то студент запустил лезвие ветра и рассёк марионетку пополам, а вместе с ней — и пару своих сокурсников. Да, проблемная магия. Ты вроде сделал всё как надо, а вот твои союзники, не поняв замысла, уничтожили марионетку.

Со всех сторон рвались крики. Кровь из отрубленных конечностей хлестала тугими струями, а крысы всё прибывали. Я прикончил ещё пару тварей, прежде чем увидел в толпе сражающихся друзей.

Лев и Гриша прикрывали Лунгину и рубились с крысолюдами кость в кость. Но грызунов оказалось слишком много, и ребят теснили к выходу с арены.

Я быстро осмотрелся и осознал: студенты бегут на выход, надеясь, что, покинув стадион, спасутся. Вот только за его пределами разразился ещё больший ад, чем здесь.

Двери открывались и закрывались, выпуская ищущих спасения, но через проход я видел сотни трупов. Ученики, вырвавшиеся с арены, мгновенно встречались с крысолюдами, ощетинившимися сталью.

Использовав лозы, я влил в них немного некротики. Плакучая ива изменила форму, отрастив тонкие шипы, которые, пронзая тела крыс, заставляли их быстро умирать от гниения. Прямо на бегу я отгородил друзей от нападавших шипастой стеной и потащил к ним Юлю.

Правда, пара хвостатых всё же успела прошмыгнуть ещё до того, как я поднял барьер, и скучать Льву с Гришей не пришлось.

Лев отпрыгнул назад, пропуская удар мимо, а в спину ему уже летело кривое копьё. Лоза рванула к грызуну, атакующему сзади, и скрутила его, сломав все кости. Вторую тварь Львов прикончил сам.

— Прикрывайте девчонок! Будем выбираться отсюда, — приказал я, и парни, не теряя времени, побежали следом за мной.

Я заметил ректора. Он создавал в воздухе сферы света, что без передышки атаковали нападавших, прожигая в них отверстия размером с яблоко. Вот только этого было недостаточно: крыс оказалось слишком много. Вадим Станиславович постоянно крутил головой в поисках студента, которого ещё можно спасти, а таких с каждой секундой становилось всё меньше.

Взгляд ректора задержался на объекте справа. Там стоял уже знакомый мне порталист Станислав Карлович. Он открыл портал у самого выхода из стадиона и, стоя рядом с ним, махал рукой, зазывая студентов:

— Скорее, все сюда! — орал Карлович, указывая в сторону синеватого окна. — Здесь безопасно!

— Вить, идём? — встревоженно обернулась ко мне Лунгина.

— В этот портал я по доброй воле не полезу, — прорычал я и потянул компанию следом за собой.

Мой план оказался чертовски прост. Очевидно, что порталы открывают маги крысолюдов. К счастью, поглощённый ими дар деградирует. Да и у студентов, которых они жрали, обычно дар не поднимался выше пятого уровня. А значит, грызуны не смогут создать портал на антимагической арене. Впрочем, и мы не сможем колдовать, если они ворвутся туда. Но об этом мы подумаем потом.

Через десять минут мы всё-таки пробились к лестнице, ведущей на арену А-0.

— Лев, идёшь первым. Гриша, спускаешься после девчонок, я замыкаю колонну. Если внизу грызуны — тут же заходите на арену и закрывайте дверь. Всё ясно?

Лев кивнул и повел группу вниз. Юлия встревоженно посмотрела на меня и, не сказав ни слова, скрылась за поворотом винтовой лестницы. Пойти следом за Мышкиной мне не дали. Троица верещащих тварей уже неслась к нам во весь опор.

— Гриша, вниз! Я справлюсь, — рявкнул, преобразовав Грува в древесную броню.

Влив ману, создал на пути грызунов терновый кустарник. Не посчитав его значимой угрозой, твари поскакали по нему, исколов лапы шипами, напитанными некротикой, и смогли пробежать ещё с десяток метров, прежде чем их сердца остановились.

Возвращаясь к лестнице, я увидел, что слева несутся ещё пять тварей. Потянувшись к некротике, заставил трёх убитых мной крыс подняться и рвануть этой пятёрке наперерез.

Гниющие твари на полном ходу влетели в собратьев и стали рвать их зубами, яростно хрипя. Крысолюды накинулись на зомби впятером, они пытались их оттащить, рубили мечами, но всё было бесполезно. Унять ярость мёртвых — задача невыполнимая.

Избавившись от преследователей, я попятился назад и заметил, как к выходу со стадиона несётся ректор. Он разбрасывал во все стороны крысолюдов и отталкивал студентов, стоящих на его пути. Проследив за траекторией его движения, я увидел закрывающийся портал, в который Станислав Карлович зазывал студентов, обещая спасение.

Прыжок — и ректор щучкой влетел в портальное окно, после чего оно окончательно схлопнулось.

Забавно. Многие решат, что профессор сбежал, спасая свою шкуру, и бросил студентов умирать. Но по факту в портал успело попасть несколько сотен аристократов, и ради их жизней ректор сейчас рисковал собственной. Готов поспорить: с той стороны портала его ждут знакомые мне клетки из кейросеки, а может, и что похуже.

Я побежал вниз по лестнице и наткнулся на ребят, упёршихся в запертую дверь. Проклятье! Думал, что все замки будут открыты, раз уж объявили тревогу. Придётся прятаться там, куда есть доступ.

Арена А-1 впустила нас внутрь, и я тут же потащил товарищей к лазарету: Лев и Оболенский были ранены.

— Это сделали, те кто нас похитил? — нервно оглядываясь и переводя дух, спросила Юлия.

— Уверен, что да, — зло бросил Лев, сплевывая кровавую слюну на белоснежный песок.

— И что будем делать? — Оболенский смотрел на раненую руку, что засветилась белым от исцеляющего её артефакта.

— Имперская служба безопасности, скорее всего, уже прибыла в академию. Сколько бы крысолюдов тут ни было, их перебьют. Главное — выжить до завершения сражения самим. — Я погладил по голове прижавшуюся ко мне Юлию и ощутил, как дрожит пол.

— Что это? — испуганно вскинулась Лунгина.

Ей никто не ответил, потому что ответ ломился к нам сам. Что-то врезалось в стену, у которой располагался вход в арену. Да так, что с потолка посыпались мелкие камни. От следующего удара стена пошла трещинами.

Проклятье! Похоже, снова придётся сражаться. Я бегло осмотрел друзей: рана у Льва практически затянулась, а вот Оболенскому для исцеления требовалось ещё несколько минут. Выходит, только я и Лев готовы к бою... М-да, так себе расклад. Нужно выиграть время, пока Гриша не придёт в норму.

Следующего удара стена не выдержала и с грохотом взорвалась кирпичной кладкой, подняв столб пыли. Из пылевого облака показалась гигантская морда одноглазой крысы.

Увидев нас, тварь запищала так пронзительно, что заложило уши, а после вцепилась лапами в стену, помогая себе протиснуться в образовавшийся проём. Следом за королевой крыс на арену высыпали две сотни её выродков, среди которых я насчитал десяток магов. Твари поигрывали оружием, ожидая приказа своей повелительницы.

Я моментально сориентировался в ситуации, осознав, что, если не возьму удар на себя, ребята — покойники. Пришлось вытащить из запазухи мешочек и показать богине Сердце Проклятого.

— Крысятина! Ты же это ищешь? Ну иди сюда! — заорал я и кинулся в сторону от друзей.

Тварь истошно запищала и рванула ко мне вместе со своей ордой. Изменив Грува, я защитился древесной бронёй, а заодно создал три взрывных черепа, зашвырнув их в преследователей.

— Ты куда, твою мать?! — орал позади Оболенский.

Броситься следом за мной он не успел, так как десяток крыс отделился от толпы и рванул в атаку на лазарет.

Взрывные черепа, которые я запустил в королеву, разбились о её морду. Да так удачно, что осколки забросали крысолюдов, бегущих рядом. Одной атакой удалось разом ранить больше сорока штук. Да, сдохнут они не сразу, но начало положено. Королеве тоже досталось. Десятки костяных обломков застряли в её уродливой морде, правда, никакого эффекта разложения пока не было.

Я старался увести тварей к дальней части арены, чтобы у ребят появилась возможность сбежать, но сделать это было не так просто.

Каждый раз, стоило мне потянуться к мане, чтобы вырастить под ногами грызнунов терновник, напитанный некротикой, в меня стреляли из арбалетов. Разумеется, болты не могли пробить доспех и с лязгом отлетали в сторону, но после каждого попадания от меня отваливался кусок коры, а вместе с этим я чувствовал, как больно Груву.

Да, бежать от надоедливых тварей оказалось сложно. Несмотря на то, что я использовал усиление и покров маны, королева догнала меня и, резко развернувшись, ударила хвостом. Удар жуткой силы согнул меня пополам и отправил в полёт через всю арену, а там, на секундочку, было больше ста метров.

Адская боль разлилась по телу, когда я впечатался в стену и рухнул на песок изломанной куклой. Кашель сдавил грудь, а изо рта потекла кровь. Попытался вдохнуть, но нет: ужасная боль прострелила бок. Похоже, рёбра сломаны напрочь. Ха! И что? Это конец? Я усмехнулся, уперевшись в колени и скрипя зубами от боли. Поднялся на ноги.

Всё тело дрожало от накатывавшей волнами боли и адреналина. Маны было хоть залейся, а вот сил её использовать почти не осталось. Вместе с этим Грув потерял сознание и осыпался на землю кусками коры. Проклятье! Если сейчас пальнут арбалетчики — я труп. Оскалившись окровавленными зубами, я потянулся к мане.

Позади гигантской твари возник росток, что стремительно бросился ей в ноги. Вьюнок-повелика оплёл задние лапы уродины, обездвижив её и попутно высасывая из твари ману. Ей же возвращалась столь желанная некротика. Королева завизжала, призывая своих детей на помощь, и группа крысолюдов разделилась. Сотня продолжила бежать ко мне, а остальные бросились освобождать мамашу.

Воспользовавшись секундным замешательством, я создал в ладони три плода Хуры и швырнул в крыс. Плоды взорвались, разбросав по округе семена. Из них выросло тридцать деревьев, перегородивших грызунам-мутантам путь. Правда, росли они не так плотно, как хотелось бы, и крысолюды лишь немного замедлились.

Волна разбилась на мохнатые ручейки, пробирающиеся сквозь деревья. Грызуны скалились, истошно пищали и брызгали слюной, обещая прикончить меня, как только сумеют добраться. Вот только они не успеют.

Я зачерпнул всю полученную от королевы ману и направил её в деревья, что принялись резко меняться. Короткие шипы удлинились, протыкая крыс насквозь, корни деревьев вырвались из песка и хлестали ублюдков, ломая им кости. Вместе с этим поверхность песка укрыл тонкий ковёр из терновника.

Крысолюды, пытаясь увернуться от смертоносных корней, отпрыгивали в стороны, словно блохи. Но натыкались на шипы и жутко визжали в предсмертной агонии, пока их пожирала некротика.

Терновый ковёр вырвался за пределы рощи Хуры и пополз к королеве, которую успели освободить от пут. Громадная крыса, не обращая внимания на шипы, ранящие лапы, рванула ко мне. А её верные детишки побежали следом на верную смерть.

Крыса на всём ходу врезалась в дерево Хуры и, без труда опрокинув его, побежала дальше. А вот мне бежать было некуда — спину холодила стена. Впрочем, выход есть всегда.

Когда между нами оставалось меньше двадцати метров, я рванул королеве навстречу. Огромная пасть ощерилась острыми резцами, желая заглотить меня целиком. Но я в последний момент отпрыгнул влево и рубанул мечом по мохнатому боку. Кровь хлынула на песок, а богиня, не успевая затормозить, продолжила бег и врезалась в каменную кладку.

Я сумел выиграть пару секунд, но оказался в клещах. Позади приходит в себя повелительница крысолюдов, а впереди — пять десятков её детушек, едва ковыляющих ко мне. Лапы грызунов разложились до самой кости и единственное, что заставляло их идти, — так это верность матушке.

Засмеявшись, и вложил меч в ножны. Больше он мне не потребуется. Зачерпнув остатки маны, я потянулся к Сердцу проклятого. Некротика бурным потоком хлынула по моим каналам, и я соединил её с маной, после чего запустил тонкие сгустки энергии в тела умерших грызунов.

Дёргающиеся туши повскакивали с песка и набросились на ещё живых собратьев, разорвав тех на куски. Пока гибли остатки верных воинов, королева тряхнула головой, запищала и в два прыжка добралась до меня. В воздухе она резко крутанулась, рубанув хвостом, но на этот раз я был готов.

Упав в песок плашмя, я пропустил хвост над головой. Падая, едва не потерял контроль над поднятыми трупами и только чудом сумел его сохранить.

Богиня с грохотом приземлилась на арену, собравшись снова атаковать. И тут всё её внимание привлекла гниющая орда, несущаяся на неё со всех сторон. Добравшись, крысолюды рвали прародительницу зубами, рубили топорами и выдирали куски плоти когтями. А всё, что могла она сама, — это истошно верещать, катаясь по земле.

Богиня пыталась передавить предателей, но это было бесполезно. Умершие снова и снова вставали с земли и бросались в атаку.

Позади королевы послышался хлопок. Синеватое окно портала расползлось во все стороны, открыв ей путь к бегству. Вот только отпускать эту сволочь я не собирался. Шипастая лоза обвила её брюхо, пронзив нутро, и быстро ползла к горлу. Тварь не в силах вырваться барахталась из стороны в сторону, суча лапами.

Мои же каналы трещали по швам, а усталость вместе со сломанными рёбрами обещали вот-вот потушить сознание. От напряжения я едва держался на ногах, ощущая, что могу в любой момент лишиться дара.

Из перехода вырвалась кровавая пелена, что одним ударом разрубила лозы, опутывавшие крысу. Тварь испуганно вскочила и попыталась сбежать. Следом за ней я направил остатки поднятых крысолюдов. Как только они вошли внутрь, окно схлопнулось.

Перед глазами поплыли чёрные пятна, и я без сил рухнул спиной на окровавленный песок. Смотря в потолок, подсвеченный синеватыми светильниками, как будто через воду слышал далёкие крики моих друзей.

Подбежав, ребята схватили меня за одежду и поволокли в сторону лазарета. Идиоты! Я же говорил, что малый артефакт лечения не поможет сломанным костям, хотя откуда им знать, что у меня переломы? Рёбра ужасно болели от каждого шага, хотелось выругаться и попросить нести аккуратнее, но сил совсем не осталось.

— Кладите на лавку, — приказал Львов, и друзья, кряхтя, уложили меня на ровную поверхность.

— Витя, ты как? Живой? — спросил окровавленный Гриша, похлопав меня по груди.

От такого похлопывания меня скрутил спазм боли, и я кашлянул в Оболенского кровью.

— Мальчики! Он умирает! — истерично закричала Лунгина, дрожавшая как осиновый лист.

Вглядевшись в их лица, я улыбнулся. А в этом мире не так плохо. Есть верные люди, готовые сражаться вместе со мной. Правда, зачастую им приходится сражаться именно из-за меня. Вот и сегодня они едва не погибли — тоже по моей вине. Зараза! Не стоило показывать артефакт Карловичу.

Оболенский с девочками остались меня охранять, а Лев отправился на разведку. Уходя, он обещал привести лекаря, но всем было ясно, что после такой мясорубки свободный целитель вряд ли найдётся.

Десять минут спустя я почувствовал себя куда лучше. Видимо, артефакт понемногу исцелял полученные мной повреждения.

— Помоги встать, — прошептал я Оболенскому.

Гриша аккуратно подхватил меня и помог подняться. Юлия подбежала с другой стороны и нырнула под мою руку.

— Вить, не умирай, пожалуйста, — жалобно попросила она, хлюпая носом.

— Не говори глупостей. Я не умру, пока не получу свою награду за победу на турнире, — усмехнулся я пересохшим ртом. Мышкина густо покраснела, догадавшись, о какой именно награде я говорю.

Через пару минут на арену ворвался Лев и сообщил, что сражение закончено. В академию прибыла имперская служба безопасности вместе с гвардейцами. Они и добили оставшихся крысолюдов. А заодно и развернули полевой госпиталь у кабака «Две башни». Собственно, туда мы и направились.

Покинув арену, наша компания медленно брела по стадиону, поражаясь масштабам бедствия. Сотни студентов убиты, раненых ещё больше. Некоторые умрут в течение суток, если им не окажут помощь как можно скорее.

Но настоящий ужас царил за пределами стадиона. Горящие здания, мостовая, перепаханная заклинаниями, разбитые окна. И повсюду куски тел. Где-то лежали крысолюды, где-то — аристократы, а где-то — обычные люди. Повсюду кровь, а воздух наполнен скорбным плачем, стонами раненых, и дымом.

Мы подходили к лазарету, когда открылся портал и из него вышел ректор, держащий за глотку нашего порталиста, Станислава Карловича. Следом за ним на площадь высыпали студенты, которых мерзавец увёл следом за собой. Станислав Карлович выглядел скверно. Выбитые зубы, рука, оторванная по локоть, закатившиеся глаза.

Впрочем, и сам Вадим Станиславович смотрелся неважно. Оборванная одежда, десятки порезов и чернеющий под глазом фингал. Он подозвал гвардейцев и швырнул им порталиста.

— Передайте этого человека службе безопасности. Он связан с вторжением, — тут ректор обернулся и заметил меня.

Я натянуто улыбнулся, а Вадим Станиславович обжег меня взглядом, говоря, что нас ждёт неприятный разговор. Но и его самого ожидал не самый радостный диалог в жизни.

— Вадим Станиславович? — обратился к нему усатый мужчина в форме службы безопасности. — Пройдёмте в ваш кабинет, у нас есть к вам пара вопросов.

— Давайте позже. Сейчас нужно помочь пострадавшим, — отмахнулся профессор, но сбоку подошли два амбала, что взяли его под руки.

— Увы, разговор не терпит отлагательств. А пострадавшим помогут и без вашей помощи, — нехорошо улыбнулся усач из службы безопасности, и ректора увели.

Не понимая, что происходит, мы проводили Вадима Станиславовича взглядами, а после друзья сдали меня целителям. Всё лечение длилось жалких тридцать секунд. Женщина в белом мундире провела над моим телом руками, сделав диагностику, а после, применив заклинание, отрекомендовала:

— Отведите его домой и уложите в кровать. За неделю кости срастутся. Следующий! — она потеряла ко мне хоть какой-то интерес и шустро выпроводила, уложив на кушетку нового страдальца.

Через полчаса забросили меня в номер. Стоило голове коснуться кровати, как я моментально вырубился.

Очнулся я от звона колокола. Башня отсчитывала три часа дня.

В кресле сидела сонная Юлия. Заметив, что я открыл глаза, она тут же кинулась ко мне и принесла воды.

— Ты всю ночь была здесь? — спросил я, усевшись на край кровати.

— Конечно! Вдруг бы тебе потребовался лекарь, — взволнованно выпалила девушка и осторожно погладила меня по голове. — И ещё: звонил ректор. Сказал, чтобы ты сразу же шел к нему, как только проснёшься. А если не сможешь идти, то он попросил, чтобы я принесла тебя лично.

— Ого. Даже так? — удивился я, сделав глоток воды. — Ладно. Тогда я пошел.

Приложив усилия, поднялся и направился к выходу из номера.

— Слушай, а отличные лекари у гвардейцев. Практически ничего не болит, — крякнул я, разминая затёкшую спину. Впрочем, рано обрадовался. Наклонившись, потревожил сломанные рёбра, и бок прострелила острая боль.

Юлия шла рядом, пока мы продвигались через уже убранные улицы. Не осталось ни единого трупа — только кровь, впитавшаяся в мостовую, да разрушенные здания.

Занятия отменили, из-за чего на улицах не было ни единой души.

Мы неспешно добрались к кабинету ректора. Я поправил изодранный костюм. Надо бы переодеться, а то хожу, как оборванец, но срочность не оставила мне времени. И Юлька ничего не сказала. Да оно и понятно. Она больше думала про моё здоровье, чем о внешнем виде.

Постучавшись, я шагнул в кабинет, оставив Мышкину с другой стороны двери.

Мрачный взгляд профессора буквально придавил меня к полу. Вадим Станиславович встал из-за стола и, медленно подойдя ко мне, спросил:

— Как ты попал в наш мир, Дубровский?