Не та, кем кажусь

Она стояла перед экраном выбора персонажа. Поначалу все здесь появлялись такими, какие есть — в своём реальном теле. Но Арина не зря выбрала продвинутый уровень, копила на самую дорогую капсулу и вложила в премиум‑аккаунт последние сбережения. Теперь ей были доступны все опции — всё, о чём она мечтала и фантазировала ночами.

Сейчас она стояла абсолютно обнажённой перед виртуальным зеркалом.

«Печальное зрелище…» — мелькнула горькая мысль.

Зализанные волосы — вечная привычка стягивать их в тугой пучок. Худенькое, почти подростковое тело в её‑то тридцать с хвостиком казалось чужим и неправильным. Веснушки, рассыпанные по плечам и груди, будто кричали: «Посмотри, какая я несуразная!»

«И кто меня такую захочет?» — снова кольнуло внутри.

В реальной жизни она редко позволяла себе вот так встать перед зеркалом. Во‑первых, вечно звучал в голове голос строгой матери: «Тут не на что смотреть. Кожа да кости. Мужики не собаки — на кости не бросаются. Чтоб замуж выйти, надо немного округлиться». Во‑вторых, просто не было времени.

Сначала — отличная учёба: школа, университет. Потом — офис, карьерное родео, ипотека. Последние десять лет слились в одну бесконечную гонку без остановки, без минуты, чтобы просто посмотреть на себя.

А она — женщина.

Многие одноклассницы давно замужем — кто‑то даже не по разу. Арина видела их жизни в соцсетях: счастливые фото, дети, путешествия. Она не общалась с ними, но и не удаляла из друзей. Почему? Потому что испытывала странную, почти болезненную потребность наблюдать. За чужими свадьбами, за чужими детьми, за чужими, такими правильными, жизнями.

Арина резко встряхнула головой, отгоняя липкие мысли. Руки рефлекторно потянулись одёрнуть юбку… но юбки не было.

Было только тело. Её тело.

И сейчас она снимет с него все ярлыки, все чужие оценки, все «должна» и «надо».

Она станет другой.

Она стояла перед экраном, где пульсировала надпись: «Сохранить исходную внешность? Да / Нет».

Рядом с вариантом «Да» мерцал симпатичный значок — спираль ДНК, будто вежливое подтверждение: «Да, вы можете остаться собой. С небольшими правками на расу, конечно».

Это почему‑то жестоко выбесило Арину.

Себя? Без изменений?

В голове вспыхнули цифры: 33 года. Тридцать три года жизни — и всего один комплимент. Один‑единственный. В музыкальной школе. Учитель, глядя на её руки, тихо сказал: «У вас тонкие, музыкальные кисти…»

Она до сих пор иногда смотрит на свои пальцы. Длинные, женственные. Без маникюра, без колец, без следов жизни, которую хотелось бы назвать красивой.

«Музыкальные кисти на странном теле, — мысленно усмехнулась она. — Вот кто я».

И это — оставить без изменений?

«Они издеваются», — подумала Арина с острой, почти освобождающей злостью.

Экран будто почувствовал её ярость: значок ДНК дрогнул, рассыпался искрами, а вместо него возникли строки опций:

Коррекция пропорций (75 % пользователей выбирают этот вариант),

Смена типа кожи (доступны: эльфийская, драконья, лунная),

Добавление акцентов (светящиеся глаза, узоры, биолюминесцентные волосы).

Арина провела пальцем по экрану, останавливаясь на «Коррекции пропорций». Внутри разгоралось что‑то новое — не стыд, не страх, а жажда. Жажда увидеть себя иной.

«Хорошо, — решила она. — Давайте начнём с малого. Но только с моего собственного „малого“. Не с их шаблонов».

Она выбрала:

Экран замерцал, и зеркало перед ней начало меняться.

Сначала — едва заметно. Потом — необратимо.

Арина задержала дыхание.

«Это… я?»

Арина изменила пропорции груди и бёдер. Руки невольно скользнули по новому телу, изучая перемены. Ощущения разрывали на части: это было так стыдно — и так приятно одновременно.

Она сжала грудь и тут же отпустила. Снова сжала, снова отпустила, прислушиваясь к непривычным откликам тела.

«Здесь меня никто не видит. Только я и эта молчаливая система», — промелькнуло в голове.

Руки медленно заскользили вниз, к бёдрам — тем самым, которые она только что сделала чуть более плавными, чуть более… желанными. Тепло кожи под пальцами казалось чужим и в то же время до боли родным.

Молодая женщина не отрывала взгляда от экрана‑зеркала. Она видела, как её музыкальные пальцы — те самые, что когда‑то выводили мелодии на фортепиано, — теперь исследовали новое тело с почти научной сосредоточенностью.

И тогда на лице появилась она — эта чуждая, почти бесстыжая улыбка. Не напускная, не вымученная, а настоящая. Она расцвела сама по себе, без приказа, без оглядки на прежние «нельзя».

И что удивительно — эта улыбка преобразила её естественные черты. В ней вдруг проступили и сила, и лёгкость, и что‑то неуловимо соблазнительное. Не шаблонная красота, а живое, пульсирующее право быть собой.

Арина замерла, вглядываясь в отражение. Где‑то внутри шевельнулось новое чувство — не стыд, не вина, а робкое, но настойчивое: «А что, если… так можно?»

«Ты что творишь?!» — шипела прежняя, зажатая Арина.

«Я… я просто смотрю», — отвечала та, что впервые осмелилась прочувствовать свои желания… Арина еще поигралась с расами. Игра предлагала разные варианты: и гномы, и тролли, и орки, и эльфы темные и светлые, и гремлины и много кто еще… каждая раса давала разные плюшки. Но Арина даже не читала все эти бонусы. Она пришла сюда не за этим.

Арина смотрела на своё отражение — симпатичную обнажённую гномиху. Маленькую, крепкую, с сильными, словно выкованными руками — полную противоположность настоящей Арине. Лишь веснушки, рассыпанные по носу и щекам, и привычно зализанные волосы напоминали о ней прежней.

Но это явно было не то. В очертаниях новой фигуры проступало что‑то знакомое — мамино. Та же компактная стать, та же неунывающая основательность. Мама никогда не была замужем. Родила дочь «для себя» от какого‑то подвыпившего музыканта — высокого, худого, безумно талантливого.

Видимо, именно от него Арине передались и худоба, и музыкальные способности. Гены легкомысленного незнакомца проросли в ней, будто упрямые побеги сквозь каменную породу. А от мамы — стойкость, цепкость, умение держаться на ногах даже тогда, когда мир норовит выбить из‑под них опору.

Арина провела рукой по виртуальному плечу гномихи. В этом теле было что‑то честное, незамысловатое. Но оно не было её. Словно она примерила костюм, сшитый для другой героини.

Тролли, орки, гремлины — всё это тоже не входило в пределы её мечтаний. Хотя система щедро предлагала простор для экспериментов: можно было создать по‑настоящему эффектную девушку, любую, какую захочешь.

Но вот Арина опробовала образ эльфийки. Из зеркала на неё взглянула высокомерная белокурая красавица: высокая, с длинными ногами, точёной фигуркой — классический базовый вид эльфа. Система лишь добавила веснушки Арины, и на этом теле они смотрелись неожиданно… сексуально.

«Интересно, а этот высокомерный взгляд идёт в комплекте к эльфам или я сама рефлекторно стала так смотреть?» — подумала девушка.

Образ в зеркале неуловимо напоминал тех самых девочек из школы, которые всегда смотрели на Арину сверху вниз. Длинноногие, самоуверенные, они вспоминали про неё лишь тогда, когда нужно было списать на контрольной или когда хотелось над кем‑нибудь посмеяться.

«Нет, эльфом я не буду! Останусь человеком», — твёрдо решила Арина.

И она выбрала:

А руки… руки останутся без изменений. Даже маникюр не добавит. Они прекрасны сами по себе.

Система отреагировала неожиданно: руки Арины слегка засияли. Ей это понравилось — и она оставила лёгкое сияние.

Дальше — волосы попышнее. Губы ярко‑красные. Тушь для ресниц.

«Как классно, когда макияж накладывает сама система», — подумала Арина.

Сама она никогда не умела краситься, ограничивалась лишь бальзамом для губ. А тут…

«Завершить создание внешности», — мысленно скомандовала Арина.

И вдруг система выдала странный итог: «Внесение изменений в исходную внешность — менее 20 %». А следом предложила добавить… значок ДНК.

«Серьёзно?» — не могла поверить своим глазам Арина.

В зеркале на неё смотрела совершенно другая женщина — сексуальная, уверенная в себе. Какой ещё значок?

Но Арина уверенно решила его оставить. Она уже представляла, как мужчины, глядя на такую эффектную девушку, будут думать, что она и в жизни такая. Довольно прикусив губу, она подтвердила выбор.

Итак, наша раса — «человек». В качестве плюшки система выдала «Смекалку»: шанс обнаружить скрытый путь или тайный предмет в локации — срабатывает спонтанно, словно шёпот интуиции.

О… Смекалка всегда была её сильной стороной. Арина усмехнулась — в уголках губ промелькнула едва уловимая, почти порочная улыбка.

«Лучше бы дали какие‑нибудь плюшки к харизме. Или к умению обволакивать мужчин взглядом, держать их на крючке…» — мысль скользнула, как шёлковая нить по обнажённой коже. Но система безмолвствовала, равнодушная к её тайным желаниям.

Молодая женщина в последний раз взглянула на себя в зеркало. Красивая… Слишком красивая, чтобы оставаться просто наблюдателем в этой игре. Взгляд задержался на линии шеи, на изгибе плеч — и руки сами потянулись к отражению. Надо же проверить, правда ли эти «полные ощущения» так ошеломительны, как кричала реклама, и как шептались на игровых форумах.

Тело откликнулось мгновенно — послушное, горячее, жадное до прикосновений. Музыкальные пальцы Арины скользнули по коже, рисуя невидимые узоры, пробуждая каждую клеточку к жизни. Волна тепла прокатилась от кончиков пальцев к самому сердцу…

«Да‑а‑а… горячо…»

Дыхание участилось, в глазах потемнело от нахлынувшего желания. Но вдруг — резкий вдох, и она отдёрнула руки, словно прикоснулась к раскалённому металлу.

— Нельзя. Я сюда не за этим пришла. Я пришла играть.

В зеркале на секунду проступила настоящая Арина: сосредоточенная, холодная, с жёстким блеском в глазах. Не соблазнительница, не жертва собственных желаний — а игрок, который держит эмоции на коротком поводке.

«Что дальше?» — мысленно спросила она, усилием воли возвращая контроль над телом и разумом.

Зеркало растаяло, будто лёд под горячим ветром, и перед ней развернулось голографическое меню выбора имени.

Арина… Как же она ненавидела это имя! Звучало изящно, почти поэтично — но за ним таилась насмешка судьбы. Мама назвала её в честь няни Пушкина. Даже отчество выбрала — Родионовна. Так и жила: Арина Родионовна… «Подруга дней моих суровых, голубка дряхлая моя…»

Губы искривились в горькой усмешке.

«Ну уж нет… Здесь я не буду Ариной. Здесь я стану кем‑то другим. Кем‑то, кто не боится своих желаний, а использует их как оружие».

Эйра… — вдруг подсказало ей сердце. В этом имени слышался шёпот ветра, намёк на свободу, на крылья, расправленные навстречу неизвестности. Именно то, что нужно.

Арина быстро набрала имя в интерфейсе. Нажала «Подтвердить».

И — всё.

Где‑то позади, в туманной дали, осталась Арина — с её комплексами, обидами и грузом чужого имени. Здесь, в этом мире, стояла Эйра: новая, дерзкая, готовая к приключениям.

— Класс будет предложен на 10‑м уровне, в зависимости от способа игры, — сухо сообщила Система.

«Интересно, тут есть класс „падшей женщины“?» — мелькнула шальная мысль, и Эйра не удержалась от тихого смешка.

— Такого класса в мире не предусмотрено, — неожиданно откликнулась Система. — Однако список классов не конечен. Если ваш стиль игры будет по‑настоящему оригинальным, Боги мира Микрасэль могут даровать вам уникальный класс — ни на что не похожий.

Эйра замерла.

«Система умеет читать мысли?»

Ответа не последовало.

— Ладно. Будем решать вопросы по мере их поступления, — пробормотала она свою излюбленную фразу, стараясь унять лёгкое волнение.

Взгляд скользнул вниз — перед ней развернулось окно характеристик. 10 очков, которые можно распределить сразу. Числа, параметры, возможности… Всё только начинается.

Арина скользила взглядом по строкам интерфейса, где мерцали характеристики — словно набор ключей к чужим судьбам. «Ужас какой!» — мысленно повторила она, вспоминая бесчисленные гайды и таблицы «идеальной прокачки», которые листала перед входом в игру.

Но всё это… не её путь.

Она пришла сюда не чтобы следовать шаблонам. Она пришла, чтобы найти себя.

— Значит, действуем интуитивно, — прошептала Эйра (уже не Арина — имя осталось позади, как старая кожа).

Сила

— «Не нужна».

Она даже не задумалась. Популярный выбор для воинов и берсерков, но ей не хотелось ломать стены или крушить черепа. Её оружие — не кулак, а… что‑то другое. Пока неясное.

Ловкость

— «Э‑э… этого мне, пожалуй, не достаёт».

В реальной жизни она вечно спотыкалась, роняла вещи, опаздывала. Здесь можно исправить. Пара очков — чтобы двигаться легче, быстрее, грациознее. Чтобы чувствовать своё тело, а не стесняться его.

Выносливость

— «Нет».

Выживать? Терпеть? Нет, она не хочет просто «держаться». Она хочет жить.

Интеллект

— «Своего некуда девать. Всё горе от этого ума…»

Горькая усмешка. В реальности её начитанность и аналитический склад лишь отдаляли от людей. Здесь она не будет прятаться за формулы и теории.

Мудрость

— «Хах. Сколько раз мама говорила: „Женщина должна быть мудрой, а не умной“».

Мама, няня Пушкина, «голубка дряхлая»… Всё это — в прошлом. Но капля мудрости, пожалуй, пригодится. Единичку. Чтобы не наделать глупостей.

Харизма

— «О! Пять очков!»

Вот оно! Не для манипуляций, не для власти. Для себя. Чтобы говорить без дрожи в голосе. Чтобы смотреть в глаза и не отводить взгляд. Чтобы её заметили. Чтобы, наконец, заметить себя.

Удача

— «И парочку в удачу. Нахождение редких предметов? Может, и редкого мужичка найду!»

Ухмылка. Лёгкая, почти детская. Здесь можно позволить себе шутку. Здесь можно мечтать.

Эйра нажала «Распределить».

Числа замерцали, перестраиваясь в новую конфигурацию.

— Ну вот… — она выдохнула. — Теперь — в путь.