Не по плану!

О том, что Лина Дио получила наследство, Крис узнал от знакомого юриста. Всегда хорошо иметь в своих друзьях такого зверя, а уж при его-то «профессии» — и подавно.

Теперь, сидя в невзрачной легковушке, чёрный волк выжидательно поглядывал на небольшой домик, находившийся на самом краю частного сектора города, и при этом ещё любовался прекрасным театром теней: стройной фигурой лани, которая то и дело вырисовывалась через неплотные занавески в мягком сиянии настольной лампы. Затем лампа угасла и дом погрузился в темноту. Учитывая глубокий ночной час, скорее всего Лина пошла спать, но Крис ещё некоторое время наблюдал за домом, прежде чем открыть дверцу машины.

Когда он сдвинулся, рулон армированного скотча, лежащий в левом кармане его куртки, напомнил о своём присутствии. Крис обычно предпочитал действовать без свидетелей, но учитывая, что кроме дома и счёта в банке наследство Лины включало ещё и множество драгоценных камушков, специально прописанных в завещании, чтобы никто из родственников на них претендовать не мог — скорее всего, ему придётся поговорить с самкой. Такие вещички хранят в сейфах, а сейф мало того, что нужно найти, его ещё и открыть надо.

Задние лапы волка с коротко подстриженными когтями бесшумно ступали по асфальту. Улица была темна, а между пятен света от уличных фонарей он прошмыгнул без труда. Так же легко Крис перемахнул через невысокий заборчик, окружавший дом.

Соблюдая полную тишину, он подкрался к задней двери — и даже скривился, когда разглядел её получше. Перед ним была хлипкая деревянная дверца с огромным стеклом, которое ничто не стоило разбить, и таким простым замком, что не защитил бы даже от ребёнка с заколкой. Ловкие лапы волка и верная отмычка вскрыли его меньше, чем за минуту, не зря Крис в школе уделял время слесарному мастерству… Правда, не так много, как ему бы стоило, а то, может, и с сейфом удалось бы справиться.

...Замок щёлкнул и дверь со скрипом приоткрылась.

Мысленно выругавшись, волк проскользнул внутрь, бесшумно закрыл дверь и прислушался. К его удивлению и разочарованию, где-то сверху скрипнули деревянные половицы, сердце Криса от этого звука на секунду обмерло — он решил, что привлёк внимание хозяйки дома. Но нет, одновременно лёгкие и шумные копыта лани возвестили, что она процокала по второму этажу в комнату, а затем вернулась туда, откуда только что вышла… Чутко навострив уши, заодно дожидаясь, пока глаза попривыкнут к темноте, Крис уловил шум льющейся воды.

Ванная. На втором этаже находилась ванная.

Он уже хотел двинуться дальше, когда различил развешанные вдоль стены бельевые верёвки. Скотч — средство в общем-то неплохое, но, во-первых, самка явно мылась, а на мокрую шерсть крепить скотч будет не слишком надёжно… А во-вторых, для Криса это было не первое ограбление с жильцами, и он знал, что даже мокрая шерсть прилипает к поверхности скотча и вызывает у жертв адские ощущения, когда его снимают. Зачем причинять бедняжке лишнюю боль? Её тельце было слишком красивым, чтобы лишать его пластов шерсти!

Волк без труда снял верёвки. Проверив их на прочность, он остался доволен, потому собрал их в кольца и на плечо.

Пока Крис занимался этим, Лина вдруг начала петь — а чего ей было стесняться одной, в собственном доме, да ещё и при хорошем-то голосе? Звук этого самого голоса и шум душа послужили прекрасной путеводной нитью, к тому же заглушавшие и без того тихие шаги волка. Он добрался до лестницы и стал подниматься наверх, вскоре увидев гостеприимное сияние приоткрытой двери в конце коридора. Безмятежное пение будущей жертвы и звук струящейся из душа воды доносились именно оттуда.

Крис не смог сдержать ухмылку, охотничий азарт заставил его кровь закипеть. Осторожно и уверенно ступая вперёд, он задержался только у самой двери, убедившись, что его присутствие до сих пор оставалось незамеченным.

С глубоким вдохом он открыл дверь пошире, готовый тут же броситься вперёд, если жертва его заметит. К счастью, лань стояла к нему боком, за тонкой занавеской, позволяющей хорош рассмотреть её формы. Впрочем, Крис не стал тратить время на это, он аккуратно приближался к жертве, когда лёгкий запах, уловимый лишь хищниками и самцами, донёсся до него. Держа в правой лапе скотч, он протянул левую и снял с крючка на стене трусики самки, совершенно чистые, но явно уже прикасавшиеся к её телу, потому сохранявшие чарующий замок шерсти лани.

Только что закрытые от удовольствия глаза Лины широко распахнулись. Её пение превратилось в пронзительный крик, который почти тут же был приглушён тканью её собственных трусиков, комком ворвавшихся в пасть, тогда как чужая лапа обхватила её поперёк груди, дёрнув вбок и назад. Она завалилась, раздвоенные копыта лани забили по ванной, не находя опоры, лишь расплёскивая мыльную воду. Лина замычала, упираясь языком в кляп, пытаясь вытолкнуть его, но трусики зажимала другая лапа, а стон жертвы в сочетании с попытками высвободиться лишь приятно возбуждал Криса и заставлял его действовать увереннее. Скотч с громким звуком рванулся по её морде снизу вверх, стягивая челюсти парой витков — пока этого было вполне достаточно.

- Ммфмфым! - жертва брыкалась изо всех сил, но тонкое тельце самки, явно не пренебрегавшей диетами, было слишком уж слабым. Оставив круг скотча болтаться на её морде, Крис движением плеча сбросил верёвки и продолжил борьбу, заводя руки самки за спину. Всё ещё не находя опоры, ошарашенная страхом и внезапностью нападения, Лина не могла сопротивляться слишком долго, и грубые, волокнистые веревки впились в её запястья, оборачивая их тугими кольцами.

- Мфмфм! - она пыталась повернуть голову, чтобы увидеть врага, но ей и это не удавалось. К тому же, скатывающая с мокрых чёрных волос вода попадала прямо в глаза, заставляя её постоянно моргать, и это тоже серьёзно мешало ей сопротивляться. Наконец, дело было закончено, и Лина как-то сразу прекратила сопротивление, вдруг сообразив, что лишь болезненно вонзавшиеся в её плечи лапы незнакомца и его кожаная куртка удерживают её от падения. Страх подскользнуться и свалиться в ванной свойственен всем копытным, наверное, на эволюционном уровне, так что она предпочла сначала оказаться на твёрдой поверхности, а уже потом искать способ освободиться…

- Вот и хорошо, умница, - с наигранной хрипотцой прорычал Крис, перебирая пальцами по ей короткой шерсти. Близость самки, приятный олений запах и всё это сопротивление несколько сказались на нём, вызвав тёплое ощущение чуть пониже живота. Он не удержался, прикоснулся к шее самке мордой, ощутив чудесную дрожь своей пленницы и втянув в лёгкие ещё больше её аромата.

Но нужно было браться за дело.

С лёгкость он вытащил мокрую, дрожащую лань из душа, потащив её в ближайшую комнату. Её ноги безвольно скользили по полу, оставляя мокрый след, как будто самку парализовало от страха, однако при этом она умудрялась что-то бормотать через кляп. Криса мало интересовало, о чём именно она просит. Втащив её в комнату, волк зажёг свет, огляделся и с удовольствием заметил крепкий деревянный стул с несколько выцветшей обивкой, зато массивный и наверняка жутко дорогой по меркам антикварщика… Именно к нему волк подтащил свою жертву, приподнял её и опустил на сиденье.

- Не дёргайся.

Одним мотком он притянул самку к спинке стула, привязывая её не слишком надёжно, но всё же так, что сразу она освободиться точно не сможет — а со связанными руками и подавно. Затем, присев на одно колено, он позаботился о ногах самки, обвязывая их повыше копыт — и не мог сдержать своего хвоста, замахавшего из стороны в сторону от прикосновения к её тонким ножкам. Приглушённые и бессвязные слова Лины уступили место жалостливым всхлипываниям, она уже совершенно бесполезно подёргивала плечами, но кусачая верёвка только болезненно вжималась в её шкуру, показывая, что всё сопротивление тщетно.

Крис поднялся над нею и посмотрел сверху вниз. Зелёные глаза его жертвы с отчаянием смотрели на волка из-под мокрых волос, ушки опустились и чуть сдвинулись назад. Протянув лапу, он убрал волосы с её морды, а она от этого прикосновения дёрнулась так, что даже чуть приподняла стул. Крис же судорожно облизнулся, мало того, что это крепко связанное тельце выглядело необычайно сексуально, так на него ещё и от прикосновения к мокрым волосам самки подействовало так, что горячая кровь опалила всё его тело. Эта прекрасная светло-коричневая шёрстка, переходящая в белоснежную на мордочке и между бёдер, эти весьма привлекательные груди второго размера с розоватыми сосками… Пожалуй, происходило бы дело в далёком диком прошлом, он бы не отказал себе в удовольствии вонзить в них зубы!

Только вот цивилизованное существо охватил голод совершенно иного свойства.

И он не мог перед ним устоять, тем более, что в какой-то мере это даже могло помочь ему добраться до сокровищ, укрытых в этом доме… Хотя по мнению Криса, главное сокровище сейчас сидело перед ним, посасывая вымоченные трусики и дёргаясь в плену верёвок. Не в силах удержаться, он наклонился над связанной ланью и прикоснулся к мягкому, влажному меху между её грудей, подушечкой указательного пальца и острым кончиком кривого когтя скользнув вниз. Тело пленницы напряглось от этого прикосновения, вызывающего дрожь, что пробежала по всему позвоночнику, и, подпитываемая страхом, вдруг перешла вперёд, скользнув между её плотно прижатых друг к дружке бёдер. Шумно задышав, самка попробовала отстраниться, но лишь прижалась к спинке кресла, в то время как палец соскользнул на её левую грудь.

Крис даже пасть приоткрыл, наслаждаясь моментом. Дикое возбуждение на миг заняло весь его разум, отодвинув даже на задний план жажду наживы. Он игриво щипнул её за сосок, наслаждаясь тем, как она вздрогнула, как приглушённый стон вырывается из-под трусиков. Её дыхание ещё больше участилось, связанное тело напряглось, а глаза с обидой и страхом взглянули на волка, ещё больше усиливая эротичность этого момента. Продолжая играть с её соском, поглаживая его, пощипывая и сжимая, волк другой лапой прикоснулся к её шее. Она попробовала отодвинуть голову, тихий стон снова прозвучал из-под кляпа… Крис упивался своим господством над связанной ланью, восхищённый её беспомощностью. Наклонившись к ней и крепко сжав сосок, он опалил её влажную шерсть своим дыханием.

- Я пришёл сюда не за этим… - выдохнул он. - Так что скажи мне, где находятся деньги и побрякушки, и я, возможно, оставлю тебя в покое.

Она содрогнулась. Крис отодвинулся, подцепил когтем скотч, и с небольшим трудом ослабил его настолько, чтобы затем можно было вытащить скомканную мокрую ткань из пасти самки. Она по-смешному высунула язык, открыв рот и шумно дыша, и он не удержался, чтобы не сжать другой её сосок, вынудив пленницу тихонько вскрикнуть.

- Соображай быстрее, я не буду долго ждать.

Лапа соскользнула с её груди, прошлась по тут же вжавшемуся животику и мягко скользнула между дрожащими бедрами Лины. Дыхание у неё перехватило, бёдра сами сжали ладонь волка, который кончиками когтей задевал её самую чувствительную область. Улыбнувшись, Крис чуть повернул лапу, используя уже не когти, а подушечки пальцев, прикасаясь к сокрытым, но уязвимым вратам самки — и та ощущает сумасшедшее напряжение, от которого её веки сжимаются до слёз, а из приоткрытого рта вырывается тихое признание:

- Картина… В соседней комнате… За ней сейф, три-семь-четыре… Четыре.

Она пытается выдавить что-то вроде «пожалуйста, не надо», но язык и губы не слушаются её. Первое слово звучит совсем не слышно, а потому до ушей волка доносится только искажённое возбуждением:

- ...Надо…

Он получил всё, что хотел. Он может спокойно приниматься за дело.

Эти мысли скользнули лишь где-то на задворках сознания волка. Он сгибает указательный палец, дотрагиваясь до самки, затем не выдерживает и присаживается перед нею. Связанные на уровне лодыжек ноги не могут напрячься и сдвинуть бёдра настолько, чтобы помешать ему. Он разводит их в стороны, наклоняясь вперёд, упиваясь ароматом возбуждённой самки, и язык его неторопливо вытягивается вперёд. Первое же прикосновение вызывает у жертвы громкий стон, который служит будто сигналом — Крис тянется вперёд ещё ненамного, но этого достаточно, чтобы он прижался к самке.

Она стонет и дёргается — но в стонах нет просьбы прекратить, её движения продиктованы взбешенными чувствами, а не направлены на отстранение от волка! Каждая секунда этого действа, наполненного липким, горячим ощущением, растягивается для неё на срок до бесконечности, под вновь сомкнувшимися веками вспыхивают яркие звёзды, а дыхание перехватывает до такой степени, что каждый вдох пьянит её, словно выпитый бокал вина. Неспособная открыть рот достаточно широко, она не столько вскрикивает, сколько стонет, заведённые за спину и даже начинавшие немного отекать из-за грубой верёвки руки отчаянно сжимают кулаки. Она отвечает на движения волчьего языка, подаваясь вперёд, и ощущая, как возбуждение накатывает на неё волнами, каждая сильнее предыдущей!

Лина не была девственницей. И даже незадолго до этой ночи она принимала ласки самца — но другим способом. Несмотря на боль от верёвок, невзирая на страх, этот грабитель оказался с нею более ласков, а выбранное им действие — в чём-то даже более приятное, по отношению к ней… Впрочем, волк вполне упивался тем, что имел, упивался во всех смыслах слова, в конце концов вызвав у жертвы прилив чуть отличной дрожи, вслед за которой он сразу же отстранился, ошарашенный и удовлетворённый её удовольствием, заблестевшем на сиденье.

- Хорошая… Девочка… - пробормотал он. Лань замутнённым взглядом посмотрела на волка, ещё подрагивая, её бёдра запоздало сжались, не столько прикрывая, сколько подчёркивая её удовольствие.

Утерев запястьем морду, Крис на шатких лапах прошёл в другую комнату. Отчаянно пытаясь вспомнить цифры и одновременно удержать левую лапу от того, чтобы прикоснуться к зовущей внимания выпуклости на брюках, он пошарил другой лапой по стене, щёлкнул выключателем и увидел картину — канарейка в клетке… Странно, но эта картина пронзает туман возбуждения, принося в его разум сумасшедшую идею.

Он старается забыть о ней, отмести прочь, как несбыточное мечтание, но она остаётся даже тогда, когда в заранее приготовленный чёрный пакет отправлены все пачки банкнот и коробочки драгоценностей. Криса почти не радует приятная тяжесть пакета, напротив, он выдыхает и прислоняется к стене. Дрожащая лапа закрывает глаза, будто это может помочь ему принять решение.

- Да что же… Что же я делаю…

Вернувшись в комнату, он видит самку в том же положении — она и не пыталась воспользоваться его отсутствием для того, чтобы освободиться, хотя он не возвращался долго. И смотрела она на грабителя со смесью поутихшего страха и… Чего-то ещё, что невозможно было определить — точнее, в чём она не хотела себе признаваться, но что окончательно определило решение Криса.

- Я вырубил воду, - сказал он самое глупое, что только можно было сказать сейчас.

- Спа… Спасибо… - выдавила в ответ самка самое глупое, что только можно было ответить.

Крис ещё чуточку помедлил. Затем как-то совсем неуверенно подошёл к ней, наклонился и подобрал мокрые трусики. Самка смотрела на это с ожиданием и без сопротивления, и даже сама постаралась пошире раскрыть рот, чтобы тугой ком ткани вошёл в него без сопротивления.

- Я отпарю его и аккуратно сниму дома, - пообещал Крис, берясь за круг скотча. - Но пока помолчи, мне нужно собраться с мыслями.

Лань кивнула. Связанные руки могли чуть-чуть потерпеть.

Он обмотал ей челюсти покрепче, затем ещё оторвал несколько кусков и скрыл под ними её губы, гарантируя, что кляп никуда не денется. Затем волк отвязал верёвку от стула, приподнял олениху и с тихим стоном повесил её через плечо.

По куртке скатились несколько водяных струек.

Выйдя на улицу через главный вход, Крис быстро прошёл к машине. Усадив самку на заднее сиденье, он уже хотел сесть на переднее, но вернулся в дом, забрал ключ из замка и закрыл дверцу снаружи. Прижавшаяся к стеклу Лина смотрела за ним с ожиданием, но уже практически без страха, разве что только в самой-самой глубине её глаз ещё блистала неуверенность — как-никак, она совершала самый безумный поступок за всю свою жизнь.

И только частично — не по своей воле.

Крис повернул ключ, двигатель автомобиля довольно заурчал. Оглянувшись на самку и убедившись, что она уселась более или менее комфортно, волк вырулил на дорогу и поехал через ночь по направлению к мирно спящему городу…