Не совершай ошибку

***

Маленький степной город тихо плавился от жары. Белые пятиэтажки кривлялись в полуденном мареве перед редкими прохожими. Деревья с пожухлой листвой не давали тени, трава утратила цвет и обрела прозрачность. Асфальт на пешеходном переходе проседал под ногами, шёл волной от пыхтящего пазика, похожего на умирающего мопса. Водитель автобуса, одурев от духоты, даже не подумал притормозить у вокзала. Лязгая полуоткрытыми дверцами, муниципальный мопс уплыл за поворот.

Олег утёр пот со лба и поправил козырёк бейсболки, уклоняясь от прямого солнечного взгляда. В его положении лишние взгляды ни к чему. Надо затаиться на неделю, тут точно искать не станут. Когда всё уляжется, сделает вид, что вдруг поддавшись ностальгии, укатил в город своего детства. И вернулся к неожиданно разбитому корыту. А куда и сколько утекло из этого корыта, никто не найдёт. И будущее будет обеспечено…

– Молодой человек, вы где остановились?

Олег резко обернулся. Прямо у него за спиной стояла типичная бабка с претензиями. Которую не дай бог бабкой назвать. Сразу поправит, что она дама преклонных лет, и не потерпит по отношению к себе никакого хамства. Он вышел из пустого вокзала на безлюдную площадь и был готов поклясться, что только что поблизости не было ни одной живой души.

– Плохо слышите? Вы где остановились?

Уняв невольную дрожь, Олег сглотнул и попробовал отшутиться:

– Вот прямо здесь и остановился, как видите!

Старушка поджала сухие губы, махнула картонкой с надписью «Сдам квартиру» и процедила:

– Не пытайтесь играть словами, если вам не дано…

Большие очки с двойными линзами плавно съехали на кончик носа, и она привычным движением вернула их обратно.

– Третий этаж, окна во двор. Одна комната вас устроит?

Олег узнал её в тот миг, когда она поправила очки большим пальцем. Ладонь при этом устремилась вверх, как в пионерском приветствии. Она всегда так делала, потому что руки были вечно в мелу. Казалось, что дразнится – намекает, что все они тупые носороги. Жизнь показала, что некоторые напрасно обижались. На правду не обижаются…

– Оплата посуточно, умеренная… Что молчите?

Олег кашлянул, скрывая смущение.

– А вас как зовут?

Ответ он уже знал. С пятого класса, когда выговаривать длинное имя-отчество было трудно и долго, они придумали звать её Стлана-Стинна. И ничего, откликалась…

– Разве я не представилась? Меня зовут Светлана Константиновна.

Не узнала. Ещё бы, сколько их перебывало у неё, пока не ушла на пенсию? А может, и до сих пор тиранит детей. Наверняка они так и зовут её Стланой…

– Посуточно это хорошо… на неделю сдадите?

– Сдам, – отчеканила Стлана. – Покажите паспорт.

Олег скинул рюкзак и стал в нём копаться, потной спиной ощущая пронзительный взгляд старой училки. Блин, словно в детстве за дневником полез! Для полного счастья не хватает сейчас выпрямиться со словами: «Ой, а я его дома забыл!» Как назло документ не находился, и Олега на миг накрыло необъяснимым страхом.

– Учтите, без паспорта не сдам. Ну, что возитесь, вы его дома забыли?

Репертуар у Стланы прежний.

И паспорт сразу же нашёлся, как дневник когда-то. Но теперь она подвоха не заметит – профи делали. Олег смело протянул документ, в котором настоящим осталось только имя. Немного рискованно в его положении, зато легче привыкнуть.

Стлана придирчиво сравнила фото с оригиналом, глянула регистрацию, кивнула. И убрала документ в свою сумочку.

– Идёмте. Здесь совсем рядом.

Олег чуть не ляпнул: «Да, я помню», но вовремя прикусил язык.

***

– Тапочки!

Олег послушно переобулся в прихожей. Вслед за хозяйкой прошёл на кухню, затем в комнату. Огляделся. Да уж, не нажила Стлана палат белокаменных. Но для его плана сгодится. Вот только жара несусветная…

– А кондёр работает?

Она оскорблённо вскинулась:

– Молодой человек, это вам не гостиница! В комнате есть вентилятор, но дольше часа его не используйте, а то проводку мне спалите.

Олег покорно развёл руками.

– Вода в кране хоть холодная?

– И холодная, и чистая! Здесь артезианское водоснабжение.

Точно. Вкусная, но ледяная, аж зубы ломит. Ну, значит, жара не страшна.

Он уточнил детали по быту, условился, что платить будет каждое утро после десяти. Раньше вставать не планирует. Стлана фыркнула, но комментировать не стала. Бестрепетно взяла плату за первые сутки, пожелала спокойного отдыха и шагнула на выход. Гость спохватился:

– А ключи?

– Вот, кладу на пуфик, – откликнулась Стлана.

Олег вышел в прихожую и вдруг заметил там ещё одну дверь.

– Хех! А вторую комнату кому сдаёте?

Она поморщилась:

– Что за тон?! Разумеется, никому. Это кабинет моего покойного мужа. Даже не вздумайте туда заглядывать!

– Даже не вздумаю! – поклялся Олег.

На том и расстались.

***

К вечеру дом раскалился до предела. Воздух уже дрожал не где-то за окном, а прямо перед глазами. Вентилятор, надрываясь, гонял по комнате горячие волны, и Олег раздражённо выключил его. Ванная тоже разочаровала – из крана побежала тонкая тёплая струйка и тут же иссякла…

– Да чтоб тебя!

Олег вернулся к бубнящему телевизору, попытался приспособить под веер старый журнал, стянутый с полки. Но пользы от него было ещё меньше, чем от вентилятора. Раздражённо сунул журнал обратно, а тот вдруг вывернулся из руки и упал, раскрывшись на развороте со стихами. Взгляд зацепился за смутно знакомые строки:

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.

Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?

За дверью бессмысленно всё, особенно – возглас счастья.

Только в уборную – и сразу же возвращайся.

Надо же, Бродский! Сто лет не вспоминал. А ведь Стлана его обожала, заставляла учить наизусть. Кстати, а ведь именно этот стих тогда и попался на экзамене! Как там дальше-то… Олег заглянул в журнал, перечитал, на ходу припоминая. Надо же, и про вирус написано! Актуальный стих, однако…

Мозги от жары совсем поплыли, всякая чушь в них лезет. Пора спасаться. Нужен сквозняк! Олег подумал о второй комнате. Она же по любому на другую сторону дома выходит. Какой-никакой, а перепад температур в наружном воздухе есть. Организуем ветерок, и будет нам счастье!

Кабинет оказался не заперт. Но Олег уже настолько осатанел, что не остановился бы и перед взломом. Впрочем, в его списке грехов на Страшном суде это малозначимый эпизод. Он потянул дверную ручку на себя. В проёме оказался занавес из продолговатых деревянных бусин, сквозь него пробивался тусклый серебристый свет. Словно жаркий вечер внезапно сменился лунной полночью… Отметив эту странность краем сознания, Олег раздвинул занавес и шагнул внутрь.

Воздух плотный как желе. Затхлый запах старого помещения, слой пыли на линолеуме. Похоже, Стлана сюда и сама не заходит…

Плотные шторы почти не пропускали наружный свет, серебристое сияние исходило откуда-то из угла. Олег не стал на него отвлекаться, сосредоточившись на основной цели. Тяжёлая ткань нехотя подалась в стороны, рука нащупала древний шпингалет на рассохшейся от времени раме. Как тут всё запущено…

Он распахнул створки как можно шире, откинул шторы по углам. В лицо повеяло едва уловимой прохладой. Кайф, вечный кайф! На ум пришёл детский анекдот про слона и попугая. А хотя бы и так. Всё равно облегчение…

Постоял пару минут на лёгком сквозняке, слушая, как за спиной ритмично постукивает деревянный занавес. А потом дверь кабинета захлопнулась, Олег обернулся и оцепенел от увиденного.

***

Противоположный угол от пола до потолка был затянут металлической паутиной, густо усыпанной зеркальной чешуёй. Словно серебряные бабочки, угодившие на ужин к стальному пауку. Вот только самого паука нигде не видно, а чешуйки общим контуром напоминают фигуру человека…

«Чур, меня», подумал Олег. «Совсем спёкся. Пойду я отсюда…»

Он обошёл кабинет, стараясь держаться подальше от жуткого угла. Но отвести взгляд не мог, таращился на паутину до самого порога. И разглядел внутри кресло с каким-то тряпьём.

Достигнув занавеса, просунул руку, тихо толкнул дверь. Снаружи раздалось:

– Тапочки!

Сквозь щель Олег увидел Стлану и смутно знакомого мужика на пуфике. Гость переобулся, хозяйка повела его на кухню. Проходя мимо кабинета, машинально прикрыла дверь, чуть не прищемив нос Олегу. Но он бы этого даже не заметил. Потому что в тот миг узнал в мужике себя. И мешком осел на пол, запутавшись в занавесе…

***

Сознание вернулось спустя целую вечность. Из окна струился холодный воздух. Чешуя и паутина в углу трепетали под лунным светом. За дверью было тихо.

Олег с трудом поднялся, приоткрыл дверь, и тут же услышал:

– …никому не отдам! Пока не пойму, чего оно ещё может…

– А мне страшно, Шура.

– Брось, Свет, всё под контролем! Видишь, оно безобидное. А мы в него из зенитки…

– Писали же, метеорит это был…

– Нашла, кому верить! Всё, я в кабинет, утром поговорим.

Нечаянный гость из будущего отшатнулся, заметался взглядом в поисках убежища. Паутина в углу вдруг провисла, а чешуйки мелодично зазвенели:

– Не бойся. Мы уже не зайдём…

– П-почему? – выдавил из себя Олег.

– Мы здесь уже всегда. Плата за слияние. Присоединяйся…

– Ну, уж нет!

Олег кинулся в прихожую, обрывая занавес, путаясь в бусинах.

И вывалился на холодный бетонный пол, больно приложившись коленями о просыпанный керамзит. Голые стены, пустой проём на месте входной двери. В гулком подъезде звучит задорный смех бригады отделочниц. Сейчас этот дом ещё даже не сдали…

Олег в отчаянии помотал головой. Оглянулся – кабинет по-прежнему мерцал серебром. Ну, там хотя бы есть ответы…

***

Ответы ему не понравились.

Осколку чужой машины, способному менять материю и время, для питания требуется ментальная энергия высокого порядка. Подобравший его в степи Шура нечаянно инициировал холодный запуск. На большее его разума не хватило. И осколок вместе с кабинетом застрял во временном потоке, медленно сползая в прошлое.

– Больше не выходи из комнаты, ты усиливаешь опасные помехи…

– А что мне делать?! – взвился Олег.

– Иди к нам… войдём в поток, исправим линию…

– И я вернусь в свой день?

Сияние потускнело.

– Неосуществимо.

– Ах, так?! Да иди ты…

Будущее кончилось. Пора переквалифицироваться в управдомы. Олег зажмурился и решительно выпрыгнул из кабинета в темноту, уже примерно догадываясь, когда он приземлится.