Не шпионка

Глава 1. Побег

Хорошо иметь в друзьях принца. Практично и престижно. Отлично быть правой рукой короля, перед тобой открыты все двери. Но даже король не спасет от обвинения в измене. Именно с этого страшного слова и начинается моя запутанная история.

Я была уверена, что в Индигоре могу оказаться только в качестве обвинителя или палача, а моя кандидатура узника по ту сторону решетки так и останется мечтой недоброжелателей. Жаль, что мечты некоторых ублюдков тоже иногда сбываются.

Уже месяц я безвольно подпирала каменную стену и рисковала отморозить что-то важное о ледяной пол. Нет, кровать была, но на эту горку опилок, пропитанных мочой, я и при смерти не лягу. Слишком сильна во мне брезгливость к чужим выделениям. Как-никак я из семьи военных с хорошей и древней родословной. С одной стороны, нас обучали терпеть все лишения, но с другой, желания их терпеть у меня так и не выработалось.

Вы спросите, почему я не предпринимаю попыток к бегству, не скандалю и не грызу прутья? Ну я лично создала систему охраны этой тюрьмы и со всей ясностью осознавала, что мне отсюда не выбраться. Какой смысл тратить последние силы на бесполезные телодвижения? Предпочитаю работу мысли, чем тела. А за этот месяц подумать было о чем. Например, как аналитик Его Величества и глава тайного элитного отряда могла оказаться шпионом?

Да-да, шпион — это я, Цинея Загорная. И эта часть жизни до сих пор не укладывалась в моей голове. Как меня пленили, я и под пытками не вспомню. Какой-то наркотик или стресс повлияли на мою память. В голове было абсолютно пусто. Всю свою прошлую жизнь, до каземат, я собирала по кусочкам, обрывкам чувств и образов, и только пару дней назад удалось полностью восстановить события жизни аналитика Его Величества, то бишь меня. А вот со шпионкой Цинеей Загорной чистый, чуть помаранный лист. Лишь общие сведения о моей шпионской деятельности и измене родине. Но какого демона я вообще пошла на предательство? Вот тут глухо как в небытие.

Возможно, потеря важных воспоминаний, это последствия допроса с вмешательством ментала? Тогда был ответ на другой вопрос: почему меня не допрашивали ни разу, как я стала осознавать себя в этой камере. Им это попросту не нужно было делать, они и так все знали.

И вот такие мысли занимали меня все эти сорок два дня. Наверное, на улицах уже лежал снег. Мороз разрисовал окна пекарен и таверн, а ледяные сосульки выросли на козырьках крыш и подоконниках. Люблю зиму. Оставшуюся жизнь мне предстоит вспоминать, какой была для меня эта пора года. Она навсегда застынет в моей памяти жутко холодной морозной бурей прошлого года.

Печально. Со своим даром я была обречена знать наверняка — мне не выбраться отсюда. Магия вероятностей всегда показывала все возможности, какие существовали, а здесь мой дар молчал и не подавал признаков жизни. Это говорило о полном отсутствии возможности побега или полной потере дара. Оба варианта приводили к одному и тому же выводу: я была приговорена водить соседство с этой пробирающей холодом до костей стеной и вонючей кучей черти чего, по ошибке названной кроватью, весь отпущенный мне срок на этой земле.

— Пс-с-с, Нея! Ты не спишь? — раздался охрипший от простуды голос за моей спиной.

Ах да, забыла рассказать об еще одном сожителе, что скрашивал мое пожизненное пребывание здесь. Вор и мой личный мозгоправ весь прошедший месяц — Лерей. Большего, как он сам сказал, о себе не расскажет.

— Нет, о пила моего черепа.

— Не в духе? — Еще один набивший оскомину вопрос.

— Дух, как не странно, все еще со мной. Чего хочешь, разъедающий мои мысли червь? — драматизировала я. В отличие от собрата по несчастью, я не отличалась особой общительностью. По крайней мере не такой сумасшедшей, как этот тип. Телеграф скамеечный, а не человек.

— И это твоя благодарность за помощь в восстановлении памяти?

И тишина. Жаль я не могла лицезреть этого мозгожерку сквозь стену. Давно людей не видела, как-то даже соскучилась по простым движениям и мимике собеседника. Телодвижения и микровыражения могли больше рассказать об истинных мыслях человека, чем его слова. Это тоже было частью моих способностей: распознавать истинные эмоции, чувства и мысли людей по их поведению. Полезный навык для должности, которую я некогда имела честь занимать.

Бесстрашный Ватир, почему же я предала корону, если так сильно дорожила своим местом и доверием, оказанным мне? Что же, апелляцию похорони, со мной произошло? Моей личности свойственна преданность, а значит, случилось что-то ужасное, порочащее честь королевской семьи. Только это могло заставить меня пойти против Зиреи.

— Хватит оценивать вероятности. Пока не вспомнишь, не узнаешь наверняка причины твоего здесь пребывания. Лучше поговори со мной.

— Отстань, мозгожерка. Мой разум могут препарировать только я и черви, что будут пожирать мой хладный труп.

— Как пессимистично. Просто жуть и мрак.

— Говоришь, как некромант.

— Бр-р-р, ненавижу трупы. Будь так, ты бы была моим первым зомби. Ну или личом. Все-таки твой магический дар впечатляет. — За стеной с сожалением вздохнули.

— О чем жалеешь? О том, что дар пропадает, или что некромантом тебе не быть? — тут же вклинился мой детектор эмоций.

— Неа, просто всегда хотел ручного лича, — явно улыбаясь, ответил узник.

— Извини, что рушу твои мечты, но лич тебе не светит, — абсолютно спокойно ответила я.

— Догадался уже.

И снова тишина, прерываемая свистом ветра и сырыми сквозняками, что гуляют по пустым темным коридорам.

— Ты уже собрала вещи?

Я растерялась. Неужели у моего соседа крыша поехала.

— Даже если бы таковые имелись, то смысла в их сборе я не вижу, — решила развеять его начинающееся безумие я.

— Нея, детка, только не говори, что забыла про наш побег? — насмешливо поинтересовались по ту сторону каменной преграды.

— Который это уже по счету? Пятидесятый?

Мой навязанный сожитель планировал побег со своим воображаемым подельником на свободе по два раза на дню с самого нашего знакомства, так что его шизофрения меня уже не трогала. Я ведь точно знала, вероятность побега была равна нулю.

— Обижаешь, детка. Шестьдесят третий. — Ответ оказался веселее, чем ему следовало бы.

— И на какое время запланировано сие судьбоносное событие? — я говорила лишь бы что-то говорить. Тишина уже сидела в печенках. А так хоть какое-то общение, пусть и нездоровое. Ведь часов в камерах и в помине не было. Мы даже не знали, день был или ночь.

— Готовность — минута. — Голос за стеной был уверенным и слишком серьезным для тронувшегося умом вора болтуна.

Наверное, именно поэтому я послушалась его следующего приказа.

— Отойди от левой стены и закрой глаза. Сейчас!

И грянул взрыв. Оглушительный и мощный. Меня швырнуло на пол, хорошенько обдав градом из мелких и не очень камней. Вспышка света была слишком яркой. Если бы я не закрыла глаза, то с точностью в сто процентов ослепла бы на неопределенное время. Сквозь узенькие щелочки я пыталась разглядеть источник яркого света.

Милостивый Ватир! В стене была огромная дыра, и дневной свет лился прямо сквозь нее. Правда, еще минимум десяток стен зияли такими же дырами, а это говорило о том, что свет, ослепивший меня, просто тусклый отблеск того яркого ада, что ждал мои глаза у выхода из Индигора. Тут-то и проснулся мой дар, оповещая меня о неутешительных выводах. Вероятность выбраться в одиночку была меньше одного процента.

Рассчитать остальные вероятности мне не дали. Кто-то осторожно, но настойчиво потянул меня в зияющий отбитыми кусками камня проем, а потом голова взорвалась болью от врезающегося в самый мозг нестерпимо белого луча.

Кажется, Лерей не был сумасшедшим.

***

«Вероятность выбраться живой из этого снежного безумия равна половине процента», — заиграло отчетливо в моей раскалывающейся будто надвое голове.

Меня подхватили теплые грубые руки, резко дернули вверх, встряхнули и поставили на ноги.

«Вероятность выбраться живой из Индигора в сопровождении ненормального Лерея равна двум процентам».

На меня накинули что-то мягкое и очень теплое. Наверное, это была куртка или шкура, до этого лежавшая на плечах кого-то неизвестного и не замерзшего до состояния сосульки. Следом, не дожидаясь, когда мои глаза, наконец, привыкнут к свету, и я смогу видеть, меня подняли на руки и одним рывком забросили на что-то мягкое, но явно колющееся. Похоже, это была солома.

Тут же дар снова дал о себе знать. Вероятность добраться до цивилизации живой была равна пятнадцати процентам. И это я еще не видела ничего. Когда же зрение вернется, и я адекватно смогу оценить ситуацию, уверена, вероятность спасения будет не ниже сорока процентов.

— Нея, ты там как? — Чуть хриплый и уставший голос раздался где-то над моей головой.

Еще бы он не был уставший. Тащить меня через весь Индигор на себе, так еще потом закидывать меня на телегу. Я до сих пор не понимала, откуда у него взялось столько сил?

Сидели в затворничестве мы уже очень давно. Кормили нас отвратительно, обращались с узниками также. Сна не было ни в одном глазу — упадок сил на лицо. Так откуда они у него взялись?

На службе у Его Величества я привыкла получать ответы на все вопросы или выбивать их, что не влияло на результат. И только из-за плачевного состояния не видела смысла отказывать себе в этом сейчас.

— Откуда у тебя взялись силы на побег? — хрипела я. Возможно, уже подцепила простуду.

И снова дар дал понять, что простуда от меня в семидесяти процентах пути.

— Я попался только ради тебя. Изначально моей целью было вытащить Цинею Загорную из Индигора, — четко и по существу объяснял мой бывший сосед по камере. — Меня снабдили стимуляторами.

Все вопросы тут же отпали. Вероятность подсказала, что развитие такого сюжета возможно на шестьдесят процентов.

— И кто же мой благодетель?

Вряд ли король Дажир смилостивился и решил таким странным образом меня помиловать.

— Корона Рона.

— Отлично! Я засланец ящеров. — Эмоции, спавшие на протяжении месяца, вырвались наружу.

— Драконов. Ты бы поосторожнее со словами, — раздраженно поправил Лерей. — Мы тебя вытащили только потому, что ты слишком много знаешь.

— За решеткой ты мне нравился больше, — буркнула себе под нос я, а то, не дай Ватир, еще прирежут где-нибудь в лесу.

— Ты как вообще умудрился просидеть с ней целый месяц? Я бы на вторые сутки удушил. — Неизвестный, слегка писклявый голос мне уже не нравился.

— Между нами стена была.

— Не повезло-о-о, — снова протянул неизвестный, с противными высокими нотками.

— Мы сейчас направляемся в Рон? — продолжила испытывать терпение своих спасителей я.

— Нет, ты еще не выполнила свое задание. В случае провала, можешь даже не надеяться на поддержку драконов, — сурово отрезал бывший узник.

— А я уже размечталась о спокойной жизни, теплой постельке и пенсии, — грустно вздохнула и начала потихоньку приоткрывать веки.

Надо же, наконец, увидеть своих спасителей. Мне от них еще когти рвать и подальше. Что-то я сомневалась, что в моем положении будет легко выполнить задание, тогда как на службе с огромными возможностями я его провалила. А какова будет реакция ящеров на провал, итак ясно — смерть одного одаренного аналитика. Конкуренты никому не нужны, а я слишком сильна и мной могут воспользоваться враги. Проще убить, чем верить мне на слово. Вывод: вероятность успешного выполнения задания не более сорока процентов. Ох, чувствую, пора на необитаемый материк.

— Ты чего там затихла? — забеспокоился Лерей.

— Да оставь ее в покое. Молчит, и радуйся.

— Если она молчит, значит, просчитывает вероятности, а они могут быть совсем не в нашу пользу. — Кое-где в речи бывшего сокамерника стали проявляться рычащие нотки. — Она опасна не своей физической силой, а сверх развитым разумом.

— То есть, физически она слабачка?

— То есть, физически она тебя укатает, но предпочтет разбить морально, чем пачкать твоей кровью и потрохами руки.

— Аха-ха-ха! А ты меня не плохо знаешь, — глухо смеясь, я начала аккуратно стирать выступившие то ли от попытки открыть глаза, то ли от смеха слезы.

— Я был твоим связным, даже если ты этого не помнишь.

— А мы, похоже, не ладили, — подытожила я.

— С чего такие выводы?

Пусть собеседника я все еще не видела, но по шелесту соломы и хрусту телеги сообразила, что мужчина повернулся ко мне и явно внимательно смотрел на лицо в поиске каких-либо эмоций, что дали бы ему зацепку о моих мыслях на его счет.

— Я почти уверена, что не раз морально тебя опускала. Ну и о физических данных ты оповещен, значит, по морде тоже получал. — Я самодовольно ухмыльнулась.

— Ты пыталась и не раз. Вот только успеха не добилась. Именно поэтому я все еще твой связной. Остальные с криками сбегали после первой же встречи.

— Какая я страшная женщина, раз даже не обделенные магией ящерки меня боятся.

— Др-р-раконы! — прорычал связной.

Мне кажется, или у него пунктик по поводу этой расы? Может, он сам из Рона.

Фактически дракон — это ящерица, только с крыльями. Но не дай боги, вам назвать их пресмыкающимися! Пресмыкаться тогда будете вы, причем лицом к земле или под ней. Перспектива не радовала, поэтому я промолчала.

— Как пить дать, обласкала меня сейчас и скалиться от своей извращенной фантазии, — зло пробурчал бывший узник своему собрату.

— О-о-о, это мне никто не запретит, — просто блаженствовала я от реакции некоторых вспыльчивых.

— А я уже успел позабыть, почему отказывался от миссии в Индигор.

— И почему не отказался?

— Не дали, — тяжко вздохнул, бедненький.

— Плохо пытался, — поддела своего собеседника я.

— Хм, а я все думал, почему на тебя наложили клятву о не убийстве, — размышлял вслух извозчик. Так я окрестила второго подельника.

— Это главная причина, почему я так яро отказывался. Мучайся с ней теперь, а прирезать нельзя. — Тяжелый вздох, и последующая тишина. Похоже, лимит издевок на сегодня был исчерпан. Отлично, займусь, наконец, своим зрением.

Вероятность вернуть зрение в течение ближайших суток равна семидесяти трем процентам. Оптимистичный прогноз.

***

— Нея! Мелкая паразитка, ты кого мне подсунула?! — Голос раздавался где-то из коридора, откуда я предусмотрительно ушла минуту назад.

— Ты мне клоунессу прислала! Из какого бродячего цирка только выцепила?! — Мужчина громко кричал, все больше распаляясь из-за отсутствия причины его гнева.

Решила показаться неугомонному, а то вдруг нашпигует весь дворец металлическими копьями. Мне тогда Его Величество голову снесет.

— Что тебя не устраивает, Линар? Девушка красива, в самый раз для твоей затеи, — недовольно вскинула бровь я, выходя из своего укрытия.

— Да она хохотала, как ненормальная, в процессе хм... Постановки соития.

— Ты хотел актрису, которая исчезнет после представления из твоей жизни навсегда. Ты ее получил. Какие ко мне претензии? — развела руками я, показывая, что затея была его. Я лишь исполнитель.

— Так, вносим коррективы в мои планы. Подходят актрисы, танцовщицы, акробатки и никаких клоунесс, комиков или укротительниц. Не хватало, чтоб меня еще плеткой по спине шибанули на прощание. — Линар, наследник трона Зиреи, резко развернулся и ушел в обратную сторону от меня.

***

Его Высочество мой друг детства? Нет, просто начальство. Начальство? Тогда откуда такое дружелюбие в общении? Я запуталась. Это вообще воспоминания или просто бред уставшего изможденного разума?

На этой мысли холодная враждебная реальность нахлынула на меня морозным порывом метели.

— Эй, аналитик. — Меня трясли за плечо, скидывая вонючую мешковину, которой я укрывалась, и своими действиями пускали морозный воздух под одежду. Ну как одежду? Скорее, подранное тряпье.

— Верни мешок на место, — грозно буркнула сквозь сон я.

— У нас осложнения, и без тебя никак, — высказал причину такого грубого обращения со слабой мной связной.

— Милостивый Ватир, ты издеваешься? — Я приподнялась с соломы. Мы больше не двигались. — Двое крепких мужчин не могут решить проблему без слабой изможденной девушки?

— Не ерничай. Нам твой дар нужен, — просветили меня. — К тому же, не одна ты физически ослабла.

— От того, что ты меня разбудил, шанс выбраться живыми не увеличился, — объяснила прописные истины аналитика простому обывателю я.

— Ты все еще ни бельмеса не видишь… — разочарованно выдохнул мой спаситель.

— Откуда такая невероятная догадка? — огрызнулась в ответ.

Меня изрядно бесило, что зрение так и не хотело возвращаться, а уже прошла почти неделя с нашего пробега.

— Потому что сейчас мы подошли к подножию северных гор. Будь ты зрячей, уже выдала бы тираду о великолепии природы или упавших шансах на спасение, — совершенно точно описал мою возможную реакцию мужчина.

— Сейчас у нас есть выбор: идти через горы или перевал. А если этой переменной ты не видишь, то и дар твой нам не поможет. — Теперь в его голосе проскальзывало раздражение.

Еще бы! Целый аналитик в твоем распоряжении, а использовать его силу ты не можешь.

Я приподнялась, села и скрестила ноги перед собой. Наклон головы вправо — хруст, влево, очередной хруст. Пару круговых движений плечами назад и вперед. Размяла кисти, потянулась и потребовала от безмолвно замершего Лерея:

— Опиши мне весь ландшафт и смотри, не упусти даже маленького камешка или скалы. В моем деле важна каждая мелочь. — Я приготовилась использовать свою самую сильную сторону, которая и помогала мне быть лучшим аналитиком на всем материке, а может, и за его пределами — фантазию.

— Горный хребет большой протяженности, — начал бывший сосед по камере, выдержав перед этим паузу. Явно осматривался и думал, как преподнести информацию наиболее точно. — Высота в среднем около двух километров.

— Ого! — Я не удержалась и присвистнула. — Это где же мы на севере очутились, что нашим препятствием стали клыки Ротанга?

Вопрос обоснован, так как Индигор находиться южнее гор Ротанга, самых далеко рвущихся в небо и почти непроходимых. Клыки — самые высокие точки этого хребта. Обойти не получиться, протяженность гор более тысячи километров. Так как мы попали по ту сторону этой каменной стены?

— Мы ушли от преследования на северо-восток. Никому в голову не придет, что ослабленные узники сунутся за хребет в надежде пройти через него на юго-восток. Маневр хорош, если ты не один и сохранил силы. — Я прям кожей почувствовала, как он пожимает плечами, мол, это был единственный выход.

— Разумно, — похвалила связного я. — Но, увы, для нас смертельно.

Дар четко помахал продолговатым бубликом, показывая нулевые шансы на спасение.

— Я же еще не описал тебе местность, — разозлился собеседник.

Еще бы. Мало кто останется спокойным, зная наверняка, что без пары дней как труп.

— А это и не требуется. Горы Ротанга втроем без хорошего запаса еды, одежды и снаряжения не пройти никому, — легко выдала умозаключение своего дара я.

— Ты мне дашь договорить или ляжешь на снег в ожидании смер-р-рти?

Кажется, я его вконец разозлила.

— Валяй, внимательно слушаю, — по-королевски махнув рукой, позволила мужчине продолжить. Грудной рык был усладой для моих ушей. Отчего-то мне совсем не хотелось сосуществовать мирно со своими спасителями. Видимо, потому что спасали меня для того, чтобы практически поработить.

— Между двух пиков зияет перевал, припорошенный снегом. Путь открыт и не ухабист, — уже спокойнее закончил Лерей.

— Угу, перевал Лараз славится своими подземными карманами, скрытыми под снегом. Или кости переломаем и будем испускать дух долго и мучительно, или сразу помрем. Второй вариант лучше, но менее вероятен, — спустила с небес на землю этого стратега я.

— Тогда лезем через вершину.

— Ты прав, отвесная скала, покрытая льдом и снегом, да без снаряжения более быстрый способ покончить с собой, — продолжала выводить из себя связного я.

— А дар твой на что?! — наорал на меня Лерей, обдав теплым дыханием лицо.

— Что не вижу, не могу пропустить через дар, — объяснила его же выводы, сделанные минуту назад.

— Значит, представишь, — тихо, но крайне зло дыхнул мужчина.

Странно, что наш извозчик до сих пор молчал.

— Идем через Лараз. Я буду твоими глазами.

От его последних слов стало как-то не по себе.

— Дин, вставай. Весь разбор полетов пропустил.

— Вы так орали, что и при большом желании такое не пропустишь, — сонно прохрипел второй спаситель.

Так он спал. Вот счастливый.

***

«Вероятность пройти живыми через перевал равна пяти процентам». — И это радовало. Полчаса назад было четыре десятых процента.

— Слева небольшая насыпь снега. Похоже, сыплется с выступа.

Лерей сидел на телеге вместе со мной и описывал все, что видел, а я строила общую картинку из его довольно развернутого пояснения.

— Так, Дин, сверни к насыпи, — мгновенно скомандовала я. — Почти семьдесят процентов, что скрытые провалы в почве не выдержали бы увеличения веса в одной точке в два раза. Наст попросту должен обвалиться…

— А раз не обвалился, значит, там твердая земля, — закончил за меня новоиспеченный путеводитель.

— Именно. Продолжай.

— Прямо перед нами голая почва, снегом не занесена.

— Объезжаем. Не известно, почему снег тает в том месте. Вероятность попасть в какую-то очередную ловушку матушки природы просто зашкаливает. — Я начала нервно поглаживать колени.

— Дальше дорога петляет. Снежный покров не тронут. — Очередное описание и тишина в ожидании моего решения.

— Идем прямо. — По всей вероятности неожиданностей не должно было быть, но я же перестраховщик. — На всякий случай держимся края. Опиши, как петляет дорога.

Ответом мене была тишина.

— Лер? — Он там уснул что ли?

— Я думаю, — наконец, откликнулся мужчина. — Дай руку.

Я замерла, а он ждать не захотел. Схватил ладонь и положил себе, похоже, на бедро.

— Я буду рисовать на внутренней стороне, а ты постарайся понять. — Он разомкнул мой кулак, отгибая по очереди тонкие пальцы.

Я не сопротивлялась. Так было намного проще понять все вихляния пути. Другое дело, что я уже очень давно не чувствовала таких аккуратных прикосновений к своей коже, и это неимоверно отвлекало.

Приятно, демон возьми.

— Меня немного напрягает, что наст идеально ровный везде, кроме узких полос у скал.

— А что у скал? — От этих слов стало не по себе.

— Там целые сугробы, неровные и грязные, — напряженно описывал связной.

— Назад! — закричала, что есть мочи я.

Но было поздно. Хоть лошадь и шла почти по краю, это нас не спасло. То, что описал Лер, говорило только об одном: под этим снежным настилом была яма. Она была настолько большая, что занимала все пространство между скал. Видимо, недавно ледяная пленка не выдержала вес снега и обвалилась. Со временем поверхность снова замело, тогда как сугробы по краям никуда не делись, только выросли.

И вот результат. Из-за упущения этого немаловажного факта наша кобыла съехала по проломленной наледи прямо в объятья бездны.

— Какой угол наклона? — выкрикнула я.

— Что? — растерялся Лер, явно не знавший, чем помочь животному.

А помогать было необходимо. Мало того, что без нее нам на своих двоих идти придется, а у меня тряпичные ободранные тапки вместо нормальной обуви, так лошадь нас за собой на тот свет потащит, если вовремя не слезем.

И мы слезли, а вот Дин уже не смог. Отпусти он повод, и кобыла сорвалась бы вниз. Нужно было срочно что-то делать. Вот только просчитать все могла лишь я. И как назло перед глазами все плыло. Была возможность вернуть зрение до приемлемого уровня, вот только последствия у этого способа поганые. Я его оставила на крайний случай. И он наступил.

Одним рывком я потянула Лера за рубашку на себя.

— Что ты творишь? — опешил связной.

— Заткнись и не дергайся, — рявкнула я прямо ему в лицо.

Через секунду мои губы коснулись чего-то мягкого, но явно не того, что я искала. Плюнув на нежность, схватила мужское лицо руками, как орел добычу, и ощупала его. Найдя рот, тут же впилась в него. Не знаю, как себя чувствовал Лер, но я была просто в эйфории. Энергия бесперебойным мощным протоком потекла внутрь меня. Пара секунд и мир дрогнул, возвращая четкие очертания. Я резко оттолкнула обмякшее тело, почувствовав в своем прилив сил, и бросилась вперед, анализируя ситуацию на ходу.

Наклон тридцать семь градусов. Вероятность падения стопроцентная, но, если оттолкнуть скользящее в черноту провала животное, есть тридцать процентов успешного спасения нашей тяглой силы.

Я разбежалась на сколько позволяла восстановленная энергия, достигла обрыва и со всей возможной мощью своего тела оттолкнулась от края в сторону кобылы. Удар всем телом пришелся ровно по диагонали, и животное отбросило к самой стене скалы. Врезалась я боком, оттого стоило только перевернуться на живот и отползти от опасно завывающей пустоты под ногами, и моя жизнь была в безопасности, как и лошадиная.

Вставать не хотелось, но снег был холодным и таял от моего тепла, а промочить единственную одежду не входило в мои планы. Пришлось подняться. Кое-как я перевела дух и направилась в сторону валяющегося без движения Лера.

Как я и говорила, последствия мерзопакостные... Для моей жертвы.

Губы растянулись в злорадной улыбке. Ни одной мне чувствовать себя беспомощной. Тем временем обездвиженное тело слегка дернулось, а из мужского горла раздался отчаянный рев:

— Ты меня выпила! Стерва!

— Процент нашей смерти был... — договорить мне не дали.

— Стопроцентная стерва!

Было у меня желание помочь ему подняться. Было, но теперь испарилась. Пусть Дин с ним мается.