Не по Уставу

Майор постучал по карманам в поисках сигарет. Досадливо икнув, нахмурил брови и огляделся.

– Ломакин! – позвал рядового.

– Я! – тут же ответил тот, вынырнув из ниоткуда, – слушаю, товарищ майор, чего изволите?

– Ты как с командиром?! Брось эти холопские замашки. Устав читал?

– Читал, – не моргнув ответил Ломакин.

– Вот и это, – майор замахал руками, – иди, давай, доложись, как положено.

Ломакин моргнул несколько раз и растворился.

– Вот же, чёрт сказочный! – всплеснул майор, достал зажигалку и чиркнул, не работает, – Ломакин!

– Я! – снова раздалось у самого уха. – Надумали? Чего изволите?

– Да, твою ж мать! Ты совсем необучаемый или специально дурачка включил, чтоб комиссовали? Предупреждаю, у меня такой номер не пройдёт. Служить будешь, пока Устав от зубов не начнёт отскакивать. Понял?

– Чего ж не понять, товарищ, майор. Вижу, с первым желанием вы определились?

Откуда Ломакину знать, что единственное желание майора – никогда не видеть рядового? Но, увы, от майора ничего не зависит. Его вообще никто не спросил. Разве он позволил бы всяким персонажам, типа Ломакина, служить? Ни за что! Подумаешь, джин из бутылки. Толку от него никакого. Устав и тот выучить не может. От Прохорова хоть польза есть. Он до армии в лесу промышлял, потомственный леший, грибников и охотников кружил, трофеи отбирал. За десять лет такой арсенал накопил, хоть сейчас на войну отправляй. Одна беда, читать не умеет. Зато схватывает на лету и память хорошая.

Майора даже мысли, не свойственные занимаемой должности посещать стали. Атеист по природе, майор начал задумываться о религии. Видимо, он сильно согрешил в прошлой жизни, что в этой его наказывает судьба, посылая сказочных призывников. Иначе взвод, состоящий сплошь из водяных, леших, джинов и прочих элементов фольклора не назовёшь.

– Так, чего надумали, товарищ майор? – Ломакин заискивающе заглянул в глаза. – Оформим желаньеце?

– Я тебя самого сейчас так оформлю! – взорвался майор, – на гауптвахту. Картошка неделю сниться будет! Шагом марш отсюда на кухню!

Ломакина, будто ветром сдуло. Майор протёр ладонью вспотевшую шею и смачно выругался. Окончательно убедившись, что сигареты закончились, майор решил пойти на стрельбище, снять накопившееся напряжение. Повернул за казармы, сделал несколько шагов и замер. Перед ним стояла дева. Точнее он не смог придумать другого эпитета, кроме этого. Туго заплетённая чёрная коса, аккуратно убрана в баранку, форма выглажена и сапоги начищены. Не боец, а образец, причём, образцово показательный!

– Здравия желаю, товарищ майор, – отчеканила дева, – разрешите доложить?

У майора аж на душе потеплело. Чуть было не кинулся обнимать.

– Разрешаю, – напустив важности, ответил он.

– Ваше приказание исполнено, – не меняя интонации сказала дева.

– А я что-то приказывал? – наморщил лоб майор.

– Так точно!

– А, ну, тогда, – не признаваться же ей, что он не помнит? – вольно.

– Если хотите, я могу рассказать, как всё прошло?

– Пожалуй, – майор предложил вернуться в казарму и поговорить за чашкой чая, рядовая Шахерезадова согласилась.

Майор не заметил, как вечер сменила ночь и настало утро. Рядовая Шахерезадова пообещала прийти снова и порадовать командира новыми историями. Засыпая, майор подумал, не такие уж они и бесполезные, эти сказочные новобранцы. А то, что некоторые Устава не знают, так это поправимо. Увеличит количество повторений, глядишь, в голове чего-нибудь и задержится. Раз больше некому с Соловьем-разбойником разобраться, придётся майору постараться. Он, конечно, рассчитывал на Алёшу Поповича и Добрыню Никитича, но высшее руководство сказало, те в других местах нужнее, а ему, Илье Муромцу, к трудностям не привыкать. Вот с Ломакиным, как быть? Вопрос. Может, отправить запрос на перевод к батыру? Хотя, если одобрят, могут и Шахерезадову следом прихватить. Эх, где наша не пропадала. Майор закрыл глаза и заснул. Утро вечера мудренее, как говорится.