Не тот король

Марина Мараева (Мара)

Веки свинцовые. Голова, словно колокол: гудит, звенит…

Больно!

Силюсь разлепить ресницы, чтобы вырваться из мучительно вязкого тумана, который стремится поглотить разум и тело. С пятой попытки получается.

Но, едва открыв глаза, я снова зажмуриваюсь.

Это сон, просто сон! Плод моего больного воображения… Сон же?

Вдох, выдох — я снова поднимаю тяжёлые веки, чтобы увидеть руки, тянущиеся ко мне. Много рук! Чуть дальше вижу размытые фигуры их обладателей: явно мужские.

Я продолжаю слышать гул, но звона больше нет. Зато до меня доносятся обрывки голосов, смех и чьи-то сальные шуточки. Язык вроде бы незнакомый, но я отлично его понимаю.

Страшно! И стыдно!

Осознаю, что я совершенно голая, и судорожно пытаюсь прикрыться. Зажимаюсь, сворачиваясь калачиком: движения неловкие, заторможенные. Я в каком-то странном бассейне без дна. В толще голубоватой… неверное, всё же не воды, потому что дышать эта «жидкость» мне не мешает…

Раньше не мешала!

В панике начинаю задыхаться. От этого делаю невольный кувырок, который выталкивает меня выше: к жадно протянутым рукам с растопыренными пальцами. К довольным усмешкам и похотливым взглядам собравшихся у бассейна людей.

Меня пытаются схватить, облапать — и я снова в ужасе дёргаюсь, точно пойманная в сети рыбка.

Или, может, русалка? Что, если я стала русалкой?!

Да нет же! Бред!

Это сон, просто сон… Затянувшийся ночной кошмар, который, кажется, меня сейчас добьёт.

Зажав рукой рот и нос, чтобы не наглотаться непонятной жижи, отчаянно озираюсь в поисках спасения. Взгляд натыкается на очередную руку, опущенную в бассейн. Раскрытая ладонь как приглашение выбраться из ловушки.

Решительно хватаюсь за неё, ибо альтернатив нет. Меня рывком вытаскивают из «воды». И тут же кто-то накидывает на плечи плащ, прикрывая мою наготу.

Спасибо!

Слепящий свет больно ударяет по глазам, гул голосов давит на уши. Успев лишь жалобно всхлипнуть, теряю сознание. Больше нет шума, гама и ярких вспышек — только темнота: неожиданно приятная.

Герцог Эггерт (Оллард)

— Почему все иномирянки такие уродливые? — ворчит мой младший брат, разглядывая добычу. Слишком разбалован красотками разных мастей!

Я закутываю упавшую в обморок девушку в плащ, пряча от посторонних глаз. Мы здесь инкогнито, но, судя по тому, как настороженно косятся «стервятники», кто-то нас всё-таки признал.

Задумчиво рассматриваю иномирянку, которую мы только что спасли от вероятной участи рабыни. Действительно, не эталон красоты. Бледная, словно покойница. Белые, без какого-либо оттенка волосы. Худая, высокая, нескладная. Но точно не уродина! Я бы даже сказал — милая.

Черты лица тонкие, губы мягкие, нижняя заметно полнее верхней.

Завораживает.

Брату следует лучше присмотреться к своей будущей жене. Ему с ней королевством править и наследника растить.

Верховный жрец был прав, говоря, что гостья из «Аквамариса» сама его выберет. А может, прав был я, когда велел Аарону протянуть ей руку помощи, а не хватать перепуганную девчонку за все места, как пытались сделать другие охотники за иномирным «мясом».

Так или иначе, пророчество сбылось: Аарон получил свою невесту. Значит, наш род подтвердит свое право на трон, когда у правителя (и по совместительству моего брата), родится, наконец, долгожданный первенец, который в будущем станет Великим королём.

Мара

Притворяюсь спящей, но получается всё хуже.

В кресле напротив сидит женщина, неотрывно смотрит на меня и ждёт. Моего пробуждения, очевидно. Хотя, может, и смерти. Слишком уж тяжёлая от неё исходит энергетика.

— Безродная голодранка, — не выдерживает она. — Ещё и обманщица! Я знаю, что ты проснулась!

Медленно открываю глаза и смотрю на неё. Немолодая, и точно родовитая. Ещё богатая: наряд от тяжести дорогого декора, наверное, неподъёмный. Да и причёска вместе с украшениями килограмм на пять потянет, не меньше.

Хочется огрызнуться, но я молчу. Не потому, что мямля: просто не до конца понимаю ситуацию. Где я? Почему? Что, вообще, происходит? Это новая стадия дурацкого сна, или я, судя по костюмам, попала в прошлое? А может, и вовсе в другой мир?

Последнее, что помню из нормальной жизни — визг тормозов, болезненный удар и темноту. Потом был проклятый бассейн, где я кувыркалась в чём мама родила, и черноволосый амбал с изуродованным шрамами лицом.

Большой такой, брутальный и страшный!

Именно он, как щуку из колодца, выловил меня из загадочной голубоватой жижи, которую все называли «Аквамарисом». Ещё сказал что-то такое странное, отчего я именно щукой, исполняющей желания, себя и почувствовала.

Кажется, я теперь ему по гроб жизни обязана.

Так себе перспектива.

Но был там и другой человек. Седой, хотя и не старый. У него светло-серые холодные глаза и ледяные руки. А ещё он накинул на меня свой плащ. Кажется.

— Я с тобой разговариваю! Или ты не только страшная, но и немая? — ядовито усмехается женщина, покачивая головой, отчего её громоздкие украшения неприятно бряцают.

Морщусь, собираясь с мыслями. Надо что-то ответить, но что? Подавив желание нагрубить, спрашиваю:

— Вы кто?

Точно не моя фея-крёстная. Да и я вряд ли в сказку попала.

— Как ты смеешь… — шипит незнакомка, краснея от возмущения, а потом внезапно сдувается и гораздо тише произносит: — Ах да, ты же иномирянка. Откуда тебе знать, кто я. А додуматься — ума не хватает. — Поджав губы, она опять сверлит меня взглядом, а я убеждаюсь, что версия про мир иной самая верная. — Пресветлая Мариэлла! Почему моему мальчику так не повезло?! — Женщина театрально вздыхает, глядя в потолок. Я тоже туда смотрю: вдруг кто ответит? — Единственная подходящая девка — и та уродина безмозглая!

— Подходящая для чего? — уточняю, проглотив оскорбление, хотя обидно: с IQ у меня всё в порядке, как и с внешностью: не фотомодель, конечно, но симпатичная. Впрочем, стандарты красоты тут вполне могут отличаться от наших, если это, действительно, другой мир.

— Для рождения моего внука! — ошарашивает незнакомка.

Ну, супер! А ничего, что я, вообще-то, бесплодная?

Пока размышляю, сообщить эту новость ей или безопасней будет промолчать, бабушку моих нерожденных детей окончательно прорывает. Она вываливает на меня столько информации про какие-то средневековые проклятья, пророчества, порталы и прочую хреномуть, что сознание, едва выбравшись из спячки, жаждет нырнуть туда снова.

А потом открывается дверь, и в спальню без всякого стеснения входит амбал. Тот самый. Он целует родовитую хамку в лоб, странно поглядывая на меня, и ласково произносит:

— Не горячись ты так, мама. Подкрасим эту бледную моль, приоденем — сойдёт.

То есть я бледная моль и уродина, а он, значит, тот самый сынок, которому не повезло? А ничего, что он сам страшен, как чёрт?

— Для чего сойдёт, Аароша? — страдальчески заламывает руки стерва, неприязнь с которой у нас взаимная. — Какая из неё королева?! — патетично восклицает… кхм… неужели мать короля?!

«Никакая», — мысленно соглашаюсь я, не испытывая ни малейшего желания связываться с этой семейкой.

Но других вариантов нет. Или… Стоп! А где тот холодный мужчина с тёплым плащом?

Оллард

Открываю портал прямо во дворец. При виде меня мать шарахается, как от чумного, но быстро берёт себя в руки и с поистине королевским достоинством проплывает мимо. За ней тенью следуют охранник и любимая на этой неделе фрейлина. Оба на приличном расстоянии от меня.

Оно и понятно — я же маг смерти. Могу испепелись взглядом любого. Исчадие Бездны, ниспосланное королевской чете за грехи предков, как утверждает вдовствующая королева-мать.

Не уверен, что виноваты предки. В её шкафу скелетов не меньше.

Брат стоит в дверях, нетерпеливо постукивая пальцами по косяку. Закатывает глаза, указывая мне на кого-то внутри комнаты: мол, иди… разберись уже, а то сил больше нет. Иномирянку, видимо, не очень впечатлило её предназначение.

Обычно с женщинами у Аарона разговор короткий. Он выбирает фаворитку из числа готовых на всё фрейлин, а она бежит ублажать его в постели, считая это великой честью. И каждая втайне надеется стать той единственной, которая родит королю наследника и станет его женой.

Наивные дурочки!

Аарон проклят, как, впрочем, и я. Он бесплодием, я — смертельной болезнью. Этот год переломный для нас обоих. Пророчество богини уже начало сбываться: король встретил свою королеву, ну а я… скоро умру.

И всё-таки хочется, прежде чем сдохну, увидеть, как округлится животик иномирной блондиночки. Ведь это будет означать, что наш род не прервётся, а страна не погрязнет в кровавых войнах за власть.

— Она ела? — уточняю, заходя в спальню. Мельком замечаю служанку, прячущуюся в углу.

— Да… — Брат мнётся. — Да бес её знает! — гаркает басом, совсем не по-королевски запуская пятерню в чёрные кудрявые волосы, часть которых прикрывает его шрамы на лице. — За ней мама приглядывала.

Значит, не кормили.

— Голодная? — обращаюсь к девушке, сидящей на постели.

Отрицательно качает головой, настороженно разглядывая меня.

На ней зашнурованная до самой шеи ночнушка, а на плечах тёплый плед.

Замёрзла бедняжка.

Всё такая же бледная, словно кукла фарфоровая. Волосы растрёпаны и как будто чуть светятся изнутри. Смотрю на неё, а на языке так и вертится: «Неземная»! Она не первая иномирянка на моём пути, но таких необычных я ещё не встречал.

Неужто магиня?

Жаль, у одарённых из «Аквамариса» меток, как у местных магов, на теле нет. Надо будет пригласить во дворец Главного целителя и выяснить, есть ли у девушки сила. Может, мне просто мерещится.

Сажусь в кресло, стоящее рядом с кроватью, и невольно морщусь от чересчур сильного запаха духов, характерного для матери. Сколько же она тут проторчала, раз всё успело ею провонять? И чего наговорила несчастной девушке, раз та отказывается с кем-либо общаться, кроме меня?

Меня, Ярл побери! Да люди даже имя моё боятся произносить, чтобы не накликать беду. Хотя да… она же об этом ещё не знает.

— Пить будешь? — продолжаю спрашивать я. — Если надо в уборную, она там, — указываю на дверь под бархатной занавеской, а то, может, её и об этом не удосужились предупредить. — Переодеться, может, хочешь? Или что-нибудь ещё?

Иномирянка опять мотает головой, сильнее закутываясь в покрывало и в похожие на облако волосы. Длинные, густые и совершенно белые. Аж слепит!

— Ну, раз ничего не хочешь, давай просто поговорим. — Откидываюсь на спинку кресла, наблюдая за ней. — Меня зовут Оллард, — представляюсь без особых формальностей — она же моя будущая невестка. — А как твоё имя?

Матушка с горе-женишком так и не удосужились это выяснить.

Девушка молчит где-то с минуту, а потом с запинкой произносит:

— Мари…Я Мара.

— Просто Мара? — Уточняю я. Кивает. — Необычно.

Да она вся необычная! Нереальная какая-то, воздушная, словно призрак.

Пожимает плечами, повыше подтягивая плед. Такой знакомый защитный жест… Ожидаемо!

— Замёрзла? — хмурюсь я.

— Немного.

Обернувшись, делаю знак служанке, которая буквально слилась со стеной: с самой дальней от меня. Девушка с явным облегчением выскальзывает за дверь, чтобы принести ещё одно одеяло и дрова для камина.

Мы с Марой остаёмся в комнате одни. Аарон ещё раньше свалил, лишний раз доказав, что невеста из другого мира ему неинтересна. У портала, когда она только появилась в голубом свете «Аквамариса», он был ею очарован. А когда выловил «рыбку» и разглядел повнимательней — скис.

Идиот! Взрослый лоб, а до сих пор судит женщин по внешности.

Придётся вправить ему мозги, чтобы всё не испортил. Эта девочка — его судьба. Пророчество богини не может ошибаться!

— Ты хотела меня видеть, Мара. — Я первым нарушаю неловкую паузу, повисшую в спальне. — Зачем?

Куснув в нерешительности губу, блондинка поднимает на меня глаза: зелёные, как у кошки. И пока я, точно зачарованный, в них смотрю, она торопливо шепчет:

— Мне нужна информация…

Иномирянка говорит, а я медленно осознаю, что мы все влипли. Причём по-крупному. Ведь ребёнок, если верить пророчеству, должен быть плодом большой любви, а влюбляться в моего брата Мара не намерена. И то, что он, вообще-то, король, способный сделать её жизнь сказкой, девушку тоже не вдохновляет.

Что же они с матушкой ей наговорили тут? Или дело в шрамах Аарона? Это мы здесь привычные, а в её мире такие «украшения», возможно, считаются чем-то постыдным.

Ярлова засада!

Да я и сам будто в какую-то альтернативную реальность попал. Передо мной сидит милая блондинка, смотрит на меня без страха и отвращения, и абсолютно искренне кривится, объясняя, почему ей не нравится мой брат. Тот, кто нравится всем, потому что король.

А самое паршивое: я даже насладиться моментом не могу, так как должен срочно её переубедить. Должен, да… Вот только послушаю ещё чуть-чуть, и сразу же начну переубеждать.

Как всё-таки жаль, что мой счёт идёт на месяцы, а не на годы — я бы с удовольствием пообщался с ней подольше, мягко подводя её к идее об избранности. Но медлить, увы, нельзя: Мара должна влюбиться в моего брата как можно скорее.

— Это твоя миссия, девочка, — говорю ей тоном, от которого теряют дар речи даже полководцы. — Ты станешь королевой. Смирись!

Она упрямо вскидывает подбородок и с прищуром смотрит на меня.

Не боится? Ну ничего, скоро добрые люди расскажут ей обо мне больше — и так просто, сидя напротив друг друга, мы уже не поболтаем.

— Моя миссия — стать инкубатором? — усмехается криво.

— Матерью наследника престола!

— А если я бесплодна?

— Исключено.

— Но я бесплодна!

Она вскакивает с кровати. Плед опадает к её ногам, а волосы взлетают, описывая дугу. До чего же красиво!

— Мара… — Сглатываю, потому что в горле неожиданно пересыхает. — Послушай меня внимательно. Аарон тоже бесплоден. Ни одна женщина из нашего мира не способна подарить ему ребёнка. Только иномирянка. Уверен, что у тебя похожая ситуация. Поэтому богиня вас и свела.

— Да блин! — Она снова садится на постель и откидывает с лица непослушные волосы. Не знаю, при чём тут блины — очевидно, в её мире так принято ругаться, но злость ей точно к лицу. — То есть я — будущая королева? — переспрашивает в очередной раз, наивно ожидая услышать другой ответ.

— Да, — стою на своём я.

— Ну… хорошо, хоть не русалка, — бормочет обречённо.

Я плохо понимаю, при чём тут давно вымершие водяные народы, но рад, что она смирилась.

Смирилась же?