Не забудь про лешего

1.

- Я смотрю, ты в своем городе ещё помнишь, как обращаться с дерном.

Худощавый мужчина улыбнулся, глядя на приятеля. Тот осторожно срезал охотничьим ножом широкий квадрат дерна, отложил в сторону. Показалась земля, черная в сгустившихся сумерках.

- Можно подумать, Ваня, - к приятелям подошел третий мужчина, в его руках едва умещалась охапка сухостоя, - ты все время в деревне проводишь.

- Всё, не всё, - Михаил взрыхлил землю, подготовил углубление для костра, - но больше нашего, Гена, это точно. Вон, даже на опушке что-то шаманил по-деревенскому.

Гена быстро наломал веток из принесенной охапки, уложил на приготовленное Михаилом место.

- Ваня, для кого старался?

Иван закончил к тому времени расстилать спальники и теперь достал из рюкзака походный котелок. Старый, со следами вмятин на боках, но, как и прежде, во времена их детства, блестящий. Ухаживать за своими вещами Ваня научился у деда. От него же перенял и некоторые другие привычки.

- Для кого, для кого, - с деланным ворчанием проговорил мужчина. – Для лешего, конечно. Мы в его владениях зверьё бить собрались. Вот надо было разрешения и попросить.

Миша с Геной рассмеялись. Беззлобно, по-дружески. Они действительно успели забыть, каково это, жить деревенскими обычаями, приметами.

Сколько они не приезжали в деревню, пожить месяц-другой? Лет двадцать, не меньше. В отличии от родителей Ивана, их родители продали дома в деревне и бывали в этих краях, в лучшем случае, раз в год.

Сдружились ребята в свое время именно поэтому. Все трое приезжали на летние каникулы к бабушкам-дедушкам. Деревенские поглядывали на городских насмешливо. По-первому времени и кулаками помахать пришлось. Вот тут их и сплотило чувство общности – все неместные.

Потом долго не виделись. Детство осталось позади, вместе с летними каникулами. Письма писать, тогда уже студентам, времени мало.

Случай свел всех вместе уже во времена сотовых телефонов. С тех пор связь поддерживали. Старались выбираться то на рыбалку, то в поход, то, вот как сейчас, на охоту собраться.

В этот раз их Иван сагитировал. Узнал, что и Миша и Гена состоят в обществе охотников, стал расхваливать здешний лес.

- Да помню я этот лес, - Михаил смеялся в трубку. – Нам тогда знатно по задницам всыпали.

- Ага, - согласился Иван. – Только когда это было. Мы теперь выросли, зады бить не станут. Плюс ко всему - дичи здесь хватает.

Это было правдой. К заповедным край не относился, охотиться можно спокойно. В деревне почти все мужчины охотой занимались. Приезжали к ним и другие охотники. А дичи меньше не становилось. Хороший край – богатый.

В конце концов, договорились. Решили осенью собраться. Погода теплая ещё. Можно заночевать в лесу. Прямо как в детстве - вспомнилось им. Они тогда за ягодами собрались. Деревенские им про целые поляны понарассказывали.

Ушла тогда троица молча. Думали, понаберут ягод – сюрприз устроят. Устроили. Про этот случай и вспоминал Миша в разговоре с Иваном. Вспомнили они его ещё раз сегодня, уже все втроем.

На опушке леса Иван остановился, скинул рюкзак. Гена с Мишей с интересом посмотрели на приятеля. Тот достал платок, пакет с малиной и горсть орехов, вытянул батончик шоколадки.

Мужчины переглянулись. Что это удумал их приятель? Рано для перекуса. Да и смешной какой-то

Ваня, тем временем, расстелил платок на старом пне возле самой опушки. Сложил на него приготовленное, посмотрел внимательно на лес. Потом негромко пригласил кого-то угоститься и вернулся к приятелям.

- Всё, теперь можно в лес на охоту.

Друзья тогда пожали плечами. Ладно, мол, деревенские приметы. На привале расскажет, что до чего.

Охота у них удалась. Работая вместе, друзья вполне обошлись без собак. Ваня поначалу думал взять свою Ночку, черную суку неизвестной породы, но Гена его отговорил.

Теперь добыча, упитанные зайцы, ждала, пока её освежуют. Эту работу вызвался сделать Гена, оставив организацию лагеря и возню с ужином остальным.

Потроха Геннадий закопал подальше от их стоянки. Шкурки растянул на вкопанных в землю ветках – просушиться. Одну тушку мужчина ловко разделал для ужина.

На еду приятели едва ли не набросились. День на ногах, свежий лесной воздух, азарт лично добытой еды. Всё это оказалось лучшей из приправ.

За едой и воспоминаниями время пробежало быстро. Света костра мужчинам хватало, поэтому о фонаре вспомнили только когда над головами раздалось многоголосое уханье.

- Забыл спросить, - Миша включил мощный походный фонарь, обвел лучом поляну. – Как у вас с волками сейчас?

- Да как и раньше, - Иван беспечно махнул рукой. – Можно сказать, что нет их совсем.

Гена хмыкнул, доставая из рюкзака широкую фляжку.

- Во всяком случае, - добавил Ваня, - в этой части леса так точно. Стал бы я на ночевку устраиваться, если бы боялся, что запах крови хищников привлечет.

Потом посмотрел на Гену.

- Что это у тебя во фляге? Водка?

- Обижаешь, - ответил тот. – Коньяк. Марочный. На бутылке даже звездочек не было.

Михаил протянул руку, Гена передал ему фляжку. Принюхавшись, мужчина сделал глоток, одобрительно кивнул.

- Зря вы это, - покачал головой Иван.

Приятели пожали плечами в ответ. Оба знали о нелюбви друга к спиртному. Идейной и физиологической.

- Ну, мы же тебе не предлагаем. Знаем – Иван убежденный трезвенник.

- Да не в том дело. Мы же не в домике лесника ночуем. Под открытым небом. Голову ясной иметь надо.

Михаил ещё раз приложился к фляге, вернул ту Геннадию.

- Ну у одного-то голова ясная будет. Авось хватит.

Иван поморщился.

- Давайте лучше подумаем, что завтра делать будем, - Гена бросил обглоданную кость зайца в огонь. Зашипел оставшийся на ней жирок.

Решили с утра немного поохотиться, а после обеда из леса выбираться домой. Мясо долго ждать не может. Не зима всё-таки.

Дрова в костре постепенно прогорали. Мужчины забрались в спальники. Разговор начал перетекать в сон.

Первым уснул Гена. Над поляной разнесся его храп. Вскоре к нему добавилось менее внушительное похрапывание Михаила.

- Мда, - проворчал Иван, пытаясь заснуть. – Как были оболтусами, так ими и остались.

Мужчина выпростал руку из теплого спальника, взял длинную ветку, поворошил угли. Огонь прыгнул вверх, чудным образом сплетаясь с особенно мощным всхрапом кого-то из приятелей.

Раздалось обиженное уханье, прошуршали крылья ночной птицы. Иван прислушивался к звукам ночного леса. Таким привычным, таким знакомым за долгие годы. Постепенно сон одолел и его. Храп перестал мешать. Вместе с угасающим костром, приходила спокойная дрёма.

Лес продолжал жить свое жизнью Обиженные совы, выгнанные с поляны человеческим храпом, спугнули мелких грызунов. В траве шуршало, слышались едва различимые шаги лесной живности.

Хищников в округе не было. Здесь людям было безопасно. Иван действительно хорошо изучил лес и удачно выбрал место для ночлега.

Ближе к утру, когда потухли даже угли костра, по поляне прошлось недовольное ворчание и сопение. Люди спали. Иван спокойно, Миша и Гена ворочались в спальниках. Кто-то обнюхал воздух возле людей. Ворчание стало ещё более недовольным.

Невысокая тень замелькала то возле одного, то возле другого спящего. Что-то шуршало, шебуршало, но настолько тихо, что такие звуки мог уловить только тонкий слух совы или филина.

Один такой сейчас сидел на суку, разглядывая, что творится на поляне. Филин довольно ухнул. Будут знать, как пугать. Глупые люди. Потом слух филина уловил ещё один звук. Этому звуку было не место здесь. Птица начала вращать головой и наткнулась на горящий взгляд одного красного глаза. Существо принюхивалось, вздергивая морду вверх, но не спешило выходить на поляну.

Филин уже решил слететь вниз, предупредить низенькую тень, ещё сопящую и ворчащую. Жестокий взгляд красного глаза поймал глаза птицы. Филин почувствовал волну угрозы, мгновенно охватившую его. Даже ухнуть было нельзя. Это птица знала.

Обладатель красного глаза постоял какое-то время, потом развернулся. Под его тяжелыми ногами трещали сухие ветки.

Филин ухнул. Птица удивилась сама себе. Он может так тихо ухать? Он попробовал ещё раз. Вышло увереннее. На третий раз раздалось полноценное предупреждающее уханье. Вот только тень, для которой оно предназначалось, уже исчезла с поляны. Там снова остались только спящие люди.

- Да где они могли выпасть? Перед ночевкой проверял – все на месте были.

Михаил бродил кругами по поляне, пристально всматриваясь в траву. Гена и Иван сортировали оставшиеся патроны. Мужчины ума не могли приложить, где подевалась большая часть запаса. И почему оставшиеся оказались перепутанными между патронташами охотников.

К случившемуся добавлялась головная боль. Что у Миши, что у Гены головы были тяжелые. Иван поглядывал на них сочувственно, но на языке вертелось едкое замечание на счет вчерашней выпивки.

Михаил махнул рукой – ни одного патрона на земле. Как корова языком слизала. Пересчитали оставшиеся – такое себе. Двух десятков на троих и тех нет.

- И что теперь? – Гена хмуро смотрел на патронташ.

- Домой, наверное, - пожал плечами Миша. – Зайцы хоть на месте.

- А ты что скажешь, Ваня?

- Можно и домой. Все же не с пустыми руками идем. Ну и головы ваши подлечить надо.

Приятели кисло скривились. Ладно, как там было в старом анекдоте? Клёво было вчера?

Охотники свернули стоянку, закинули ружья на плечи, вдохнули полной грудью лесной воздух. Головам полегче стало. Целебный воздух в лесу, что не говори. Побольше бы свободного времени. Ага, и коньяка поменьше. Правда, это уже в следующий раз.

2.

Кабана услышали все. Зверь вёл себя очень беспечно. Довольно хрюкал и хрустел ломаемыми ветками в паре метров от охотников.

Мужчины переглянулись. Иван с сомнением покачал головой. Судя по звукам, зверь был крупным. Подстрелят или нет дело такое, а если подстрелят, как потом тушу разбирать. Вопрос.

Геннадий водил пальцами по патронташу на поясе, пересчитывая патроны. Мужчина тоже размышлял. Кабан не заяц, если не завалят с пары выстрелов, может кинуться на них самих.

В это время за деревом мелькнула по-настоящему крупная туша. Кроме размеров, животное привлекало цветом шкуры. Кабан оказался альбиносом.

Михаил быстро скинул ружье с плеча, переломил. Удерживая кабана взглядом, он быстро загнал патроны и вернул ствол на место.

Щелчок оружия заставил животное отвлечься от своих дел. Кабан поднял голову, рохкая, принюхался.

Миша азартно махнул рукой приятелям. Им везло – ветер, ну или что-то его напоминающее, оказался в их сторону. Животному пришлось бы развернуться, чтобы увидеть охотников. Этим просто надо воспользоваться!

Приятели скользнули в разные стороны. Они старались не шуметь, но кабан завертел головой, выискивая источник безпокойства.

Выстрел ворвался в звучание леса, нарушая его течение. Кабан немного присел на задние ноги, превратившись в единый комок натянутых мышц. Второй выстрел, раздавшийся сразу за первым, стал словно сигнал стартового пистолета. Пуля разорвала кабану ухо, заставив животное метнуться напрямик между деревьями.

Донеслось разочарованное чертыханье. Кто-то из приятелей промазал, а может и двое.

Кабан врезался плечом в дерево, завизжал. Животному стоило больших усилий удержать равновесие. Подлесок под его копытами скользил влажной травой, путался корнями. Вот кабану удалось выпрямиться, выйти на относительно свободный участок. Сейчас он рванет прочь от этого грохота и горячих, злых ос.

Третья пуля ударила куда-то в плечо. Свинец зарылся в слои жира и мышц. Кровь окрасила белую шкуру животного, брызнула на траву подлеска.

Михаил довольно закричал. Именно его пуля ранила кабана. Ещё один выстрел и добыча в их руках. Всего один выстрел.

Именно в этот момент кабан, хромая, скрылся из виду. Исчез за деревом. Охотник метнулся следом. Азарт будоражил кровь. На секунду забылась опасность попасть под пулю напарника, находившегося в более удобной позиции.

Мише повезло. Гена перезаряжал ружье – именно его выстрелы пролетели мимо. Иван, как и его удачливый приятель, потерял кабана из виду.

Следы и кровь. А ещё хруст веток и хрюканье раненого животного. Более чем достаточно. Михаил был уверен – попадание серьезное. Да, хряк огромный и жирный. Возможно, пуля и не задела жизненных органов, но крови много. Животное вполне может свалиться от этого. Надо лишь дожать подранка.

Мужчина ломанулся по направлению, в котором скрылся кабан. Ваня и Гена поспешили за ним. Минута, две. Сначала стихло хрюканье раненого кабана. Потом затих хруст веток. Вскоре мелодия жизни леса начала звучать вновь. О случившейся трагедии напоминали сломанные ветки, истоптанный подлесок и следы крови. Две отстрелянные гильзы затерялись в подлеске. Третья их товарка оставалась в ружье Михаила.

Первое время преследование шло с азартом. Люди едва успевали пригибаться, уворачиваясь от веток. Подранок постоянно мелькал перед охотниками. Настолько близко, что приятели вскидывали ружья, надеясь на решающий выстрел.

Потом азарт начал спадать. Сказывалась усталость. Кабан вырвался вперед, и теперь слышалось только его взвизгивание. Охотники почти решили плюнуть на потраченное время и уходящую добычу. Пусть его. Но внезапно они выскочили на широкую просеку. По земле тянулся кровавый след. Метрах в пятидесяти белая туша кабана, оседая на задних лапах, буквально рухнула вбок от дороги. Хрюканье затихло.

Охотники облегченно выдохнули – наконец. Они заторопились к месту падения добычи, на ходу вытирая пот с лиц. Местами кожу расцарапало ветками, но зуд от царапин теперь мало значил. Им удалось загнать такую дичь! И без собак, заметьте!

Охотники были метрах в пятнадцати, когда вновь раздалось хрюканье. Кусты снова затрещали. Очевидно, животное уходило в последней, отчаянной попытке спастись.

Иван сплюнул, с досадой глядя на упрямые лица приятелей. Ведь не успокоятся они. До добычи рукой подать. Так им кажется. А вот Ивану поведение кабана совсем не нравилось. Когда животное рухнуло в кустах, мужчина бросил взгляд вокруг. Что-то вызвало в нем беспокойство. Какая-то неправильность. Но добыча была близко, и он вместе со всеми поспешил к упавшему кабану.

Теперь голос животного раздавался всё ближе с каждым шагом. Это поддерживало упрямство охотников. Ещё десять, пять, два метра. Кабана даже не придется добивать – сам истечет кровью. Вот животное, шатаясь, скрылось за очередным деревом. Раздался обреченный визг, хруст подлеска и вновь тишина.

Приятели быстро добрались до места, где упало животное. В этот раз оно уже не поднималось в отчаянном рывке. Погоня, в этот раз действительно, закончилась.

На небольшой, сумрачной поляне оказалось пусто. Гена обвел поляну взглядом. Красные шляпки грибов, заросли каких-то ягод, напоминавших ежевику. Всё. Кабана, которому положено было свалиться именно здесь, на этой поляне, не было.

Рядом стоял Михаил. Его руки тискали ружье. Разжимались и сжимались. Снова и снова. Чего больше в этом движении – злости или растерянности? Так сразу и не скажешь.

- Он что, опять ушел?

- Нет, Миша.

Иван подошел последним. Придерживая на плече винтовку, он остановился рядом с приятелями.

- Тогда где он, Ваня?!

- Тише. Не кричи, - Гена глянул на приятеля, потом опустился на корточки, провел рукой по земле. – Ваня, посмотри сюда.

Иван присел рядом с товарищем, глянул на его пальцы, тоже попробовал землю, понюхал.

- Кровь ты прав. Только не свежая.

Гена вытянул из кармана платок, вытер пальцы.

- Точно. Словно прошло время. Я в этом не разбираюсь, но думаю рухнувший здесь кабан должен был наляпать что-то другое. Не эту, начавшую сворачиваться, жижу.

- Ааа?

Миша посмотрел на приятелей. Потом замотал головой, разглядывая окрестности.

- Походу, мы у края болота, ребята.

- Какого ещё болота? – Иван поднялся, повернулся к Михаилу, и тут же его нога погрузилась в чавкнувшую жижу.

Болотом поляна не оказалась. В привычном для людей смысле. Под подлеском земля пропиталась влагой и засасывала обувь в жидкую грязь, но топи не было.

- Возможно, тут рядом источник, или грунтовые воды почему-то вышли на поверхность.

- Всё возможно, Миша. Возможно, если порыться в грязи, найдем нашего кабанчика. Хотя, я в этом сомневаюсь. Только, это самые мелкие из наших забот.

Иван горестно вздохнул.

- А большие? – спросил его Гена.

- Этой части леса я не знаю. От слова вообще.

- Дела, - произнес Михаил, опускаясь на крупную корягу.

- И что теперь делать? – Гена почесал затылок. – Не, ну компас-то у нас есть. По нему пойдем. Направление ты знаешь. Ведь так?

Иван кивнул. Оставалась надежда на просеку, где кабан упал в первый раз. Сломанные ветки, смятый подлесок. Охотники могли выбраться на неё по своим следам. Глядишь, там проще будет.

Где? Где следы? Нету их. Вот, вроде кабаньи. Даже крови немного. Вот ветки обломанные, свежие. А всё кругом шли. Раз за разом к топкой поляне выходили.

Компас вернулся в рюкзак после третьего круга. Что-то мешало стрелке принять правильное положение. Может в земле руды какие, а может просто – аномалия. Один фиг – нет направления и всё тут.

Первым сдался Гена.

- Всё, - мужчина сбросил рюкзак на землю, - привал.

Михаил задумчиво смотрел на обступившие их деревья.

- А чего мы с поляны ушли? – Кабана надо было найти. Мы ведь на него весь день угрохали.

Все переглянулись. Миша прав. С поляны они ушли слишком торопливо, едва осознав, что заблудились. И каждый раз, выходя к влажному месту, старались быстро убраться оттуда. Словно гнало их что-то, в спину толкало.

- Можем вернуться. Один хрен к ней выходим постоянно.

- Нет, Ваня, теперь не получится, - Миша покачал головой.

- Почему?

- А мы уже долго к ней не выходили, - ответил охотник. – Да и лес, пусть слегка, изменился. Ты эту часть не знаешь?

Иван вгляделся в темную чащу.

- Что по ночи увидишь-то, - произнес он, выключив фонарь. – Утром разбираться будем.

- По крайней мере, - Геннадий огляделся, - тут хватает сухостоя.

- Тебе охота возиться с костром? – поинтересовался Иван.

Все должны были признать – день полностью вымотал их. Сил едва хватало не заснуть на ходу.

- А зверьё как? – спросил Миша. – Сам говоришь – эту часть леса ты не знаешь. Не нарваться бы.

- Дежурить будем. По очереди. Вы первые спите. Я разбужу кого-то позже.

К их счастью, фляги с водой не оказались пустыми. Пока гнали добычу, забыли даже об этом. В рюкзаке оставались галеты. Наскоро перекусив, люди приготовили спальники. Укладывались они с тревожными мыслями.

Иван положил рядом с собой фонарь, зарядил ружье, пристроил его на коленях.

Стараясь не заснуть, он постоянно вскидывал голову, вслушивался в тишину леса. Абсолютно странную, не свойственную даже самому заповедному месту, тишину.

3.

Усталость и тишина. К этому прибавлялась ночь. При других обстоятельствах Иван продолжил бы бодрствовать, в положенный срок разбудил бы кого-то из приятелей себе на смену. Наверняка так бы и было.

Сколько раз голова мужчины опускалась на грудь. Можно было считать, можно было не считать. Без разницы. Ровно на один раз больше, чем вскинулась.

Иван провалился в глубокий сон без сновидений. Если бы не дерево за его спиной, сполз бы на землю, а так, остался сидеть. Только руки и плечи расслабились.

Красный огонек загорелся вскоре после этого. Он то превращался в узкую полоску, то расширялся, пульсируя в центре чернотою зрачка.

Владелец красного глаза не торопился. Ему доставляло удовольствие видеть людей в таком состоянии. Беспомощном, вынуждено беспечном. В нужное время и в нужном месте. Огонек качнулся вверх-вниз. Владелец глаза словно соглашался сам с собой. Потом резко наклонился к земле, вогнал в неё длинные, выступающие из-под нижней губы клыки. Голова взметнулась вверх, клыки вывернули пласт земли, та, с легким шорохом, осыпалась вниз. Пора!

В полуметре перед красноглазым проскочила серая тень. Гораздо меньше чем клыкастый, она была не одна. Десяток, а может и больше. Взрослых, в расцвете своих сил, охотников стаи.

Клыкастый угрожающе заворчал. Моя добыча. Они должны достаться мне. Вам хватит лесного зверья. Двуногие мои.

Тени оскалились, зарычали. Красноглазый чуял запах их страха. Да, они его боялись. И от того становились только более опасными. К запаху страха примешивался запах хозяина теней. Значит эти пойдут на всё, только бы угодить тому.

Красноглазый зло хрюкнул. Зачем люди ему? Люди – его добыча! Его месть! Не отдам! Не отдам! Они сами пришли на его угодья. Плевать, что в погоне за добычей! Нет! Не так! Именно поэтому!

Ещё десяток теней. Сколько же их? Вы ещё пожалеете. Патроны у людей остались. Подстрелят парочку из вас, сами завоете о мести. А красноглазый подождет. Ничего, не впервой.

Злобно хрюкая, здоровенный белый кабан развернулся задом к теням. Те продолжали скалится, впиваясь взглядами в гору мяса. Не кинутся. В свое время многие из стаи остались на клыках секача. Пусть в то время у него было и два глаза. Он не добыча. Но и ввязываться в драку с двадцатью членами стаи он не станет. Не сейчас.

Вожак внимательно наблюдал за кабаном. Потом подозвал троих членов стаи. Им надо будет следить за красноглазым. Столько, сколько смогут. У них самые острые чувства. Остальной стае предстояло заняться людьми.

В глубокий сон спящих проник тревожный протяжный звук. Он поднимался, нарастал, потом обрывался, вновь начинался, подхваченный другим голосом, ещё одним и ещё одним.

Люди проснулись не сразу. Для них этот звук значил мало. Даже для Ивана, не говоря о Гене и Мише, проводивших почти всю свою жизнь в городе. И все же они проснулись, вынырнули из глубин сна, завертели головами. Иван вскочил на ноги, вскинул ружье.

Сразу же, вместе с движением человека, затрещали ветки. Животные отступили от стоянки. В темноте замелькали желтые глаза, отражающие слабый свет ночи. Гена щелкнул фонариком, повел лучом по деревьям.

Рядом раздался щелчок. Это взвелись курки. Иван оглянулся.

Михаил прижимал приклад к плечу. Трудно было понять куда он целится. То ли в глаза, отражающие скудные крохи света, то ли в тени, выхваченные лучом фонарика. В любом случае. Ваня положил руку на ствол ружья, немного пригибая его в сторону земли.

- Береги патроны, - ответил мужчина на вопросительный взгляд приятеля. – Только если они будут в прямой видимости. Для чего палить по деревьям?

Звери не торопились приближаться. То с одной, то с другой стороны раздавался волчий вой, рычание. Глаза то вспыхивали, то гасли. Иван с Михаилом крутились во все стороны. Их оружие то взлетало вверх, то опускалось вниз.

Гена торопливо сворачивал спальники. Все понимали – оставаться на месте нельзя, надо уходить отсюда. Зверей становилось всё больше.

- Ты же говорил – тут нет волков.

- В той части, где мы охотились – нет. Куда мы забрались, я не знаю. Черт! Такое ощущение, что они собрались со всего леса.

Гена закончил укладывать вещи, бухнул рюкзаки под ноги товарищам. Те бросили взгляды на ободранные тушки зайцев, плюхнувшихся рядом. Бросить? Может волки отвяжутся от них.

- Не сработает, - покачал головой Гена. – Вон сколько их тут. Что им наши зайцы – троих, в лучшем случае, отвлекут.

- Посмотрим, - Иван подхватил свои вещи.

Увидев, что один человек отвлекся, волки придвинулись. Раздалось угрожающее рычание. Михаил не выдержал, нажал на спусковые крючки. Два выстрела слились в один. Животные прянули назад. До людей донеслось злобное рычание. Видимо Миша промахнулся – скулёжа или жалобного воя не последовало.

- Пошли, - Иван добавил фонарику мощности, хорошо, что такой взял, резанул лучом вокруг себя, - пока ещё есть куда.

Мужчина был прав. Звери уже брали людей в кольцо. Оставалось одно направление, где волков не было видно.

- Может, отстреляемся?

Иван глянул на Гену.

- На ходу успеем. Их тут несколько десятков. Не понимаю, что за стая. Ну же. Если они почувствуют запах крови – будет хуже.

Михаил уже перезарядил ружье. Передав оружие Гене, он быстро влез в лямки рюкзака. Нормально, выдержит. Гена вернул ружье обратно.

- Идем, - Гена обогнал приятелей. – Только не бежим. Побежим, выкажем волнение или страх – звери кинуться.

Приятели двинулись вперед. По обе стороны от них взад-вперед сновали тени, держась на границе света фонаря. Через несколько десятков метров хруст раздался и из-за спины людей. На место их вынужденной ночевки ступили волчьи лапы. Вслед полетел громкий вой.

- Впору пожалеть, что мы без собак, - Миша обернулся назад – темно, ничего не увидеть.

- Толку от них?

Иван повел фонарем из стороны в сторону. Тени по бокам метнулись прочь, замигали десятки глаз.

- Задержали бы ненадолго и всего-то. Так звери пока и не кидаются.

Прямо перед Иваном выскочил матерый волк. Серая шерсть вздыблена, пасть оскалена, с клыков капает слюна. Миг, и зверь метнулся в кусты. В то место, где он стоял, ударила пуля.

- Как же, - проворчал Гена, - не кидаются.

- Ходу, - Иван тоже пальнул по кустам.

Не попал. Да и попадешь тут – в одной руке фонарь, ноги несут вперед. Отогнал и ладно.

Люди прибавили шаг.

Волки сузили охват. Теперь они нагло выскакивали из-за деревьев, бежали рядом с охотниками. Ружей они не боялись. Как только одно вскидывалось, звери ныряли за деревья. Попробуй там попади. После неудачных попыток, люди перестали стрелять. Берегли патроны. Вдруг который не выдержит – кинется. Вот тогда ствол в пасть и нажать.

Да кончится этот лес когда-нибудь? А ночь? Когда она кончится? Вроде уже кончается. Вон, кроме глаз, силуэты проступают за деревьями. Выстрелить?

Сразу три волка выскочили за спинами людей. Щелкнули челюсти. Охотники махнули прикладами, отгоняя зверей. Не дадут. Если остановиться – бросятся. Одна надежда – выскочить из леса. Получится ли? Вон, гады, заходят спереди. Чувствуют – люди устают.

Волки прижимали людей. Однако приятелям удавалось в последний момент уйти в сторону – в просвет между цепи загонщиков.

Одного зайца все же потеряли. Михаил подвернул ногу, упал на одно колено. Охотники остановились. Тут же к ним бросились два волка. Гена с Ваней вскинули ружья, спустили курки. Почти. Пуля прошла вдоль плеча одного из волков. Тот сбился с бега, кувыркнулся в кусты. Второй впился зубами в болтающуюся на рюкзаке тушку, рванул, срывая.

Вдогонку стрелять не стали. Подхватив с двух сторон приятеля, Гена и Ваня бросились в сторону всё расширяющегося просвета между деревьями. В спину им ударил мгновенно приблизившийся волчий рык. Звери словно почувствовали – добыча уходит. А может так подействовал запах крови одного из своих. Для людей это не имело значения.

Охотники не сразу поняли, что вокруг не ветки, деревья не обступают их со всех сторон, а волки отстают и уже остались позади. Они выскочили из леса. Оставляя опушку сзади, люди продолжали торопливо шагать, поддерживая Мишу. Только метров через двести они сообразили, что к чему.

Михаил растирал ноющую лодыжку, поглядывая на оставшийся позади лес. Рюкзак остался при нём. Со следами волчих когтей и зубов – хороший сувенир на память.

Иван внимательно оглядывал окрестности, пытаясь сориентироваться.

- В следующий раз – ты к нам в город, - Гена тяжело дышал, больше от стресса, чем от бега.

- Да ладно, - Миша попытался наступить на больную ногу – ничего, терпимо. – Ты представь, Гена, какая из этого байка выйдет!

- Мне хочется представить, сколько мы будем домой добираться, - ворчливо ответил Геннадий. – Вон, наш лесничий до сих пор головой вертит.

- Прилично, - Иван повернулся к приятелям. – Мы на другой стороне леса. Ну, тут за половину дня до дороги доберемся, там машину поймаем и ко мне. Зайцев тушить будем.

Радость от внезапного избавления отодвинула в сторону пережитое. Живы? Живы, хоть и подрастряслись. И, даже, два зайца остались при них. Ага, а ещё царапины, шишки, подвернутая лодыжка, порванный рюкзак. Море впечатлений. Да не ворчи ты, Гена! Хотя, в одном ты прав – в следующий раз, Ваня, в городе собираемся. Там как раз есть кому рассказать о наших похождения. Только без спиртного. Ладно, ладно. Там видно будет.

Люди были уже далеко – пока ещё крупные, но всё уменьшающиеся фигуры. На опушку вышел невысокий мужичок. Густые брови, широкая густая борода, крепкие шершавые ладони. Добротная куртка, подбитая мехом лесного зверя.

Глаза, цвета осенней листвы, с ехидством смотрели в спины уходящих охотников. Неодобрение, легкая насмешка, уважение к стойкости мужчин попеременно мелькало во взгляде мужичка. Он запустил руку в карман куртки, достал длинную шоколадку в яркой обертке, развернул.

К мужичку подошел волк. Животное тихо скулило – его плечо задела пуля.

- Ничего, подлечим, - мужичок смачно откусил от батончика, одобрительно кивнул. – Это всё твоя жадность. Тех троих тоже она подвела. Кабанчика им захотелось. Ха-ха-ха. Вот и побегали знатно. Молодцы, что про подарки не забыли, а то и не вспомнил бы о них, не нашел. Или, может, рукой махнул. Оставил бы кабану на потеху. Ладно, пошли плечо лечить.

Мужичок с волком скрылись в лесу.